Глава 18.
ГРАФ ФЕНИКС
Наступило глубокое молчание. Одна из женщин предавалась мучительным размышлениям, другая была потрясена рассказом, что вполне понятно.
Принцесса Луиза первой нарушила молчание.
– А вы ничего не предпринимали для того, чтобы облегчить ему похищение?
– Ничего, ваше высочество.
– И не знаете, как вышли из монастыря?
– Не знаю.
– Да ведь монастырь запирается, охраняется, на окнах решетки, стены почти неприступны, привратница не выпускает ключи из рук. В Италии эти правила соблюдаются еще строже, чем во Франции.
– Что я могу вам ответить, ваше высочество, если с той минуты я тщетно пытаюсь пробудить свои воспоминания? Я теряюсь в догадках.
– Но вы упрекали его в похищении?
– Конечно.
– Что он вам сказал в свое оправдание?
– Что любит меня.
– Что вы ответили?
– Что я его боюсь.
– Так вы его не любили?
– О нет, что вы!
– Вы в этом были уверены?
– Ваше высочество! Я испытывала к этому господину странное чувство. Как только он оказывался рядом, я переставала быть самой собой, становилась его вторым «я»; чего хочет он, того хочу и я; он приказывает – я исполняю; моя душа обессилела, мой разум лишился воли: этот человек одним взглядом способен меня усмирить, заворожить. То он словно вкладывает в меня мысли, которые никогда не приходили мне в голову; то будто извлекает на свет то, что до тех пор было глубоко скрыто от меня самой и о чем я даже не догадывалась. Вы сами видите, ваше высочество, что здесь не обошлось без колдовства.
– Это, во всяком случае, странно, если речь не идет о чем-то сверхъестественном, – согласилась принцесса. – Но как же вы после всего случившегося жили с этим господином?
– Он был ко мне очень нежен, искренне привязался…
– Может быть, это испорченный человек?
– Я так не думаю; в его манере выражаться много благородства.
– Признайтесь, что вы его любите.
– Нет, нет, ваше высочество, – с болезненной решимостью отвечала молодая женщина, – нет, я его не люблю.
– Но тогда вы должны были бежать, обратиться к властям, связаться с родителями.
– Ваше высочество, он так за мною следил, что я не могла убежать.
– Отчего же вы не написали?
– По дороге мы всегда останавливались в домах, которые, вероятно, ему принадлежали, там все повиновались только ему. Я не раз просила подать мне бумагу, перо и чернила, однако те, к кому я обращалась с этой просьбой, были им предуведомлены: никто ни разу так мне и не ответил.
– А как вы путешествовали?
– Сначала в почтовой карете. А в Милане мы пересели в карету, напоминавшую скорее дом на колесах. В ней мы и продолжали путь.
– Неужели он никогда не оставлял вас одну?
– Случалось, он подходил ко мне и приказывал: «Спите!» Я засыпала, а просыпалась, только когда он снова был рядом.
Принцесса Луиза недоверчиво покачала головой.
– Вам самой, очевидно, не очень хотелось бежать, – проговорила она, – иначе вам бы это удалось.
– Мне кажется, вы не совсем правы, ваше высочество… Впрочем, возможно, я находилась под действием гипноза!
– Вы были зачарованы словами любви, ласками?
– Он редко говорил со мной о любви, ваше высочество; я не помню других ласк, кроме поцелуя в лоб перед сном и утром.
– Странно, в самом деле, странно! – пробормотала принцесса.
Она подозрительно взглянула на Лоренцу и приказала:
– Скажите еще раз, что не любите его!
– Повторяю, что я его не люблю, ваше высочество.
– Еще раз скажите, что вас не связывают никакие земные узы…
– Клянусь, ваше высочество.
–., и что, если он потребует вас вернуть, у него не будет на это никакого права.
– Никакого!
– Как же вам все-таки удалось сюда прийти? – продолжала принцесса. – Я что-то никак не могу это понять.
– Ваше высочество, я воспользовалась тем, что в пути нас застигла страшная буря недалеко от города, который называется, если не ошибаюсь, Нанси. Он оставил свое обычное место рядом со мной и поднялся в другое отделение огромной кареты, чтобы побеседовать с находившимся там стариком. Я прыгнула на лошадь и была такова.
– А кто вам посоветовал отправиться во Францию? Почему вы не вернулись в Италию?
– Я подумала, что не могу вернуться в Рим, потому что там могли бы подумать, что я вступила с этим господином в сговор. Родители отвернулись бы от меня.
Вот почему я решила бежать в Париж и жить тайно, где могла бы заработать небольшой капитал, где могла бы скрыться от всех взглядов, особенно от его.
Когда я примчалась в Париж, весь город был взволнован новостью о вашем уходе в монастырь кармелиток, ваше высочество; все превозносили вашу набожность, вашу заботу о несчастных, ваше сострадание к скорбящим. Для меня это было словно озарение, ваше высочество: я была совершенно убеждена, что только вы с вашим великодушием соблаговолите меня принять, только вы с вашим могуществом можете меня защитить.
– Вы все время взываете к моему могуществу, дитя мое. Он что же, очень силен?
– Да!
– Так кто же он? Я из деликатности до сих пор вас об этом не спрашивала, однако если мне предстоит вас защищать, то надо же знать, от кого.
– Ваше высочество, в этом я не могу вам помочь. Я не знаю, кто он и что он. Мне только известно, что король не мог бы внушить большего уважения; перед Богом так не преклоняются, как превозносят этого человека те, кому он открывает свое имя.
– Его имя! Как его зовут?
– Ваше высочество! Я слышала, как его называли совершенно разными именами. Два из них сохранились у меня в памяти. Одним его называл старик, о котором я вам уже говорила, он был нашим попутчиком от самого Милана до той минуты, как я их покинула; другим именем он называл себя сам.
– Как называл его старик?
– Ашарат!.. Нехристианское имя, не правда ли, ваше высочество?
– А как он сам себя величал?
– Джузеппе Бальзамо.
– Ну и что же он собой представляет?
– Он.., знает весь мир, способен все угадать, он – современник всех времен, он жил во все века, он говорит… О, Боже мой! Простите ему богохульство! Он говорит об Александре, Цезаре, Карле Великом так, будто был с ними знаком, хотя мне кажется, что все они давно умерли. А еще он рассказывает о Каиафе, Пилате, Иисусе Христе так, словно присутствовал при его распятии.
– Это какой-нибудь шарлатан, – заметила принцесса.
– Ваше высочество, я, возможно, не очень хорошо себе представляю, что означает во Франции слово, которое вы только что произнесли, но я знаю, что это человек опасный, он просто ужасен, ему все покоряется, падает перед ним ниц, рушится. Его считают беззащитным, а он оказывается вооружен; думают, что он одинок, а он заставляет людей появляться словно из-под земли. И все это – не применяя насилия: словом, жестом.., улыбкой.
– Ну хорошо, – проговорила принцесса, – кто бы он ни был, уверяю вас, дитя мое, вы будете от него защищены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181