..
– Это все – мура собачья. Документы мы тебе в России купим любые и запросто сделаем их официальными. А вот Пусси – это действительно проблема серьезная. Сможешь выскрести из нее все, что за столько лет в нее привнесла Хайди, – мелочную расчетливость, внутреннее бескультурье, жадность, фальшивость манеры поведения, постоянное желание быть в окружении каких-то дам полусвета и мужчин полубизнеса – ты выиграл! Сможешь, как Господь Бог, сотворить из Пусси ЧЕЛОВЕКА – твое счастье! Не сможешь...
– Смогу, – неожиданно твердо сказал Альфред. – Ты пойдешь в ванную?
– Нет. Я на ногах не держусь от усталости.
– Тогда ложись и спи. Я приму душ, а потом, если ты не возражаешь, позвоню Пусси в Мюнхен. Узнаю, что у нас там дома...
* * *
Утром Мика проснулся с невероятным трудом.
Невыспавшийся, в дурном расположении духа, он оглядел соседнюю кровать, на которой, завернувшись с головой в одеяло, дрых Альфред.
Чтобы не устраивать толкотню в ванной, Мика решил разбудить Альфреда тогда, когда уже сам себя приведет в порядок.
От невыспанности Мика даже зарядку не стал делать. Боялся, что подскочит давление. Альфред полночи шушукался по телефону с Пусси. То давал ей какие-то строгие указания, то домогался признаний в любви, то бормотал вообще черт знает что!..
Несчастный Мика волей-неволей сквозь сон слышал обрывки этого воркования, а поэтому те несколько часов, которые ему удалось подремать, совершенно не освежили его.
Он принял душ, побрился, тщательно растер свою физиономию одеколоном «Гаммон», к которому пришел тернистым путем долгих поисков, проб и ошибок и остался ему верен навсегда.
«Навсегда – это сколько? – подумал Мика. – Год, два?..»
Вышел из ванной и растолкал Альфреда. Альфред что-то промычал и еще плотнее завернулся в одеяло. Тогда Мика не стал с ним церемониться и с громкой командой: «Эскадрилья, подъем!!!» – безжалостно сорвал с Альфреда одеяло.
И обомлел!!!
На Михаила Сергеевича Полякова семидесяти двух лет от роду, высотой в один метр и семьдесят восемь сантиметров, смотрел небольшого роста МИКА ПОЛЯКОВ лет тридцати пяти – тридцати восьми, с прекрасно развитой мускулистой фигуркой тринадцатилетнего мальчишки – точно такой же, какая была до войны у настоящего Мики Полякова, когда он выиграл первенство Ленинграда по гимнастике в разряде мальчиков!..
И не было на Альфреде никакой фольклорной бороды, никаких усов...
– Елки-палки, чтоб не сказать хуже... – только и вымолвил Мика. – Альфредик, это ты или я в миниатюре?
– Я, а что? – спросонок не понял Альфред.
– А где же борода, усы, ненаглядный ты мой?!
– А... Так я еще вчера сбрил, когда ты заснул. Ты же сказал...
– Потрясающе! – восхитился Мика. – И поэтому ты ночью проворковал с Мюнхеном примерно с полсамолета?.. Вставай, нас уже наверняка все ждут внизу, в холле.
– Подожди, Мика! – поспешно натягивая на себя шорты и майку, тревожно проговорил Альфред. – Если я сегодня в вертолете снова вдруг неожиданно начну ПРОЯВЛЯТЬСЯ, ты меня сможешь как-нибудь подстраховать?
– Попробую. В конце концов, как говорил мой дорогой и старший друг Вадим Евгеньевич Эйгинсон, биоэнергетические возможности человека неограниченны. Теперь попробуем использовать эту диковатую особенность моего организма на благо и спокойствие моего верного партнера.
* * *
Через тридцать минут после вылета с вертолетной площадки Ираклионского аэропорта, пролетев всего тридцать девять морских миль над Эгейским морем, приземлились на небольшом островке длиной в два с половиной километра и шириной в одну тысячу семьсот метров.
Еще в воздухе агент и представитель «Аргонавта» сообщили Мике, что этот островок названия не имеет – только порядковый номер в системе Греческой акватории. И если остров Мике понравится и ему захочется его приобрести, Мика может назвать этот остров любым именем, которое ему заблагорассудится. Оно тут же будет зарегистрировано во всех документах.
... Когда вертолет сел у самой кромки прозрачно-голубой воды, а Мика с Альфредом выпрыгнули на песок, им показалось, что они ВЫПРЫГНУЛИ ПРЯМО В СВОЙ СОН!..
Все вокруг было оттуда – из детских Микиных снов, возникавших на протяжении всей его долгой и путаной жизни...
Из снов, которые у Мики перенял Альфред, СУЩЕСТВО, созданное Микиным Воображением и Одиночеством...
ЭТО БЫЛ ТОТ САМЫЙ ОСТРОВ. Только пока еще без домиков...
Шелестели высокие пальмы над головой Мики Полякова – старого русского художника, ласково и тихо плескалась вода у ног его Домового – Альфреда, заметно утрачивающего свою «Потусторонность», превращавшегося в обычного мужика, так безумно похожего на Мику Полякова тридцатилетней давности...
Пятеро человек вопросительно смотрели на растроганного старика – два представителя фирмы «Аргонавт» и двое из «Санфлауэра». А еще на Мику смотрел двадцатилетний мальчик-переводчик, который еще десять лет тому назад понятия не имел о том, что он – грек...
Только этот мальчик и Альфред видели слезы на глазах старика Полякова. Остальные деловито ждали его решения.
– Ну как? – наконец решился спросить агент «Аргонавта».
Мика посмотрел на него, не скрывая слез, хрипло и счастливо рассмеялся и сказал:
– Заверните!
* * *
В Мюнхен прилетели владельцами острова.
Взамен безликого канцелярского номера остров был зарегистрирован под названием «Микин остров».
Так назвать остров предложил молоденький греко-грузинский паренек-переводчик. Эта идея страшно смутила самого Мику и привела в восторг всех остальных. И Мика сдался...
Теперь во всех документах владельцами острова числились два человека: «Поляков Михаил Сергеевич и Поляков Альфред Михайлович».
При оформлении документов Мика объяснил, что Поляков Альфред – вот такое забавное имечко у русского человека!.. – является его ближайшим родственником, можно даже сказать, приемным сыном, который должен будет вот-вот появиться...
Он вдвое моложе маэстро Полякова-старшего и, естественно, обязан унаследовать все, если что-нибудь, не дай Бог, произойдет с самим маэстро. А пока все в порядке, Поляков-старший сможет навалить на него весь комплекс административных обязанностей, которые самому маэстро по причине его почтенного возраста уже не под силу.
«Санфлауэр» пообещал сдать, как говорят теперь в России, «под ключ» тридцать домиков с кондиционерами, бассейнами, ваннами, спальнями, гостиными, кабинетами, комнатами для гостей, факсами, телевизорами и телефонами ровно через четыре месяца!
В эти же сроки «Санфлауэр дель вебб коммюнити» обязан будет сотворить морской причал для большого катера с глубокой осадкой; взлетно-посадочную полосу для легкомоторных самолетов; ангар с авиаремонтной мастерской; водоопреснительный блок;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
– Это все – мура собачья. Документы мы тебе в России купим любые и запросто сделаем их официальными. А вот Пусси – это действительно проблема серьезная. Сможешь выскрести из нее все, что за столько лет в нее привнесла Хайди, – мелочную расчетливость, внутреннее бескультурье, жадность, фальшивость манеры поведения, постоянное желание быть в окружении каких-то дам полусвета и мужчин полубизнеса – ты выиграл! Сможешь, как Господь Бог, сотворить из Пусси ЧЕЛОВЕКА – твое счастье! Не сможешь...
– Смогу, – неожиданно твердо сказал Альфред. – Ты пойдешь в ванную?
– Нет. Я на ногах не держусь от усталости.
– Тогда ложись и спи. Я приму душ, а потом, если ты не возражаешь, позвоню Пусси в Мюнхен. Узнаю, что у нас там дома...
* * *
Утром Мика проснулся с невероятным трудом.
Невыспавшийся, в дурном расположении духа, он оглядел соседнюю кровать, на которой, завернувшись с головой в одеяло, дрых Альфред.
Чтобы не устраивать толкотню в ванной, Мика решил разбудить Альфреда тогда, когда уже сам себя приведет в порядок.
От невыспанности Мика даже зарядку не стал делать. Боялся, что подскочит давление. Альфред полночи шушукался по телефону с Пусси. То давал ей какие-то строгие указания, то домогался признаний в любви, то бормотал вообще черт знает что!..
Несчастный Мика волей-неволей сквозь сон слышал обрывки этого воркования, а поэтому те несколько часов, которые ему удалось подремать, совершенно не освежили его.
Он принял душ, побрился, тщательно растер свою физиономию одеколоном «Гаммон», к которому пришел тернистым путем долгих поисков, проб и ошибок и остался ему верен навсегда.
«Навсегда – это сколько? – подумал Мика. – Год, два?..»
Вышел из ванной и растолкал Альфреда. Альфред что-то промычал и еще плотнее завернулся в одеяло. Тогда Мика не стал с ним церемониться и с громкой командой: «Эскадрилья, подъем!!!» – безжалостно сорвал с Альфреда одеяло.
И обомлел!!!
На Михаила Сергеевича Полякова семидесяти двух лет от роду, высотой в один метр и семьдесят восемь сантиметров, смотрел небольшого роста МИКА ПОЛЯКОВ лет тридцати пяти – тридцати восьми, с прекрасно развитой мускулистой фигуркой тринадцатилетнего мальчишки – точно такой же, какая была до войны у настоящего Мики Полякова, когда он выиграл первенство Ленинграда по гимнастике в разряде мальчиков!..
И не было на Альфреде никакой фольклорной бороды, никаких усов...
– Елки-палки, чтоб не сказать хуже... – только и вымолвил Мика. – Альфредик, это ты или я в миниатюре?
– Я, а что? – спросонок не понял Альфред.
– А где же борода, усы, ненаглядный ты мой?!
– А... Так я еще вчера сбрил, когда ты заснул. Ты же сказал...
– Потрясающе! – восхитился Мика. – И поэтому ты ночью проворковал с Мюнхеном примерно с полсамолета?.. Вставай, нас уже наверняка все ждут внизу, в холле.
– Подожди, Мика! – поспешно натягивая на себя шорты и майку, тревожно проговорил Альфред. – Если я сегодня в вертолете снова вдруг неожиданно начну ПРОЯВЛЯТЬСЯ, ты меня сможешь как-нибудь подстраховать?
– Попробую. В конце концов, как говорил мой дорогой и старший друг Вадим Евгеньевич Эйгинсон, биоэнергетические возможности человека неограниченны. Теперь попробуем использовать эту диковатую особенность моего организма на благо и спокойствие моего верного партнера.
* * *
Через тридцать минут после вылета с вертолетной площадки Ираклионского аэропорта, пролетев всего тридцать девять морских миль над Эгейским морем, приземлились на небольшом островке длиной в два с половиной километра и шириной в одну тысячу семьсот метров.
Еще в воздухе агент и представитель «Аргонавта» сообщили Мике, что этот островок названия не имеет – только порядковый номер в системе Греческой акватории. И если остров Мике понравится и ему захочется его приобрести, Мика может назвать этот остров любым именем, которое ему заблагорассудится. Оно тут же будет зарегистрировано во всех документах.
... Когда вертолет сел у самой кромки прозрачно-голубой воды, а Мика с Альфредом выпрыгнули на песок, им показалось, что они ВЫПРЫГНУЛИ ПРЯМО В СВОЙ СОН!..
Все вокруг было оттуда – из детских Микиных снов, возникавших на протяжении всей его долгой и путаной жизни...
Из снов, которые у Мики перенял Альфред, СУЩЕСТВО, созданное Микиным Воображением и Одиночеством...
ЭТО БЫЛ ТОТ САМЫЙ ОСТРОВ. Только пока еще без домиков...
Шелестели высокие пальмы над головой Мики Полякова – старого русского художника, ласково и тихо плескалась вода у ног его Домового – Альфреда, заметно утрачивающего свою «Потусторонность», превращавшегося в обычного мужика, так безумно похожего на Мику Полякова тридцатилетней давности...
Пятеро человек вопросительно смотрели на растроганного старика – два представителя фирмы «Аргонавт» и двое из «Санфлауэра». А еще на Мику смотрел двадцатилетний мальчик-переводчик, который еще десять лет тому назад понятия не имел о том, что он – грек...
Только этот мальчик и Альфред видели слезы на глазах старика Полякова. Остальные деловито ждали его решения.
– Ну как? – наконец решился спросить агент «Аргонавта».
Мика посмотрел на него, не скрывая слез, хрипло и счастливо рассмеялся и сказал:
– Заверните!
* * *
В Мюнхен прилетели владельцами острова.
Взамен безликого канцелярского номера остров был зарегистрирован под названием «Микин остров».
Так назвать остров предложил молоденький греко-грузинский паренек-переводчик. Эта идея страшно смутила самого Мику и привела в восторг всех остальных. И Мика сдался...
Теперь во всех документах владельцами острова числились два человека: «Поляков Михаил Сергеевич и Поляков Альфред Михайлович».
При оформлении документов Мика объяснил, что Поляков Альфред – вот такое забавное имечко у русского человека!.. – является его ближайшим родственником, можно даже сказать, приемным сыном, который должен будет вот-вот появиться...
Он вдвое моложе маэстро Полякова-старшего и, естественно, обязан унаследовать все, если что-нибудь, не дай Бог, произойдет с самим маэстро. А пока все в порядке, Поляков-старший сможет навалить на него весь комплекс административных обязанностей, которые самому маэстро по причине его почтенного возраста уже не под силу.
«Санфлауэр» пообещал сдать, как говорят теперь в России, «под ключ» тридцать домиков с кондиционерами, бассейнами, ваннами, спальнями, гостиными, кабинетами, комнатами для гостей, факсами, телевизорами и телефонами ровно через четыре месяца!
В эти же сроки «Санфлауэр дель вебб коммюнити» обязан будет сотворить морской причал для большого катера с глубокой осадкой; взлетно-посадочную полосу для легкомоторных самолетов; ангар с авиаремонтной мастерской; водоопреснительный блок;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116