На небольшом, но достаточно ярком экране он отчетливо увидел Адольфа
Гитлера, выступающего перед толпой продавшихся лизоблюдов - депутатов
рейхстага конца 1930-х годов. Фюрер был в приподнятом настроении, он часто
шутил - насмешливо и зло. Это был знаменитый эпизод, прекрасно известный
каждому йенсенисту - Гитлер отвечал на призыв Соединенных Штатов Америки к
нему, Гитлеру, гарантировать неприкосновенность границ примерно дюжины
больших и малых европейских стран. Адольф Гитлер поочередно зачитывал
названия стран, включенных в этот список, голос его становился все громче
и громче, и всякий раз эти продажные лакеи злобно и язвительно гоготали в
такт его выкрикам, поощряя бешеное веселье своего вождя, готового вот-вот
окончательно потерять контроль над собой. Бурлили эмоции, фюрер,
захваченный всем происходящим, откровенно наслаждался абсурдностью этого
списка (впоследствии ему предстояло захватить одно за другим практически
все государства, названные в нем). Джозеф Адамс смотрел и слушал, ощущая
где-то в глубине души солидарность с этими воплями и разделяя в компании
Гитлера его злобное веселье. И в то же время, по-детски поражаясь
увиденному, он испытывал сомнения в достоверности этой сцены. И напрасно.
Поскольку этот эпизод из первой части документального фильма "А", как это
ни странно, учитывая фантастичность сцены, было совершенно подлинным.
А дальше в ход пошло мастерство берлинского продюсера 1982 года.
Кадры, изображающие сборище в рейхстаге, потускнели, и их сменили другие,
четкие и яркие. Адамс увидел голодных безрадостных немцев времен Большой
депрессии и Веймарской республики, когда о Гитлере еще никто не слышал.
Безработных. Разоренных. Голодных. Побежденный народ, лишенный будущего.
Послышался голос комментатора, раскатисто-хрипловатый, но в то же
время уверенный голос профессионального актера, нанятого Готтлибом Фишером
- Алекса Сорберри или кого-то там еще. Голос его становился все более
навязчивым - комментатор давал свою оценку мелькавшим на экране эпизодам.
А фильм тем временем рассказывал о жизни флота. Британского королевского
флота, через год после окончания Первой Мировой войны все еще
блокировавшего подходы к портам страны, давно уже сдавшейся, беззащитной и
преднамеренно доведенной до повального голода.
Адамс выключил фильмоскоп, поудобнее уселся в кресле и закурил
сигарету.
Действительно ли необходимо вслушиваться в бархатистый, уверенный
голос Алекса Сорберри, чтобы понять, к чему клонит документальный фильм
"А"? Неужели ему необходимо просмотреть все двадцать пять серий, по часу
каждая, а затем, когда эта пытка закончится, заняться таким же длинным и
запутанным фильмом "Б"? Он знал, о чем пойдет речь. Ему было известно, что
доказывает Алекс Сорберри в варианте "А" и что говорит некий
профессиональный актер из Восточной Германии, мастерством не уступавший
Алексу, в фильме "Б". Он был знаком и с той и с другой трактовками, потому
что в двух версиях излагались две диаметрально противоположные точки
зрения на события прошлого.
Сорберри в тот момент, когда Адамс выключил фильмоскоп, чтобы
чуть-чуть передохнуть, приступил уже было к рассказу о весьма
примечательном факте, о якобы имевшейся связи между двумя событиями,
происшедшими с интервалом в двадцать с лишним лет. А именно, блокадой,
устроенной англичанами в 1919-ом, и концентрационными лагерями с
умирающими от голода живыми скелетами в полосатых униформах в 1943-ем.
С точки зрения Готтлиба Фишера, в появлении Бухенвальда виноваты были
англичане. В этом заключался его новый взгляд на историю. Англичане, а не
немцы. Немцы же были жертвами и в сорок третьем и в девятнадцатом.
Несколько дальше в документальном фильме "А" были показаны жители Берлина
в 1944 году; они отыскивали в окрестностях города птичьи гнезда и варили
из них суп. Немцы голодали, голодали все жители Европы, как в
концентрационных лагерях, так и за их стенами. И все это - из-за англичан.
Все двадцать пять мастерски сделанных серий умело подводили именно к
этому выводу. Так в "окончательном варианте" выглядела история Второй
Мировой войны, во всяком случае, с точки зрения жителей Зап-Дема.
Так стоило ли все это смотреть, спрашивал себя Адамс, покуривая
сигарету и ощущая озноб от нервного истощения и физической усталости. Я
знаю, в чем хотят убедить меня создатели фильма. В том, что Гитлер,
разумеется, был вспыльчивым, чрезвычайно экспансивным человеком со
скверным характером, что, впрочем, вполне естественно - лгали авторы
фильма. Потому что он был самым настоящим гением. Как Бетховен. А ведь все
мы обожаем Бетховена; гениям прощают их эксцентричные выходки. И, следует
признать, что Гитлера подтолкнуло к пропасти, довело до паранойи нежелание
Британии осознать появление подлинной опасности - сталинистской России.
Особенности характера Гитлера (в конце концов, он пережил тяжелый и
длительный шок во время Первой Мировой войны и Веймарского кризиса) ввели
в заблуждение довольно флегматичных англосаксов, решивших, что Гитлер
"опасен". А на самом деле - и Алекс Сорберри доказывал это на протяжении
всего сериала - зап-демовский телезритель поймет, что Англия, Франция,
Германия и США должны были быть союзниками против подлинного исчадия ада,
Иосифа Сталина, одержимого гигантоманией и навязчивой идеей завоевать весь
мир. Что было подтверждено действиями СССР в послевоенный период, когда
даже Черчилль вынужден был признать, что главное зло - это Советская
Россия.
И так было всегда. Коммунисты, агитаторы, пятая колонна в странах
Западной Демократии обманывали людей и даже правительства вплоть до
послевоенного времени. Можно вспомнить, например, Алджера Хисса или чету
Розенбергов, выкравших чертежи атомной бомбы и передавших их Советской
России.
Возьмите, например, сцену, которой начиналась четвертая серия
варианта "А". Перемотав кассету вперед, Джозеф Адамс нашел интересующий
его эпизод и заглянул в фильмоскоп, этот своего рода хрустальный шар, в
котором он пытался разглядеть, однако, не будущее, а прошлое.
Нет, даже не прошлое. Вместо него им подсовывали фальшивку, которую
он сейчас смотрит.
Перед ним - одна из серий, ее комментирует вездесущий, надоедливый
голос Алекса Сорберри - невыносимо приторный, профессионально
поставленный. Начинается сцена, которая как бы подводит итог под всеми
двадцатью пятью сериями варианта "А", горячо поддержанного всеми
военнослужащими Зап-Дема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66