В самом деле, здесь было о чем поразмыслить: Бонапарт происходил из дворянской семьи, Мюрат был сыном трактирщика. Подобный союз, особенно в данный момент, приобретал важное значение.
Несмотря на дворянское происхождение первого консула, несмотря на высокий пост, которого он достиг, являлся ли он не только истым республиканцем, но и подлинным демократом, мог ли он согласиться породниться с простолюдином?
Он размышлял недолго; его глубокий ясный ум, его непогрешимая логика подсказали ему всю выгоду этого шага, и в тот же день он дал согласие на брак Мюрата и Каролины.
Итак, обе новости — об этом браке и о переезде во дворец Тюильри — были пущены в ход одновременно и быстро распространились среди публики; одно известие должно было уравновесить другое.
Первый консул собирался переселиться в резиденцию прежних королей, спать на кровати Бурбонов, как говорили в те дни, но зато он выдавал свою сестру замуж за сына трактирщика!
Какое же приданое приносила герою Абукира будущая неаполитанская королева?
Тридцать тысяч франков наличными и бриллиантовое ожерелье, которое первый консул, не имея средств купить, отбирал у своей супруги. Это огорчало Жозефину, весьма дорожившую своим ожерельем, зато блестяще опровергало все сплетни о том, будто Бонапарт нажил в Италии огромное состояние. К тому же, поскольку Жозефина принимала так близко к сердцу интересы будущих супругов и желала их брака, она должна была позаботиться о приданом!
В результате этого ловкого маневра 30 плювиоза VIII года республики консулы отбыли из Люксембурга и проследовали в Правительственный дворец с почетным эскортом под командой сына трактирщика, ставшего отныне зятем Бонапарта. Кортеж вызвал в толпе восхищение и рукоплескания.
И в самом деле, то была великолепная, достойная оваций процессия, во главе которой ехал такой человек, как Бонапарт, а за ним, в конном строю, такие герои, как Мюрат, Моро, Брюн, Ланн, Жюно, Дюрок, Ожеро, Массена.
В тот же день назначен был смотр войскам на площади Карусель. Госпожа Бонапарт на нем присутствовала, но смотрела не с галереи павильона Часов — места на галерее напоминали о королевской семье, — а из окон квартиры консула Лебрена, то есть из павильона Флоры.
Точно в назначенный час первый консул выехал из Люксембургского дворца с трехтысячным эскортом отборных войск, в том числе великолепного отряда гидов, созданного три года назад из-за одного опасного происшествия, которое случилось во время Итальянской кампании. После переправы через Минчо Бонапарт, смертельно усталый, отдыхал в небольшом замке и собирался принять ванну, как вдруг рота отступающих австрийцев, сбившись с пути, вторглась в замок, охраняемый лишь несколькими часовыми. Бонапарт, выскочив в одной рубашке, едва успел спастись бегством.
Утром знаменательного дня 30 плювиоза возникло одно затруднение, о котором стоит рассказать.
У генералов, разумеется, были верховые лошади, у министров — собственные кареты, но прочие правительственные служащие не считали нужным в то время идти на подобные расходы.
Поэтому экипажей не хватало.
Тогда решили нанять городские фиакры, заклеив их номера бумагой одного цвета с кузовом.
В консульский экипаж впрягли шесть белых коней, но поскольку в нем ехали все три консула — Бонапарт и Камбасерес позади, Лебрен на переднем месте, — то на каждого консула в итоге приходилось по две лошади.
К тому же разве шесть белых коней, подаренных императором Францем генералу Бонапарту после подписания мирного договора в Кампо-Формио, не были военным трофеем?
Коляска проследовала по улице Тьонвиль, набережной Вольтера и по Королевскому мосту.
От проезда на площадь Карусель до парадного въезда в Тюильри по обеим сторонам выстроилась консульская гвардия.
Проезжая под аркой площади Карусель, Бонапарт поднял голову и прочел висевшую там надпись:
10 августа 1792.
Королевская власть во Франции уничтожена и не будет восстановлена никогда.
На губах первого консула мелькнула еле заметная усмешка.
У въезда в Тюильри Бонапарт вышел из экипажа и вскочил на коня, чтобы произвести смотр.
Увидев генерала на его боевом коне, толпа разразилась рукоплесканиями. Объехав строй, он осадил коня перед павильоном Часов; по правую его руку стал Мюрат, по левую — Ланн, позади выстроился штаб победоносной Итальянской армии.
И смотр начался.
Во время торжественного марша чутье подсказало Бонапарту один из тех поступков, которые оставляли неизгладимый след в памяти солдат.
Когда перед ним проносили знамена девяносто шестой, тридцатой и тридцать третьей полубригад, вернее, древки с лоскутами знамен, изрешеченных пулями, почерневших от пороха, он снял шляпу и низко поклонился.
По окончании парада Бонапарт сошел с коня и уверенно поднялся по лестнице во дворец Валуа и Бурбонов.
Вечером, когда они остались одни с Бурьенном, секретарь спросил его:
— Ну что же, генерал, вы довольны?
— Доволен, — коротко ответил Бонапарт. — Все прошло хорошо, не правда ли?
— Великолепно!
— Я видел вас рядом с госпожой Бонапарт; вы стояли у окон первого этажа в павильоне Флоры.
— Я тоже видел вас, генерал: вы читали надпись над аркой площади Карусель.
— Как же! — подтвердил Бонапарт. — «Десятого августа тысяча семьсот девяносто второго королевская власть во Франции уничтожена и не будет восстановлена никогда».
— Надо ли снять эту надпись, генерал? — осведомился Бурьенн.
— Не стоит. Она упадет сама собой, — произнес первый консул и добавил со вздохом: — Знаете, Бурьенн, кого мне недоставало в этот день?
— Не знаю, генерал.
— Ролана… Чем он там занят, черт возьми, почему от него нет вестей? Чем был занят Ролан, мы скоро узнаем.
XLV. СЛЕДОПЫТ
Читатель помнит, какую картину видели егеря седьмой бригады, подскакав к шамберийскому мальпосту.
Первым делом конвойные стали искать, что препятствовало Ролану выйти из кареты, и, обнаружив висячий замок, взломали дверцу. Ролан выскочил из экипажа, точно тигр из клетки.
Мы уже говорили, что земля была покрыта снегом.
Ролан, охотник и солдат, думал лишь об одном: немедленно броситься в погоню за Соратниками Иегу.
Он видел, что они ускакали в сторону Туасе, но тут же вспомнил, что на пути к этому городку протекает Сона, а мосты через реку наведены только в Бельвиле и в Маконе.
Он приказал конвойным и кондуктору подождать его на дороге и устремился один, пешком, даже не успев перезарядить пистолеты, по следам Моргана и его спутников.
Он не ошибся: в четверти льё от дороги, где беглецам преградила путь Сона, они осадили коней, посовещались с минуту — было видно, как лошади топтались на месте, — затем разделились на две группы: одни отправились вверх по реке в сторону Макона, другие — вниз по течению в сторону Бельвиля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
Несмотря на дворянское происхождение первого консула, несмотря на высокий пост, которого он достиг, являлся ли он не только истым республиканцем, но и подлинным демократом, мог ли он согласиться породниться с простолюдином?
Он размышлял недолго; его глубокий ясный ум, его непогрешимая логика подсказали ему всю выгоду этого шага, и в тот же день он дал согласие на брак Мюрата и Каролины.
Итак, обе новости — об этом браке и о переезде во дворец Тюильри — были пущены в ход одновременно и быстро распространились среди публики; одно известие должно было уравновесить другое.
Первый консул собирался переселиться в резиденцию прежних королей, спать на кровати Бурбонов, как говорили в те дни, но зато он выдавал свою сестру замуж за сына трактирщика!
Какое же приданое приносила герою Абукира будущая неаполитанская королева?
Тридцать тысяч франков наличными и бриллиантовое ожерелье, которое первый консул, не имея средств купить, отбирал у своей супруги. Это огорчало Жозефину, весьма дорожившую своим ожерельем, зато блестяще опровергало все сплетни о том, будто Бонапарт нажил в Италии огромное состояние. К тому же, поскольку Жозефина принимала так близко к сердцу интересы будущих супругов и желала их брака, она должна была позаботиться о приданом!
В результате этого ловкого маневра 30 плювиоза VIII года республики консулы отбыли из Люксембурга и проследовали в Правительственный дворец с почетным эскортом под командой сына трактирщика, ставшего отныне зятем Бонапарта. Кортеж вызвал в толпе восхищение и рукоплескания.
И в самом деле, то была великолепная, достойная оваций процессия, во главе которой ехал такой человек, как Бонапарт, а за ним, в конном строю, такие герои, как Мюрат, Моро, Брюн, Ланн, Жюно, Дюрок, Ожеро, Массена.
В тот же день назначен был смотр войскам на площади Карусель. Госпожа Бонапарт на нем присутствовала, но смотрела не с галереи павильона Часов — места на галерее напоминали о королевской семье, — а из окон квартиры консула Лебрена, то есть из павильона Флоры.
Точно в назначенный час первый консул выехал из Люксембургского дворца с трехтысячным эскортом отборных войск, в том числе великолепного отряда гидов, созданного три года назад из-за одного опасного происшествия, которое случилось во время Итальянской кампании. После переправы через Минчо Бонапарт, смертельно усталый, отдыхал в небольшом замке и собирался принять ванну, как вдруг рота отступающих австрийцев, сбившись с пути, вторглась в замок, охраняемый лишь несколькими часовыми. Бонапарт, выскочив в одной рубашке, едва успел спастись бегством.
Утром знаменательного дня 30 плювиоза возникло одно затруднение, о котором стоит рассказать.
У генералов, разумеется, были верховые лошади, у министров — собственные кареты, но прочие правительственные служащие не считали нужным в то время идти на подобные расходы.
Поэтому экипажей не хватало.
Тогда решили нанять городские фиакры, заклеив их номера бумагой одного цвета с кузовом.
В консульский экипаж впрягли шесть белых коней, но поскольку в нем ехали все три консула — Бонапарт и Камбасерес позади, Лебрен на переднем месте, — то на каждого консула в итоге приходилось по две лошади.
К тому же разве шесть белых коней, подаренных императором Францем генералу Бонапарту после подписания мирного договора в Кампо-Формио, не были военным трофеем?
Коляска проследовала по улице Тьонвиль, набережной Вольтера и по Королевскому мосту.
От проезда на площадь Карусель до парадного въезда в Тюильри по обеим сторонам выстроилась консульская гвардия.
Проезжая под аркой площади Карусель, Бонапарт поднял голову и прочел висевшую там надпись:
10 августа 1792.
Королевская власть во Франции уничтожена и не будет восстановлена никогда.
На губах первого консула мелькнула еле заметная усмешка.
У въезда в Тюильри Бонапарт вышел из экипажа и вскочил на коня, чтобы произвести смотр.
Увидев генерала на его боевом коне, толпа разразилась рукоплесканиями. Объехав строй, он осадил коня перед павильоном Часов; по правую его руку стал Мюрат, по левую — Ланн, позади выстроился штаб победоносной Итальянской армии.
И смотр начался.
Во время торжественного марша чутье подсказало Бонапарту один из тех поступков, которые оставляли неизгладимый след в памяти солдат.
Когда перед ним проносили знамена девяносто шестой, тридцатой и тридцать третьей полубригад, вернее, древки с лоскутами знамен, изрешеченных пулями, почерневших от пороха, он снял шляпу и низко поклонился.
По окончании парада Бонапарт сошел с коня и уверенно поднялся по лестнице во дворец Валуа и Бурбонов.
Вечером, когда они остались одни с Бурьенном, секретарь спросил его:
— Ну что же, генерал, вы довольны?
— Доволен, — коротко ответил Бонапарт. — Все прошло хорошо, не правда ли?
— Великолепно!
— Я видел вас рядом с госпожой Бонапарт; вы стояли у окон первого этажа в павильоне Флоры.
— Я тоже видел вас, генерал: вы читали надпись над аркой площади Карусель.
— Как же! — подтвердил Бонапарт. — «Десятого августа тысяча семьсот девяносто второго королевская власть во Франции уничтожена и не будет восстановлена никогда».
— Надо ли снять эту надпись, генерал? — осведомился Бурьенн.
— Не стоит. Она упадет сама собой, — произнес первый консул и добавил со вздохом: — Знаете, Бурьенн, кого мне недоставало в этот день?
— Не знаю, генерал.
— Ролана… Чем он там занят, черт возьми, почему от него нет вестей? Чем был занят Ролан, мы скоро узнаем.
XLV. СЛЕДОПЫТ
Читатель помнит, какую картину видели егеря седьмой бригады, подскакав к шамберийскому мальпосту.
Первым делом конвойные стали искать, что препятствовало Ролану выйти из кареты, и, обнаружив висячий замок, взломали дверцу. Ролан выскочил из экипажа, точно тигр из клетки.
Мы уже говорили, что земля была покрыта снегом.
Ролан, охотник и солдат, думал лишь об одном: немедленно броситься в погоню за Соратниками Иегу.
Он видел, что они ускакали в сторону Туасе, но тут же вспомнил, что на пути к этому городку протекает Сона, а мосты через реку наведены только в Бельвиле и в Маконе.
Он приказал конвойным и кондуктору подождать его на дороге и устремился один, пешком, даже не успев перезарядить пистолеты, по следам Моргана и его спутников.
Он не ошибся: в четверти льё от дороги, где беглецам преградила путь Сона, они осадили коней, посовещались с минуту — было видно, как лошади топтались на месте, — затем разделились на две группы: одни отправились вверх по реке в сторону Макона, другие — вниз по течению в сторону Бельвиля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196