И все, что есть у меня, принадлежит тебе, и тело мое, и душа… — Рука Брианны чуть шевельнулась в ладони Роджера, и он мгновенно напрягся. Пусть даже никто не слышал его клятвы, все равно она была вечной. — В болезни и здравии, в богатстве и бедности, до тех пор, пока мы оба живы…
Если я дам клятву такого рода, я сдержу ее… чего бы мне это ни стоило. Думала ли Брианна об этом сейчас, в данную минуту?
Девушка чуть крепче сжала руку Роджера и заговорила — твердо, решительно.
— Я, Брианна Элен, беру тебя, Роджер Джереми… — Голос Брианны звучал едва ли громче, нежели биение сердца Роджера, но он отлично слышал каждое слово. В листве деревьев прошелестел ветерок, качнув тонкие ветки, слегка растрепав волосы Брианны… — …до тех пор, пока мы оба живы.
Роджер подумал, что сейчас эти слова значат для них обоих немного больше, чем значили бы несколько месяцев назад. Проход сквозь круг стоячих камней показал продемонстрировал им, насколько это хрупкая штука — жизнь…
Потом последовало несколько мгновений молчания, нарушаемого лишь шорохом листьев над их головами да далеким гулом голосов, доносившихся из зала таверны. Роджер поднес руку Брианны к губам и поцеловал тот сустав безымянного пальца, на котором — если будет на то Божья воля — в один прекрасный день появится его кольцо.
Это был скорее обширный навес, чем настоящий сарай, — хотя с одной стороны в нем были стойла, занятые животными, мулами и лошадьми. И воздух под крышей насыщал чистый, сильный запах зеленого хмеля — достаточно сильный для того, чтобы заглушить запахи сена и навоза; владельцы таверны «Синий Бык» сами варили эль. Роджеру захотелось пить, но только чего-нибудь без алкоголя.
Под навесом было очень темно, и, раздевая Брианну, Роджер испытывал одновременно и восторг, и некоторое разочарование.
— Наверное, тем, кто ослеп, требуется немало времени, чтобы по-настоящему развить чувствительность пальцев… — пробормотал он.
Брианна негромко рассмеялась, и ее теплое дыхание коснулось шеи Роджера, заставив его вздрогнуть от новой волны желания.
— Тебе не кажется, что это похоже на историю о пятерых слепцах и слоне? — спросила она. Ее рука нащупала ворот рубашки Роджера и скользнула в него. — Нет, это животное похоже на стену, — процитировала она. Ее пальцы согнулись и выпрямились, исследуя чувствительную кожу вокруг сосков Роджера — На волосатую стену. О, милостивые богини, да эта стена еще и гусиной кожей покрыта…
Она снова засмеялась, и он наклонил голову и отыскал ее губы — причем ему удалось это сделать с первой попытки, словно его вел некий невидимый локатор, словно он был слепой летучей мышью, ловящей мошек в воздухе…
— Амфора… — пробормотал он, с трудом отрываясь от сладкого изгиба этих губ, источающих мед. Его руки скользили по соблазнительным бедрам Брианны, сжимали гладкие, прохладные, плотные ягодицы, на ощупь похожие на древние керамические вазы, неподвластные времени… они обещали сказочное изобилие… — Ты как греческая ваза… Боже милостивый, да у тебя самая прекрасная попка в мире!
— Ну да, как бочка для масла!
Она содрогалась и вибрировала в его руках, и волны смеха пробегали по ее телу, передаваясь к телу Роджера, зажигая его кровь, как стремительно распространяющийся вирус. Ее пальцы скользнули к его собственным бедрам, длинные пальцы, которые принялись распутывать завязки его штанов, сначала неловко, а потом все более и более уверенно, и эти же пальцы постепенно смяли и стянули с Роджера рубашку, освободив его тело от слоев совершенно ненужной теперь ткани…
— Нет, это животное похоже на веревку… о-ох!
— Перестань смеяться, черт побери!
— …нет, на змею… точно, оно как кобра… черт, да как вообще ты бы назвал это?!
— У меня был когда-то друг, который называл это «Мистер Счастье», — сообщил Роджер, чувствуя странную пустоту в голове. — Но на мой вкус, это несколько эксцентрично. — Он схватил обе руки Брианны и снова поцеловал девушку, и поцелуй на этот раз был достаточно долгим, чтобы заставить их обоих забыть о дальнейших поисках сравнений.
Брианна все еще слегка дрожала, но Роджер не думал, что это от смеха. Он просунул руки ей под спину и крепко прижал девушку к себе, в очередной раз изумившись росту Брианны… куда сильнее изумившись, чем прежде, если быть точным, потому что теперь она была обнажена, и он ощущал собственным телом ее мускулы, кости…
Он замер на секунду, чтобы перевести дыхание. Он не был уверен, что чувствует себя в данный момент хуже, чем тот, кто захлебывается в воде или взбирается на заоблачную вершину, — однако как бы то ни было, кислорода между ним и Брианной явно не осталось ни капли.
— Никогда прежде не мог поцеловать девушку, не согнувшись для этого пополам, — сообщил Роджер, надеясь, что краткий обмен репликами поможет ему отдышаться.
— О, отлично; значит, у тебя никогда не будет отложения солей в области шеи, — фыркнула Брианна и теперь уж точно подавилась смехом, хотя Роджеру и показалось, что ее веселье несколько нервное.
— Ха-ха, — произнес он отчетливо и снова стиснул ее в объятиях, послав к черту нехватку кислорода. Ее груди, высокие и круглые, прижались к его груди… это было непередаваемое ощущение мягкости и плотности одновременно, и оно породило в Роджере ощущение загадки, тайны… Рука Брианны снова немного неуверенно скользнула к его бедрам, коснулась, отпрянула…
Роджер все не мог оторваться от ее губ, прекратить поцелуй, чтобы наконец окончательно раздеться, он просто выгибал спину, чтобы помочь ей стащить с него бриджи. К счастью, штаны были достаточно свободными, и наконец они свалились в сено к его ногам, и он просто перешагнул через эту ненужную одежду, не отпуская любимую, и лишь издал тихое рычание из глубины горла, когда рука Брианны вдруг очутилась между его бедрами…
Она ела лук за обедом. Темнота, лишившая Роджера зрения, обострила не только чувствительность его пальцев, но и обоняние. Он ощущал запахи жареного мяса, и эля, и хлеба. И еще какой-то легкий сладкий аромат, который он никак не мог узнать, но который почему-то напоминал ему зеленые луга с колышущейся травой. Может быть, так пахли волосы Брианны? Он не мог бы ответить на этот вопрос; он словно бы утратил контроль над своими чувствами, так же, как перестал ощущать границу между их телами… он дышал ее грудью, он чувствовал, как бьется ее сердце — словно оно билось в его собственной груди…
Брианна сжимала его в объятиях слишком крепко, и он наконец прервал поцелуй, тяжело дыша.
— Ты не против сделать перерыв на минутку? Уверяю, это будет только к лучшему, если мы чуть-чуть передохнем.
Но Брианна, вместо того, чтобы отступить назад, вдруг опустилась на колени.
Роджер невольно отпрянул, пораженный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191
Если я дам клятву такого рода, я сдержу ее… чего бы мне это ни стоило. Думала ли Брианна об этом сейчас, в данную минуту?
Девушка чуть крепче сжала руку Роджера и заговорила — твердо, решительно.
— Я, Брианна Элен, беру тебя, Роджер Джереми… — Голос Брианны звучал едва ли громче, нежели биение сердца Роджера, но он отлично слышал каждое слово. В листве деревьев прошелестел ветерок, качнув тонкие ветки, слегка растрепав волосы Брианны… — …до тех пор, пока мы оба живы.
Роджер подумал, что сейчас эти слова значат для них обоих немного больше, чем значили бы несколько месяцев назад. Проход сквозь круг стоячих камней показал продемонстрировал им, насколько это хрупкая штука — жизнь…
Потом последовало несколько мгновений молчания, нарушаемого лишь шорохом листьев над их головами да далеким гулом голосов, доносившихся из зала таверны. Роджер поднес руку Брианны к губам и поцеловал тот сустав безымянного пальца, на котором — если будет на то Божья воля — в один прекрасный день появится его кольцо.
Это был скорее обширный навес, чем настоящий сарай, — хотя с одной стороны в нем были стойла, занятые животными, мулами и лошадьми. И воздух под крышей насыщал чистый, сильный запах зеленого хмеля — достаточно сильный для того, чтобы заглушить запахи сена и навоза; владельцы таверны «Синий Бык» сами варили эль. Роджеру захотелось пить, но только чего-нибудь без алкоголя.
Под навесом было очень темно, и, раздевая Брианну, Роджер испытывал одновременно и восторг, и некоторое разочарование.
— Наверное, тем, кто ослеп, требуется немало времени, чтобы по-настоящему развить чувствительность пальцев… — пробормотал он.
Брианна негромко рассмеялась, и ее теплое дыхание коснулось шеи Роджера, заставив его вздрогнуть от новой волны желания.
— Тебе не кажется, что это похоже на историю о пятерых слепцах и слоне? — спросила она. Ее рука нащупала ворот рубашки Роджера и скользнула в него. — Нет, это животное похоже на стену, — процитировала она. Ее пальцы согнулись и выпрямились, исследуя чувствительную кожу вокруг сосков Роджера — На волосатую стену. О, милостивые богини, да эта стена еще и гусиной кожей покрыта…
Она снова засмеялась, и он наклонил голову и отыскал ее губы — причем ему удалось это сделать с первой попытки, словно его вел некий невидимый локатор, словно он был слепой летучей мышью, ловящей мошек в воздухе…
— Амфора… — пробормотал он, с трудом отрываясь от сладкого изгиба этих губ, источающих мед. Его руки скользили по соблазнительным бедрам Брианны, сжимали гладкие, прохладные, плотные ягодицы, на ощупь похожие на древние керамические вазы, неподвластные времени… они обещали сказочное изобилие… — Ты как греческая ваза… Боже милостивый, да у тебя самая прекрасная попка в мире!
— Ну да, как бочка для масла!
Она содрогалась и вибрировала в его руках, и волны смеха пробегали по ее телу, передаваясь к телу Роджера, зажигая его кровь, как стремительно распространяющийся вирус. Ее пальцы скользнули к его собственным бедрам, длинные пальцы, которые принялись распутывать завязки его штанов, сначала неловко, а потом все более и более уверенно, и эти же пальцы постепенно смяли и стянули с Роджера рубашку, освободив его тело от слоев совершенно ненужной теперь ткани…
— Нет, это животное похоже на веревку… о-ох!
— Перестань смеяться, черт побери!
— …нет, на змею… точно, оно как кобра… черт, да как вообще ты бы назвал это?!
— У меня был когда-то друг, который называл это «Мистер Счастье», — сообщил Роджер, чувствуя странную пустоту в голове. — Но на мой вкус, это несколько эксцентрично. — Он схватил обе руки Брианны и снова поцеловал девушку, и поцелуй на этот раз был достаточно долгим, чтобы заставить их обоих забыть о дальнейших поисках сравнений.
Брианна все еще слегка дрожала, но Роджер не думал, что это от смеха. Он просунул руки ей под спину и крепко прижал девушку к себе, в очередной раз изумившись росту Брианны… куда сильнее изумившись, чем прежде, если быть точным, потому что теперь она была обнажена, и он ощущал собственным телом ее мускулы, кости…
Он замер на секунду, чтобы перевести дыхание. Он не был уверен, что чувствует себя в данный момент хуже, чем тот, кто захлебывается в воде или взбирается на заоблачную вершину, — однако как бы то ни было, кислорода между ним и Брианной явно не осталось ни капли.
— Никогда прежде не мог поцеловать девушку, не согнувшись для этого пополам, — сообщил Роджер, надеясь, что краткий обмен репликами поможет ему отдышаться.
— О, отлично; значит, у тебя никогда не будет отложения солей в области шеи, — фыркнула Брианна и теперь уж точно подавилась смехом, хотя Роджеру и показалось, что ее веселье несколько нервное.
— Ха-ха, — произнес он отчетливо и снова стиснул ее в объятиях, послав к черту нехватку кислорода. Ее груди, высокие и круглые, прижались к его груди… это было непередаваемое ощущение мягкости и плотности одновременно, и оно породило в Роджере ощущение загадки, тайны… Рука Брианны снова немного неуверенно скользнула к его бедрам, коснулась, отпрянула…
Роджер все не мог оторваться от ее губ, прекратить поцелуй, чтобы наконец окончательно раздеться, он просто выгибал спину, чтобы помочь ей стащить с него бриджи. К счастью, штаны были достаточно свободными, и наконец они свалились в сено к его ногам, и он просто перешагнул через эту ненужную одежду, не отпуская любимую, и лишь издал тихое рычание из глубины горла, когда рука Брианны вдруг очутилась между его бедрами…
Она ела лук за обедом. Темнота, лишившая Роджера зрения, обострила не только чувствительность его пальцев, но и обоняние. Он ощущал запахи жареного мяса, и эля, и хлеба. И еще какой-то легкий сладкий аромат, который он никак не мог узнать, но который почему-то напоминал ему зеленые луга с колышущейся травой. Может быть, так пахли волосы Брианны? Он не мог бы ответить на этот вопрос; он словно бы утратил контроль над своими чувствами, так же, как перестал ощущать границу между их телами… он дышал ее грудью, он чувствовал, как бьется ее сердце — словно оно билось в его собственной груди…
Брианна сжимала его в объятиях слишком крепко, и он наконец прервал поцелуй, тяжело дыша.
— Ты не против сделать перерыв на минутку? Уверяю, это будет только к лучшему, если мы чуть-чуть передохнем.
Но Брианна, вместо того, чтобы отступить назад, вдруг опустилась на колени.
Роджер невольно отпрянул, пораженный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191