– Если б он был сильнее меня, и бил бы… совсем было бы просто. Но теперь я убил человека… и знаю, что у меня бы не вышло. Мне не было приятно убивать Бейна. Разве что на миг. Потом мне стало… мерзко.
Танфия положила руку ему на плечо. Руфрид не обернулся, но и не стряхнул руки.
– Мне тоже было бы мерзко, – согласилась она. – Но если нас схватят, но не станут разбирать, кто виноват.
– Это дурно, – с убеждением проговорил юноша. – Со времен битвы на Серебряных равнинах люди не убивали друг друга. А теперь – твой дядя… что случилось с нами?
– Не знаю. – Танфия не могла придумать, чем утешить его. – Бывает ведь, что люди в драке убивают друг друга.
– В городе – может быть. А как там поступают с убийцами?
– Иногда казнят смертью. Иногда в тюрьму сажают. Иногда отпускают вовсе – смотря как все вышло. Ты защищался, чтобы спасти Имми – это ведь хорошая причина? Прости, Руфе. Я понимаю, что от меня никакой помощи.
– Нет, – тихо ответил он. – Помощь есть. Покажи мне этот ножичек, с которым ты балуешься.
Вздохнув, Танфия отдала подарок. Клинок блеснул алым в свете костра.
– Странная штуковина.
– Бестолковая. Даже для красоты не поносишь.
– Тогда зачем он тебе? – Руфрид вернул нож, и Танфия поспешно убрала его в ножны.
– Мне кажется, мне подарил его элир.
– Шутишь? – Руфрид скептически прищурился.
– Нет. Это мог быть и сон… но я правда видела элира, и по крайней мере в первый раз точно не спала.
– Где?
– В лесу у Горного луга. Помнишь, где мы срезали дорогу? В конце страды, в день, когда ты перепугал Имми. Я побежала за ней… и у пруда мы обе видели элира.
– Ты ничего не говорила! – Голос юноши прозвучал почти возмущенно. – Какой он был?
– А с чего мне было тебе рассказывать? – Танфия рассмеялась. – А он был прекрасен. Он сидел, обнаженный, на берегу, и длинные волосы ниспадали по его спине ниже лопаток. – Девушка улыбнулась своим воспоминаниям, и голос ее смягчился. – А цвет у них был совершенно невозможный, темно-темно-рыжий с огненными проблесками. Его окружало сияние, и когда он нагнулся испить воды, даже она превратилась в свет в его ладони. Это было… даже не знаю, как объяснить! Словно время замерло, словно он явился из другого мира, и принес с собой его частицы на себе. Потом он нырнул в пруд и… – Она решила не рассказывать остального. – Исчез. Пропал без следа. – Девушка посмотрела на Руфрида. – Ты мне не веришь.
Юноша поднял брови.
– Не почему же. Если ты говоришь, значит, так и было.
– И не надо так снисходительно! Мама мне поверила. Она их сама видывала, и сказала, что это не такое уж чудо. А я видела! Ничего призрачного в нем не было. Очень он был реальный. Ростом, пожалуй, с Линдена, стройный, но на вид очень сильный. Длинные ноги, и свет так на них играл, словно он только что из воды вылез…
– Ты о нем мечтала, – перебил ее Руфрид.
Танфия пришла в себя. И правда!
– А тебя это волнует?
Руфрид покраснел и уставился в землю.
– Ничуть.
Таким смущенным девушка его еще не видывала; она одновременно поразилась и порадовалась новонайденному способу поддеть своего спутника.
– Ну, что ж поделать, что он был самым красивым мужчиной, какого я видывала. Когда я увидала его снова – это мог быть и сон, но, кажется, нет – он был одет в шелка, такие тонкие, словно их и не было, а его грудь…
Руфрид сверкнул на нее глазами – Танфия даже вздрогнула.
– Избави меня от деталей! У тебя уже слюни текут.
– Он был как живая статуэтка, Руфе, – продолжала девушка, намеренно провоцируя его. – Его бы любая женщина захотела.
Вспоминая элира, рассказывая о нем, Танфия ощущала странный жар в чреслах. Но то, как пугался Руфрид ее похоти, тревожило девушку.
– Должно быть, простые мужчины для тебя недостаточно хороши. Как Излучинка для тебя была недостаточно хороша.
Оба затаили дыхание.
– А мне казалось, ты извинялся за свою грубость, – тихонько проговорила Танфия. – Неужели я тебе так ненавистна со всеми своими амбициями?
– Боги мои, боги, – вздохнул Руфрид. – Ничего ты не понимаешь.
– Что? Ты спас мне жизнь. Значит, не такая я плохая.
Руфрид привстал, чтобы подбросил в костер веток. Взмыл вверх фонтан искр. Когда юноша опустился на место, Танфия ощутила касание его бедра.
– А ты спасла жизнь мне.
– Спасибо. – Девушку почему-то пробрала дрожь.
– Спасибо тебе , – отозвался Руфрид эхом. И примостил ладонь у нее на бедре.
Танфии стало трудно дышать.
– К слову сказать, я ничего не имею против простых мужчин, или против Излучинки. Эта мысль сейчас кажется мне весьма соблазнительной.
– Мысль о чем? О доме, или о мужчинах?
Его дыхание грело ей щеку. Уголком глаза она видела, как играет отблеск костра на его волосах, и отражается в зрачках.
– Э… – выдавила Танфия. Ей-то казалось, что она говорит о доме, но воспоминания об элире произвели странное действие на обоих путешественников.
– Танфия, – хрипловато проговорил Руфрид. Рука его скользнула по бедру вверх, и от прикосновения его ладони все тело девушки сладко заныло. – Признаюсь – я ревную тебя к твоему элиру-любовнику.
– Он мне не любовник. И я не думала, что нравлюсь тебе.
Девушка обнаружила, что жмется к Руфриду, что руки ее сами собой скользят по плечу, по груди, заключая юношу в полуобъятья. От него исходил жар, и естественный запах тела, здоровый и приземленный, возбуждающий своей привычностью.
– Ты мне не нравишься, – с улыбкой прошептал он ей в шею. – Я тебя не переношу. Просто я отчаянно, дико хочу тебя. С того дня, как увидел тебя за купаньем, и задолго до того…
– Ты подглядывал?
Рассудок подсказывал Танфии огреть наглеца чем потяжелее, а тело не слушало. Смешение веселья и страсти в его голосе только притягивало. Она едва могла перевести дух.
– Я не хотел. Так получилось. Только не говори, что ты за мной не подглядывала – я видел.
Он был прав – подглядывала. Но сейчас… сейчас его глаза сияли из-под густой темной челки, и юноша казался ей желаннее элира.
– Мы не можем, – прошептала она. – Линден…
– Ничего не услышит.
Свободной рукой Руфрид коснулся ее щеки, и поцеловал. Его губы, его язык, каждое его прикосновение рассылало по телу огненные волны. Жар растекался, потоки его сходились в паху, требуя облегчения. Рушились все ее планы, все мечты – это должно было случиться в Парионе, с каким-нибудь великим поэтом, а не в сыром лесу, и с кем – с Руфридом! – но ей уже было все равно. Она отворила ему уста, и услыхала его сдавленный вздох. Пальцы юноши дергали завязки, искали нежной плоти, и неожиданно-ласково скользили по ее груди, по животу. Она и вообразить не могла, что грубый Руфрид способен на такую нежность. Прижимаясь к нему, сплетаясь ногами, она ощущала его возбуждение. Девушка поспешно сбросила ботинки, покуда Руфрид расшнуровывал вначале свои штаны, потом – ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
Танфия положила руку ему на плечо. Руфрид не обернулся, но и не стряхнул руки.
– Мне тоже было бы мерзко, – согласилась она. – Но если нас схватят, но не станут разбирать, кто виноват.
– Это дурно, – с убеждением проговорил юноша. – Со времен битвы на Серебряных равнинах люди не убивали друг друга. А теперь – твой дядя… что случилось с нами?
– Не знаю. – Танфия не могла придумать, чем утешить его. – Бывает ведь, что люди в драке убивают друг друга.
– В городе – может быть. А как там поступают с убийцами?
– Иногда казнят смертью. Иногда в тюрьму сажают. Иногда отпускают вовсе – смотря как все вышло. Ты защищался, чтобы спасти Имми – это ведь хорошая причина? Прости, Руфе. Я понимаю, что от меня никакой помощи.
– Нет, – тихо ответил он. – Помощь есть. Покажи мне этот ножичек, с которым ты балуешься.
Вздохнув, Танфия отдала подарок. Клинок блеснул алым в свете костра.
– Странная штуковина.
– Бестолковая. Даже для красоты не поносишь.
– Тогда зачем он тебе? – Руфрид вернул нож, и Танфия поспешно убрала его в ножны.
– Мне кажется, мне подарил его элир.
– Шутишь? – Руфрид скептически прищурился.
– Нет. Это мог быть и сон… но я правда видела элира, и по крайней мере в первый раз точно не спала.
– Где?
– В лесу у Горного луга. Помнишь, где мы срезали дорогу? В конце страды, в день, когда ты перепугал Имми. Я побежала за ней… и у пруда мы обе видели элира.
– Ты ничего не говорила! – Голос юноши прозвучал почти возмущенно. – Какой он был?
– А с чего мне было тебе рассказывать? – Танфия рассмеялась. – А он был прекрасен. Он сидел, обнаженный, на берегу, и длинные волосы ниспадали по его спине ниже лопаток. – Девушка улыбнулась своим воспоминаниям, и голос ее смягчился. – А цвет у них был совершенно невозможный, темно-темно-рыжий с огненными проблесками. Его окружало сияние, и когда он нагнулся испить воды, даже она превратилась в свет в его ладони. Это было… даже не знаю, как объяснить! Словно время замерло, словно он явился из другого мира, и принес с собой его частицы на себе. Потом он нырнул в пруд и… – Она решила не рассказывать остального. – Исчез. Пропал без следа. – Девушка посмотрела на Руфрида. – Ты мне не веришь.
Юноша поднял брови.
– Не почему же. Если ты говоришь, значит, так и было.
– И не надо так снисходительно! Мама мне поверила. Она их сама видывала, и сказала, что это не такое уж чудо. А я видела! Ничего призрачного в нем не было. Очень он был реальный. Ростом, пожалуй, с Линдена, стройный, но на вид очень сильный. Длинные ноги, и свет так на них играл, словно он только что из воды вылез…
– Ты о нем мечтала, – перебил ее Руфрид.
Танфия пришла в себя. И правда!
– А тебя это волнует?
Руфрид покраснел и уставился в землю.
– Ничуть.
Таким смущенным девушка его еще не видывала; она одновременно поразилась и порадовалась новонайденному способу поддеть своего спутника.
– Ну, что ж поделать, что он был самым красивым мужчиной, какого я видывала. Когда я увидала его снова – это мог быть и сон, но, кажется, нет – он был одет в шелка, такие тонкие, словно их и не было, а его грудь…
Руфрид сверкнул на нее глазами – Танфия даже вздрогнула.
– Избави меня от деталей! У тебя уже слюни текут.
– Он был как живая статуэтка, Руфе, – продолжала девушка, намеренно провоцируя его. – Его бы любая женщина захотела.
Вспоминая элира, рассказывая о нем, Танфия ощущала странный жар в чреслах. Но то, как пугался Руфрид ее похоти, тревожило девушку.
– Должно быть, простые мужчины для тебя недостаточно хороши. Как Излучинка для тебя была недостаточно хороша.
Оба затаили дыхание.
– А мне казалось, ты извинялся за свою грубость, – тихонько проговорила Танфия. – Неужели я тебе так ненавистна со всеми своими амбициями?
– Боги мои, боги, – вздохнул Руфрид. – Ничего ты не понимаешь.
– Что? Ты спас мне жизнь. Значит, не такая я плохая.
Руфрид привстал, чтобы подбросил в костер веток. Взмыл вверх фонтан искр. Когда юноша опустился на место, Танфия ощутила касание его бедра.
– А ты спасла жизнь мне.
– Спасибо. – Девушку почему-то пробрала дрожь.
– Спасибо тебе , – отозвался Руфрид эхом. И примостил ладонь у нее на бедре.
Танфии стало трудно дышать.
– К слову сказать, я ничего не имею против простых мужчин, или против Излучинки. Эта мысль сейчас кажется мне весьма соблазнительной.
– Мысль о чем? О доме, или о мужчинах?
Его дыхание грело ей щеку. Уголком глаза она видела, как играет отблеск костра на его волосах, и отражается в зрачках.
– Э… – выдавила Танфия. Ей-то казалось, что она говорит о доме, но воспоминания об элире произвели странное действие на обоих путешественников.
– Танфия, – хрипловато проговорил Руфрид. Рука его скользнула по бедру вверх, и от прикосновения его ладони все тело девушки сладко заныло. – Признаюсь – я ревную тебя к твоему элиру-любовнику.
– Он мне не любовник. И я не думала, что нравлюсь тебе.
Девушка обнаружила, что жмется к Руфриду, что руки ее сами собой скользят по плечу, по груди, заключая юношу в полуобъятья. От него исходил жар, и естественный запах тела, здоровый и приземленный, возбуждающий своей привычностью.
– Ты мне не нравишься, – с улыбкой прошептал он ей в шею. – Я тебя не переношу. Просто я отчаянно, дико хочу тебя. С того дня, как увидел тебя за купаньем, и задолго до того…
– Ты подглядывал?
Рассудок подсказывал Танфии огреть наглеца чем потяжелее, а тело не слушало. Смешение веселья и страсти в его голосе только притягивало. Она едва могла перевести дух.
– Я не хотел. Так получилось. Только не говори, что ты за мной не подглядывала – я видел.
Он был прав – подглядывала. Но сейчас… сейчас его глаза сияли из-под густой темной челки, и юноша казался ей желаннее элира.
– Мы не можем, – прошептала она. – Линден…
– Ничего не услышит.
Свободной рукой Руфрид коснулся ее щеки, и поцеловал. Его губы, его язык, каждое его прикосновение рассылало по телу огненные волны. Жар растекался, потоки его сходились в паху, требуя облегчения. Рушились все ее планы, все мечты – это должно было случиться в Парионе, с каким-нибудь великим поэтом, а не в сыром лесу, и с кем – с Руфридом! – но ей уже было все равно. Она отворила ему уста, и услыхала его сдавленный вздох. Пальцы юноши дергали завязки, искали нежной плоти, и неожиданно-ласково скользили по ее груди, по животу. Она и вообразить не могла, что грубый Руфрид способен на такую нежность. Прижимаясь к нему, сплетаясь ногами, она ощущала его возбуждение. Девушка поспешно сбросила ботинки, покуда Руфрид расшнуровывал вначале свои штаны, потом – ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146