я не вижу раны. Не его ли вы разыскиваете?
Старик сделал над собой усилие и подошел ближе.
– Нет, сударь, – ответил он, – мой моложе, черноволосый, бледнолицый.
– Да они все бледны сегодня вечером, – возразил Филипп.
– Смотрите, мы подошли к Гардмебль, – заметил старик, – вот следы борьбы: кровь на стенах, обрывки одежды на железных прутьях, на пиках решеток. Откровенно говоря, я просто не знаю, куда идти.
– Сюда, сюда, разумеется, – пробормотал Филипп.
– Сколько страдания!
– Боже мой!
– Что такое?
– Обрывок белого платья под трупами. Моя сестра была в белом платье. Дайте мне ваш фонарь, сударь, умоляю!
Филипп и вправду заметил и схватил клочок белой материи. Он бросил его, чтобы единственной здоровой рукой взяться за фонарь.
– Это обрывок женского платья, зажатый в руке молодого человека, – вскричал он, – белого платья, похожего на то, в каком была Андре. Андре! Андре!
Молодой человек заплакал навзрыд.
Старик подошел ближе.
– Это он! – всплеснув руками, воскликнул он. Восклицание привлекло внимание молодого человека.
– Жильбер?.. – крикнул Филипп.
– Вы знаете Жильбера, сударь?
– Так вы искали Жильбера? Эти два восклицания прозвучали одновременно. Старик схватил руку Жильбера: она была ледяной. Филипп расстегнул ему жилет, распахнул рубашку и прижал руку к его сердцу.
– Бедный Жильбер! – проговорил он.
– Мой дорогой мальчик! – вздохнул старик.
– Он дышит! Жив!.. Жив, говорят вам! – закричал Филипп.
– Вы так думаете?
– Я в этом уверен, у него есть пульс.
– Верно! – сказал старик. – На помощь! Помогите! Там есть хирург.
– Давайте спасать его сами, сударь. Я недавно просив помощи, но врач мне отказал.
– Он должен помочь моему мальчику! – в отчаянии воскликнул старик. – Он должен! Помогите мне, сударь, помогите мне донести туда Жильбера.
– У меня только одна рука, – отвечал Филипп, – но вы можете на нее рассчитывать, сударь.
– А я хоть и стар, но соберу все свои силы. Пойдемте! Старик схватил Жильбера за плечи, молодой человек зажал правой рукой его ноги, и они двинулись по направлению к группе людей, возглавляемых хирургом.
– На помощь! На помощь! – закричал старик.
– Сначала простые люди! – отвечал хирург, верный своему идеалу и уверенный в том, что, отвечая таким образом, он вызывает восхищенный шепот среди окружавших его людей.
– Я и несу простолюдина, – горячо подхватил старик, поддаваясь чувству всеобщего восхищения.
– Тогда после женщин, – продолжал хирург, – мужчины сильнее женщин и легче переносят боль.
– Простое кровопускание, сударь, – проговорил старик, – кровопускания будет довольно.
– А-а, это опять вы! – пропел хирург, заметив Филиппа и не видя старика.
Филипп промолчал. Старик решил, что эти слова обращены к нему.
– Я не господин, – ответил он, – я из народа; меня зовут Жан-Жак Руссо.
Врач удивленно вскрикнул и жестом приказал окружающим подвинуться.
– Пропустите! Уступите место певцу природы! Дайте место освободителю человечества! Место гражданину Женевы!
– Благодарю вас, – сказал старик, – спасибо!
– С вами случилось несчастье? – спросил молодой хирург.
– Нет, не со мной, а вот с этим несчастным ребенком, взгляните!
– Так вы тоже!.. – вскричал врач. – Вы, как и я, помогаете человечеству!
Взволнованный неожиданным триумфом, Руссо в ответ бормотал нечто нечленораздельное.
Филипп совершенно потерялся, оказавшись лицом к лицу с вызывавшим его восхищение философом, и отошел в сторону.
Старику помогли положить Жильбера на стол. Жильбер по-прежнему был без сознания.
Руссо бросил взгляд на того, к чьей помощи он взывал. Это был юноша примерно одних лет с Жильбером, но ни одна черта не напоминала о его молодости. Желтая кожа на лице сморщилась, как у старика, дряблые веки нависли над немигающими глазами, губы были обкусаны, словно в приступе эпилепсии.
Рукава были по локоть закатаны, руки забрызганы кровью, всюду вокруг него лежали груды человеческих конечностей. Он скорее напоминал палача за любимой работой, чем врача, исполнявшего скорбный, но святой долг.
Однако имя Руссо произвело на него столь сильное действие, что он на минуту отказался от своей обычной грубости: он осторожно вспорол Жильберу рукав, затянул руку жгутом и кольнул вену.
Кровь сначала вытекала по капле, а через несколько секунд молодая горячая струя ударила из вены.
– Можно считать, что он спасен, – сказал хирург, – но потребуется тщательный уход, ему сильно помяли грудь.
– Мне остается лишь поблагодарить вас, сударь, – проговорил Руссо, – и выразить восхищение не только тем, что вы отдаете предпочтение бедным, но и преданности, с какой вы им служите. Но не забывайте, что все люди – братья, – Даже благородные, даже аристократы, даже богачи? – спросил хирург, сверкнув проницательными глазами из-под тяжелых век.
– Даже благородные, даже аристократы, даже богачи, когда они страдают, – отвечал Руссо.
– Прошу прощения, сударь, – проговорил хирург, – я родился в Бодри, недалеко от Ньюкастля; я, как и вы – швейцарец, и поэтому отчасти демократ.
– Соотечественник! – воскликнул Руссо. – Швейцарец! Как вас зовут, сударь, как вас зовут?
– У меня скромнее имя, сударь, имя человека, посвятившего жизнь науке и надеющегося в будущем отдать ее ради счастья всего человечества. Меня зовут Жан-Поль Марат.
– Благодарю вас, господин Марат, – отвечал Руссо. – Однако разъясняя народу его права, не возбуждайте в нем чувство мести. Если когда-нибудь он начнет мстить, вы сами, возможно, ужаснетесь репрессиям.
На губах Марата заиграла страшная улыбка.
– Вот бы дожить до этого дня! – вскричал он. – Если мне посчастливится увидеть этот день…
Руссо ужаснулся тому, с каким выражением были произнесены эти слова, подобно путешественнику, приходящему в ужас от первых раскатов еще далекой грозы. Он обхватил Жильбера руками и попытался поднять.
– Два добровольца в помощь господину Руссо, два человека из народа! – выкрикнул хирург.
– Мы! Мы! – раздались голоса. Руссо оставалось только выбрать. Он указал на двух плечистых помощников, и те подхватили Жильбера на руки. Проходя мимо Филиппа, Руссо проговорил:
– Держите мой фонарь, сударь, мне он больше не нужен. Берите!
– Благодарю вас, сударь, благодарю! – отвечал Филипп.
Он схватился за фонарь. Руссо двинулся на улицу Платриер, а молодой человек возобновил поиски.
– Бедный юноша! – прошептал Руссо, оглянувшись и видя, как он удаляется по забитой людьми улице.
Он продолжал свой путь, вздрагивая время от времени, когда до него доносился пронзительный голос хирурга:
– Несите людей из народа! Только простых людей! Пусть пропадают благородные, богачи и аристократы!
Глава 36.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
В то время, как несчастья следовали одно за другим, барон де Таверне чудом избежал опасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181
Старик сделал над собой усилие и подошел ближе.
– Нет, сударь, – ответил он, – мой моложе, черноволосый, бледнолицый.
– Да они все бледны сегодня вечером, – возразил Филипп.
– Смотрите, мы подошли к Гардмебль, – заметил старик, – вот следы борьбы: кровь на стенах, обрывки одежды на железных прутьях, на пиках решеток. Откровенно говоря, я просто не знаю, куда идти.
– Сюда, сюда, разумеется, – пробормотал Филипп.
– Сколько страдания!
– Боже мой!
– Что такое?
– Обрывок белого платья под трупами. Моя сестра была в белом платье. Дайте мне ваш фонарь, сударь, умоляю!
Филипп и вправду заметил и схватил клочок белой материи. Он бросил его, чтобы единственной здоровой рукой взяться за фонарь.
– Это обрывок женского платья, зажатый в руке молодого человека, – вскричал он, – белого платья, похожего на то, в каком была Андре. Андре! Андре!
Молодой человек заплакал навзрыд.
Старик подошел ближе.
– Это он! – всплеснув руками, воскликнул он. Восклицание привлекло внимание молодого человека.
– Жильбер?.. – крикнул Филипп.
– Вы знаете Жильбера, сударь?
– Так вы искали Жильбера? Эти два восклицания прозвучали одновременно. Старик схватил руку Жильбера: она была ледяной. Филипп расстегнул ему жилет, распахнул рубашку и прижал руку к его сердцу.
– Бедный Жильбер! – проговорил он.
– Мой дорогой мальчик! – вздохнул старик.
– Он дышит! Жив!.. Жив, говорят вам! – закричал Филипп.
– Вы так думаете?
– Я в этом уверен, у него есть пульс.
– Верно! – сказал старик. – На помощь! Помогите! Там есть хирург.
– Давайте спасать его сами, сударь. Я недавно просив помощи, но врач мне отказал.
– Он должен помочь моему мальчику! – в отчаянии воскликнул старик. – Он должен! Помогите мне, сударь, помогите мне донести туда Жильбера.
– У меня только одна рука, – отвечал Филипп, – но вы можете на нее рассчитывать, сударь.
– А я хоть и стар, но соберу все свои силы. Пойдемте! Старик схватил Жильбера за плечи, молодой человек зажал правой рукой его ноги, и они двинулись по направлению к группе людей, возглавляемых хирургом.
– На помощь! На помощь! – закричал старик.
– Сначала простые люди! – отвечал хирург, верный своему идеалу и уверенный в том, что, отвечая таким образом, он вызывает восхищенный шепот среди окружавших его людей.
– Я и несу простолюдина, – горячо подхватил старик, поддаваясь чувству всеобщего восхищения.
– Тогда после женщин, – продолжал хирург, – мужчины сильнее женщин и легче переносят боль.
– Простое кровопускание, сударь, – проговорил старик, – кровопускания будет довольно.
– А-а, это опять вы! – пропел хирург, заметив Филиппа и не видя старика.
Филипп промолчал. Старик решил, что эти слова обращены к нему.
– Я не господин, – ответил он, – я из народа; меня зовут Жан-Жак Руссо.
Врач удивленно вскрикнул и жестом приказал окружающим подвинуться.
– Пропустите! Уступите место певцу природы! Дайте место освободителю человечества! Место гражданину Женевы!
– Благодарю вас, – сказал старик, – спасибо!
– С вами случилось несчастье? – спросил молодой хирург.
– Нет, не со мной, а вот с этим несчастным ребенком, взгляните!
– Так вы тоже!.. – вскричал врач. – Вы, как и я, помогаете человечеству!
Взволнованный неожиданным триумфом, Руссо в ответ бормотал нечто нечленораздельное.
Филипп совершенно потерялся, оказавшись лицом к лицу с вызывавшим его восхищение философом, и отошел в сторону.
Старику помогли положить Жильбера на стол. Жильбер по-прежнему был без сознания.
Руссо бросил взгляд на того, к чьей помощи он взывал. Это был юноша примерно одних лет с Жильбером, но ни одна черта не напоминала о его молодости. Желтая кожа на лице сморщилась, как у старика, дряблые веки нависли над немигающими глазами, губы были обкусаны, словно в приступе эпилепсии.
Рукава были по локоть закатаны, руки забрызганы кровью, всюду вокруг него лежали груды человеческих конечностей. Он скорее напоминал палача за любимой работой, чем врача, исполнявшего скорбный, но святой долг.
Однако имя Руссо произвело на него столь сильное действие, что он на минуту отказался от своей обычной грубости: он осторожно вспорол Жильберу рукав, затянул руку жгутом и кольнул вену.
Кровь сначала вытекала по капле, а через несколько секунд молодая горячая струя ударила из вены.
– Можно считать, что он спасен, – сказал хирург, – но потребуется тщательный уход, ему сильно помяли грудь.
– Мне остается лишь поблагодарить вас, сударь, – проговорил Руссо, – и выразить восхищение не только тем, что вы отдаете предпочтение бедным, но и преданности, с какой вы им служите. Но не забывайте, что все люди – братья, – Даже благородные, даже аристократы, даже богачи? – спросил хирург, сверкнув проницательными глазами из-под тяжелых век.
– Даже благородные, даже аристократы, даже богачи, когда они страдают, – отвечал Руссо.
– Прошу прощения, сударь, – проговорил хирург, – я родился в Бодри, недалеко от Ньюкастля; я, как и вы – швейцарец, и поэтому отчасти демократ.
– Соотечественник! – воскликнул Руссо. – Швейцарец! Как вас зовут, сударь, как вас зовут?
– У меня скромнее имя, сударь, имя человека, посвятившего жизнь науке и надеющегося в будущем отдать ее ради счастья всего человечества. Меня зовут Жан-Поль Марат.
– Благодарю вас, господин Марат, – отвечал Руссо. – Однако разъясняя народу его права, не возбуждайте в нем чувство мести. Если когда-нибудь он начнет мстить, вы сами, возможно, ужаснетесь репрессиям.
На губах Марата заиграла страшная улыбка.
– Вот бы дожить до этого дня! – вскричал он. – Если мне посчастливится увидеть этот день…
Руссо ужаснулся тому, с каким выражением были произнесены эти слова, подобно путешественнику, приходящему в ужас от первых раскатов еще далекой грозы. Он обхватил Жильбера руками и попытался поднять.
– Два добровольца в помощь господину Руссо, два человека из народа! – выкрикнул хирург.
– Мы! Мы! – раздались голоса. Руссо оставалось только выбрать. Он указал на двух плечистых помощников, и те подхватили Жильбера на руки. Проходя мимо Филиппа, Руссо проговорил:
– Держите мой фонарь, сударь, мне он больше не нужен. Берите!
– Благодарю вас, сударь, благодарю! – отвечал Филипп.
Он схватился за фонарь. Руссо двинулся на улицу Платриер, а молодой человек возобновил поиски.
– Бедный юноша! – прошептал Руссо, оглянувшись и видя, как он удаляется по забитой людьми улице.
Он продолжал свой путь, вздрагивая время от времени, когда до него доносился пронзительный голос хирурга:
– Несите людей из народа! Только простых людей! Пусть пропадают благородные, богачи и аристократы!
Глава 36.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
В то время, как несчастья следовали одно за другим, барон де Таверне чудом избежал опасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181