Брианна оглянулась назад, на стол у камина, — но камни уже исчезли.
Лорд Джон Грей оказался немалым сюрпризом. Брианна слышала, как ее мать рассказывала о Джоне Грэе — солдате, дипломате, вельможе… — и ожидала увидеть кого-то высокого и импозантного. Но он оказался дюймов на шесть ниже ее ростом, хрупкого сложения, худощавым, с большими прекрасными глазами и светлой кожей; но в его безусловно интересной внешности наверняка проглядывало бы нечто девичье, если бы не твердый рот и крепкий подбородок.
Он явно поразился, увидев Брианну; многие люди поражались, ошеломленные ее ростом… но потом забывали о нем. Вот и лорд, быстро взяв себя в руки, излил на Брианну и прочих все свое обаяние, принявшись рассказывать ей веселые истории о своем путешествии, восхищаясь двумя картинами, которые Джокаста распорядилась повесить на стену, и заодно услаждая слух всех остальных гостей новостями о политической ситуации в Вирджинии.
Но об отце Брианны он не упомянул ни разу, и она была ему благодарна за это.
Брианна с отсутствующей улыбкой слушала мисс Форбс, расписывавшую всю важность того социального положения, которое занимал ее брат. Ей все сильнее и сильнее казалось, что она просто тонет в море добрых намерений. Неужели они не могут оставить ее в покое? Неужели Джокаста хотя бы ради приличия не могла подождать еще несколько месяцев?
— …да еще та небольшая лесопилка, которую он только что купил, возле Аверсбора. Праведные небеса, и как только он со всем управляется, ума не приложу!
Нет, они не отстанут, подумала Брианна, готовая впасть в отчаяние. Они просто не могут оставить ее одну. Они ведь шотландцы, добрые, но практичные, и к тому же обладающие несгибаемой уверенностью в собственной правоте… той самой уверенностью, из-за которой добрая половина из них была убита при Каллодене либо отправлена в изгнание после битвы.
Джокаста искренне любила Брианну, но ясно было, что она вбила себе в голову простую идею: ждать было бы слишком глупо. С какой стати упускать шанс на надежную, выгодную, респектабельную партию? Неужели из-за каких-то туманных надежд на великую любовь?
Самым ужасным тут было то, что Брианна и сама знала, что ждать глупо. И из тех тысяч вещей, о которых она пыталась не думать в последние недели, эта была наихудшей… и тем не менее именно эта мысль упорно возвращалась, торча в уме Брианны, как тень засохшего дерева на снегу, изломанная и черная…
Если. Если они вернутся… если, если, если… Если ее родители вообще вернутся, Роджера может не быть с ними. Брианна это знала. Они могут просто не найти тех индейцев, которые его забрали с собой… да и как их найдешь в этих бесконечных первобытных лесах, где нет ни единой дороги, а есть только снег да грязь? Или они могут отыскать индейцев — и узнать, что Роджер умер… от ран, от болезни, от пыток…
Или же они могут его найти — а он откажется вернуться с ними, не желая больше видеть Брианну. Или он может вернуться, но, из-за этого сволочного шотландского чувства чести откажется взять ее, возненавидит ее за это… Или может вернуться, увидеть ребенка и…
Или все они сгинут без следа. Отец сказал, что приведет Роджера к ней — или сам не вернется. И она навеки останется одна, и будет задыхаться от чувства собственной вины, а ее тело будет кружиться в водовороте добрых намерений, прикованное канатом пуповины к ребенку, чья невыносимая тяжесть в конце концов просто утопит ее…
— Мисс Фрезер! Мисс Фрезер, что с вами? Вы плохо себя чувствуете?
— Нет, очень хорошо, — ответила она. — Мне кажется, я вот-вот потеряю сознание…
И так она и сделала, и длинный стол содрогнулся, когда она упала лицом вперед в мешанину китайского фарфора и белых льняных салфеток.
Кажется, начинается отлив, подумала Брианна. А то ее уже просто захлестнуло с головой потоком доброты и заботы, когда все хлопотали вокруг нее, предлагая теплое питье, прикладывая горячие кирпичи к ее ногам, беспокоясь о том, чтобы она была как следует укрыта, поудобнее укладывая ее на софе в маленькой гостиной, и чтобы подушку помягче под голову, и нюхательные соли под нос… и толстую шерстяную шаль поверх легкого одеяла…
И вот наконец все они ушли. Брианна осталась одна. И вот теперь, когда правда достучалась до ее ума, она могла бы оплакать все утраченное — отца и любимого, семью, мать, могла бы наконец пролить слезы по потерянному в веках месту и времени и по всему, что могло бы быть, но чего никогда не будет.
Но она не могла плакать.
Она пыталась. Она пыталась вспомнить, заново ощутить тот ужас, который охватил ее в гостиной, когда она вдруг поняла, что абсолютно одинока среди всей этой толпы. Но теперь, когда Брианна действительно была одна, она, как ни странно, ничего больше не боялась.
Какая-то из домашних рабынь приоткрыла дверь и просунула голову в гостиную, но Брианна слабо махнула рукой, отсылая девушку.
В конце концов, Брианна ведь тоже была шотландкой… ну, пусть наполовину, напомнила она себе, прижимая ладонь к животу… но все равно у нее хватало и упрямства, и упорства. Они вернутся назад. Все они; ее мать, отец, Роджер. И пусть даже это убеждение казалось не столько железным, сколько бумажным… все равно это было ее убеждение. И она цеплялась за него, как за спасательный круг, и намеревалась цепляться до тех пор, пока круг не размокнет и она не утонет.
Дверь маленькой гостиной открылась, на фоне освещенного холла возник высокий, стройный силуэт Джокасты.
— Брианна? — окликнула она. Бледный овал лица уверенно повернулся к софе; то ли она просто догадывалась, куда уложили Брианну, то ли услышала ее дыхание?
— Я здесь, тетя.
Джокаста вошла в комнату, а следом за ней появился лорд Джон; и, конечно, не обошлось без верного Юлисеса, тащившегося в кильватере с чайным подносом.
— Как ты себя чувствуешь, детка? Может, мне лучше послать за доктором Фентманом? — Джокаста нахмурившись, коснувшись узкой рукой лба Брианны.
— Нет! — Брианне уже приходилось встречаться с доктором Фентманом, маленьким пугалом с влажными руками, твердо верившим в целебную силу щелока и пиявок; одна мысль об этом «целителе» заставила Брианну содрогнуться. — Э-э… нет. Спасибо, но я уже хорошо себя чувствую. Просто у меня закружилась голова.
— А, хорошо. — Джокаста повернула слепые глаза к лорду Джону. — Его светлость собирается утром отправиться в Велмингтон; он хотел бы пожелать тебе всего наилучшего, если ты уже в состоянии разговаривать.
— Да, конечно. — Брианна села, опустила ноги на пол. Так значит, лорд не намерен здесь задерживаться; должно быть, это разочаровало Джокасту… но Брианну почему-то обрадовало. Ну, она будет с ним вежливой, недолго осталось.
Юлисес поставил поднос на стол и, мягко ступая, вышел из гостиной следом за Джокастой, оставив лорда и Брианну наедине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191