И кто-нибудь из опрашиваемых может припомнить, что сразу же после того, как «этот мертвый господин откинул копыта, быстро ушел один высокий, стройный седой пожилой мужчина, одетый в...». Ну и так далее.
Не исключено, что по горячим следам отыщут старого русского художника М. Полякова, начнут расспрашивать, почему он исчез сразу же после смерти такого-то.
Ни черта не докажут, убедятся в абсурдности своих подозрений, но имя Полякова останется некстати зафиксированным в протоколе, сможет попасть в газеты. Как говорится, на хрена козе баян? Проще досмотреть этот состарившийся спектакль, а уже потом, выходя вместе со всеми из зала...
Главное, не потерять его из виду!
Мика знал, что человек, сидящий в ряду «АА», продавал российское оружие на Восток, а оно потом возвращалось в Россию уже в руках мусульманских террористов, заставляя тысячи русских семей рыдать над своими убитыми мальчиками...
Но «заказали» «Клиента» тоже не ангелы, а конкурирующая с этим «Клиентом» правительственная организация под названием «Росвооружение». И если сегодня с этим «Клиентом» у Мики окажется все в порядке, то не пройдет и пары недель, как оставшиеся в живых «подельнички» Этого «закажут» кого-нибудь из «Росвооружения»...
Спектакль наконец завершился. Мике даже удалось слегка подремать. Зрители стоя приветствовали актеров.
Встал и Мика. В висках уже начинали стучать молоточки, тело охватывал привычный жар, головная боль разливалась от висков к затылку, и теперь Мика видел только сытую щеку и большое мясистое ухо «Клиента».
Тот тоже стоял, аплодировал, а охрана, отвернувшись, от сцены, внимательно смотрела в зал.
Господи! Да что она могла увидеть, эта вонючая охрана?!
Боль в затылке выросла до нестерпимой...
Теперь только бы никого не задеть!.. Только бы не задеть. Вот он – просвет...
«Чтоб тебя, суку!..» – подумал Мика и...
...из ряда «Е», от кресла номер 2 незримо и бесшумно вылетел чудовищный, сокрушительный сгусток направленной Энергии дикой силы, нацеленной прямо в мясистое ухо «Клиента»!!!
Тот рухнул, как сбитая кегля в боулинге.
Ряд «АА» пришел в замешательство...
Раскланивавшиеся актеры были смущены.
Один охранник выхватил пистолет. От него шарахнулись...
Уже за рядом «С» никто ничего не понял. Театр продолжал аплодировать, актеры – раскланиваться, косясь на труп в самом первом ряду, у которого изо рта била толстая струя крови...
«Боже мой... Только бы не упасть!..» – думал Мика.
Силы его покинули, и он был вынужден ухватиться за спинку кресла. Впереди шла какая-то шебутня около трупа «Клиента», но Мика теперь мечтал скорее выползти на воздух и где-нибудь отсидеться...
Наконец народ повалил на выход. Мика влился в тесный потный поток и вышел на Бродвей. Еле добрел до ближайшей «круассанной», сел за столик у окна и заказал себе кофе без молока.
... Провалялся сутки в номере отеля «Веллингтон». Альфред хлопотал вокруг Мики, звонил в сервис-бюро и на превосходном «американском» языке заказывал еду в номер – самую дорогую и самую, как говорил Альфред, восстановительную: устрицы, омары, бифштексы с кровью. Три раза в день заставлял есть мультивитамины американской фирмы «Киркленд». Разрешил Мике прихлебывать джин с тоником.
Видел Альфред, видел, что каждая новая «акция» дается Мике все с большим и большим трудом. То есть «исполнение» было таким же, как и всегда. А вот ВЫХОД из этого состояния становился все более затруднительным и болезненным...
Когда Мика на вторые сутки поднялся с кровати, Альфред повел его днем гулять в ближайший к отелю «Веллингтон» Централ-парк. Даже несмотря на то что там было полно собак...
Альфред сидел на плече у Мики тихо и невидимо, а встречные псы исступленно рвались с поводков, задирали морды к небу и истеричничали, будто чуяли «конец света».
– Может быть, присядем где-нибудь? – спросил Мика у Альфреда. – А то я чего-то устал тебя таскать.
– Ты, наверное, еще не поправился, – предположил Альфред и воспарил над Микой.
– Или поправился ты, – рассмеялся Мика. – Нет, правда, Альфредик, последнее время мне кажется, что ты становишься все тяжелее и тяжелее! И джинсы, которые я покупал тебе совсем недавно в детском отделе «Херти», сегодня тебе уже коротковаты...
– Может быть, они сели от стирки? – испуганно спросил Альфред.
– Может быть, может быть... – протянул Мика. – В нашей с тобой жизни, Альфредик, все может быть. Особенно если учесть, что с момента покупки этих джинсов мы их еще не стирали...
* * *
– Ну наконец-то! – сказал Мике генеральный консул России в Мюнхене. – А то мы уже забыли, как вы выглядите, Михаил Сергеевич. Недавно восстанавливали в памяти ваш светлый образ по фотографии, напечатанной в американском издании вашей «Иронической географии». Наш Коля, это юное дипломатическое дарование, прилетал к нам на побывку из своего Сан-Франциско и привез три ваших новых альбома...
– Их вышло уже семь, Анатолий Васильевич, – сказал Мика. – Вы мне потом скажите, какие у вас уже есть, а остальные я вам подарю. Естественно, если вам понравились первые три...
– Насколько я слышал, ваша «Ироническая география» привела в восторг чуть ли не весь мир!
– Да... Кажется, она неплохо идет.
– А почему у нас в России нельзя было издать такой цикл? – огорченно спросил генеральный.
– Анатолий Васильевич, вы же не ждете от меня ответа, правда? – рассмеялся Мика. – Пойдемте преломим по рюмашу.
Это был какой-то весенний прием в российском консульстве, где Полякова всегда были рады видеть. Он это знал и с удовольствием ходил на такие приемы.
Умный, интеллигентный и очень осторожный генеральный консул находился на последнем предпенсионном рубеже и почти не пил. Но отказаться от Микиного предложения он не мог.
При ограниченном консульском составе на подобных приемах роль бармена осуществлял шофер, личный водитель машины генерального – Петя.
Анатолий Васильевич попросил его смешать несколько капель водки со стаканом томатного сока, а Мика от радостного, приподнятого ощущения некоего «землячества» и возможности говорить только по-русски малость разгулялся. Тем более что Альфред, как всегда в таких случаях, оставался дома и одернуть Мику было некому...
– А мне, Петя, – сказал Мика, – все то же самое, что и Анатолию Васильевичу, только с точностью до наоборот.
– То есть вы хотите сказать... – начал было Петя, а генеральный с тревогой посмотрел на более чем пожилого Мику.
– Нет, нет! Тут я, пожалуй, погорячился, – спохватился Мика. – Пополам. Половину стакана водки, половину – томатного сока.
Вышли в пустую соседнюю комнатку, чокнулись, отхлебнули по глотку, и генеральный спросил:
– Рады, что вернулись домой?
– Ну какой же это дом, Анатолий Васильевич? Хотя сейчас мне здесь гораздо уютнее, чем в России.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Не исключено, что по горячим следам отыщут старого русского художника М. Полякова, начнут расспрашивать, почему он исчез сразу же после смерти такого-то.
Ни черта не докажут, убедятся в абсурдности своих подозрений, но имя Полякова останется некстати зафиксированным в протоколе, сможет попасть в газеты. Как говорится, на хрена козе баян? Проще досмотреть этот состарившийся спектакль, а уже потом, выходя вместе со всеми из зала...
Главное, не потерять его из виду!
Мика знал, что человек, сидящий в ряду «АА», продавал российское оружие на Восток, а оно потом возвращалось в Россию уже в руках мусульманских террористов, заставляя тысячи русских семей рыдать над своими убитыми мальчиками...
Но «заказали» «Клиента» тоже не ангелы, а конкурирующая с этим «Клиентом» правительственная организация под названием «Росвооружение». И если сегодня с этим «Клиентом» у Мики окажется все в порядке, то не пройдет и пары недель, как оставшиеся в живых «подельнички» Этого «закажут» кого-нибудь из «Росвооружения»...
Спектакль наконец завершился. Мике даже удалось слегка подремать. Зрители стоя приветствовали актеров.
Встал и Мика. В висках уже начинали стучать молоточки, тело охватывал привычный жар, головная боль разливалась от висков к затылку, и теперь Мика видел только сытую щеку и большое мясистое ухо «Клиента».
Тот тоже стоял, аплодировал, а охрана, отвернувшись, от сцены, внимательно смотрела в зал.
Господи! Да что она могла увидеть, эта вонючая охрана?!
Боль в затылке выросла до нестерпимой...
Теперь только бы никого не задеть!.. Только бы не задеть. Вот он – просвет...
«Чтоб тебя, суку!..» – подумал Мика и...
...из ряда «Е», от кресла номер 2 незримо и бесшумно вылетел чудовищный, сокрушительный сгусток направленной Энергии дикой силы, нацеленной прямо в мясистое ухо «Клиента»!!!
Тот рухнул, как сбитая кегля в боулинге.
Ряд «АА» пришел в замешательство...
Раскланивавшиеся актеры были смущены.
Один охранник выхватил пистолет. От него шарахнулись...
Уже за рядом «С» никто ничего не понял. Театр продолжал аплодировать, актеры – раскланиваться, косясь на труп в самом первом ряду, у которого изо рта била толстая струя крови...
«Боже мой... Только бы не упасть!..» – думал Мика.
Силы его покинули, и он был вынужден ухватиться за спинку кресла. Впереди шла какая-то шебутня около трупа «Клиента», но Мика теперь мечтал скорее выползти на воздух и где-нибудь отсидеться...
Наконец народ повалил на выход. Мика влился в тесный потный поток и вышел на Бродвей. Еле добрел до ближайшей «круассанной», сел за столик у окна и заказал себе кофе без молока.
... Провалялся сутки в номере отеля «Веллингтон». Альфред хлопотал вокруг Мики, звонил в сервис-бюро и на превосходном «американском» языке заказывал еду в номер – самую дорогую и самую, как говорил Альфред, восстановительную: устрицы, омары, бифштексы с кровью. Три раза в день заставлял есть мультивитамины американской фирмы «Киркленд». Разрешил Мике прихлебывать джин с тоником.
Видел Альфред, видел, что каждая новая «акция» дается Мике все с большим и большим трудом. То есть «исполнение» было таким же, как и всегда. А вот ВЫХОД из этого состояния становился все более затруднительным и болезненным...
Когда Мика на вторые сутки поднялся с кровати, Альфред повел его днем гулять в ближайший к отелю «Веллингтон» Централ-парк. Даже несмотря на то что там было полно собак...
Альфред сидел на плече у Мики тихо и невидимо, а встречные псы исступленно рвались с поводков, задирали морды к небу и истеричничали, будто чуяли «конец света».
– Может быть, присядем где-нибудь? – спросил Мика у Альфреда. – А то я чего-то устал тебя таскать.
– Ты, наверное, еще не поправился, – предположил Альфред и воспарил над Микой.
– Или поправился ты, – рассмеялся Мика. – Нет, правда, Альфредик, последнее время мне кажется, что ты становишься все тяжелее и тяжелее! И джинсы, которые я покупал тебе совсем недавно в детском отделе «Херти», сегодня тебе уже коротковаты...
– Может быть, они сели от стирки? – испуганно спросил Альфред.
– Может быть, может быть... – протянул Мика. – В нашей с тобой жизни, Альфредик, все может быть. Особенно если учесть, что с момента покупки этих джинсов мы их еще не стирали...
* * *
– Ну наконец-то! – сказал Мике генеральный консул России в Мюнхене. – А то мы уже забыли, как вы выглядите, Михаил Сергеевич. Недавно восстанавливали в памяти ваш светлый образ по фотографии, напечатанной в американском издании вашей «Иронической географии». Наш Коля, это юное дипломатическое дарование, прилетал к нам на побывку из своего Сан-Франциско и привез три ваших новых альбома...
– Их вышло уже семь, Анатолий Васильевич, – сказал Мика. – Вы мне потом скажите, какие у вас уже есть, а остальные я вам подарю. Естественно, если вам понравились первые три...
– Насколько я слышал, ваша «Ироническая география» привела в восторг чуть ли не весь мир!
– Да... Кажется, она неплохо идет.
– А почему у нас в России нельзя было издать такой цикл? – огорченно спросил генеральный.
– Анатолий Васильевич, вы же не ждете от меня ответа, правда? – рассмеялся Мика. – Пойдемте преломим по рюмашу.
Это был какой-то весенний прием в российском консульстве, где Полякова всегда были рады видеть. Он это знал и с удовольствием ходил на такие приемы.
Умный, интеллигентный и очень осторожный генеральный консул находился на последнем предпенсионном рубеже и почти не пил. Но отказаться от Микиного предложения он не мог.
При ограниченном консульском составе на подобных приемах роль бармена осуществлял шофер, личный водитель машины генерального – Петя.
Анатолий Васильевич попросил его смешать несколько капель водки со стаканом томатного сока, а Мика от радостного, приподнятого ощущения некоего «землячества» и возможности говорить только по-русски малость разгулялся. Тем более что Альфред, как всегда в таких случаях, оставался дома и одернуть Мику было некому...
– А мне, Петя, – сказал Мика, – все то же самое, что и Анатолию Васильевичу, только с точностью до наоборот.
– То есть вы хотите сказать... – начал было Петя, а генеральный с тревогой посмотрел на более чем пожилого Мику.
– Нет, нет! Тут я, пожалуй, погорячился, – спохватился Мика. – Пополам. Половину стакана водки, половину – томатного сока.
Вышли в пустую соседнюю комнатку, чокнулись, отхлебнули по глотку, и генеральный спросил:
– Рады, что вернулись домой?
– Ну какой же это дом, Анатолий Васильевич? Хотя сейчас мне здесь гораздо уютнее, чем в России.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116