— Идем, — позвала она и побежала по дорожке, стремительная и легкая, как призрак белого оленя.
К тому моменту, когда Роджер дошел до двери, она уже вынула младенца из колыбельки. Но до того, как она вышла из хижины, она лежала в постели; одеяло было отброшено, а на перине виднелись углубления, оставленные ее телом. Брианна, мгновенно уйдя в себя, прошла мимо Роджера и легла. Но тут же вспомнила о его присутствии.
— Ночью я обычно кормлю его в постели. Он дольше спит, если лежит рядом со мной.
Роджер пробурчал нечто, что можно было принять за согласие, и придвинул к очагу низкий табурет. В комнате было очень тепло, а в воздухе пахло едой, пеленками… и Брианной. Ее запах слегка изменился в эти дни; острый аромат лесной травы сменился легким сладким духом, и Роджер подумал, что, наверное, так пахнет молоко.
Брианна наклонила голову, ее рыжие волосы свободно упали на плечи, рассыпавшись каскадом искр и теней. Ее рубашка была спереди распахнута до талии, и полное полушарие одной груди виднелось ясно и отчетливо, и лишь сосок закрывал шарик младенческой головы. Роджер услышал негромкие чмокающие звуки — малыш сосал.
Почувствовал на себе взгляд, Брианна подняла голову.
— Извини, — тихо сказал он, не желая тревожить малыша. — Не мог удержаться, чтобы не посмотреть.
Роджер не мог бы сказать, порозовела Брианна или нет; огонь очага бросал красные блики на ее лицо и грудь. Но она опустила взгляд, как будто немного смутившись.
— Ничего, смотри, — сказала она — На это стоит посмотреть. Лучшего зрелища и не бывает в мире.
Не сказав ни слова, Роджер встал и начал раздеваться.
— Что ты делаешь? — Ее голос был низким и приглушенным.
— Не слишком честно с моей стороны сидеть тут и таращиться на тебя, тебе не кажется? Конечно, я не представляю из себя столь ценной картины, но… — Он замолчал ненадолго, нахмурившись, и быстро распутал узел на завязках бриджей. — Но по крайней мере ты не будешь чувствовать себя так, словно я смотрю на экран телевизора.
— О…
Роджер не смотрел на нее в это мгновение, но подумал, что она, похоже, все-таки улыбнулась. Он снял рубашку, и тепло очага ласково коснулось его кожи. Чувствуя себя необыкновенно уверенно, Роджер начал спускать штаны, однако остановился на полпути.
— Это что, стриптиз? — Губы Брианны дергались, она изо всех сил старалась удержаться от смеха и смотреть на ребенка, а не на Роджера.
— Я просто задумался не могу решить, повернуться к тебе спиной, или не стоит. — Он помолчал. — А что бы ты предпочла?
— Повернись спиной, — мягко произнесла она — Пока.
Он так и сделал, и даже сумел снять бриджи, не свалившись в очаг.
— Погоди, постой минутку вот так, — попросила Брианна. — Пожалуйста. Мне хочется посмотреть на тебя.
Он выпрямился и замер, глядя на огонь. Его обдавало теплом, и это было необычайно приятно, но все же слишком жарко… Роджер сделал шаг назад, и внезапно в его памяти вспыхнул образ отца Александра. Господи, да с чего это ему вдруг подумалось о священнике в такой момент?
— У тебя шрамы на спине, Роджер, — сказала Брианна, и ее голос прозвучал еще мягче, чем до этого. — Откуда они?
— Это индейцы. Но это неважно. Не сейчас. — Он до сих пор не подстриг волосы, он даже забыл связать их, и теперь они лежали на его плечах, щекоча обнаженную кожу. Но Роджер представлял себе, как скользит по его спине взгляд Брианны… ниже и ниже, от спины к ягодицам, к бедрам, к лодыжкам…
— Я вообще-то уже готов повернуться. Можно?
— Ну, я вряд ли буду сильно потрясена, — заверила его Брианна. — Мне приходилось видеть разные такие фотографии…
Брианна, как и ее отец, прекрасно умела скрывать свои чувства, когда ей того хотелось. И Роджер ничего не смог прочесть по нежному широкому рту и чуть раскосым кошачьим глазам. Была ли она потрясена, или испугана, или ей было смешно? Но, впрочем, с чего бы ей было испытывать любое из этих чувств? Она ведь не обнаружила ничего нового; она уже прикасалась к тому, что видела теперь, ласкала, ее пальцы изучали каждую линию, каждую складку, и близость между ними была такова, что Роджер просто растворялся тогда в ее руках, отдавая всего себя без остатка… как и она отдавала себя ему.
Но это было целую жизнь назад, в момент полной свободы и неистовства, в горячей тьме… А теперь он впервые стоял перед ней обнаженным при свете, и она сидела и смотрела на него, держа на руках младенца. Кто из них двоих изменился сильнее после той первой брачной ночи?
Брианна осторожно, склонив голову к плечу, посмотрела на него, и ее глаза встретились с его взглядом. Она поспешно переложила младенца на другую руку, дав ему вторую грудь и оставив при этом ночную сорочку распахнутой…
Роджер уже не мог стоять на прежнем месте; огонь очага начал подпаливать ему зад. Он шагнул в сторону и снова уселся на скамью, не отрывая глаз от Брианны.
— Интересно, что ты при этом чувствуешь? — спросил он негромко, кивком указывая на сосущего младенца; он просто чувствовал необходимость нарушить затянувшееся молчание.
— Это очень приятно, — мягко ответила Брианна, снова наклонившись к малышу. — Он так тянет и даже дергает… Немного щекотно. Когда он начинает есть, что-то такое происходит… как будто что-то нахлынуло, пронеслось сквозь меня… как будто все внутри меня устремляется ему навстречу.
— И это не… ты не чувствуешь себя иссушенной? Мне казалось, что это должно быть похоже на то, будто из тебя вытягивают соки.
— О, нет, ничего подобного! Вот посмотри-ка… — Брианна сунула палец в ротик малыша и с легким хлопком оторвала его от источника питания. На мгновение она опустила пониже крошечное тельце, и Роджер усидел, что ее сосок набух и напрягся, и из него продолжает тонкой сильной струйкой бить молоко. Прежде чем младенец успел заплакать, она вернула его на место, но Роджер успел почувствовать, как на его грудь упали крошечные капли — сначала теплые, а потом вдруг ставшие прохладными.
— Боже мой… — прошептал он, задыхаясь от изумления. — и представить не мог такого! Как водяной пистолет!
— Я бы тоже не сумела представить раньше. — Брианна снова улыбнулась, ее ладонь легла на затылок маленькой головы. Потом ее улыбка угасла. — Я много не могла представить, пока все это не случилось со мной.
— Бри… — Он придвинулся к ней ближе, желая коснуться ее, забыв о своей наготе. — Бри, я знаю, ты напугана всем этим… и я тоже. И я не хочу, чтобы ты боялась меня, Бри, но… но я так хочу тебя…
Его рука легла на ее округлое колено. Через мгновение свободная ладонь Брианны опустилась на него, как севшая на ветку птица.
— И я тебя хочу, — прошептала она. Они замерли, почти не дыша, и сидели так целую вечность… Роджер понятия не имел, что делать дальше, знал только, что спешить нельзя, нельзя испугать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191
К тому моменту, когда Роджер дошел до двери, она уже вынула младенца из колыбельки. Но до того, как она вышла из хижины, она лежала в постели; одеяло было отброшено, а на перине виднелись углубления, оставленные ее телом. Брианна, мгновенно уйдя в себя, прошла мимо Роджера и легла. Но тут же вспомнила о его присутствии.
— Ночью я обычно кормлю его в постели. Он дольше спит, если лежит рядом со мной.
Роджер пробурчал нечто, что можно было принять за согласие, и придвинул к очагу низкий табурет. В комнате было очень тепло, а в воздухе пахло едой, пеленками… и Брианной. Ее запах слегка изменился в эти дни; острый аромат лесной травы сменился легким сладким духом, и Роджер подумал, что, наверное, так пахнет молоко.
Брианна наклонила голову, ее рыжие волосы свободно упали на плечи, рассыпавшись каскадом искр и теней. Ее рубашка была спереди распахнута до талии, и полное полушарие одной груди виднелось ясно и отчетливо, и лишь сосок закрывал шарик младенческой головы. Роджер услышал негромкие чмокающие звуки — малыш сосал.
Почувствовал на себе взгляд, Брианна подняла голову.
— Извини, — тихо сказал он, не желая тревожить малыша. — Не мог удержаться, чтобы не посмотреть.
Роджер не мог бы сказать, порозовела Брианна или нет; огонь очага бросал красные блики на ее лицо и грудь. Но она опустила взгляд, как будто немного смутившись.
— Ничего, смотри, — сказала она — На это стоит посмотреть. Лучшего зрелища и не бывает в мире.
Не сказав ни слова, Роджер встал и начал раздеваться.
— Что ты делаешь? — Ее голос был низким и приглушенным.
— Не слишком честно с моей стороны сидеть тут и таращиться на тебя, тебе не кажется? Конечно, я не представляю из себя столь ценной картины, но… — Он замолчал ненадолго, нахмурившись, и быстро распутал узел на завязках бриджей. — Но по крайней мере ты не будешь чувствовать себя так, словно я смотрю на экран телевизора.
— О…
Роджер не смотрел на нее в это мгновение, но подумал, что она, похоже, все-таки улыбнулась. Он снял рубашку, и тепло очага ласково коснулось его кожи. Чувствуя себя необыкновенно уверенно, Роджер начал спускать штаны, однако остановился на полпути.
— Это что, стриптиз? — Губы Брианны дергались, она изо всех сил старалась удержаться от смеха и смотреть на ребенка, а не на Роджера.
— Я просто задумался не могу решить, повернуться к тебе спиной, или не стоит. — Он помолчал. — А что бы ты предпочла?
— Повернись спиной, — мягко произнесла она — Пока.
Он так и сделал, и даже сумел снять бриджи, не свалившись в очаг.
— Погоди, постой минутку вот так, — попросила Брианна. — Пожалуйста. Мне хочется посмотреть на тебя.
Он выпрямился и замер, глядя на огонь. Его обдавало теплом, и это было необычайно приятно, но все же слишком жарко… Роджер сделал шаг назад, и внезапно в его памяти вспыхнул образ отца Александра. Господи, да с чего это ему вдруг подумалось о священнике в такой момент?
— У тебя шрамы на спине, Роджер, — сказала Брианна, и ее голос прозвучал еще мягче, чем до этого. — Откуда они?
— Это индейцы. Но это неважно. Не сейчас. — Он до сих пор не подстриг волосы, он даже забыл связать их, и теперь они лежали на его плечах, щекоча обнаженную кожу. Но Роджер представлял себе, как скользит по его спине взгляд Брианны… ниже и ниже, от спины к ягодицам, к бедрам, к лодыжкам…
— Я вообще-то уже готов повернуться. Можно?
— Ну, я вряд ли буду сильно потрясена, — заверила его Брианна. — Мне приходилось видеть разные такие фотографии…
Брианна, как и ее отец, прекрасно умела скрывать свои чувства, когда ей того хотелось. И Роджер ничего не смог прочесть по нежному широкому рту и чуть раскосым кошачьим глазам. Была ли она потрясена, или испугана, или ей было смешно? Но, впрочем, с чего бы ей было испытывать любое из этих чувств? Она ведь не обнаружила ничего нового; она уже прикасалась к тому, что видела теперь, ласкала, ее пальцы изучали каждую линию, каждую складку, и близость между ними была такова, что Роджер просто растворялся тогда в ее руках, отдавая всего себя без остатка… как и она отдавала себя ему.
Но это было целую жизнь назад, в момент полной свободы и неистовства, в горячей тьме… А теперь он впервые стоял перед ней обнаженным при свете, и она сидела и смотрела на него, держа на руках младенца. Кто из них двоих изменился сильнее после той первой брачной ночи?
Брианна осторожно, склонив голову к плечу, посмотрела на него, и ее глаза встретились с его взглядом. Она поспешно переложила младенца на другую руку, дав ему вторую грудь и оставив при этом ночную сорочку распахнутой…
Роджер уже не мог стоять на прежнем месте; огонь очага начал подпаливать ему зад. Он шагнул в сторону и снова уселся на скамью, не отрывая глаз от Брианны.
— Интересно, что ты при этом чувствуешь? — спросил он негромко, кивком указывая на сосущего младенца; он просто чувствовал необходимость нарушить затянувшееся молчание.
— Это очень приятно, — мягко ответила Брианна, снова наклонившись к малышу. — Он так тянет и даже дергает… Немного щекотно. Когда он начинает есть, что-то такое происходит… как будто что-то нахлынуло, пронеслось сквозь меня… как будто все внутри меня устремляется ему навстречу.
— И это не… ты не чувствуешь себя иссушенной? Мне казалось, что это должно быть похоже на то, будто из тебя вытягивают соки.
— О, нет, ничего подобного! Вот посмотри-ка… — Брианна сунула палец в ротик малыша и с легким хлопком оторвала его от источника питания. На мгновение она опустила пониже крошечное тельце, и Роджер усидел, что ее сосок набух и напрягся, и из него продолжает тонкой сильной струйкой бить молоко. Прежде чем младенец успел заплакать, она вернула его на место, но Роджер успел почувствовать, как на его грудь упали крошечные капли — сначала теплые, а потом вдруг ставшие прохладными.
— Боже мой… — прошептал он, задыхаясь от изумления. — и представить не мог такого! Как водяной пистолет!
— Я бы тоже не сумела представить раньше. — Брианна снова улыбнулась, ее ладонь легла на затылок маленькой головы. Потом ее улыбка угасла. — Я много не могла представить, пока все это не случилось со мной.
— Бри… — Он придвинулся к ней ближе, желая коснуться ее, забыв о своей наготе. — Бри, я знаю, ты напугана всем этим… и я тоже. И я не хочу, чтобы ты боялась меня, Бри, но… но я так хочу тебя…
Его рука легла на ее округлое колено. Через мгновение свободная ладонь Брианны опустилась на него, как севшая на ветку птица.
— И я тебя хочу, — прошептала она. Они замерли, почти не дыша, и сидели так целую вечность… Роджер понятия не имел, что делать дальше, знал только, что спешить нельзя, нельзя испугать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191