– Парионе? – выдохнула Танфия.
– Вы не можете! – воскликнул Линден. – Она будет моей женой!
К ужасу Танфии, двое солдат грубо оттолкнули Линдена. Третий отпихнул потрясенную Имми, отделяя ее от родных. Танфию затрясло от ярости. А регистат продолжал скучным голосом:
– Двое наших женщин проводят тебя в родительский дом. Тебе будет позволено забрать небольшое количество личных вещей и попрощаться, однако недолго. Незачем тянуть мучения, не так ли, милочка?
– Но я не хочу! – выдохнула перепуганная Имми.
– Возьмите лучше меня! – потребовала Танфия. – Я хочу в Париону! Я вызываюсь сама! – Никто из пришельцев даже не повернул к ней головы, и девушка окончательно вышла из себя, пытаясь протолкнуться к Бейну. – Ты оглох? Я сказала, меня возьми!
Оттолкнувший ее солдат с разворота отвесил ей оплеуху, и Танфия упала. Лицо ее горело. Мир завертело, склонялись к ней сочувствующие лица, а солдаты уводили Имми.
Эвайн поднял Танфию на ноги, и они помчались домой. Линден последовал за ними, но в дверях его остановила женщина-солдат. Танфия проскользнула в кухню. Мать была в слезах, отец и братишка крепились. С ними был и Артрин.
– Я не понимаю, – повторяла Эйния. – Они не могут просто так забрать мою дочь!
– Боюсь, могут, – ответил Артрин. – Мне очень жаль, Эйния. Это царский указ. Какая-то великая стройка в Янтарной Цитадели. Она там будет не одна. Это огромная честь.
– Это я понимаю, – всхлипнула Эйния, – но почему она ?
– Пропади пропадом такая честь! – воскликнул Эодвит.
– Пропади пропадом мой отец, что учил ее резать камень! – отозвалась Эйния.
– Мне очень жаль, – повторил Артрин, отводя глаза. – Я все сделал, чтобы отговорить их. Могло быть хуже – они хотели забрать троих . Мы ничего не можем сделать.
– Да ну? – прошептала про себя Танфия.
Из-за дверей доносился голос Линдена, зовущего невесту. Артрин вышел к нему, и Линден умолк.
Солдаты едва позволили Изомире попрощаться с родными. Покуда она собирала одежду, расческу и полотенце, они все время торчали рядом. Позволили обнять только мать, и никого больше. А потом увели, усадив в седло перед той женщиной, с которой пыталась заговорить Танфия. Девушка всего раз или два успела бросить взгляд на бледное, потрясенное лицо сестры. Танфия была вне себя – она чувствовала, что это ей следовало бы быть на месте Имми, но только ради нее, потому что не так она хотела попасть в столицу, это было неправильно !
Когда отряд двинулся в путь, Артрин повел себя очень странно. Он встал на пути Бейна, заставив чиновника осадить коня. Стоявшая невдалеке Танфия слышала его негромкий, страстный голос, но не могла понять, о чем толкует управляющий.
– Это случилось, так? – Артрин вцепился в седло Бейна. – Заурома рушится. Гниль коснулась всего. Тебя. Меня. Мы поражены ею. Скажи, что произошло?
– Ничего не случилось, – прошипел Бейн, нагнувшись к нему. – Не оспаривай государевой мудрости, ты, деревенский крючкотвор! И не поливай меня свой виною! Проглоти ее и трудись дальше!
Что-то незримое проскочило между ними, и рука Артрина опустилась.
Бейн ударил коня шпорами, заставив Артрина отпрыгнуть с дороги. Управляющий молча отвернулся и скрылся в Доме Собраний. А солдаты уезжали, увозя с собой Изомиру.
Все случилось так быстро, что никто не успел осознать случившегося.
– Я всегда так гордилась ею, – шептала Эйния в плечо дочери. – А теперь, клянусь всеми богинями и богами, я мечтаю, чтобы она родилась калечной, убогой, что угодно, лишь бы не это!
– А куда ушла Имми? – ныл Ферин, с каждым разом все пронзительней оттого, что не получал ответа. Наконец мать сердито ухватила его за руку и отвела в дом.
Пару минут спустя к людям вновь вышел Артрин. Вслед за ним из Дома Собраний выбежал трясущийся от ярости и унижения Линден. Его, как он объяснил, заперли. Это отец не дал ему попрощаться с Изомирой – чтобы, как он сказал, не устраивать балагана.
– Я не понимаю! – ярился юноша. – Они не имеют права!
Артрин бессловно глядел вдаль, и глаза его были сухи и пусты.
В толпе начал нарастать гнев, и вот уже вся деревня обрушилась на человека: которому доверяла и за которым шла. Начали Эодвит и Эвайн, но очень быстро орали уже все – кроме Танфии, слишком потрясенной, чтобы кого-то винить. Девушка только радовалась, что этого не видят ни ее мать, ни Ферин.
– Такова царская воля, – твердил Артрин, умиротворяюще воздев руки. – Мы ведь говорим о нашем возлюбленном царе Гарнелисе. Разве бывало, чтобы он угнетал своих подданных? Это честь для тебя, Эодвит. Его воля…
– Да плевал я на царскую, язви ее, волю! – заорал Эодвит. – Родную дочь я им не отдам! Я отправляюсь за ними!
– Нет! – воскликнул Артрин. – Одумайтесь!
Но крестьяне начали выходить из толпы – вначале по одному, ведь немыслимое дело – противиться царским посланцам.
– Нас сотня, а их всего восемь! – крикнула Танфия. – Чего вы боитесь?!
И вот тогда за Эодвитом хлынули озлобившейся толпою все остальные. Иные забегали по дороге в дома, выносили вилы, топоры, луки, даже кочерги и кухонные ножи. Остались только дети да старики. Безоружные Танфия и Линден бежали рядом.
– Это безумие! – восклицал Артрин, поспевая за толпой. – Я запрещаю!
Но крестьяне устремились по дороге вслед за царскими солдатами, а управитель остался на околице, одинокий и безвластный.
Сбиться с пути было невозможно – тут конские копыта взбили дерн, там осталась куча навоза. Небо, ясное с утра, заволокли дождевые облачка. Времени прошло немного, всадники не могли проехать более мили – и действительно, спустя пару минут они показались за поворотом дороги, уходившей от реки в невысокие холмы. Кони шли неспешной рысью, и бегущие крестьяне постепенно нагоняли их.
У Танфии захолонуло сердце. Что сделают солдаты – остановятся и сдадутся? Перейдут на галоп? Ввяжутся в драку? Кто-то может пораниться. Но они должны отдать Имми. Против такой толпы им не выстоять.
– Стойте! – вскричал дядя Эвайн. – Верните нашу юницу! Стойте, или мы будем драться!
Всадники обернулись. Танфия отличила закутанную в плащ Изомиру, но лица под пологом увидеть не сумела.
– Пошли по домам! – рявкнул Бейн. – И не дурите!
Кто-то сгоряча пустил стрелу, пролетевшую над самой макушкой Бейна. Напряжение нарастало. Послышался стон обнажаемых мечей. Пятеро всадников отделились от группы и пустили коней вскачь, прямо на толпу.
Поначалу крестьяне рассеялись. Танфия видела, как ее дядя размахивает шестом, услышала стук, когда дерево столкнулось с солдатской кирасой. Солдат удержался в седле, но его лошадь, шарахнувшись, сбила с ног двоих женщин. Несколько мгновений царил хаос, потом крестьяне собрались, размахивая своим оружием неумело, но не без пользы.
Безоружная Танфия в драку не лезла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146