– Господин лейтенант де Таверне зашел, должно быть, к себе, чтобы переодеться перед тем как представиться вашему королевскому высочеству.
Не прошло и нескольких минут, как я вошел в залу. Ее высочество заметила меня.
Она знаком приказала мне подойти, я приблизился.
– Сударь, – заговорила она, – не согласитесь ли вы сопровождать меня в Париж?
– О сударыня! – воскликнул я. – Вы оказываете мне великую честь! Однако я состою на службе в Страсбургском гарнизоне и…
– И..?
– Не принадлежу себе!
– Кому вы подчиняетесь?
– Военному губернатору.
– Хорошо, я с ним поговорю.
Она жестом отпустила меня, и я удалился.
Вечером она обратилась к губернатору:
– Не могли бы вы удовлетворить одну мою прихоть?
– Скажите мне, что это за прихоть. Это будет приказом для меня, ваше высочество.
– Я не так выразилась: это не прихоть, а скорее клятва, которую я себе дала перед отъездом.
– Для меня это еще более свято. Я слушаю вас, ваше высочество.
– Я дала себе слово взять в свиту первого француза, кем бы он ни оказался, которого я встречу, ступив на французскую землю. Я поклялась осчастливить его и его семью, если, конечно, во власти царствующих особ осчастливить кого бы то ни было.
– Царствующие особы выражают Божью волю на земле. Как имя того, кому выпало счастье первым встретить ваше высочество?
– Это господин де Таверне Мезон-Руж, молодой лейтенант, предупредивший вас о моем прибытии.
– Мы все будем завидовать господину де Таверне, ваше высочество, – сказал губернатор, – но не станем мешать счастью, которого он удостоен. Он связан присягой – мы освобождаем его от присяги. Он состоит на службе – мы освобождаем его от службы. Он отправится одновременно с вашим королевским высочеством.
– В самом деле, в тот день, когда карета ее высочества покинула Страсбург, я получил приказ верхом сопровождать ее. С этого времени я не удаляюсь от дверцы ее кареты.
– Хе, хе, – все еще посмеиваясь, заметил барон. – Как все необычно! Однако ничего невозможного в этом нет!
– Что вы имеете в виду? – наивно спросил молодой человек.
– О, я кое о чем догадываюсь, – продолжал барон, – начинаю догадываться, хе-хе!
– Дорогой брат! – заметила Андре. – Я не совсем понимаю, как вышло, что ее высочество пожелала посетить Таверне?
– Сейчас расскажу. Вчера вечером, около одиннадцати, мы прибыли в Нанси. Мы с факелами проехали через весь город. Ее высочество окликнула меня.
– Господин де Таверне, – обратилась она ко мне, – поторопите эскорт.
Я показал знаком, что ее высочество желает ехать скорее.
– Я хочу завтра утром выехать пораньше, – прибавила ее высочество.
– Ваше высочество желает завтра успеть побольше проехать? – спросил я.
– Нет, мне бы хотелось сделать в пути остановку. Словно какое-то предчувствие шевельнулось у меня в сердце.
– В пути? – переспросил я.
– Да, – отвечала она. Я молчал.
– Вы не догадываетесь, где я хочу остановиться? – с улыбкой продолжала она.
– Нет, ваше высочество.
– Я хотела бы остановиться в Таверне.
– Почему в Таверне? – воскликнул я.
– Чтобы познакомиться с вашим отцом и сестрой.
– С отцом! С сестрой!.. Как, ваше высочество, вы знаете?..
– Я узнала, – сказала она, – что они живут всего в двухстах шагах от дороги, по которой мы будем следовать. Прикажите остановиться в Таверне.
Меня прошиб пот, я поспешил заметить ее высочеству с понятным вам волнением:
– Ваше высочество! Дом моего отца не достоин чести принимать столь знатную принцессу.
– Почему же? – поинтересовалась ее высочество.
– Мы бедны.
– От этого прием только выиграет в сердечности и простоте, я в этом уверена! – заметила ее высочество. – Как бы ни был беден дом Таверне, у вас, верно, найдется чашка молока для Друга, который желает хоть на минуту забыть, что он, то есть я, – эрцгерцогиня Австрии и дофина Франции.
– О сударыня! – только и мог проговорить я, склонившись до земли.
– Вот и все. Из почтительности я не осмелился продолжать спор.
– Я надеялся, что ее высочество забудет о своих намерениях или что ее фантазия развеется поутру вместе со свежим ветром в дороге. Однако этого не произошло. На почтовой станции в Понт-а-Муссоне ее высочество спросила меня, далеко ли до Таверне. Мне ничего не оставалось, как признаться, что мы всего в трех милях отсюда.
– До чего ты неловок! – вырвалось у барона.
– Что поделаешь!.. Можно было подумать, что ее высочество догадалась о моем смущении: «Ни о чем не беспокойтесь, – сказала она, – я недолго у вас пробуду. Однако так как вы угрожаете мне тем, что прием может быть мне неприятен, мы будем квиты, потому что я тоже заставила вас страдать, когда въезжала в Страсбург». Как можно было устоять перед такой любезностью? Научите, отец!
– О, это было совершенно невозможно! – воскликнула Андре. – Да потом, ее высочество, кажется, очень снисходительна и довольствуется моими цветами и чашкой молока, как она выражается.
– Да, однако ее не могут удовлетворить ни мои кресла, которые обломают ей бока, ни обшивка стен, которая приведет ее в уныние. К черту капризы! Повезло же Франции: ею будет править женщина, которой приходят в голову такие фантазии! Черт побери! Занимается заря будущего необыкновенного правления!
– Отец! Как вы можете говорить подобные вещи о принцессе, которая осыпает нас милостями, оказывает нам такую честь?
– Да она скорее обесчестит меня! – вскричал старик. – Кто сейчас помнит о Таверне? Никто. Славное имя покоится под развалинами Мезон-Ружа. Я лелеял надежду, что оно выйдет на свет в подходящий момент. Так нет же, напрасно я надеялся: явилось юное создание, пожелавшее из прихоти воскресить наше имя, поблекшее, запылившееся, жалкое, ничтожное. А следом за ней прибудут газетчики, которые так и вынюхивают, где бы посмеяться, как бы выудить скандальчик, которыми они только и живут! Уж они распишут в своих грязных листках, как принимали принцессу в лачуге у Таверне! Черт побери, у меня мелькнула мысль!
Последние слова барона заставили молодых людей вздрогнуть.
– Что вы надумали, отец? – спросил Филипп.
– Я неплохо знаю историю, – процедил сквозь зубы барон, – если граф де Медина поджег свой дворец ради удовольствия обнять королеву, то я готов спалить свою хибару, лишь бы не принимать ее высочество. Пусть приезжает!
Молодые люди услышали последние его слова и беспокойно переглянулись.
– Пусть приезжает! – повторил Таверне.
– Она будет здесь с минуты на минуту, – сообщил Филипп. – Я проехал напрямик через Пьеррфитскнй лес, чтобы выиграть время и опередить кортеж хотя бы па несколько минут. Теперь он, должно быть, совсем близко.
– В таком случае не будем терять время даром! – воскликнул барон.
С проворством двадцатилетнего юноши барон выскочил из гостиной, вбежал на кухню, выхватил из очага пылавшую головню и бросился к ригам с соломой, сухой люцерной и конскими бобами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181
Не прошло и нескольких минут, как я вошел в залу. Ее высочество заметила меня.
Она знаком приказала мне подойти, я приблизился.
– Сударь, – заговорила она, – не согласитесь ли вы сопровождать меня в Париж?
– О сударыня! – воскликнул я. – Вы оказываете мне великую честь! Однако я состою на службе в Страсбургском гарнизоне и…
– И..?
– Не принадлежу себе!
– Кому вы подчиняетесь?
– Военному губернатору.
– Хорошо, я с ним поговорю.
Она жестом отпустила меня, и я удалился.
Вечером она обратилась к губернатору:
– Не могли бы вы удовлетворить одну мою прихоть?
– Скажите мне, что это за прихоть. Это будет приказом для меня, ваше высочество.
– Я не так выразилась: это не прихоть, а скорее клятва, которую я себе дала перед отъездом.
– Для меня это еще более свято. Я слушаю вас, ваше высочество.
– Я дала себе слово взять в свиту первого француза, кем бы он ни оказался, которого я встречу, ступив на французскую землю. Я поклялась осчастливить его и его семью, если, конечно, во власти царствующих особ осчастливить кого бы то ни было.
– Царствующие особы выражают Божью волю на земле. Как имя того, кому выпало счастье первым встретить ваше высочество?
– Это господин де Таверне Мезон-Руж, молодой лейтенант, предупредивший вас о моем прибытии.
– Мы все будем завидовать господину де Таверне, ваше высочество, – сказал губернатор, – но не станем мешать счастью, которого он удостоен. Он связан присягой – мы освобождаем его от присяги. Он состоит на службе – мы освобождаем его от службы. Он отправится одновременно с вашим королевским высочеством.
– В самом деле, в тот день, когда карета ее высочества покинула Страсбург, я получил приказ верхом сопровождать ее. С этого времени я не удаляюсь от дверцы ее кареты.
– Хе, хе, – все еще посмеиваясь, заметил барон. – Как все необычно! Однако ничего невозможного в этом нет!
– Что вы имеете в виду? – наивно спросил молодой человек.
– О, я кое о чем догадываюсь, – продолжал барон, – начинаю догадываться, хе-хе!
– Дорогой брат! – заметила Андре. – Я не совсем понимаю, как вышло, что ее высочество пожелала посетить Таверне?
– Сейчас расскажу. Вчера вечером, около одиннадцати, мы прибыли в Нанси. Мы с факелами проехали через весь город. Ее высочество окликнула меня.
– Господин де Таверне, – обратилась она ко мне, – поторопите эскорт.
Я показал знаком, что ее высочество желает ехать скорее.
– Я хочу завтра утром выехать пораньше, – прибавила ее высочество.
– Ваше высочество желает завтра успеть побольше проехать? – спросил я.
– Нет, мне бы хотелось сделать в пути остановку. Словно какое-то предчувствие шевельнулось у меня в сердце.
– В пути? – переспросил я.
– Да, – отвечала она. Я молчал.
– Вы не догадываетесь, где я хочу остановиться? – с улыбкой продолжала она.
– Нет, ваше высочество.
– Я хотела бы остановиться в Таверне.
– Почему в Таверне? – воскликнул я.
– Чтобы познакомиться с вашим отцом и сестрой.
– С отцом! С сестрой!.. Как, ваше высочество, вы знаете?..
– Я узнала, – сказала она, – что они живут всего в двухстах шагах от дороги, по которой мы будем следовать. Прикажите остановиться в Таверне.
Меня прошиб пот, я поспешил заметить ее высочеству с понятным вам волнением:
– Ваше высочество! Дом моего отца не достоин чести принимать столь знатную принцессу.
– Почему же? – поинтересовалась ее высочество.
– Мы бедны.
– От этого прием только выиграет в сердечности и простоте, я в этом уверена! – заметила ее высочество. – Как бы ни был беден дом Таверне, у вас, верно, найдется чашка молока для Друга, который желает хоть на минуту забыть, что он, то есть я, – эрцгерцогиня Австрии и дофина Франции.
– О сударыня! – только и мог проговорить я, склонившись до земли.
– Вот и все. Из почтительности я не осмелился продолжать спор.
– Я надеялся, что ее высочество забудет о своих намерениях или что ее фантазия развеется поутру вместе со свежим ветром в дороге. Однако этого не произошло. На почтовой станции в Понт-а-Муссоне ее высочество спросила меня, далеко ли до Таверне. Мне ничего не оставалось, как признаться, что мы всего в трех милях отсюда.
– До чего ты неловок! – вырвалось у барона.
– Что поделаешь!.. Можно было подумать, что ее высочество догадалась о моем смущении: «Ни о чем не беспокойтесь, – сказала она, – я недолго у вас пробуду. Однако так как вы угрожаете мне тем, что прием может быть мне неприятен, мы будем квиты, потому что я тоже заставила вас страдать, когда въезжала в Страсбург». Как можно было устоять перед такой любезностью? Научите, отец!
– О, это было совершенно невозможно! – воскликнула Андре. – Да потом, ее высочество, кажется, очень снисходительна и довольствуется моими цветами и чашкой молока, как она выражается.
– Да, однако ее не могут удовлетворить ни мои кресла, которые обломают ей бока, ни обшивка стен, которая приведет ее в уныние. К черту капризы! Повезло же Франции: ею будет править женщина, которой приходят в голову такие фантазии! Черт побери! Занимается заря будущего необыкновенного правления!
– Отец! Как вы можете говорить подобные вещи о принцессе, которая осыпает нас милостями, оказывает нам такую честь?
– Да она скорее обесчестит меня! – вскричал старик. – Кто сейчас помнит о Таверне? Никто. Славное имя покоится под развалинами Мезон-Ружа. Я лелеял надежду, что оно выйдет на свет в подходящий момент. Так нет же, напрасно я надеялся: явилось юное создание, пожелавшее из прихоти воскресить наше имя, поблекшее, запылившееся, жалкое, ничтожное. А следом за ней прибудут газетчики, которые так и вынюхивают, где бы посмеяться, как бы выудить скандальчик, которыми они только и живут! Уж они распишут в своих грязных листках, как принимали принцессу в лачуге у Таверне! Черт побери, у меня мелькнула мысль!
Последние слова барона заставили молодых людей вздрогнуть.
– Что вы надумали, отец? – спросил Филипп.
– Я неплохо знаю историю, – процедил сквозь зубы барон, – если граф де Медина поджег свой дворец ради удовольствия обнять королеву, то я готов спалить свою хибару, лишь бы не принимать ее высочество. Пусть приезжает!
Молодые люди услышали последние его слова и беспокойно переглянулись.
– Пусть приезжает! – повторил Таверне.
– Она будет здесь с минуты на минуту, – сообщил Филипп. – Я проехал напрямик через Пьеррфитскнй лес, чтобы выиграть время и опередить кортеж хотя бы па несколько минут. Теперь он, должно быть, совсем близко.
– В таком случае не будем терять время даром! – воскликнул барон.
С проворством двадцатилетнего юноши барон выскочил из гостиной, вбежал на кухню, выхватил из очага пылавшую головню и бросился к ригам с соломой, сухой люцерной и конскими бобами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181