Он изъясняется кратко, но ясно.
Потом король обратился к Караччоло:
— Ты прав, дорогой мой Франческо, все зло в них, в иноземцах. Господин Актон, сэр Уильям, господин Макк, лорд Нельсон, даже сама королева — всюду ирландцы, немцы, англичане, австрийцы; только неаполитанцев нигде нет! Что за бульдог этот Нельсон! Но ничего, ты его славно отделал! Если когда-нибудь нам придется воевать с Англией и ты попадешь к нему в лапы — тебе несдобровать…
— Я счастлив, государь, что заслужил ваше одобрение, — сказал Караччоло, смеясь. — Счастлив, хоть и нажил себе врага в лице победителя при Абукире.
— Ты заметил, какую рожу он состроил, когда ты ему бросил в физиономию… Как ты сказал? Кажется, Фонтенуа?
— Да, государь.
— Значит, хорошо там с ними, с господами англичанами, расправились?
— Основательно.
— И подумать только: не сделай Сан Никандро из меня осла, я тоже мог бы так отвечать! К несчастью, сейчас уже поздно, этому делу не помочь.
— Государь, — сказал Караччоло, — позвольте мне еще добавить…
— Чего же добавлять, когда я и так с тобою согласен? Сегодня повидаюсь с Руффо, и мы вместе все это обсудим. Но скажи теперь, когда мы остались одни, какого черта ты восстановил против себя королеву? Ты же знаешь, уж если она кого невзлюбит, так не на шутку?
Караччоло покачал головой, как бы говоря, что на этот вопрос ответить невозможно.
— Словом, тут, как и с Сан Никандро, ничего не поделаешь. Не стоит об этом говорить.
— Итак, — повторил Караччоло, оставаясь во власти все той же тревоги, — я уношу с собою надежду, что ваше величество отказывается от постыдного бегства и Неаполь будет защищаться до последней возможности?..
— Ступай не только с надеждой, но и с полной уверенностью. Сегодня соберется Совет, я им объявлю, что решил остаться в Неаполе. Я помню все, что ты мне сказал о возможностях защиты, будь покоен. А что касается Нельсона, то теперь ясно: если кто хочет, чтобы он кусал себе губы до крови, достаточно бросить ему в лицо одно слово: Фонтенуа, не так ли? Отлично, запомним и это.
— Государь, прошу еще об одной милости.
— Проси.
— Если, вопреки всем ожиданиям, ваше величество уедет…
— Но я же сказал тебе, что не еду.
— Словом, государь, если какая-либо случайность или неожиданность или перемена побудит ваше величество уехать, я надеюсь, что вы не воспользуетесь для этого английским кораблем и тем самым не нанесете оскорбления неаполитанскому флоту.
— Ну, на этот счет можешь быть покоен. Если я и буду доведен до такой крайности… За королеву я тебе, разумеется, не ручаюсь, пусть поступает как хочет, но я — даю тебе честное слово — отправлюсь только на твоем корабле, на «Минерве». Так и знай; смени корабельного повара, если он плох, запасись макаронами и пармезаном, если их у тебя маловато. До свидания… Так ты говоришь — Фонтенуа, не правда ли?
— Да, государь.
И Караччоло, в восторге от беседы с королем, удалился, рассчитывая на два данные ему обещания.
Фердинанд проводил его явно благосклонным взглядом.
— Черт возьми, — решил он, — какая глупость ссориться с такими людьми из-за мегеры, вроде королевы, и распутницы, вроде леди Гамильтон!
LXVIII. НЕКОТОРЫЕ СООБРАЖЕНИЯ О РАЗНИЦЕ МЕЖДУ НАРОДАМИ СВОБОДНЫМИ И НАРОДАМИ САМОСТОЯТЕЛЬНЫМИ
Король сдержал слово, данное Караччоло; на заседании Совета он определенно и решительно объяснил, что после народной демонстрации, свидетелем которой он стал накануне, он решил остаться в Неаполе и до последней возможности препятствовать вступлению французов в королевство.
Оспаривать столь ясно высказанное решение было невозможно; возразить могла бы только королева, но, полагаясь на обещание Актона так или иначе побудить короля переехать на Сицилию, она отказалась от открытой борьбы, ибо, зная Фердинанда, понимала, что в таком случае он способен заупрямиться.
По окончании заседания король застал у себя кардинала Руффо. Кардинал, всегда исключительно точный, исполнил все, что они с королем договорились предпринять: Феррари явился к нему ночью и полчаса спустя отправился через Манфредонию в Вену с поддельным посланием, чтобы показать его императору, с которым Фердинанд никак не хотел поссориться, ибо только император мог, благодаря своему влиянию в Италии, поддержать его в борьбе против Франции; точно так же как в случае враждебного столкновения Неаполя с Австрией, никто, кроме Франции, неспособен был бы оказать Неаполю серьезную помощь.
К поддельному посланию была приложена объяснительная записка, собственноручно составленная кардиналом от имени короля и снабженная его подписью; без нее император не разобрался бы в этой загадочной истории.
Фердинанд рассказал кардиналу, что произошло между ним, Караччоло и Нельсоном; Руффо вполне одобрил все соображения его величества и настоял на том, чтобы была устроена его встреча с Караччоло в присутствии короля. Они договорились подождать первых известий о том, какое впечатление произвело в Абруцци воззвание Пронио, и в зависимости от этого окончательно решить, что делать дальше.
В тот день Фердинанд принял молодого корсиканца Де Чезари. Читатель помнит, что король произвел его в чин капитана и приказал явиться к нему в форме, чтобы убедиться: распоряжение его исполнено и военный министр выдал юноше соответствующий патент. Актон не замедлил исполнить волю короля, и вот молодой человек, которого чиновники уже стали принимать за наследника престола, ибо Де Чезари был на него очень похож, предстал перед королем в новом мундире и с патентом в руках.
Молодой капитан был горд и счастлив; он повергал к стопам его величества преданность свою и своих друзей. Одно только мешало им немедленно доказать королю свою самоотверженность: дело в том, что престарелые принцессы ссылались на обещание позаботиться об их безопасности. Приходилось продолжать служить телохранителями, так как принцессы согласны были вернуть им это обещание лишь после того, как они окажутся на борту корабля, который должен доставить их в Триест. Поэтому семеро молодых людей обязались сопровождать их до Манфредо-нии, где им предстояло погрузиться на корабль. После этого офицеры собирались возвратиться в Неаполь и стать в ряды защитников престола и алтаря.
Вести, которых ждали от Пронио, вскоре были получены. Они превзошли все надежды. Призыв короля был воспринят как глас Божий; священники, монахи, муниципальные чиновники горячо откликнулись на него. Клич «К оружию!» пронесся от Изолетты до Капуа и от Акуилы до Итри. Пронио встретился с Фра Дьяволо и с Маммоне, сообщил им о поручении, которое он на них возлагает, и они приняли его с восторгом. С грамотами в руках, с именем короля на устах они приобрели безграничное могущество, поскольку закон, вместо того чтобы преследовать, стал их охранять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291
Потом король обратился к Караччоло:
— Ты прав, дорогой мой Франческо, все зло в них, в иноземцах. Господин Актон, сэр Уильям, господин Макк, лорд Нельсон, даже сама королева — всюду ирландцы, немцы, англичане, австрийцы; только неаполитанцев нигде нет! Что за бульдог этот Нельсон! Но ничего, ты его славно отделал! Если когда-нибудь нам придется воевать с Англией и ты попадешь к нему в лапы — тебе несдобровать…
— Я счастлив, государь, что заслужил ваше одобрение, — сказал Караччоло, смеясь. — Счастлив, хоть и нажил себе врага в лице победителя при Абукире.
— Ты заметил, какую рожу он состроил, когда ты ему бросил в физиономию… Как ты сказал? Кажется, Фонтенуа?
— Да, государь.
— Значит, хорошо там с ними, с господами англичанами, расправились?
— Основательно.
— И подумать только: не сделай Сан Никандро из меня осла, я тоже мог бы так отвечать! К несчастью, сейчас уже поздно, этому делу не помочь.
— Государь, — сказал Караччоло, — позвольте мне еще добавить…
— Чего же добавлять, когда я и так с тобою согласен? Сегодня повидаюсь с Руффо, и мы вместе все это обсудим. Но скажи теперь, когда мы остались одни, какого черта ты восстановил против себя королеву? Ты же знаешь, уж если она кого невзлюбит, так не на шутку?
Караччоло покачал головой, как бы говоря, что на этот вопрос ответить невозможно.
— Словом, тут, как и с Сан Никандро, ничего не поделаешь. Не стоит об этом говорить.
— Итак, — повторил Караччоло, оставаясь во власти все той же тревоги, — я уношу с собою надежду, что ваше величество отказывается от постыдного бегства и Неаполь будет защищаться до последней возможности?..
— Ступай не только с надеждой, но и с полной уверенностью. Сегодня соберется Совет, я им объявлю, что решил остаться в Неаполе. Я помню все, что ты мне сказал о возможностях защиты, будь покоен. А что касается Нельсона, то теперь ясно: если кто хочет, чтобы он кусал себе губы до крови, достаточно бросить ему в лицо одно слово: Фонтенуа, не так ли? Отлично, запомним и это.
— Государь, прошу еще об одной милости.
— Проси.
— Если, вопреки всем ожиданиям, ваше величество уедет…
— Но я же сказал тебе, что не еду.
— Словом, государь, если какая-либо случайность или неожиданность или перемена побудит ваше величество уехать, я надеюсь, что вы не воспользуетесь для этого английским кораблем и тем самым не нанесете оскорбления неаполитанскому флоту.
— Ну, на этот счет можешь быть покоен. Если я и буду доведен до такой крайности… За королеву я тебе, разумеется, не ручаюсь, пусть поступает как хочет, но я — даю тебе честное слово — отправлюсь только на твоем корабле, на «Минерве». Так и знай; смени корабельного повара, если он плох, запасись макаронами и пармезаном, если их у тебя маловато. До свидания… Так ты говоришь — Фонтенуа, не правда ли?
— Да, государь.
И Караччоло, в восторге от беседы с королем, удалился, рассчитывая на два данные ему обещания.
Фердинанд проводил его явно благосклонным взглядом.
— Черт возьми, — решил он, — какая глупость ссориться с такими людьми из-за мегеры, вроде королевы, и распутницы, вроде леди Гамильтон!
LXVIII. НЕКОТОРЫЕ СООБРАЖЕНИЯ О РАЗНИЦЕ МЕЖДУ НАРОДАМИ СВОБОДНЫМИ И НАРОДАМИ САМОСТОЯТЕЛЬНЫМИ
Король сдержал слово, данное Караччоло; на заседании Совета он определенно и решительно объяснил, что после народной демонстрации, свидетелем которой он стал накануне, он решил остаться в Неаполе и до последней возможности препятствовать вступлению французов в королевство.
Оспаривать столь ясно высказанное решение было невозможно; возразить могла бы только королева, но, полагаясь на обещание Актона так или иначе побудить короля переехать на Сицилию, она отказалась от открытой борьбы, ибо, зная Фердинанда, понимала, что в таком случае он способен заупрямиться.
По окончании заседания король застал у себя кардинала Руффо. Кардинал, всегда исключительно точный, исполнил все, что они с королем договорились предпринять: Феррари явился к нему ночью и полчаса спустя отправился через Манфредонию в Вену с поддельным посланием, чтобы показать его императору, с которым Фердинанд никак не хотел поссориться, ибо только император мог, благодаря своему влиянию в Италии, поддержать его в борьбе против Франции; точно так же как в случае враждебного столкновения Неаполя с Австрией, никто, кроме Франции, неспособен был бы оказать Неаполю серьезную помощь.
К поддельному посланию была приложена объяснительная записка, собственноручно составленная кардиналом от имени короля и снабженная его подписью; без нее император не разобрался бы в этой загадочной истории.
Фердинанд рассказал кардиналу, что произошло между ним, Караччоло и Нельсоном; Руффо вполне одобрил все соображения его величества и настоял на том, чтобы была устроена его встреча с Караччоло в присутствии короля. Они договорились подождать первых известий о том, какое впечатление произвело в Абруцци воззвание Пронио, и в зависимости от этого окончательно решить, что делать дальше.
В тот день Фердинанд принял молодого корсиканца Де Чезари. Читатель помнит, что король произвел его в чин капитана и приказал явиться к нему в форме, чтобы убедиться: распоряжение его исполнено и военный министр выдал юноше соответствующий патент. Актон не замедлил исполнить волю короля, и вот молодой человек, которого чиновники уже стали принимать за наследника престола, ибо Де Чезари был на него очень похож, предстал перед королем в новом мундире и с патентом в руках.
Молодой капитан был горд и счастлив; он повергал к стопам его величества преданность свою и своих друзей. Одно только мешало им немедленно доказать королю свою самоотверженность: дело в том, что престарелые принцессы ссылались на обещание позаботиться об их безопасности. Приходилось продолжать служить телохранителями, так как принцессы согласны были вернуть им это обещание лишь после того, как они окажутся на борту корабля, который должен доставить их в Триест. Поэтому семеро молодых людей обязались сопровождать их до Манфредо-нии, где им предстояло погрузиться на корабль. После этого офицеры собирались возвратиться в Неаполь и стать в ряды защитников престола и алтаря.
Вести, которых ждали от Пронио, вскоре были получены. Они превзошли все надежды. Призыв короля был воспринят как глас Божий; священники, монахи, муниципальные чиновники горячо откликнулись на него. Клич «К оружию!» пронесся от Изолетты до Капуа и от Акуилы до Итри. Пронио встретился с Фра Дьяволо и с Маммоне, сообщил им о поручении, которое он на них возлагает, и они приняли его с восторгом. С грамотами в руках, с именем короля на устах они приобрели безграничное могущество, поскольку закон, вместо того чтобы преследовать, стал их охранять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291