Затем вы поставите свинцовый гроб в другой, дубовый и прикажете при вас забить его гвоздями. И наконец, вы пошлете все это моей матери, если только не предпочтете бросить в Рону. Это уж как вам будет угодно.
— Если я повезу письмо, то мне ничего не будет стоить захватить с собой и гроб.
— Честное слово, милорд, — сказал Ролан, заливаясь своим странным смехом, — вы чудесный человек и, несомненно, посланы мне самим Провидением. Едемте, сэр Джон, едемте, едемте!
Они вышли из комнаты Ролана. Комната сэра Джона находилась на том же этаже. Ролану пришлось подождать, пока англичанин зайдет к себе за оружием.
Через минуту тот появился снова; в руках у него был ящик с пистолетами.
— Скажите, милорд, — спросил Ролан, — как мы поедем к Воклюзу, верхом или в экипаже?
— В экипаже, если вы не возражаете. Карета окажется очень кстати в случае, если кто-нибудь будет ранен. Она ждет нас внизу.
— Вы как будто велели распрягать лошадей.
— Да, верно, но потом послал сказать, чтобы возница снова запряг их. Они спустились по лестнице.
— Том! Том! — позвал сэр Джон, когда они подошли к двери, у которой его ждал слуга в строгой ливрее английского грума, — поручаю вам нести этот ящик.
— I am going with mylord? note 6 — спросил слуга.
— Yes note 7, — отвечал сэр Джон.
Потом он указал Ролану на подножку кареты, которую опускал его слуга:
— Садитесь, господин де Монтревель.
Ролан сел в карету и с наслаждением откинулся на мягкие подушки.
— Право же, — проговорил он, — только вы, англичане, понимаете толк в экипажах, предназначенных для путешествий: в вашем я точно в постели. Держу пари, что вы приказываете обить изнутри гроб, в который собираетесь ложиться!
— Да, так оно и есть, — подтвердил сэр Джон, — англичане очень ценят удобства; но французы — народ более любопытный и занятный… Возница, к Воклюзу!
IV. ДУЭЛЬ
По большой дороге можно было доехать только до селения Иль, находящегося в трех льё от Авиньона. Это расстояние они проехали за час.
Казалось, Ролан задался целью развлекать своего спутника: всю дорогу он был очень оживлен и блистал остроумием. По мере того как они приближались к месту дуэли, он становился все веселее. Тому, кто не знал о цели их поездки, ни за что не догадаться бы, что этому молодому человеку, так беспечно болтающему и смеющемуся, угрожает смертельная опасность.
В Иле пришлось выйти из экипажа, чтобы расспросить кого-нибудь. Оказалось, что Ролан и сэр Джон прибыли первыми.
Они пошли по дорожке, которая вела к источнику.
— О! — воскликнул Ролан. — Здесь наверняка великолепное эхо!
Он крикнул разок-другой, и эхо с готовностью повторило его слова.
— Какое чудесное эхо! — заметил он. — Его можно сравнить только с эхом Сейноннетты, в Милане. Погодите, милорд.
И он запел с бесподобными модуляциями, хорошо поставленным прекрасным голосом тирольскую песню, бурная мелодия которой, казалось, бросала вызов возможностям человеческого горла.
Сэр Джон наблюдал и слушал Ролана с уже нескрываемым изумлением.
И когда последняя нота замерла где-то в горной лощине, англичанин воскликнул:
— Я полагаю, — убей меня Бог! — что вы страдаете сплином!
Ролан вздрогнул и взглянул на него, как бы задавая ему вопрос.
Но видя, что сэр Джон не развивает своей мысли, он спросил:
— Почему вы так думаете?
— Ваша шумная веселость говорит о том, что на душе у вас очень тяжело.
— Да. И что же, вас удивляет это противоречие?
— Меня ничто не удивляет, все на свете имеет свою причину.
— Вы правы. Все дело в том, чтобы быть посвященным в тайну. Так вот, я вам ее открою.
— О! Я никоим образом не настаиваю.
— Для этого вы чересчур учтивы. Но признайтесь, вы хотели бы знать, что со мной?
— Хотел бы из интереса к вам.
— Вот, милорд, и разгадка: я расскажу вам то, чего до сих пор еще никому не говорил. Глядя на меня, можно подумать, что я на редкость здоровый человек, а между тем я страдаю ужасающей, мучительной аневризмой. Непрестанные спазмы, приступы слабости, обмороки, которых постыдилась бы женщина. Всю жизнь мне приходится принимать смешные предосторожности, и все-таки Лар-рей предупредил меня, что я в любой момент могу уйти из жизни, потому что пораженная артерия может разорваться у меня в груди при малейшем напряжении. Посудите сами, как это приятно, особенно для военного! Вы понимаете, что, как только я узнал об этой беде, я решил поскорее умереть, по возможности с блеском. Я стал рваться навстречу опасности. Другой, более удачливый, уже сто раз успел бы умереть. Но увы! Я словно заговорен: меня не берут ни пули, ни ядра, можно подумать, что сабли избегают меня, чтобы не затупиться. А между тем я не упускаю ни одного случая — вы же сами видели, что произошло сегодня за столом. Так вот, мы сейчас будем драться, не так ли? Я пойду на безумный риск, предоставлю все преимущества своему противнику — и все без толку: он будет стрелять в меня с пятнадцати, с десяти, с пяти шагов, чуть ли не в упор, и промахнется, или же его пистолет даст осечку. Нечего сказать, завидная перспектива — неожиданно умереть, натягивая сапоги! Но я замолкаю, вот мой противник.
И действительно, на извилистой дорожке, по которой недавно прошел Ролан и сэр Джон, над выступами скал появились три фигуры; они были видны пока еще только до пояса, но быстро вырастали по мере приближения.
— Трое! — воскликнул Ролан, пересчитав пришедших. — Почему же их трое, когда мы с вами вдвоем?
— Ах, я забыл вам сказать, — проговорил англичанин, — господин де Баржоль, в ваших и своих интересах, пригласил сюда своего приятеля, хирурга.
— А зачем? — нахмурившись, резким тоном спросил Ролан.
— Да на случай, если один из вас будет ранен: при известных обстоятельствах кровопускание может спасти жизнь человеку.
— Сэр Джон, — сказал Ролан, еле сдерживая гнев, — что это еще за нежности во время поединка! Если уж дерутся, то насмерть! До дуэли еще можно рассыпаться в любезностях, как наши с вами предки перед битвой при Фонтенуа; но как только обнажены шпаги или заряжены пистолеты, один из дуэлянтов должен заплатить своей жизнью за труды, потраченные на подготовку, и за пережитые волнения. Дайте мне честное слово, сэр Джон, что, буду ли я ранен или убит, жив или мертв, ко мне не прикоснется хирург господина де Баржоля.
— Однако, господин Ролан…
— О! Тут одно из двух. Дайте мне честное слово, милорд, или — черт побери! — я не стану драться!
Англичанин удивленно посмотрел на молодого человека: его лицо стало мертвенно-бледным, он дрожал всем телом, словно охваченный ужасом.
Не понимая, в чем дело, сэр Джон дал честное слово.
— Наконец-то! — воскликнул Ролан. — Вот один из симптомов этой прелестной болезни! Стоит мне подумать о наборе хирургических инструментов и увидеть скальпель или ланцет, как мне становится дурно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
— Если я повезу письмо, то мне ничего не будет стоить захватить с собой и гроб.
— Честное слово, милорд, — сказал Ролан, заливаясь своим странным смехом, — вы чудесный человек и, несомненно, посланы мне самим Провидением. Едемте, сэр Джон, едемте, едемте!
Они вышли из комнаты Ролана. Комната сэра Джона находилась на том же этаже. Ролану пришлось подождать, пока англичанин зайдет к себе за оружием.
Через минуту тот появился снова; в руках у него был ящик с пистолетами.
— Скажите, милорд, — спросил Ролан, — как мы поедем к Воклюзу, верхом или в экипаже?
— В экипаже, если вы не возражаете. Карета окажется очень кстати в случае, если кто-нибудь будет ранен. Она ждет нас внизу.
— Вы как будто велели распрягать лошадей.
— Да, верно, но потом послал сказать, чтобы возница снова запряг их. Они спустились по лестнице.
— Том! Том! — позвал сэр Джон, когда они подошли к двери, у которой его ждал слуга в строгой ливрее английского грума, — поручаю вам нести этот ящик.
— I am going with mylord? note 6 — спросил слуга.
— Yes note 7, — отвечал сэр Джон.
Потом он указал Ролану на подножку кареты, которую опускал его слуга:
— Садитесь, господин де Монтревель.
Ролан сел в карету и с наслаждением откинулся на мягкие подушки.
— Право же, — проговорил он, — только вы, англичане, понимаете толк в экипажах, предназначенных для путешествий: в вашем я точно в постели. Держу пари, что вы приказываете обить изнутри гроб, в который собираетесь ложиться!
— Да, так оно и есть, — подтвердил сэр Джон, — англичане очень ценят удобства; но французы — народ более любопытный и занятный… Возница, к Воклюзу!
IV. ДУЭЛЬ
По большой дороге можно было доехать только до селения Иль, находящегося в трех льё от Авиньона. Это расстояние они проехали за час.
Казалось, Ролан задался целью развлекать своего спутника: всю дорогу он был очень оживлен и блистал остроумием. По мере того как они приближались к месту дуэли, он становился все веселее. Тому, кто не знал о цели их поездки, ни за что не догадаться бы, что этому молодому человеку, так беспечно болтающему и смеющемуся, угрожает смертельная опасность.
В Иле пришлось выйти из экипажа, чтобы расспросить кого-нибудь. Оказалось, что Ролан и сэр Джон прибыли первыми.
Они пошли по дорожке, которая вела к источнику.
— О! — воскликнул Ролан. — Здесь наверняка великолепное эхо!
Он крикнул разок-другой, и эхо с готовностью повторило его слова.
— Какое чудесное эхо! — заметил он. — Его можно сравнить только с эхом Сейноннетты, в Милане. Погодите, милорд.
И он запел с бесподобными модуляциями, хорошо поставленным прекрасным голосом тирольскую песню, бурная мелодия которой, казалось, бросала вызов возможностям человеческого горла.
Сэр Джон наблюдал и слушал Ролана с уже нескрываемым изумлением.
И когда последняя нота замерла где-то в горной лощине, англичанин воскликнул:
— Я полагаю, — убей меня Бог! — что вы страдаете сплином!
Ролан вздрогнул и взглянул на него, как бы задавая ему вопрос.
Но видя, что сэр Джон не развивает своей мысли, он спросил:
— Почему вы так думаете?
— Ваша шумная веселость говорит о том, что на душе у вас очень тяжело.
— Да. И что же, вас удивляет это противоречие?
— Меня ничто не удивляет, все на свете имеет свою причину.
— Вы правы. Все дело в том, чтобы быть посвященным в тайну. Так вот, я вам ее открою.
— О! Я никоим образом не настаиваю.
— Для этого вы чересчур учтивы. Но признайтесь, вы хотели бы знать, что со мной?
— Хотел бы из интереса к вам.
— Вот, милорд, и разгадка: я расскажу вам то, чего до сих пор еще никому не говорил. Глядя на меня, можно подумать, что я на редкость здоровый человек, а между тем я страдаю ужасающей, мучительной аневризмой. Непрестанные спазмы, приступы слабости, обмороки, которых постыдилась бы женщина. Всю жизнь мне приходится принимать смешные предосторожности, и все-таки Лар-рей предупредил меня, что я в любой момент могу уйти из жизни, потому что пораженная артерия может разорваться у меня в груди при малейшем напряжении. Посудите сами, как это приятно, особенно для военного! Вы понимаете, что, как только я узнал об этой беде, я решил поскорее умереть, по возможности с блеском. Я стал рваться навстречу опасности. Другой, более удачливый, уже сто раз успел бы умереть. Но увы! Я словно заговорен: меня не берут ни пули, ни ядра, можно подумать, что сабли избегают меня, чтобы не затупиться. А между тем я не упускаю ни одного случая — вы же сами видели, что произошло сегодня за столом. Так вот, мы сейчас будем драться, не так ли? Я пойду на безумный риск, предоставлю все преимущества своему противнику — и все без толку: он будет стрелять в меня с пятнадцати, с десяти, с пяти шагов, чуть ли не в упор, и промахнется, или же его пистолет даст осечку. Нечего сказать, завидная перспектива — неожиданно умереть, натягивая сапоги! Но я замолкаю, вот мой противник.
И действительно, на извилистой дорожке, по которой недавно прошел Ролан и сэр Джон, над выступами скал появились три фигуры; они были видны пока еще только до пояса, но быстро вырастали по мере приближения.
— Трое! — воскликнул Ролан, пересчитав пришедших. — Почему же их трое, когда мы с вами вдвоем?
— Ах, я забыл вам сказать, — проговорил англичанин, — господин де Баржоль, в ваших и своих интересах, пригласил сюда своего приятеля, хирурга.
— А зачем? — нахмурившись, резким тоном спросил Ролан.
— Да на случай, если один из вас будет ранен: при известных обстоятельствах кровопускание может спасти жизнь человеку.
— Сэр Джон, — сказал Ролан, еле сдерживая гнев, — что это еще за нежности во время поединка! Если уж дерутся, то насмерть! До дуэли еще можно рассыпаться в любезностях, как наши с вами предки перед битвой при Фонтенуа; но как только обнажены шпаги или заряжены пистолеты, один из дуэлянтов должен заплатить своей жизнью за труды, потраченные на подготовку, и за пережитые волнения. Дайте мне честное слово, сэр Джон, что, буду ли я ранен или убит, жив или мертв, ко мне не прикоснется хирург господина де Баржоля.
— Однако, господин Ролан…
— О! Тут одно из двух. Дайте мне честное слово, милорд, или — черт побери! — я не стану драться!
Англичанин удивленно посмотрел на молодого человека: его лицо стало мертвенно-бледным, он дрожал всем телом, словно охваченный ужасом.
Не понимая, в чем дело, сэр Джон дал честное слово.
— Наконец-то! — воскликнул Ролан. — Вот один из симптомов этой прелестной болезни! Стоит мне подумать о наборе хирургических инструментов и увидеть скальпель или ланцет, как мне становится дурно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196