До лампочки!.. Вот я им теперь и служу. Охраняю ИХ ценности... Использую свои бывшие навыки.
– Брось, Степан, – отмахнулся Мика. – Осталось же в людях что-то такое...
– А как же?! – перебил его Степан, и Мика увидел, что он совершенно трезв, несмотря на опустошенную бутылку коньяка. – А как же! Осталось, осталось... Только ценности малость другого рода. Но есть! Куда же нам без ценностей?! Сейчас самый, как говорится, цимес – банкиры, политики, киллеры... Вот доминанта наших сегодняшних ценностей! Особенно киллеры! Убийцы... Хороший «заказ» какого-нибудь «крупняка» на правительственном или высшем финансовом уровне – двести-триста тысяч «зеленых». Это если ты, конечно, нанимаешь «профи» – из наших бывших комитетских «исполнителей»... Или из уволенных гэрэушников, главной разведуправы армии... Ну а шантрапа разная, какие-нибудь «отморозки», те и за пятьсот баксов тебе в подъезде башку проломят... Уезжай. Здесь ты понадобишься только лет через десять – не раньше.
Чтобы страна совсем в говне не утонула на глазах у всего мира, чтобы мы всегда могли бы на весь свет закричать: «Смотрите, смотрите, какие мы теперь стали цивилизованные! Как мы перестроились! К нам даже наши бывшие эмигранты возвращаются – Ростроповичи разные, понимаешь, Поляковы!..» Но это произойдет еще не скоро. А пока... Пока, Мишаня, постарайся обосноваться там. Это я повязан со всех сторон – мне дергаться некуда. А ты – художник. Личность интернациональная. Поезжай, не дожидайся того момента, когда увидишь собственными глазами, как вдрызг обнищавшие интеллигентные старики твоего же возраста – артисты, художники, режиссеры, музыканты, ученые, инженеры, филологи – мои бывшие сокурсники по университету – будут копаться в помойках в поисках чего-нибудь съестного... А через пару лет эту ситуацию я тебе твердо обещаю!
... Первая же выставка работ русского художника Михаила Полякова в Мюнхене произвела, по выражению известного немецкого писателя-сатирика еврейско-чешского происхождения Леонхарда Тауба, «гигантский шухер».
Причем герр Тауб выразился так по-русски, прибавив несколько русских же восторженно-матерных слов, мощно усиливающих прекрасное впечатление от выставки, которая называлась кратко и незатейливо – «МИКА».
С оценкой Левы Тауба, правда, к сожалению, без русского мата, что сильно обеднило и опреснило тексты заметок и статей, согласились почти все газеты Баварии. От невероятно популярной и откровенно «желтой» «Абендцайтунг» до такого солидного общественно-политического тяжеловеса, как «Зюддойче цайтунг»! Не говоря уже о «Бидьде», «ТЦ», «Мюнхенер Меркюр» и журнале «Фокус»...
Михаил Сергеевич Поляков был обласкан русским генеральным консулом и президентом Союза художников Германии, который вообще-то живет в Берлине, но вот «случайно» оказался на открытии выставки «МИКА» в Мюнхене, он хотел бы напомнить уважаемому герру Полякову, что когда-то их уже представляли друг другу на аналогичной выставке в Сан-Франциско.
– Как же, как же!.. – вежливо воскликнул Мика, совершенно не помня ни самого президента, ни факта знакомства с ним на Диком американском Западе.
Лева, считавший себя ответственным за каждую минуту Микиного пребывания на немецкой земле, не отставал от него ни на шаг. Он быстренько перевел президента с немецкого на русский, так же молниеносно перевел с русского на немецкий герра Полякова, после чего тихо сказал Мике:
– Судя по твоей «бурной» реакции на эту встречу, ты очень воспитанный человек.
И русский генеральный консул, и предводитель немецких художников, не сговариваясь, каждый в своей осторожной манере – консул, поднаторевший в многолетней пахоте дипломатической нивы советских недомолвок, а президент Союза художников Германии в силу врожденной расчетливости, этой высшей доблести настоящего немца – поинтересовались: надолго ли приехал маэстро Поляков в Германию и не собирается ли он тут остаться навсегда?
Ибо Мюнхен во все времена притягивал людей высокой русской культуры – здесь жили и творили Василий Кандинский и Федор Тютчев, здесь сегодня живут балерина Майя Плисецкая и композитор Родион Щедрин, скульптор Гаврила Гликман и писатель Владимир Войнович. Здесь, в конце концов, главная штаб-квартира радио «Свобода»...
Как только немец попытался представить радиостанцию «Свобода» как «очаг русской культуры», генеральный консул СССР тренированно и тоскливо стал разглядывать узорчатую лепнину на потолке зала, а Лева Тауб весело и откровенно рассмеялся.
На этой же выставке Мика был познакомлен с доктором Ляйтелем – заведующим культуррефератом Баварии. Что-то типа министра культуры в миниатюре. Здесь же Мика получил два официальных предложения оформить книги «своего друга» Леонхарда Тауба в издательствах «Данген Мюллер» и «Гольдман ферлаг».
– Старик, ты развернул какую-то совершенно сумасшедшую деятельность! – сказал Мика Леве Таубу.
– А как же?! – тоненько воскликнул Тауб. – Здесь нельзя иначе! «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке!»
– Я считал всегда это главной строкой из гимна советской интеллигенции шестидесятых.
– Бог с тобой, Мишенька!.. Здесь это необходимо в еще большей степени...
* * *
... В первые три месяца пребывания в Германии Мика успел сделать оформление и рисунки к двум книгам Леонхарда Тауба – Альфред читал ему вслух немецкие тексты Левы по-русски, Мика хихикал, делал кое-какие заметки, а потом придумывал и рисовал картинки.
Лева все пытался выяснить, кто это переводит Мике его рассказы, и даже заподозрил Мику в тайной связи с какой-то русско-немецкоговорящей дамой. Тем более что первая квартира, в которой жили Мика и Альфред, находилась в Швабинге – университетском районе Мюнхена, на углу Хессштрассе и Аугустенштрассе, точно напротив магазина славянской книги «Кубон и Загнер». А там такие дамы вполне могли быть...
Но в то время на баварской земле Микина репутация, к его великому сожалению, не была запятнана никакой половухой. И он уже даже подумывал о поездке в Ленинград для организации себе, любимому, этаких секс-каникул. Последние исследования у гастроэнтерологов отметили всего лишь наличие рубцовых образований на месте бывшей язвы желудка, что очень подняло жизненный тонус у владельца послеязвенных рубцов!
Однако секс-каникулам не суждено было состояться. Подвалил новый заказ из старейшего и уважаемого издательства «Пипер», и нужно было срочно продлевать визу.
По всем немецким законам продлить визу пребывания в стране Германии можно только за ее пределами. В немецком же консульстве или посольстве, но в любой другой стране!
– Это полный идиотизм, но тут мы ничего не сможем сделать, – сказал Лева Тауб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
– Брось, Степан, – отмахнулся Мика. – Осталось же в людях что-то такое...
– А как же?! – перебил его Степан, и Мика увидел, что он совершенно трезв, несмотря на опустошенную бутылку коньяка. – А как же! Осталось, осталось... Только ценности малость другого рода. Но есть! Куда же нам без ценностей?! Сейчас самый, как говорится, цимес – банкиры, политики, киллеры... Вот доминанта наших сегодняшних ценностей! Особенно киллеры! Убийцы... Хороший «заказ» какого-нибудь «крупняка» на правительственном или высшем финансовом уровне – двести-триста тысяч «зеленых». Это если ты, конечно, нанимаешь «профи» – из наших бывших комитетских «исполнителей»... Или из уволенных гэрэушников, главной разведуправы армии... Ну а шантрапа разная, какие-нибудь «отморозки», те и за пятьсот баксов тебе в подъезде башку проломят... Уезжай. Здесь ты понадобишься только лет через десять – не раньше.
Чтобы страна совсем в говне не утонула на глазах у всего мира, чтобы мы всегда могли бы на весь свет закричать: «Смотрите, смотрите, какие мы теперь стали цивилизованные! Как мы перестроились! К нам даже наши бывшие эмигранты возвращаются – Ростроповичи разные, понимаешь, Поляковы!..» Но это произойдет еще не скоро. А пока... Пока, Мишаня, постарайся обосноваться там. Это я повязан со всех сторон – мне дергаться некуда. А ты – художник. Личность интернациональная. Поезжай, не дожидайся того момента, когда увидишь собственными глазами, как вдрызг обнищавшие интеллигентные старики твоего же возраста – артисты, художники, режиссеры, музыканты, ученые, инженеры, филологи – мои бывшие сокурсники по университету – будут копаться в помойках в поисках чего-нибудь съестного... А через пару лет эту ситуацию я тебе твердо обещаю!
... Первая же выставка работ русского художника Михаила Полякова в Мюнхене произвела, по выражению известного немецкого писателя-сатирика еврейско-чешского происхождения Леонхарда Тауба, «гигантский шухер».
Причем герр Тауб выразился так по-русски, прибавив несколько русских же восторженно-матерных слов, мощно усиливающих прекрасное впечатление от выставки, которая называлась кратко и незатейливо – «МИКА».
С оценкой Левы Тауба, правда, к сожалению, без русского мата, что сильно обеднило и опреснило тексты заметок и статей, согласились почти все газеты Баварии. От невероятно популярной и откровенно «желтой» «Абендцайтунг» до такого солидного общественно-политического тяжеловеса, как «Зюддойче цайтунг»! Не говоря уже о «Бидьде», «ТЦ», «Мюнхенер Меркюр» и журнале «Фокус»...
Михаил Сергеевич Поляков был обласкан русским генеральным консулом и президентом Союза художников Германии, который вообще-то живет в Берлине, но вот «случайно» оказался на открытии выставки «МИКА» в Мюнхене, он хотел бы напомнить уважаемому герру Полякову, что когда-то их уже представляли друг другу на аналогичной выставке в Сан-Франциско.
– Как же, как же!.. – вежливо воскликнул Мика, совершенно не помня ни самого президента, ни факта знакомства с ним на Диком американском Западе.
Лева, считавший себя ответственным за каждую минуту Микиного пребывания на немецкой земле, не отставал от него ни на шаг. Он быстренько перевел президента с немецкого на русский, так же молниеносно перевел с русского на немецкий герра Полякова, после чего тихо сказал Мике:
– Судя по твоей «бурной» реакции на эту встречу, ты очень воспитанный человек.
И русский генеральный консул, и предводитель немецких художников, не сговариваясь, каждый в своей осторожной манере – консул, поднаторевший в многолетней пахоте дипломатической нивы советских недомолвок, а президент Союза художников Германии в силу врожденной расчетливости, этой высшей доблести настоящего немца – поинтересовались: надолго ли приехал маэстро Поляков в Германию и не собирается ли он тут остаться навсегда?
Ибо Мюнхен во все времена притягивал людей высокой русской культуры – здесь жили и творили Василий Кандинский и Федор Тютчев, здесь сегодня живут балерина Майя Плисецкая и композитор Родион Щедрин, скульптор Гаврила Гликман и писатель Владимир Войнович. Здесь, в конце концов, главная штаб-квартира радио «Свобода»...
Как только немец попытался представить радиостанцию «Свобода» как «очаг русской культуры», генеральный консул СССР тренированно и тоскливо стал разглядывать узорчатую лепнину на потолке зала, а Лева Тауб весело и откровенно рассмеялся.
На этой же выставке Мика был познакомлен с доктором Ляйтелем – заведующим культуррефератом Баварии. Что-то типа министра культуры в миниатюре. Здесь же Мика получил два официальных предложения оформить книги «своего друга» Леонхарда Тауба в издательствах «Данген Мюллер» и «Гольдман ферлаг».
– Старик, ты развернул какую-то совершенно сумасшедшую деятельность! – сказал Мика Леве Таубу.
– А как же?! – тоненько воскликнул Тауб. – Здесь нельзя иначе! «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке!»
– Я считал всегда это главной строкой из гимна советской интеллигенции шестидесятых.
– Бог с тобой, Мишенька!.. Здесь это необходимо в еще большей степени...
* * *
... В первые три месяца пребывания в Германии Мика успел сделать оформление и рисунки к двум книгам Леонхарда Тауба – Альфред читал ему вслух немецкие тексты Левы по-русски, Мика хихикал, делал кое-какие заметки, а потом придумывал и рисовал картинки.
Лева все пытался выяснить, кто это переводит Мике его рассказы, и даже заподозрил Мику в тайной связи с какой-то русско-немецкоговорящей дамой. Тем более что первая квартира, в которой жили Мика и Альфред, находилась в Швабинге – университетском районе Мюнхена, на углу Хессштрассе и Аугустенштрассе, точно напротив магазина славянской книги «Кубон и Загнер». А там такие дамы вполне могли быть...
Но в то время на баварской земле Микина репутация, к его великому сожалению, не была запятнана никакой половухой. И он уже даже подумывал о поездке в Ленинград для организации себе, любимому, этаких секс-каникул. Последние исследования у гастроэнтерологов отметили всего лишь наличие рубцовых образований на месте бывшей язвы желудка, что очень подняло жизненный тонус у владельца послеязвенных рубцов!
Однако секс-каникулам не суждено было состояться. Подвалил новый заказ из старейшего и уважаемого издательства «Пипер», и нужно было срочно продлевать визу.
По всем немецким законам продлить визу пребывания в стране Германии можно только за ее пределами. В немецком же консульстве или посольстве, но в любой другой стране!
– Это полный идиотизм, но тут мы ничего не сможем сделать, – сказал Лева Тауб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116