Уже в Москве, после того как Мика оклемался от совершения «акции устрашения» возможных «Заказчиков» в будущем, Альфред уговорил Мику купить четыре книги, о которых узнал из какой-то газеты: «Самоучитель работы на компьютере» неких русско-компьютерных умельцев; книжку с тем же названием, но уже принадлежащую перу явно (судя по фамилии...) еврейско-русского вундеркинда; книгу двух американцев – «Персональный компьютер для „чайников“» и книгу писателя А. Житинского – «Интернет – отдых и развлечение».
Мика все это покорно приобрел, раскрыл одну из этих книг, ужаснулся своей булыжной тупости и постарался немедленно забыть о существовании этих книжек.
Альфред же методом хаотического «тыка» и внимательного НЕЧЕЛОВЕЧЕСКОГО изучения всей этой, с позволения сказать, литературы в кратчайшие сроки освоил враждебную Мике технику и стал обращаться с ней с легкостью и изяществом кошки, играющей мячиком от пинг-понга...
Поначалу он для тренировки и поддержания редких сексуально-половых взаимоотношений посылал электронные письма своей более чем сексапильной подруге Пусси – кукле-Домовице бывшей Микиной приятельницы Хайди, а потом насобачился связываться со всем светом!
Отныне билеты на самолеты во все концы земного шара Альфред заказывал только с помощью Интернета, отели бронировал исключительно через Интернет, все автомобили в наем – по Интернету!
Легальный счет в «Дойче-банке» подвигнул Альфреда еще дальше. Он умолил Мику купить сотовый телефон-компьютер «Нокия-коммуникатор 9110» за тысячу долларов и с трудом и скандалами научил Мику двум-трем необходимым операциям – общению с секретным кодом «Чейз-Манхэттен-банка»...
... Мика полегоньку приканчивал третий стакан водки с томатным соком...
Он поболтал с бывшими и обиженными сотрудниками радио «Свобода», не востребованными на новом месте дислокации – в Праге и оставшимися доживать в Мюнхене, заручился многообещающим согласием одной молоденькой сотрудницы Толстовского фонда завтра заехать к нему домой и, подумывая о том, куда бы на время ее визита спровадить Альфреда, направился к Пете – бармену-шоферу за добавкой.
По пути к стойке бара его перехватила пара голубков, сидевших чуть ли не прижавшись друг к другу, – сотрудница визового отдела консулата России Шурочка, рыхловатая женщина лет сорока, и тощенький, ловкенький харьковский эмигрант, выдававший себя за писателя и действительно достаточно бойко печатающийся в русско-эмигрантской немецкой прессе со своими чудовищными местечковыми хохмочками и претенциозными антистихами...
Как он попал на консульский прием – одному Богу было известно. И одинокой рыхловатой Шурочке.
– Михал Сергеич! – окликнула она Мику. – А у нас к вам дело...
– Слушаю вас, Шурочка, – остановился Мика и молча поклонился харьковскому «литератору».
Уж больно Мике не нравилось все, что печатал этот господинчик!
– Вот хотим с вами посоветоваться, Михал Сергеич, – сказала Шурочка. – Вы все же человек искусства, а мы тут задумали одно мероприятие...
– Вдвоем? – спросил Мика, стараясь твердо стоять на ногах.
– Пока вдвоем, – улыбнулся харьковчанин. – Будете третьим? Разливайте, Шурочка!
Он был очень доволен своей шуткой и даже незаметно положил руку на Шурочкино колено.
– Скоро девятое мая, – торжественно проговорила Шурочка. – День, так сказать, Победы... И вот мы сидим и думаем, как бы это нам получше отпраздновать? А, Михал Сергеич? Посоветуйте...
– Что «отпраздновать»? – тупо спросил Мика. Ему показалось, что он ослышался.
– Ну, День Победы над Германией! – громко сказал харьковчанин, чтобы старенький, пьяненький Поляков мог понять, о чем идет речь.
С явным превосходством энергичного пятидесятилетнего человека, который точно знает, чего он хочет от жизни, он покровительственно улыбнулся этой семидесятилетней развалине и, как ребенку-несмышленышу, не очень грамотно, но четко и раздельно пояснил:
– Имеется в виду тот день, когда мы победили Германию!
Тут вдруг действительно пьяненькое, по очень благодушное состояние Михаила Сергеевича Полякова стало быстро улетучиваться, уступая место зеленовато-лиловой ненависти к этим двоим...
Тело Мики уже охватывал знакомый жар, в висках привычно застучали молоточки, затылок заныл привычной болью и...
БОЖЕ УПАСИ!.. ЧТО СО МНОЙ?! НИ ПОД КАКИМ ВИДОМ!.. – в панике пронеслось в Микиной голове. – НЕМЕДЛЕННО ВЗЯТЬ СЕБЯ В РУКИ!!! О ГОСПОДИ...
– Это ВЫ победили Германию? – тихо спросил Мика, с трудом выходя из ТОГО состояния, которое еще никого не оставляло в живых... – Вы ХОТИТЕ ПРАЗДНОВАТЬ победу?! Вы оба, приложившие столько сил, пережившие столько унижений, чтобы только попасть в Германию! Вы, Александра Николавна, наверное, весь МИД своим носиком перерыли, чтобы уехать из Москвы сюда в командировку на три года... А какие титанические усилия вы прилагаете сейчас, чтобы остаться здесь на второй сытно-валютный срок?! И вы собираетесь праздновать победу над этой страной?!
Харьковчанин неожиданно попытался проявить характер:
– Позвольте, Михаил Сергеевич!..
– Молчать, дешевка! – негромко приказал ему Мика. В нем всколыхнулись все тюремно-армейские годы, когда он мог себе позволить разговаривать с людьми простым и ясным языком. Чтобы те понимали, что хочет им сказать М. Поляков.
– Ты сейчас жрешь из рук этой Германии, – еще тише проговорил Мика. – Ты ползал на животе перед своим вонючим харьковским ОВИРом – только бы тебя выпустили из России в Германию! Ты же не веришь ни в Бога, ни в черта, понятия не имеешь об иудаизме, а бегаешь в еврейскую общину и, натянув кипу на свои жидкие, засаленные волосенки, торчишь в синагоге, держа молитвенник вверх тормашками, – только чтобы тебя там увидели, только бы не забыли, что ты правоверный еврей! И ты хочешь ПРАЗДНОВАТЬ СВОЮ ПОБЕДУ над Германией, которая платит тебе социальное пособие, дала тебе бесплатную квартиру, обеспечила медицинской страховкой... Из-за чувства вины перед шестью миллионами погибших евреев, к которым ты, бездарность с барахольно-сосисочной идеологией, не имеешь никакого отношения, хоть ты три кипы напялишь на себя! Да, тут ты ПОБЕДИЛ Германию, слов нет...
– Ну зачем же так грубо, Михаил Сергеевич? – пролепетала Шурочка.
Но от ярости Мика даже не услышал ее.
– Если бы вы оба попросили меня помочь вам устроить День поминовения по погибшим или отметить День окончания той страшной бойни, я помог бы вам придумать, как это сделать торжественно и печально. А вы в лопающейся от богатства Германии собираетесь ПРАЗДНОВАТЬ НАД НЕЙ ПОБЕДУ, в то время когда в России средний возраст мужика – пятьдесят семь лет?! И все! А зацепившиеся на этом свете старики шустрят по помойкам в поисках объедков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116