- Он снова хихикнул.
- Я понимаю, для вас это были танталовы муки, Верн, смотреть на оружие
времен войны, к тому же самое совершенное, которое так и не было запущено
в производство, никогда не сходило с конвейеров ни наших, ни советских
заводов. Когда-нибудь, когда меня одолеет атеросклероз или в моем мозгу
появится тромб или опухоль, тогда вы сможете обойти всех остальных
йенсенистов и занять мое кресло. И тогда сколько угодно копайтесь в
хранилище образцов передового оружия и трогайте руками все, что вам
заблагорассудится.
Сохраняя почтительную дистанцию, Роберт Хиг сказал:
- Я бы все-таки хотел получить более точную информацию, мистер Броз,
по ряду вопросов. Например, я найду один или два из этих предметов.
Разумеется, они будут покрыты ржавчиной и искорежены. Следует ли мне
догадаться о их внеземном происхождении? Я имею в виду, когда я принесу их
Рансиблу...
- Вы скажете ему, - безапелляционным тоном ответил ему Броз, - что
уверены в их инопланетном происхождении, потому что вы инженер. Ни одно из
племен американских индейцев не могло изготовить подобные штуковины, вам
не нужно будет подкреплять свою мысль какой-нибудь псевдонаучной
болтовней. Вы просто покажете ему оружие и скажете, что оно было найдено в
культурном слое шестисотлетней давности. Да только посмотрите на них! Это
что, это стрелы с кремниевыми наконечниками? Или кувшины из необожженной
глины? Или жернова, выдолбленные из гранита? Вы изложите ему все это, а
затем со всех ног броситесь к бульдозерам и проследите за тем, чтобы было
обнаружено как можно больше черепов инопланетян.
- Да, мистер Броз, - послушно кивнул Роберт Хиг.
Броз сказал:
- Я бы очень хотел увидеть выражение лица Луиса Рансибла, когда вы
покажете ему свои находки. - Его старческие глаза увлажнились от волнения.
- Вам это удастся, - напомнил ему Линдблом, - поскольку в одну из
пуговиц на рубашке Хига будет встроена кинокамера, снабженная к тому же
устройством для записи звука. И поэтому, когда начнется судебный процесс,
мы сможем представить доказательства того, что Рансибл был осведомлен и о
находках и об их научной ценности.
В его голосе сквозило легкое презрение, презрение к старческому
мозгу, который уже не в силах запомнить все факты, необходимые для
осуществления проекта.
Линдблом обратился к Адамсу:
- Ты знаешь эти крохотные камеры для натурных съемок. Готтлиб Фишер
всегда пользовался ими при съемках своих документальных фильмов; именно
таким образом ему удалось отснять те причудливые, чуть расплывчатые кадры
о шпионах, сделанные скрытой камерой.
- О да, - уныло ответил Адамс, - я знаю о них.
И маловероятно, чтобы я когда-нибудь смог бы забыть о том, что они
существовали уже в 1943 году, если верить Фишеру, язвительно подумал он.
Потом спросил:
- Вы уверены, что не сделали уж слишком дорогие вещи? Такой
фантастической ценности, что даже Рансибл...
- По мнению берлинских психологов, - ответил Броз, - чем больше будет
их научная значимость, тем сильнее он будет бояться потерять свою землю и
тем больше будет склонен скрыть факт находки.
- Вы проделали огромную работу понапрасну, - сказал Адамс, - если
берлинские психологи ошиблись.
В глубине души он надеялся, что они и в самом деле ошиблись. Надеялся
на то, что Рансибл поступит как добропорядочный гражданин и сразу же
сообщит о сделанных находках, а не отдаст себя в руки врагов из-за
собственной прихоти, страха, амбиций или жадности.
И все же он понимал, интуитивно догадывался о том, что берлинские
психологи правы.
Если кто-нибудь не придет на помощь Рансиблу - он обречен. Но кто, о
Господи, решится на это?
14
Лучи солнца проникали во внутренний дворик кейптаунской виллы Луиса
Рансибла сквозь затейливые решетки и освещали лежавшего на животе
владельца виллы. Он слушал доклад представителя международного частного
сыскного агентства Уэбстера Фута, штаб-квартира которого находилась в
Лондоне.
- В понедельник утром, - сообщил агент Фута, читая подшивку
документов, - наши перехватчики засекли разговор по видеоканалу между
двумя йенсенистами - Джозефом Адамсом из Литературного отдела и Верном
Линдбломом, макетчиком Айзенблада. В последнее время, впрочем, Броз
перевел его в Агентство в Нью-Йорк.
- И они упоминали меня в этом разговоре? - спросил Рансибл.
- Нет, - признал агент Фута.
- Тогда объясните мне, Христа ради...
- Мы чувствуем, то есть я хочу сказать, это личное мнение мистера
Фута, что вы должны об этом знать. Позвольте мне вкратце изложить факты.
Без особого энтузиазма Рансибл сказал:
- Ладно. Излагайте.
Про себя он подумал: "Дьявол. Я и так знаю, что они охотятся за мной.
За мои деньги мне хотелось бы получить от вас нечто более существенное,
чем признание этого факта. Известного мне и без Уэбстера Фута".
Агент Фута начал:
- Адамс и Линдблом обсуждали следующий видеопроект, который Айзенблад
отснимет на своей студии в Москве; они будут снимать разрушение
Сан-Франциско. Адамс упомянул свою новую речь, которую написал для
загрузки в авторедактор, с тем чтобы потом ввести ее в "чучело".
"Написанная от руки речь", как он сказал.
- И я плачу вам за то, чтобы...
- Минутку терпения, мистер Рансибл, - с холодной учтивостью истинного
англичанина сказал агент. - А теперь я процитирую слова йенсениста
Линдблома: "До меня дошли слухи (как вы понимаете, он говорил это своему
приятелю), что тебя отстранят от написания речей и доверят специальный
проект. Не спрашивай меня, какой именно. Мой источник не располагал этими
сведениями. Мне сообщил об этом один из агентов Фута". - Секретный агент
замолчал.
- Что же дальше?
- Затем, - сказал агент Фута, - они упомянули археологию.
- Хм.
- Они обменялись шутками о разрушении Карфагена и военном флоте
афинян. Довольно остроумно, но к делу отношения не имеет. Позвольте мне,
однако, кое-что вам объяснить. Йенсенист Линдблом солгал. Никто из нашей
организации не информировал его о "специальном проекте". Несомненно он
представил дело таким образом, чтобы Адамс не пытался заставить его
рассказать подробнее о проекте. Разумеется, он получил эти сведения в
самом Нью-Йорке, в Агентстве. Однако...
- Однако, - сказал Рансибл, - мы знаем, что они приступили к
осуществлению специального проекта и что в нем участвует сотрудник
Литературного отдела и один из макетчиков Айзенблада, специализирующийся
на строительстве несуществующих городов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
- Я понимаю, для вас это были танталовы муки, Верн, смотреть на оружие
времен войны, к тому же самое совершенное, которое так и не было запущено
в производство, никогда не сходило с конвейеров ни наших, ни советских
заводов. Когда-нибудь, когда меня одолеет атеросклероз или в моем мозгу
появится тромб или опухоль, тогда вы сможете обойти всех остальных
йенсенистов и занять мое кресло. И тогда сколько угодно копайтесь в
хранилище образцов передового оружия и трогайте руками все, что вам
заблагорассудится.
Сохраняя почтительную дистанцию, Роберт Хиг сказал:
- Я бы все-таки хотел получить более точную информацию, мистер Броз,
по ряду вопросов. Например, я найду один или два из этих предметов.
Разумеется, они будут покрыты ржавчиной и искорежены. Следует ли мне
догадаться о их внеземном происхождении? Я имею в виду, когда я принесу их
Рансиблу...
- Вы скажете ему, - безапелляционным тоном ответил ему Броз, - что
уверены в их инопланетном происхождении, потому что вы инженер. Ни одно из
племен американских индейцев не могло изготовить подобные штуковины, вам
не нужно будет подкреплять свою мысль какой-нибудь псевдонаучной
болтовней. Вы просто покажете ему оружие и скажете, что оно было найдено в
культурном слое шестисотлетней давности. Да только посмотрите на них! Это
что, это стрелы с кремниевыми наконечниками? Или кувшины из необожженной
глины? Или жернова, выдолбленные из гранита? Вы изложите ему все это, а
затем со всех ног броситесь к бульдозерам и проследите за тем, чтобы было
обнаружено как можно больше черепов инопланетян.
- Да, мистер Броз, - послушно кивнул Роберт Хиг.
Броз сказал:
- Я бы очень хотел увидеть выражение лица Луиса Рансибла, когда вы
покажете ему свои находки. - Его старческие глаза увлажнились от волнения.
- Вам это удастся, - напомнил ему Линдблом, - поскольку в одну из
пуговиц на рубашке Хига будет встроена кинокамера, снабженная к тому же
устройством для записи звука. И поэтому, когда начнется судебный процесс,
мы сможем представить доказательства того, что Рансибл был осведомлен и о
находках и об их научной ценности.
В его голосе сквозило легкое презрение, презрение к старческому
мозгу, который уже не в силах запомнить все факты, необходимые для
осуществления проекта.
Линдблом обратился к Адамсу:
- Ты знаешь эти крохотные камеры для натурных съемок. Готтлиб Фишер
всегда пользовался ими при съемках своих документальных фильмов; именно
таким образом ему удалось отснять те причудливые, чуть расплывчатые кадры
о шпионах, сделанные скрытой камерой.
- О да, - уныло ответил Адамс, - я знаю о них.
И маловероятно, чтобы я когда-нибудь смог бы забыть о том, что они
существовали уже в 1943 году, если верить Фишеру, язвительно подумал он.
Потом спросил:
- Вы уверены, что не сделали уж слишком дорогие вещи? Такой
фантастической ценности, что даже Рансибл...
- По мнению берлинских психологов, - ответил Броз, - чем больше будет
их научная значимость, тем сильнее он будет бояться потерять свою землю и
тем больше будет склонен скрыть факт находки.
- Вы проделали огромную работу понапрасну, - сказал Адамс, - если
берлинские психологи ошиблись.
В глубине души он надеялся, что они и в самом деле ошиблись. Надеялся
на то, что Рансибл поступит как добропорядочный гражданин и сразу же
сообщит о сделанных находках, а не отдаст себя в руки врагов из-за
собственной прихоти, страха, амбиций или жадности.
И все же он понимал, интуитивно догадывался о том, что берлинские
психологи правы.
Если кто-нибудь не придет на помощь Рансиблу - он обречен. Но кто, о
Господи, решится на это?
14
Лучи солнца проникали во внутренний дворик кейптаунской виллы Луиса
Рансибла сквозь затейливые решетки и освещали лежавшего на животе
владельца виллы. Он слушал доклад представителя международного частного
сыскного агентства Уэбстера Фута, штаб-квартира которого находилась в
Лондоне.
- В понедельник утром, - сообщил агент Фута, читая подшивку
документов, - наши перехватчики засекли разговор по видеоканалу между
двумя йенсенистами - Джозефом Адамсом из Литературного отдела и Верном
Линдбломом, макетчиком Айзенблада. В последнее время, впрочем, Броз
перевел его в Агентство в Нью-Йорк.
- И они упоминали меня в этом разговоре? - спросил Рансибл.
- Нет, - признал агент Фута.
- Тогда объясните мне, Христа ради...
- Мы чувствуем, то есть я хочу сказать, это личное мнение мистера
Фута, что вы должны об этом знать. Позвольте мне вкратце изложить факты.
Без особого энтузиазма Рансибл сказал:
- Ладно. Излагайте.
Про себя он подумал: "Дьявол. Я и так знаю, что они охотятся за мной.
За мои деньги мне хотелось бы получить от вас нечто более существенное,
чем признание этого факта. Известного мне и без Уэбстера Фута".
Агент Фута начал:
- Адамс и Линдблом обсуждали следующий видеопроект, который Айзенблад
отснимет на своей студии в Москве; они будут снимать разрушение
Сан-Франциско. Адамс упомянул свою новую речь, которую написал для
загрузки в авторедактор, с тем чтобы потом ввести ее в "чучело".
"Написанная от руки речь", как он сказал.
- И я плачу вам за то, чтобы...
- Минутку терпения, мистер Рансибл, - с холодной учтивостью истинного
англичанина сказал агент. - А теперь я процитирую слова йенсениста
Линдблома: "До меня дошли слухи (как вы понимаете, он говорил это своему
приятелю), что тебя отстранят от написания речей и доверят специальный
проект. Не спрашивай меня, какой именно. Мой источник не располагал этими
сведениями. Мне сообщил об этом один из агентов Фута". - Секретный агент
замолчал.
- Что же дальше?
- Затем, - сказал агент Фута, - они упомянули археологию.
- Хм.
- Они обменялись шутками о разрушении Карфагена и военном флоте
афинян. Довольно остроумно, но к делу отношения не имеет. Позвольте мне,
однако, кое-что вам объяснить. Йенсенист Линдблом солгал. Никто из нашей
организации не информировал его о "специальном проекте". Несомненно он
представил дело таким образом, чтобы Адамс не пытался заставить его
рассказать подробнее о проекте. Разумеется, он получил эти сведения в
самом Нью-Йорке, в Агентстве. Однако...
- Однако, - сказал Рансибл, - мы знаем, что они приступили к
осуществлению специального проекта и что в нем участвует сотрудник
Литературного отдела и один из макетчиков Айзенблада, специализирующийся
на строительстве несуществующих городов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66