— Семеро мужчин, не считая кондуктора? — спросил Ролан.
— Ну, конечно.
— И вы, семеро мужчин, дали четырем бандитам ограбить дилижанс? Поздравляю вас, господа!
— Мы знали, с кем имеем дело, — отвечал виноторговец, — и не подумали защищаться.
— Как! — воскликнул молодой человек. — С кем же вы имели дело? Очевидно, это были разбойники, бандиты!
— Ничуть не бывало: они назвали себя.
— Назвали себя?
— Они сказали: «Господа, бесполезно защищаться! Сударыни, не пугайтесь! Мы не разбойники, мы Соратники Иегу!»
— Да, — подхватил молодой завсегдатай, — они заранее предупреждают во избежание ошибки — такой уж у них обычай.
— Вот как! — сказал Ролан. — А кто же этот Иегу, у которого такие вежливые сообщники? Это их главарь?
— Сударь, — обратился к нему один из присутствующих, судя по одежде, священник со светскими манерами, который, как видно, был посвящен в тайны почтенного сообщества, чьи заслуги обсуждались за общим столом, — будь вы более осведомлены в Священном писании, то знали бы, что этот Иегу умер примерно две тысячи шестьсот лет назад и, следовательно, не может останавливать дилижансы на большой дороге.
— Господин аббат, — ответил Ролан, распознавший духовное лицо, — хотя вы и говорите колкости, я вижу, что вы человек весьма ученый, так позвольте же мне, бедному невежде, задать вам несколько вопросов об этом Иегу, который умер две тысячи шестьсот лет назад, но в наши дни имеет соратников, носящих его имя.
— Иегу, — отвечал аббат все тем же язвительным тоном, — был царем Израиля, которого помазал на царство пророк Елисей, обязав его покарать за преступления дом Ахава и Иезавели и умертвить всех жрецов Ваала.
— Господин аббат, — с улыбкой промолвил Ролан, — благодарю вас за объяснение. Я не сомневаюсь, что вы даете мне точные сведения, доказывающие вашу незаурядную ученость, но должен признаться, что я не очень-то много вынес из ваших слов.
— Неужели, гражданин, — удивился молодой завсегдатай, — вы не понимаете, что Иегу — это его величество Людовик Восемнадцатый, коронованный с условием, что он покарает преступления Революции и умертвит жрецов Ваала, то есть всех, кто имел хоть какое-нибудь отношение к чудовищному образу правления, который вот уже семь лет именуется Республикой?
— О! — воскликнул Ролан. — Теперь мне все понятно! Но к числу тех, с которыми должны сражаться Соратники Иегу, относите ли вы храбрых солдат, что отбросили неприятеля от наших границ, и знаменитых генералов, что командовали армиями в Тироле, на Самбре и Мёзе, в Италии?
— Ну, разумеется, с ними прежде всего и первым делом! Глаза молодого человека метнули молнию, ноздри у него раздулись; закусив губу, он привскочил на стуле, но спутник схватил его за полу сюртука, заставив снова сесть, и взглядом приказал хранить молчание.
Проявив таким образом свою власть, он впервые заговорил.
— Гражданин, — обратился он к молодому завсегдатаю, — прошу нас извинить, мы путешественники и только что прибыли из дальних краев, к примеру из Америки или Индии; мы покинули Францию два года назад, не имеем понятия о том, что здесь происходит, и очень хотели бы знать.
— Ну что же, — ответил тот, — это вполне естественно, гражданин, — спрашивайте, и мы будем отвечать.
— Так вот, — продолжал молодой человек с орлиным взором, гладкими черными волосами и смуглым лицом, точно высеченным из гранита, — теперь, когда я знаю, кто такой Иегу и какие цели преследуют его соратники, мне хотелось бы узнать, как распоряжаются они захваченными деньгами.
— Ах, Боже мой, это проще простого; вам же известно, что речь идет о реставрации монархии Бурбонов?
— Нет, я этого не знал, — ответил черноволосый, довольно неискусно разыгрывая наивность. — Я же сказал вам, что приехал из дальних стран.
— Как! Вы этого не знали? Так вот, через какие-нибудь полгода это будет уже свершившимся фактом.
— Неужели?
— Это так же верно, как то, что я имею честь говорить с вами, гражданин.
Молодые люди с военной выправкой усмехнулись и обменялись взглядом, причем казалось, что белокурый еле сдерживается.
Их собеседник продолжал:
— В Лионе — центр конспирации, если только можно назвать конспирацией заговор, который созревает на глазах у всех; правильнее было бы назвать это временным правительством.
— Ну что ж, гражданин, — отозвался темноволосый тоном, в котором сквозила насмешка, — назовем это временным правительством.
— У этого правительства имеется генеральный штаб и несколько армий.
— Ба! Допустим, генеральный штаб… но армии…
— Армии, говорю вам!
— Но где же они?
— Одна формируется в горах Оверни, под командой господина де Шардона, другая — в горах Юры, под командой господина Тейсонне, а третья в данный момент действует в Вандее, под командой Эскарбовиля, Ашиля Леблона и Кадудаля.
— Честное слово, гражданин, вы оказываете мне большую услугу, сообщая эти новости. Я полагал, что Бурбоны уже примирились с изгнанием; я полагал, что полиция у нас на высоте и не допустит ни временного роялистского комитета в большом городе, ни грабежей на больших дорогах. Наконец, я полагал, что генерал Гош окончательно усмирил Вандею.
Собеседник расхохотался.
— Да откуда вы? — воскликнул он. — Откуда вы приехали?
— Я уже сказал вам, гражданин, — из дальних стран.
— Оно и видно! Вы понимаете, — продолжал он, — Бурбоны далеко не богаты; эмигранты вконец разорились, их имения проданы. Без денег невозможно сформировать две армии и содержать третью. Возникло большое затруднение: деньги имелись только у Республики, но разве она снабдила бы ими своих врагов? Поэтому решили, что не стоит затевать нелепые переговоры, а гораздо проще захватить ее деньги.
— А! Теперь мне все ясно.
— Поздравляю вас.
— Соратники Иегу — это своего рода посредники между Республикой и контрреволюцией: они доставляют средства генералам-роялистам. Да, это не грабеж, это очередная военная операция, воинский подвиг.
— Вот именно, гражданин, и теперь вы в этой области осведомлены не хуже нас.
— Однако, — не без робости ввернул словечко виноторговец из Бордо, — если господа Соратники Иегу (заметьте, что я о них не говорю ничего дурного!), если господа Соратники Иегу гоняются только за казенными деньгами…
— Да, только за казенными; еще не было случая, чтобы они ограбили частное лицо.
— Не было случая?
— Ни одного!
— Но как же так, они вчера вместе с казенными деньгами похитили у меня опечатанный мешок, где было двести луидоров?
— Милый мой, — отвечал молодой завсегдатай, — я уже вам говорил, что тут произошла ошибка и рано или поздно деньги будут вам возвращены. Это так же верно, как то, что меня зовут Альфред де Баржоль.
Виноторговец тяжело вздохнул и покачал головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196