И все же я его видел. Он спас мне жизнь.
Я оказался здесь, понял он, чтобы осознать; во-первых, что Талбота
Йенси не существует, во что мы все верили, и во-вторых, что он существует
на самом деле, что достаточно реален для того, чтобы прикончить двух
злобных железок-ветеранов, которые в отсутствие обуздывавшего их хозяина
готовы без долгах размышлений отправить человека к праотцам. Убивать людей
- занятие для них привычное, входящее в их обязанности, это часть их
работы, причем, вероятно, главная часть.
- При создании своего, рассчитанного на публику, образа, - сказал
Лантано, - каждый государственный деятель в той или иной степени
использовал вымысел. Особенно это касается прошлого столетия. И,
разумеется, эпохи римлян. Каким, например, на самом деле был Нерон? Нам
это неизвестно. Да и сами римляне об этом не знали. То же самое относится
и к Клавдию. Был Клавдий идиотом или великим святым, подвижником? А
пророки, религиозные...
- Вы мне так и не ответили, - снова перебил его Николас. И нежелание
Лантано отвечать на заданный вопрос было слишком явным.
Сидевшая на длинной черной скамье из сварного железа с
резинопластовым сиденьем вместе со своими двумя детьми, Изабелла Лантано
сказала:
- Вы правы, мистер Сент-Джеймс, он не ответил. Но ответ ему известен.
Ее большие глаза, казалось, излучали волю, она посмотрела на мужа, и
они обменялись многозначительными взглядами, ничего не говоря при этом
вслух. Николас, не принимавший участия в этом безмолвном разговоре,
поднялся и стал бесцельно расхаживать по гостиной, чувствуя, что совсем
запутался.
- Выпейте мексиканской водки, - предложил Лантано. - Мы привезли из
Мехико-Амекамеки самые лучшие сорта. - Потом добавил: - Тогда я выступал в
Совете Реконструкции и, к своему глубокому удовлетворению, обнаружил, что
его членам все совершенно безразлично.
- А что это за Совет? - спросил Николас.
- Верховный Суд этого, единственного известного нам мира.
- И что же вы хотели? - поинтересовался Николас. - Какого решения вы
от них хотели добиться?
Помолчав, Лантано лаконично ответил:
- Решения по вопросу, представляющему чисто академический интерес.
Точного определения законных прав Заступника. При судебном разбирательстве
с Агентством. Генералом Холтом и маршалом Харенжаным. Со... - Он замолчал,
потому что один из его домашних железок вошел в гостиную и с самым
почтительным видом стал приближаться к Лантано. - Со Стэнтоном Брозом, -
закончил он свою мысль. - В чем дело? - спросил он железку.
- Господин, на самом краю охраняемой нами территории появился
йенсенист, - вежливо ответил железка. - Его сопровождает свита из тридцати
железок, он очень взволнован и настаивает, чтобы вы позволили ему нанести
вам визит. Кроме того, его сопровождает группа людей, о которых он
говорит, что это люди, охраняющие его от вымышленной или от действительно
существующей опасности согласно приказу, полученному, как он утверждает,
из Женевы. Он выглядит очень напуганным и попросил вам передать, что его
лучший друг мертв и что "пришел его черед". Я точно процитировал его
слова, мистер Лантано. Он сказал, "если только Лантано" - от волнения он
забыл добавить "мистер", как того требует вежливость. Он сказал: "Если
только Лантано мне не поможет, то следующей жертвой стану я". Вы его
примете?
Лантано сказы Николасу:
- Вероятно, это йенсенист из Северной Калифорнии, Джозеф Адамс. Он
восторженно отзывается обо мне. Поклонник моего скромного таланта.
Подумав немного, он сказал железке:
- Пусть приходит и располагается здесь. Однако в девять у меня
запланирована встреча. - Он посмотрел на свои часы. - Уже почти девять.
Дай ему понять, что надолго он не может здесь остаться.
Когда железка ушел, Лантано вновь обратился к Николасу:
- У этого йенсениста еще сохранились остатки совести. Вам будет
интересно с ним познакомиться. Он, по крайней мере, испытывает раскаяние.
Но, - Лантано энергично махнул рукой, словно решив что-то для себя раз и
навсегда, - он плывет по течению. Невзирая на муки совести. И послушно
исполняет все, что ему поручают.
Лантано говорил совсем тихо - и неожиданно превратился в древнего,
мудрого старца - именно таким впервые увидел его Николас, когда тот
появился в подвале в Чейенне, только теперь он видел его вблизи. Но
внешность Лантано снова изменилась, и облик старца исчез, как будто это
был отблеск света, а не "преображения" одного и того же человека. И все же
Николас уже понял, что изменения эти происходят как бы внутри этого
человека. Он посмотрел на его жену и детей и почувствовал, что эти
"преображения" захватили и их. Только у детей это больше походило на
возмужание, словно они на долю секунды стали взрослее и крепче. Хотя и
только на долю секунды.
Но он успел заметить это. Он увидел маленьких детей, вдруг ставших
подростками. Заметил он и поседевшую и клюющую носом миссис Лантано, в
спячке-забытьи, позволяющей ей сохранить прежнюю силу.
- А вот и они, - сказала Изабелла.
С громким лязгом отряд железок вошел в комнату и остановился. Из-за
железок выскользнули четверо мужчин - они быстро осмотрели все вокруг, как
и положено настоящим профессионалам. И только затем появился испуганный
одинокий человек, Джозеф Адамс, сообразил Николас; тот буквально дрожал от
благодарности, словно все полости его тела уже заполнила некая подвижная,
вездесущая смертоносная сила.
- Спасибо, - глухим голосом сказал Адамс Лантано. - Я не задержусь
здесь надолго. Я был близким другом Верна Линдблома, мы вместе работали.
Его смерть - я ведь не столько волнуюсь о себе... - Он посмотрел на своих
железок и на коммандос - его двойной щит. - Я имею в виду - его смерть
потрясла меня. И теперь даже в лучшем случае меня ожидает очень одинокая
жизнь.
Все еще подрагивая, он уселся у камина неподалеку от Лантано,
поглядывая на Изабеллу и двоих детей, как человек, совершенно сбитый с
толку.
- Я отправился в его поместье, в Пенсильванию; его железки узнали
меня, потому что по вечерам мы играли с ним в шахматы. И поэтому они меня
впустили.
- И что же вы обнаружили? - непривычно резким голосом спросил
Лантано. Николаса поразила враждебность, прозвучавшая в его словах.
Адамс ответил:
- Железка VI типа, который там главный, позволил мне ознакомиться с
показаниями датчика, записывающего сигналы головного мозга. Я записал
альфа-волну убийцы. Пропустил ее через Мегалингв 6-У и сопоставил с досье
всех йенсенистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Я оказался здесь, понял он, чтобы осознать; во-первых, что Талбота
Йенси не существует, во что мы все верили, и во-вторых, что он существует
на самом деле, что достаточно реален для того, чтобы прикончить двух
злобных железок-ветеранов, которые в отсутствие обуздывавшего их хозяина
готовы без долгах размышлений отправить человека к праотцам. Убивать людей
- занятие для них привычное, входящее в их обязанности, это часть их
работы, причем, вероятно, главная часть.
- При создании своего, рассчитанного на публику, образа, - сказал
Лантано, - каждый государственный деятель в той или иной степени
использовал вымысел. Особенно это касается прошлого столетия. И,
разумеется, эпохи римлян. Каким, например, на самом деле был Нерон? Нам
это неизвестно. Да и сами римляне об этом не знали. То же самое относится
и к Клавдию. Был Клавдий идиотом или великим святым, подвижником? А
пророки, религиозные...
- Вы мне так и не ответили, - снова перебил его Николас. И нежелание
Лантано отвечать на заданный вопрос было слишком явным.
Сидевшая на длинной черной скамье из сварного железа с
резинопластовым сиденьем вместе со своими двумя детьми, Изабелла Лантано
сказала:
- Вы правы, мистер Сент-Джеймс, он не ответил. Но ответ ему известен.
Ее большие глаза, казалось, излучали волю, она посмотрела на мужа, и
они обменялись многозначительными взглядами, ничего не говоря при этом
вслух. Николас, не принимавший участия в этом безмолвном разговоре,
поднялся и стал бесцельно расхаживать по гостиной, чувствуя, что совсем
запутался.
- Выпейте мексиканской водки, - предложил Лантано. - Мы привезли из
Мехико-Амекамеки самые лучшие сорта. - Потом добавил: - Тогда я выступал в
Совете Реконструкции и, к своему глубокому удовлетворению, обнаружил, что
его членам все совершенно безразлично.
- А что это за Совет? - спросил Николас.
- Верховный Суд этого, единственного известного нам мира.
- И что же вы хотели? - поинтересовался Николас. - Какого решения вы
от них хотели добиться?
Помолчав, Лантано лаконично ответил:
- Решения по вопросу, представляющему чисто академический интерес.
Точного определения законных прав Заступника. При судебном разбирательстве
с Агентством. Генералом Холтом и маршалом Харенжаным. Со... - Он замолчал,
потому что один из его домашних железок вошел в гостиную и с самым
почтительным видом стал приближаться к Лантано. - Со Стэнтоном Брозом, -
закончил он свою мысль. - В чем дело? - спросил он железку.
- Господин, на самом краю охраняемой нами территории появился
йенсенист, - вежливо ответил железка. - Его сопровождает свита из тридцати
железок, он очень взволнован и настаивает, чтобы вы позволили ему нанести
вам визит. Кроме того, его сопровождает группа людей, о которых он
говорит, что это люди, охраняющие его от вымышленной или от действительно
существующей опасности согласно приказу, полученному, как он утверждает,
из Женевы. Он выглядит очень напуганным и попросил вам передать, что его
лучший друг мертв и что "пришел его черед". Я точно процитировал его
слова, мистер Лантано. Он сказал, "если только Лантано" - от волнения он
забыл добавить "мистер", как того требует вежливость. Он сказал: "Если
только Лантано мне не поможет, то следующей жертвой стану я". Вы его
примете?
Лантано сказы Николасу:
- Вероятно, это йенсенист из Северной Калифорнии, Джозеф Адамс. Он
восторженно отзывается обо мне. Поклонник моего скромного таланта.
Подумав немного, он сказал железке:
- Пусть приходит и располагается здесь. Однако в девять у меня
запланирована встреча. - Он посмотрел на свои часы. - Уже почти девять.
Дай ему понять, что надолго он не может здесь остаться.
Когда железка ушел, Лантано вновь обратился к Николасу:
- У этого йенсениста еще сохранились остатки совести. Вам будет
интересно с ним познакомиться. Он, по крайней мере, испытывает раскаяние.
Но, - Лантано энергично махнул рукой, словно решив что-то для себя раз и
навсегда, - он плывет по течению. Невзирая на муки совести. И послушно
исполняет все, что ему поручают.
Лантано говорил совсем тихо - и неожиданно превратился в древнего,
мудрого старца - именно таким впервые увидел его Николас, когда тот
появился в подвале в Чейенне, только теперь он видел его вблизи. Но
внешность Лантано снова изменилась, и облик старца исчез, как будто это
был отблеск света, а не "преображения" одного и того же человека. И все же
Николас уже понял, что изменения эти происходят как бы внутри этого
человека. Он посмотрел на его жену и детей и почувствовал, что эти
"преображения" захватили и их. Только у детей это больше походило на
возмужание, словно они на долю секунды стали взрослее и крепче. Хотя и
только на долю секунды.
Но он успел заметить это. Он увидел маленьких детей, вдруг ставших
подростками. Заметил он и поседевшую и клюющую носом миссис Лантано, в
спячке-забытьи, позволяющей ей сохранить прежнюю силу.
- А вот и они, - сказала Изабелла.
С громким лязгом отряд железок вошел в комнату и остановился. Из-за
железок выскользнули четверо мужчин - они быстро осмотрели все вокруг, как
и положено настоящим профессионалам. И только затем появился испуганный
одинокий человек, Джозеф Адамс, сообразил Николас; тот буквально дрожал от
благодарности, словно все полости его тела уже заполнила некая подвижная,
вездесущая смертоносная сила.
- Спасибо, - глухим голосом сказал Адамс Лантано. - Я не задержусь
здесь надолго. Я был близким другом Верна Линдблома, мы вместе работали.
Его смерть - я ведь не столько волнуюсь о себе... - Он посмотрел на своих
железок и на коммандос - его двойной щит. - Я имею в виду - его смерть
потрясла меня. И теперь даже в лучшем случае меня ожидает очень одинокая
жизнь.
Все еще подрагивая, он уселся у камина неподалеку от Лантано,
поглядывая на Изабеллу и двоих детей, как человек, совершенно сбитый с
толку.
- Я отправился в его поместье, в Пенсильванию; его железки узнали
меня, потому что по вечерам мы играли с ним в шахматы. И поэтому они меня
впустили.
- И что же вы обнаружили? - непривычно резким голосом спросил
Лантано. Николаса поразила враждебность, прозвучавшая в его словах.
Адамс ответил:
- Железка VI типа, который там главный, позволил мне ознакомиться с
показаниями датчика, записывающего сигналы головного мозга. Я записал
альфа-волну убийцы. Пропустил ее через Мегалингв 6-У и сопоставил с досье
всех йенсенистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66