Прежде чем он его вновь обрел, мы услышали звук шагов, приближавшихся к двери нашей хижины. Шкура, закрывавшая вход, поднялась, и внутрь по очереди вошли несколько могавков.
Мы уставились на них в полном недоумении; их было чуть ли не полтора десятка, мужчин, женщин и детей… и все они были одеты по-дорожному, в кожаные гамаши и меховые куртки. Одна из женщин постарше держала доску с привязанным к ней младенцем; она без малейших колебаний подошла к Роджеру и сунула ребенка прямо ему в руки, что-то говоря по-своему.
Роджер нахмурился, ничего не понимая. Джейми, внезапно насторожившись, наклонился к женщине и произнес несколько отрывистых слов. Она повторила сказанное, весьма нетерпеливо, потом оглянулась и махнула рукой молодому парню.
— Ты есть… священник, — с запинкой произнес тот, тыча пальцем в Роджера. Потом показал на младенца. — Вода.
— Я не священник… — Роджер попытался вернуть доску с младенцем женщине, но та отказалась ее взять.
— Свящи-ин, — твердо заявила она. — Крести. — И повернулась к одной из молодых индеанок, которая тут же вышла вперед, держа перед собой маленькую чашу, вырезанную из рога; чаша была наполнена водой.
— Отец Александира… он говорить, ты свящин, сын свящи-на, — сказал молодой человек. Я увидела, как бледнеет обросшее бородой лицо Роджера.
Джейми отошел в сторону и на местном варианте французского заговорил с человеком, которого узнал в этой толпе. Потом вернулся к нам.
— Это все, что осталось от паствы отца Александра, — мягко сказал он. — Совет приказал им покинуть деревню. Они намерены отправиться в землю гуронов, там миссия святой Берты, но они бы хотели сначала окрестить ребенка, на тот случай, если он умрет в пути. — Он посмотрел на Роджера — Так они считают вас священником?
— Видимо, да, — Роджер посмотрел на младенца, которого держал в руках.
Джейми ненадолго задумался, глядя на ожидавших индейцев. Они ждали терпеливо, со спокойными лицами. Я могла лишь гадать, что кроется за этими бесстрастными чертами. Огонь и смерть, исход… что еще? Лишь на лице пожилой женщины, принесшей ребенка, можно было прочесть печаль; я подумала, что это, возможно, бабушка малыша…
— В случае нужды, — негромко сказал Джейми, обращаясь к Роджеру, — любой человек может выполнить обязанности священнослужителя.
Я-то думала, что уже невозможно стать еще бледнее… но Роджер умудрился побледнеть до полной белизны. Он слегка покачнулся, и пожилая леди, встревожившись, протянула руку, чтобы поддержать ребенка.
Но Роджер совладал с собой и кивнул молодой женщине, державшей чашу с водой, чтобы та подошла поближе.
— Parlez-vous francais? — спросил он, и большинство индейцев кивнули — кто уверенно, кто не очень.
— С`est bien, — сказал Роджер и глубоко вздохнул, поднимая ребенка и показывая его собравшимся. Младенец, круглолицый очаровашка с мягкими каштановыми кудрями и золотистой кожей, сонно моргнул, как будто чем-то недовольный.
— Именем Господа нашего Иисуса Христа, — отчетливо заговорил Роджер по-французски. — По слову Господа нашего Иисуса, пребывающего с нами, мы крестим тех, кого он назвал детьми своими.
Ну конечно, подумала я, наблюдая за Роджером. Он ведь действительно сын священника, хотя и не католического. Но он наверняка не раз видел, как преподобный проводил обряд крещения.
И даже если он не помнит всю службу, он, похоже, имеет общее представление о ее ходе.
Роджер отдал ребенка индейцам, и они стали передавать его из рук в руки, а он шел следом и каждому тихо задавал вопросы.
— Qui estvotre Seigneur, votre Sauveur? — Кто есть твой Господь и твой Спаситель?
— Voulez-vous placer votre foi en Lui? — Имеешь ли ты веру в Него?
— Обещаешь ли ты донести до этого младенца благую весть Евангелия, и все заветы Христовы, и поддерживать его и его семью в единстве Божьей семьи?
Одна за другой в ответ кивали головы.
— Oui, certainement. Je le promets. Nous le ferons. — Да, конечно. Я обещаю. Мы сделаем это.
Наконец Роджер повернулся и передал ребенка Джейми.
— Кто есть твой Господь и твой Спаситель?
— Иисус Христос, — без колебаний ответил Джейми, и ребенок тут же был подан мне.
— Веришь ли ты в Него?
Я посмотрела на невинное круглое личико и ответила твердо:
— Верю.
Роджер взял у меня доску и передал бабушке; потом окунул в чашу веточку можжевельника и обрызгал головку младенца.
— Я крещу тебя… — начал он, но вдруг умолк и бросил на меня испуганный взгляд.
— Это девочка, — едва слышно произнесла я. Роджер кивнул и снова взмахнул веточкой.
— Я нарекаю тебя Александрой — во имя Отца, и Сына, и Святого Духа Аминь.
Когда небольшой отряд христиан ушел, мы остались одни. Воин, охранявший нас, принес дров для костра и немного еды, но не обратил ни малейшего внимания на вопросы Джейми и вышел, не сказав ни слова.
— Как вы думаете, они нас убьют? — внезапно спросил Роджер после довольно долгого молчания. И тут же его губы скривились, пытаясь изобразить улыбку. — То есть убьют ли они меня, я хотел сказать. Вам двоим скорее всего ничто не грозит.
В его голосе совсем не слышалось тревоги. И я, посмотрев на темные круги под его глазами и глубокие морщины, прорезавшие лицо, подумала, что он просто слишком измучен, чтобы бояться чего-то.
— Они не станут нас убивать, — заявила я, запустив пальцы в перепутанные волосы. Я в общем осознавала, что и я тоже слишком измучена и переутомлена; я не спала уже, пожалуй, больше тридцати шести часов. — Мне следовало давно это вам сказать. Прошлую ночь я провела в доме Тевактеньёнх. Там собирался Совет Матерей.
Конечно, мне далеко не все переводили; на это и надеяться было нечего. Но после долгих часов непонятных обрядов и обсуждений та девушка, что говорила по-английски, сказала мне ровно столько, сколько решили мне сообщить старшие женщины, после чего меня отправили к Джейми.
— Кто-то из молодых индейцев нашел наш тайник с виски, — сказала я. — Они принесли его в деревню, вчера, и тут же начали пить. Женщины не считали, что мужчины сделали нечто бесчестное, потому что были уверены — сделка уже заключена Но потом между ними возник спор… как раз перед тем, как разожгли костер… для священника А потом началась драка, и кто-то из пьяных ворвался в толпу, и… ну, одно следует за другим. — Я крепко потерла лицо ладонью, пытаясь прояснить мысли, чтобы закончить рассказ. — Кого-то убили во время драки. — Я посмотрела на Роджера — Они думают, его убил ты. Это так?
Роджер покачал головой, его плечи опустились от усталости.
— Я не знаю. Я… возможно. И что они намерены сделать?
— Ну, им понадобилось немало времени для решения, и оно в общем еще не принято окончательно; они обратились с вопросом в главный Совет, но… но шаман еще не имеет твердого мнения. — Я глубоко вздохнула — Они не хотят тебя убивать, поскольку уже взяли виски, а это ведь была плата за твою жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191