Ролан прочел:
«Брат мой, мы оба должны простить друг другу тяжкую вину…»
Ролан бросил взгляд на сестру: она лежала неподвижно. Он продолжал читать:
«Я любила Шарля де Сент-Эрмина, больше того, он был моим любовником…»
— О, он должен умереть! — пробормотал молодой человек сквозь зубы.
— Он умер, — проговорила Амели.
Ролан вздрогнул от удивления: сестра ответила на его слова, произнесенные так тихо, что он сам едва расслышал их. Он перевел глаза на письмо:
«Брачный союз был немыслим между сестрой Ролана де Монтревеля и главой Соратников Иегу; то была страшная тайна, я не смела открыть ее никому, и она разрывала мне сердце.
Только один человек должен был узнать ее, и я открылась ему: это был сэр Джон Тенли.
Да благословит Бог этого благородного человека, который обещал мне расторгнуть нашу помолвку и сдержал слово!
Пусть жизнь лорда Тенли будет для тебя священной, Ролан! Это единственный друг, разделивший мои страдания, единственный человек, чьи слезы смешались с моими.
Я любила Шарля де Сент-Эрмина, я была его любовницей — вот страшный грех, и ты должен мне простить его!
Но зато ты стал виновником его смерти — вот тяжкое преступление, которое я тебе прощаю!
Теперь молю тебя, приезжай скорее, Ролан, ибо я не вправе умереть до твоего приезда.
Умереть — значит увидеть его, умереть — значит соединиться с ним, чтобы не расставаться никогда. Я счастлива, что умираю».
Почерк был четким и ясным, письмо было явно написано не в бреду, а в полном сознании.
Ролан перечел его дважды и, потрясенный, застыл на месте, задыхаясь, не в силах вымолвить ни слова; но в конце концов жалость взяла верх над гневом. Он подошел к Амели, положил руку ей на плечо и ласково произнес:
— Сестра, я тебя прощаю.
Легкая дрожь пробежала по телу умирающей.
— А теперь, — проговорила она, — приведи матушку, я хочу умереть у нее на руках.
Ролан подошел к двери и позвал г-жу де Монтревель. Она ждала в своей комнате, распахнув двери, и тут же поспешила войти.
— Есть что-нибудь новое? — с тревогой спросила он.
— Ничего, — ответил Ролан, — только Амели хочет умереть на ваших руках.
Госпожа де Монтревель вошла и упала на колени у постели дочери.
И тогда Амели, словно чья-то неведомая сила сняла путы, приковавшие ее к смертному ложу, медленно приподнялась, протянула руку и вложила ее в руки матери.
— Матушка, — промолвила она, — вы дали мне жизнь и вы же отняли ее у меня. Да благословит вас Бог; это лучшее, что могла сделать любящая мать, ибо вашей дочери не суждено было обрести счастье на этом свете.
Потом, когда Ролан преклонил колена с противоположной стороны кровати, она протянула ему другую руку.
— Мы оба простили друг друга, брат мой, — прошептала она.
— Да, моя бедная Амели, — ответил Ролан, — и я надеюсь, простили от всего сердца.
— Мне осталось обратиться к тебе с последней просьбой.
— Какой?
— Не забудь, что лорд Тенли был моим лучшим другом.
— Будь спокойна, — заверил ее Ролан, — жизнь лорда Тенли для меня священна.
Амели вздохнула с облегчением.
Потом ровным голосом, становившимся все тише и слабее, она прошептала:
— Прощай, Ролан! Прощайте, матушка. Поцелуйте за меня Эдуарда.
Вдруг из глубины ее души вырвался крик, в котором слышалось больше радости, чем страдания:
— Я здесь, Шарль, я иду к тебе!
И девушка упала на ложе, судорожным движением воздела обе руки к небу и скрестила их на груди.
Ролан и г-жа де Монтревель поднялись с колен и склонились над изголовьем с обеих сторон.
Девушка лежала в прежнем положении, только веки ее сомкнулись и слабое дыхание, вздымавшее грудь, угасло.
Мучения ее кончились. Амели умерла.
LV. НЕУЯЗВИМЫЙ
Амели скончалась в ночь с понедельника на вторник, то есть со 2 на 3 июня 1800 года.
В четверг вечером, то есть 5 июня, Гранд-Опера была переполнена народом: там шло второе представление оперы «Оссиан, или Барды».
Всем было известно, с каким восхищением относился первый консул к песням бардов, собранным Макферсоном, и Национальная академия музыки, руководствуясь столь же угодничеством, сколь литературным вкусом, заказала оперу на этот текст; как ни торопились ее поставить, первое представление состоялось почти через месяц после того, как генерал Бонапарт покинул Париж, направляясь в Резервную армию.
На балконе слева какой-то любитель музыки слушал оперу с необычайным вниманием; в антракте между первым и вторым действиями к нему подошла служительница, пробравшись между двумя рядами кресел, и спросила вполголоса:
— Извините, сударь, не вы ли лорд Тенли?
— Я, — отвечал меломан.
— В таком случае, милорд, один молодой человек, у которого к вам чрезвычайно важное поручение, просит вас оказать любезность и выйти к нему в коридор.
— О! — воскликнул сэр Джон. — Это офицер?
— Он в штатском, милорд, но действительно у него военная выправка.
— Хорошо! — сказал сэр Джон. — Я знаю, кто это такой. Он встал и последовал за служительницей.
У входа в коридор его ожидал Ролан.
Лорд Тенли не выказал никакого удивления, но при виде сурового лица Ролана подавил в себе желание в порыве дружеских чувств броситься ему на шею.
— Вот и я, сударь, — проговорил сэр Джон. Ролан поклонился.
— Я прямо из вашей гостиницы, милорд, — сказал он. — Насколько я понял, вы с некоторых пор взяли за правило предупреждать привратника, куда вы идете, чтобы те, кому необходимо вас видеть, знали, где вас найти.
— Совершенно верно, сударь.
— Похвальная привычка, сэр, особенно ценная для тех, кто, подобно мне, приехал издалека, ненадолго и не может терять времени.
— Неужели, — спросил сэр Джон, — вы уехали из армии и прибыли в Париж лишь для того, чтобы повидать меня?
— Исключительно для того, чтобы иметь эту честь, милорд; надеюсь, вы догадываетесь о причине моей поспешности и избавите меня от объяснений.
— Сударь, — заявил сэр Джон, — с этой минуты я весь в вашем распоряжении.
— В котором часу вы разрешите двум моим друзьям посетить вас завтра, милорд?
— Да хоть с семи утра до полуночи, сударь, если вы не предпочитаете прислать их сейчас.
— Нет, милорд: я только что с дороги, мне нужно время, чтобы разыскать двух друзей и дать им соответствующие указания. По всей вероятности, они побеспокоят вас завтра днем, между одиннадцатью и двенадцатью. Я был бы вам крайне признателен, если бы при их содействии мы могли завтра же покончить с этим делом.
— Я считаю это вполне возможным, сударь; если таково ваше желание, с моей стороны задержки не будет.
— Это все, что я хотел узнать, милорд; не смею больше отнимать у вас время.
И Ролан откланялся.
Сэр Джон ответил на поклон и, проводив глазами молодого человека, возвратился в зрительный зал и занял прежнее место.
Оба собеседника вели разговор столь сдержанным тоном и с таким невозмутимым видом, так любезно раскланялись друг с другом, что даже ближайшие соседи не могли бы заподозрить какой-либо неприязни между ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
«Брат мой, мы оба должны простить друг другу тяжкую вину…»
Ролан бросил взгляд на сестру: она лежала неподвижно. Он продолжал читать:
«Я любила Шарля де Сент-Эрмина, больше того, он был моим любовником…»
— О, он должен умереть! — пробормотал молодой человек сквозь зубы.
— Он умер, — проговорила Амели.
Ролан вздрогнул от удивления: сестра ответила на его слова, произнесенные так тихо, что он сам едва расслышал их. Он перевел глаза на письмо:
«Брачный союз был немыслим между сестрой Ролана де Монтревеля и главой Соратников Иегу; то была страшная тайна, я не смела открыть ее никому, и она разрывала мне сердце.
Только один человек должен был узнать ее, и я открылась ему: это был сэр Джон Тенли.
Да благословит Бог этого благородного человека, который обещал мне расторгнуть нашу помолвку и сдержал слово!
Пусть жизнь лорда Тенли будет для тебя священной, Ролан! Это единственный друг, разделивший мои страдания, единственный человек, чьи слезы смешались с моими.
Я любила Шарля де Сент-Эрмина, я была его любовницей — вот страшный грех, и ты должен мне простить его!
Но зато ты стал виновником его смерти — вот тяжкое преступление, которое я тебе прощаю!
Теперь молю тебя, приезжай скорее, Ролан, ибо я не вправе умереть до твоего приезда.
Умереть — значит увидеть его, умереть — значит соединиться с ним, чтобы не расставаться никогда. Я счастлива, что умираю».
Почерк был четким и ясным, письмо было явно написано не в бреду, а в полном сознании.
Ролан перечел его дважды и, потрясенный, застыл на месте, задыхаясь, не в силах вымолвить ни слова; но в конце концов жалость взяла верх над гневом. Он подошел к Амели, положил руку ей на плечо и ласково произнес:
— Сестра, я тебя прощаю.
Легкая дрожь пробежала по телу умирающей.
— А теперь, — проговорила она, — приведи матушку, я хочу умереть у нее на руках.
Ролан подошел к двери и позвал г-жу де Монтревель. Она ждала в своей комнате, распахнув двери, и тут же поспешила войти.
— Есть что-нибудь новое? — с тревогой спросила он.
— Ничего, — ответил Ролан, — только Амели хочет умереть на ваших руках.
Госпожа де Монтревель вошла и упала на колени у постели дочери.
И тогда Амели, словно чья-то неведомая сила сняла путы, приковавшие ее к смертному ложу, медленно приподнялась, протянула руку и вложила ее в руки матери.
— Матушка, — промолвила она, — вы дали мне жизнь и вы же отняли ее у меня. Да благословит вас Бог; это лучшее, что могла сделать любящая мать, ибо вашей дочери не суждено было обрести счастье на этом свете.
Потом, когда Ролан преклонил колена с противоположной стороны кровати, она протянула ему другую руку.
— Мы оба простили друг друга, брат мой, — прошептала она.
— Да, моя бедная Амели, — ответил Ролан, — и я надеюсь, простили от всего сердца.
— Мне осталось обратиться к тебе с последней просьбой.
— Какой?
— Не забудь, что лорд Тенли был моим лучшим другом.
— Будь спокойна, — заверил ее Ролан, — жизнь лорда Тенли для меня священна.
Амели вздохнула с облегчением.
Потом ровным голосом, становившимся все тише и слабее, она прошептала:
— Прощай, Ролан! Прощайте, матушка. Поцелуйте за меня Эдуарда.
Вдруг из глубины ее души вырвался крик, в котором слышалось больше радости, чем страдания:
— Я здесь, Шарль, я иду к тебе!
И девушка упала на ложе, судорожным движением воздела обе руки к небу и скрестила их на груди.
Ролан и г-жа де Монтревель поднялись с колен и склонились над изголовьем с обеих сторон.
Девушка лежала в прежнем положении, только веки ее сомкнулись и слабое дыхание, вздымавшее грудь, угасло.
Мучения ее кончились. Амели умерла.
LV. НЕУЯЗВИМЫЙ
Амели скончалась в ночь с понедельника на вторник, то есть со 2 на 3 июня 1800 года.
В четверг вечером, то есть 5 июня, Гранд-Опера была переполнена народом: там шло второе представление оперы «Оссиан, или Барды».
Всем было известно, с каким восхищением относился первый консул к песням бардов, собранным Макферсоном, и Национальная академия музыки, руководствуясь столь же угодничеством, сколь литературным вкусом, заказала оперу на этот текст; как ни торопились ее поставить, первое представление состоялось почти через месяц после того, как генерал Бонапарт покинул Париж, направляясь в Резервную армию.
На балконе слева какой-то любитель музыки слушал оперу с необычайным вниманием; в антракте между первым и вторым действиями к нему подошла служительница, пробравшись между двумя рядами кресел, и спросила вполголоса:
— Извините, сударь, не вы ли лорд Тенли?
— Я, — отвечал меломан.
— В таком случае, милорд, один молодой человек, у которого к вам чрезвычайно важное поручение, просит вас оказать любезность и выйти к нему в коридор.
— О! — воскликнул сэр Джон. — Это офицер?
— Он в штатском, милорд, но действительно у него военная выправка.
— Хорошо! — сказал сэр Джон. — Я знаю, кто это такой. Он встал и последовал за служительницей.
У входа в коридор его ожидал Ролан.
Лорд Тенли не выказал никакого удивления, но при виде сурового лица Ролана подавил в себе желание в порыве дружеских чувств броситься ему на шею.
— Вот и я, сударь, — проговорил сэр Джон. Ролан поклонился.
— Я прямо из вашей гостиницы, милорд, — сказал он. — Насколько я понял, вы с некоторых пор взяли за правило предупреждать привратника, куда вы идете, чтобы те, кому необходимо вас видеть, знали, где вас найти.
— Совершенно верно, сударь.
— Похвальная привычка, сэр, особенно ценная для тех, кто, подобно мне, приехал издалека, ненадолго и не может терять времени.
— Неужели, — спросил сэр Джон, — вы уехали из армии и прибыли в Париж лишь для того, чтобы повидать меня?
— Исключительно для того, чтобы иметь эту честь, милорд; надеюсь, вы догадываетесь о причине моей поспешности и избавите меня от объяснений.
— Сударь, — заявил сэр Джон, — с этой минуты я весь в вашем распоряжении.
— В котором часу вы разрешите двум моим друзьям посетить вас завтра, милорд?
— Да хоть с семи утра до полуночи, сударь, если вы не предпочитаете прислать их сейчас.
— Нет, милорд: я только что с дороги, мне нужно время, чтобы разыскать двух друзей и дать им соответствующие указания. По всей вероятности, они побеспокоят вас завтра днем, между одиннадцатью и двенадцатью. Я был бы вам крайне признателен, если бы при их содействии мы могли завтра же покончить с этим делом.
— Я считаю это вполне возможным, сударь; если таково ваше желание, с моей стороны задержки не будет.
— Это все, что я хотел узнать, милорд; не смею больше отнимать у вас время.
И Ролан откланялся.
Сэр Джон ответил на поклон и, проводив глазами молодого человека, возвратился в зрительный зал и занял прежнее место.
Оба собеседника вели разговор столь сдержанным тоном и с таким невозмутимым видом, так любезно раскланялись друг с другом, что даже ближайшие соседи не могли бы заподозрить какой-либо неприязни между ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196