— Хорошо, я выясню.
— Каким образом?
— Пока еще не могу сказать, но если я дал слово, то разузнаю, даже если мне придется спросить об этом его самого.
— Ах ты задира! Смотри не ввяжись в новую историю!
— Во всяком случае, поскольку он наш враг, это уже будет не дуэль, а бой.
— Ну, еще раз до свидания. Обними меня.
Ролан в порыве искренней благодарности бросился на шею генералу.
— О, как я был бы счастлив, генерал… — воскликнул он, — не будь я так несчастен!
Генерал посмотрел на него с глубокой нежностью.
— Когда-нибудь ты поведаешь мне о своем несчастье, не так ли, Ролан? — попросил он.
Ролан разразился тем горестным смехом, который мы уже слышали.
— О нет, ни за что! — ответил он. — Вы стали бы смеяться надо мной! Генерал поглядел на него как на человека, потерявшего рассудок.
— Ну что ж, — сказал он, — надо принимать людей такими, какие они есть.
— Особенно, если они совсем не такие, какими кажутся.
— Ты считаешь меня Эдипом и задаешь мне загадки, Ролан.
— О! Если вы разгадаете эту загадку, генерал, я преклонюсь перед вами, будто перед царем Фив. Но из-за таких пустяков я забываю, что для вас драгоценна каждая минута и я напрасно вас задерживаю.
— Ты прав. Есть у тебя какие-нибудь поручения, которые я мог бы исполнить в Париже?
— Три. Передайте мой привет Бурьенну, мой поклон вашему брату Люсьену и мое глубокое почтение госпоже Бонапарт.
— Все будет исполнено.
— Где я найду вас в Париже?
— В моем доме на улице Победы, а может быть…
— Может быть…
— Кто знает? Может быть, в Люксембургском дворце… Тут генерал откинулся назад, как бы сожалея, что столь многое высказал Ролану, хотя считал его своим лучшим другом.
— По дороге в Оранж! — крикнул он. — И как можно быстрей!
Заждавшийся приказания возница хлестнул лошадей; карета сорвалась с места, с оглушительным грохотом понеслась по улице и исчезла в Ульских воротах.
III. АНГЛИЧАНИН
Ролан стоял неподвижно, следя глазами за удаляющейся каретой, и, когда она скрылась из виду, еще долго не сходил с места.
Потом он тряхнул головой, как бы прогоняя облачко, омрачившее его чело, вернулся в гостиницу и попросил, чтобы ему отвели комнату.
— Проводите господина в третий номер, — приказал хозяин горничной. Горничная сняла ключ с широкой черной доски, на которой в два ряда висели белые номера, и жестом пригласила молодого путешественника следовать за ней.
— Пришлите ко мне наверх бумагу, перо и чернила, — обратился он к хозяину, — и если господин де Баржоль осведомится, где я нахожусь, сообщите ему номер моей комнаты.
Хозяин обещал выполнить желания Ролана, и тот вслед за горничной поднялся по лестнице, насвистывая «Марсельезу». Спустя пять минут он сидел за столом: ему уже принесли бумагу, перо и чернила.
Но не успел он написать первую строчку, как в дверь постучали три раза.
— Войдите, — сказал он, поворачивая кресло так, чтобы оказаться лицом к посетителю, в полной уверенности, что это г-н де Баржоль или один из его друзей.
Дверь отворилась плавным движением, словно под действием механизма, и на пороге появился англичанин.
— А! — воскликнул Ролан, радуясь его приходу, позволявшему исполнить обещание, данное генералу. — Это вы!
— Да, — ответил англичанин, — это я.
— Добро пожаловать!
— О! Хорошо, что вы говорите «Добро пожаловать», а то я не был уверен, следует ли мне приходить.
— Почему же?
— Из-за Абукира. Ролан засмеялся.
— Были две битвы при Абукире: одну мы проиграли, другую выиграли.
— Я имею в виду ту, что вы проиграли.
— Хорошо, — сказал Ролан. — Мы деремся, уничтожаем друг друга на поле битвы, но это не мешает нам пожимать руки один другому, встречаясь на нейтральной почве. Повторяю: добро пожаловать, особенно если вы скажете мне о цели вашего прихода.
— Благодарю вас, но прежде всего прочтите вот это. И англичанин вынул из кармана листок бумаги.
— Что это такое? — спросил Ролан.
— Мой паспорт.
— На что мне ваш паспорт? — возмутился Ролан. — Я не жандарм.
— Нет, но поскольку я пришел предложить вам свои услуги, то вы могли бы от них отказаться, если бы не знали, кто я такой.
— Ваши услуги, сударь?
— Да. Но сначала прочитайте. И Ролан прочел следующее:
«От имени Французской республики Исполнительная Директория предлагает представлять сэру Джону Тенли, эсквайру, свободный проезд по всей территории Республики и в случае надобности оказывать оному помощь и содействие.
Подписано: Фуше».
— Читайте дальше.
«Настоятельно рекомендую всем официальным лицам сэра Джона Тенли как филантропа и друга свободы.
Подписано: Баррас».
— Вы прочли?
— Да, прочел, а что дальше?
— О! Что дальше?.. Мой отец лорд Тенли оказал важные услуги господину Баррасу, вот почему господин Баррас разрешает мне путешествовать по Франции, а я очень рад, что могу разъезжать по всей Франции, ведь это так любопытно!
— Да, я помню, сэр Джон: мы уже имели честь слышать это за столом.
— Правда, я это сказал и прибавил, что очень люблю французов.
Ролан поклонился.
— Особенно генерала Бонапарта, — продолжал сэр Джон.
— Вы очень любите генерала Бонапарта?
— Я восхищаюсь им: это большой, великий человек!
— Клянусь честью, сэр Джон, я сожалею, что он не слышит, как восторгается им англичанин.
— О! Будь он здесь, я бы этого не сказал.
— Почему же?
— Чтобы он не подумал, что я говорю это, желая ему угодить. Я это говорю, потому что таково мое убеждение.
— Я в этом не сомневаюсь, милорд, — согласился Ролан, не зная, к чему клонит англичанин; вычитав из паспорта все, что ему было нужно, он решил проявлять сдержанность.
— И когда я увидел, — продолжал англичанин все так же флегматично, — когда я увидел, что вы приняли сторону генерала Бонапарта, это меня порадовало.
— В самом деле?
— Весьма порадовало, — и англичанин утвердительно покачал головой.
— Тем лучше.
— Но когда я увидел, что вы бросили тарелку в лицо господину Альфреду де Баржолю, это меня огорчило.
— Это вас огорчило, милорд? Но почему?
— Потому что у нас в Англии джентльмен никогда не бросит тарелку в лицо другому джентльмену.
— Ах, милорд, — сказал Ролан, вставая и хмуря брови, — уж не для того ли вы пришли, чтобы читать мне мораль?
— О нет, я пришел, чтобы спросить вас: может быть, вам трудно найти секунданта?
— Честное слово, сэр Джон, так оно и есть, и как раз в момент, когда вы ко мне постучались, я ломал голову, раздумывая, кого бы мне попросить о такой услуге.
— Если вам угодно, — предложил англичанин, — я буду вашим секундантом.
— Бог ты мой! — воскликнул Ролан. — От всей души принимаю ваше предложение!
— Это и есть та услуга, которую я хотел вам оказать. Ролан протянул ему руку.
— Благодарю, — произнес он. Англичанин поклонился.
— Вы поступили правильно, милорд, — продолжал Ролан, — сообщив мне, кто вы такой, прежде чем предложить свои услуги, и теперь, когда я их принял, мне надлежит в свою очередь сказать вам, кто я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196