Но я никогда не сомневалась в том, что эти поиски стоят любых усилий. Но…
Оставлять влажный хлеб в доме означало привлекать внутрь мышей и крыс. Я пыталась ставить тарелки с хлебом на буфет — но Ян по рассеянности слопал половину моего экспериментального антибиотического инкубатора, а мыши и муравьи прикончили остальное, пока меня не было дома.
Да, летом, весной и осенью было просто невозможно ни выставить хлеб наружу и оставить без присмотра, ни оставаться дома и постоянно присматривать за ним. Слишком много дел нужно было сделать, слишком часто меня звали принять роды или посмотреть больного, слишком много возможностей представлялось грабителям, чтобы на корню уничтожить мои эксперименты.
Зимой, конечно, паразиты исчезали, отложив яйца, и до самой весны впадали в спячку, спрятавшись под толстым одеялом палой листвы, защищающей их от холода. Но и воздух зимой был слишком холодным; слишком холодным, чтобы в нем оставались живые споры. Хлеб, который я выкладывала для проращивания плесени, либо просто корежился и засыхал, либо пропитывался влагой, в зависимости от того, на каком расстоянии от очага он находился; в любом случае, ничего на нем не вырастало, кроме разве что случайных оранжевых или розовых корочек: это были те грибки, что жили в складках человеческого тела. .
Обнюхивая бутылку с сухим майораном, я подумала, что могла бы сделать новую попытку весной. Майоран был в полном порядке; запах из бутылки шел пряный, похожий на восточные благовония… это был запах снов, мечтаний. Новый дом на гребне горы уже начал подрастать, фундамент был готов, комнаты размечены. Из двери нашей старой хижины я могла видеть его скелет, черные геометрические линии на фоне чистого сентябрьского неба.
К весне он должен быть уже закончен. Вокруг меня будут наконец оштукатуренные стены и наборный дубовый пол, и застекленные окна с крепкими, надежными рамами, которые не позволят пробраться внутрь мышам и муравьям… и чудесный, уютный, светлый кабинет, в котором я смогу наконец несколько более качественно заниматься медицинской практикой.
Мои радужные мечты были прерваны жутким топотом и ревом, донесшимися со стороны загона; Кларенс сообщал о том, что к нам кто-то явился. Между экстатически восторженными воплями Кларенса я, хотя и с трудом, различила доносившиеся издали голоса, и принялась поспешно наводить порядок, собирая разбросанные пробки и затыкая бутылки. Должно быть, Джейми возвращался вместе с Фергусом и Марселой… ну, по крайней мере, я на это надеялась.
Джейми был абсолютно уверен в исходе судебного разбирательства, но я все равно беспокоилась. Выросшая в убеждении, что британское законодательство в своей теоретической части есть наивысшее достижение цивилизации, я тем не менее слишком часто видела достаточно серьезные погрешности при его практическом применении. С другой стороны, я более чем доверяла Джейми.
Громогласные вокальные упражнения мула Кларенса перешли в приглушенное бульканье, что означало: Кларенс вступил в доверительный разговор с кем-то знакомым. Но голоса при этом затихли. Это показалось мне странным. Может быть, дела все-таки обстоят не слишком хорошо?
Я поставила последнюю бутылку на полку буфета и направилась к двери. Во дворе никого не было. Кларенс при моем появлении бодро взбрыкнул ногами, но больше никакого движения я не заметила. Но ведь кто-то пришел… не зря же мул орал во всю глотку, да и куры разбежались, попрятавшись в кустах…
По моей спине пробежал легкий холодок, когда я резко обернулась, пытаясь одновременно увидеть и то, что находилось за моей спиной, и двор впереди меня. Ничего. Огромный каштан, стоявший за домом, вздохнул, откликнувшись на порыв ветра, и лучи солнца затанцевали в его начинающих желтеть листьях.
Но я знала, я чувствовала, что я не одна. Черт побери, я ведь даже ножик оставила в доме, на столе!
— Сасснек…
Мое сердце внезапно остановилось при звуке голоса Джейми. Я резко повернулась к нему, и волна облегчения прокатилась по моему телу, смывая вспыхнувшее было раздражение из-за его дурацкой шутки.
Что он себе воображает…
На долю секунды мне показалось, что у меня двоится в глазах. Они сидели на скамье перед дверью, бок о бок, и полуденное солнце пылало в их волосах, и они походили на два костра…
Мой взгляд сначала радостно остановился на лице Джейми, но потом сместился вправо…
— Мама…
На ее лице было то же самое выражение, что и на лице Джейми: радостное ожидание, счастье, стремление вперед… Я ничего и подумать-то не успела, как она уже очутилась в моих объятиях, а я взлетела в воздух самым буквальным образом (впрочем, и в фигуральном смысле тоже), болтая ногами…
— Мама!
У меня перехватило дыхание; я забыла о потрясении, вообще обо всем, потому что мои ребра затрещали в слишком сильных руках.
— Бри! — выдохнула я наконец, и она поставила меня на землю, хотя и не выпустила из объятий. Я подняла голову и недоверчиво уставилась на нее — но она была самой что ни на есть настоящей. Я поискала взглядом Джейми, и обнаружила, что он стоит рядом с Брианной. Он не сказал ни слова, но просиял такой широкой улыбкой, что у него даже уши покраснели.
— Я… э-э… вот уж не ожидала.. — совершенно по-идиотски забормотала я.
Брианна усмехнулась точь-в-точь как ее отец, ее глаза вспыхнули, как звезды, влажные от счастья.
— Появления испанской инквизиции тоже никто не ожидал, — заявила она.
— Чего-чего? — с глупым видом спросил Джейми.
ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ
НАПРЯЖЕНИЕ
Глава 42
Лунный свет
Сентябрь 1769 года
Брианна очнулась от глубокого, лишенного сновидений сна, почувствовав руку на своем плече. Она резко приподнялась на локте, моргая. В сумерках она едва смогла различить лицо Джейми, склонившееся над ней; огонь в очаге давно угас, лишь красные угли бросали слабый свет, и в хижине было слишком темно.
— Я собираюсь поохотиться в горах, девочка; хочешь пойти со мной? — шепотом спросил Джейми.
Брианна потерла глаза, пытаясь привести в порядок сонные мысли, и решительно кивнула.
— Хорошо. Натягивай свои штаны. — Джейми выпрямился и бесшумно вышел за дверь, впустив внутрь клуб остро пахнущего холодного воздуха.
К тому времени, как девушка надела бриджи и чулки, двигаясь все так же бесшумно, несмотря на то, что на этот раз он нес в руках целую охапку дров. Кивнув Брианне, он опустился на колени возле очага, чтобы заново разжечь огонь. Брианна, спрятав руки под куртку, выбежала наружу, устремившись к уборной.
Вокруг было темно и тихо; если бы не холод, Брианна могла бы подумать, что она все еще спит. Звезды горели ледяным светом, и казалось, что они висят невероятно низко, что они могут свалиться с неба в любую минуту и исчезнут, шипя, во влажных от ночного тумана и росы деревьях на склоне горы за домиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191
Оставлять влажный хлеб в доме означало привлекать внутрь мышей и крыс. Я пыталась ставить тарелки с хлебом на буфет — но Ян по рассеянности слопал половину моего экспериментального антибиотического инкубатора, а мыши и муравьи прикончили остальное, пока меня не было дома.
Да, летом, весной и осенью было просто невозможно ни выставить хлеб наружу и оставить без присмотра, ни оставаться дома и постоянно присматривать за ним. Слишком много дел нужно было сделать, слишком часто меня звали принять роды или посмотреть больного, слишком много возможностей представлялось грабителям, чтобы на корню уничтожить мои эксперименты.
Зимой, конечно, паразиты исчезали, отложив яйца, и до самой весны впадали в спячку, спрятавшись под толстым одеялом палой листвы, защищающей их от холода. Но и воздух зимой был слишком холодным; слишком холодным, чтобы в нем оставались живые споры. Хлеб, который я выкладывала для проращивания плесени, либо просто корежился и засыхал, либо пропитывался влагой, в зависимости от того, на каком расстоянии от очага он находился; в любом случае, ничего на нем не вырастало, кроме разве что случайных оранжевых или розовых корочек: это были те грибки, что жили в складках человеческого тела. .
Обнюхивая бутылку с сухим майораном, я подумала, что могла бы сделать новую попытку весной. Майоран был в полном порядке; запах из бутылки шел пряный, похожий на восточные благовония… это был запах снов, мечтаний. Новый дом на гребне горы уже начал подрастать, фундамент был готов, комнаты размечены. Из двери нашей старой хижины я могла видеть его скелет, черные геометрические линии на фоне чистого сентябрьского неба.
К весне он должен быть уже закончен. Вокруг меня будут наконец оштукатуренные стены и наборный дубовый пол, и застекленные окна с крепкими, надежными рамами, которые не позволят пробраться внутрь мышам и муравьям… и чудесный, уютный, светлый кабинет, в котором я смогу наконец несколько более качественно заниматься медицинской практикой.
Мои радужные мечты были прерваны жутким топотом и ревом, донесшимися со стороны загона; Кларенс сообщал о том, что к нам кто-то явился. Между экстатически восторженными воплями Кларенса я, хотя и с трудом, различила доносившиеся издали голоса, и принялась поспешно наводить порядок, собирая разбросанные пробки и затыкая бутылки. Должно быть, Джейми возвращался вместе с Фергусом и Марселой… ну, по крайней мере, я на это надеялась.
Джейми был абсолютно уверен в исходе судебного разбирательства, но я все равно беспокоилась. Выросшая в убеждении, что британское законодательство в своей теоретической части есть наивысшее достижение цивилизации, я тем не менее слишком часто видела достаточно серьезные погрешности при его практическом применении. С другой стороны, я более чем доверяла Джейми.
Громогласные вокальные упражнения мула Кларенса перешли в приглушенное бульканье, что означало: Кларенс вступил в доверительный разговор с кем-то знакомым. Но голоса при этом затихли. Это показалось мне странным. Может быть, дела все-таки обстоят не слишком хорошо?
Я поставила последнюю бутылку на полку буфета и направилась к двери. Во дворе никого не было. Кларенс при моем появлении бодро взбрыкнул ногами, но больше никакого движения я не заметила. Но ведь кто-то пришел… не зря же мул орал во всю глотку, да и куры разбежались, попрятавшись в кустах…
По моей спине пробежал легкий холодок, когда я резко обернулась, пытаясь одновременно увидеть и то, что находилось за моей спиной, и двор впереди меня. Ничего. Огромный каштан, стоявший за домом, вздохнул, откликнувшись на порыв ветра, и лучи солнца затанцевали в его начинающих желтеть листьях.
Но я знала, я чувствовала, что я не одна. Черт побери, я ведь даже ножик оставила в доме, на столе!
— Сасснек…
Мое сердце внезапно остановилось при звуке голоса Джейми. Я резко повернулась к нему, и волна облегчения прокатилась по моему телу, смывая вспыхнувшее было раздражение из-за его дурацкой шутки.
Что он себе воображает…
На долю секунды мне показалось, что у меня двоится в глазах. Они сидели на скамье перед дверью, бок о бок, и полуденное солнце пылало в их волосах, и они походили на два костра…
Мой взгляд сначала радостно остановился на лице Джейми, но потом сместился вправо…
— Мама…
На ее лице было то же самое выражение, что и на лице Джейми: радостное ожидание, счастье, стремление вперед… Я ничего и подумать-то не успела, как она уже очутилась в моих объятиях, а я взлетела в воздух самым буквальным образом (впрочем, и в фигуральном смысле тоже), болтая ногами…
— Мама!
У меня перехватило дыхание; я забыла о потрясении, вообще обо всем, потому что мои ребра затрещали в слишком сильных руках.
— Бри! — выдохнула я наконец, и она поставила меня на землю, хотя и не выпустила из объятий. Я подняла голову и недоверчиво уставилась на нее — но она была самой что ни на есть настоящей. Я поискала взглядом Джейми, и обнаружила, что он стоит рядом с Брианной. Он не сказал ни слова, но просиял такой широкой улыбкой, что у него даже уши покраснели.
— Я… э-э… вот уж не ожидала.. — совершенно по-идиотски забормотала я.
Брианна усмехнулась точь-в-точь как ее отец, ее глаза вспыхнули, как звезды, влажные от счастья.
— Появления испанской инквизиции тоже никто не ожидал, — заявила она.
— Чего-чего? — с глупым видом спросил Джейми.
ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ
НАПРЯЖЕНИЕ
Глава 42
Лунный свет
Сентябрь 1769 года
Брианна очнулась от глубокого, лишенного сновидений сна, почувствовав руку на своем плече. Она резко приподнялась на локте, моргая. В сумерках она едва смогла различить лицо Джейми, склонившееся над ней; огонь в очаге давно угас, лишь красные угли бросали слабый свет, и в хижине было слишком темно.
— Я собираюсь поохотиться в горах, девочка; хочешь пойти со мной? — шепотом спросил Джейми.
Брианна потерла глаза, пытаясь привести в порядок сонные мысли, и решительно кивнула.
— Хорошо. Натягивай свои штаны. — Джейми выпрямился и бесшумно вышел за дверь, впустив внутрь клуб остро пахнущего холодного воздуха.
К тому времени, как девушка надела бриджи и чулки, двигаясь все так же бесшумно, несмотря на то, что на этот раз он нес в руках целую охапку дров. Кивнув Брианне, он опустился на колени возле очага, чтобы заново разжечь огонь. Брианна, спрятав руки под куртку, выбежала наружу, устремившись к уборной.
Вокруг было темно и тихо; если бы не холод, Брианна могла бы подумать, что она все еще спит. Звезды горели ледяным светом, и казалось, что они висят невероятно низко, что они могут свалиться с неба в любую минуту и исчезнут, шипя, во влажных от ночного тумана и росы деревьях на склоне горы за домиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191