– Не угодно ли вашему высокопреосвященству следовать за мной?
Глава 26.
ЗОЛОТО
Кардинал де Роан и Бальзамо поднялись по узкой лестнице, которая вела так же, как и парадная, в комнаты второго этажа.
Наверху Бальзамо отыскал под сводами дверь и отпер ее. Глазам кардинала открылся мрачный коридор, кардинал решительно пошел вперед.
Бальзамо запер дверь.
Грохот, с каким захлопнулась дверь, заставил кардинала оглянуться с некоторым волнением.
– Мы пришли, ваше высокопреосвященство, – проговорил Бальзамо. – Зайдемте вот в эту дверь, но прошу вас не обращать внимания на скрип и грохот, эта дверь – железная.
Скрип первой двери заставил кардинала содрогнуться, поэтому он обрадовался, что его вовремя предупредили: металлический скрежет петель и замка мог бы напугать и менее чувствительную натуру.
Он спустился на три ступеньки и вошел.
Огромный кабинет с голыми балками на потолке, большая лампа под абажуром, бесчисленное количество книг, много химического и физического оборудования – вот какое впечатление производила эта новая комната.
Скоро кардинал почувствовал, что ему стало трудно дышать.
– Что это значит? – спросил он. – Я задыхаюсь, хозяин, я весь в испарине. Что это за шум?
– В этом-то все и дело, ваше высокопреосвященство, как сказал Шекспир, – молвил Бальзамо, отодвигая гигантский асбестовый занавес, скрывавший огромную каменную печь; в середине печи поблескивали два отверстия, похожие на горящие в потемках глаза хищного зверя.
Комната, где находилась печь, была вдвое больше первой, но кардинал не обратил на нее внимания из-за занавеса.
– Сильное впечатление производит это зрелище! – воскликнул кардинал.
– Это и есть печь, ваше высокопреосвященство.
– Да, да, но вы процитировали Шекспира, а я приведу слова Мольера: есть печи и печи. У этой – вид вполне сатанинский, и потом, мне не нравится запах. Что в ней варится?
– То, о чем вы меня просили, ваше высокопреосвященство.
– Неужели?
– Да, ваше высокопреосвященство. Для меня большая честь, что вы пожелали познакомиться с моим детищем. Я должен был взяться за работу только завтра вечером, но, узнав о том, что ваше высокопреосвященство изменили намерение и уже направляетесь на улицу Сен-Клод, я развел в печи огонь и приготовил смесь. И вот огонь пылает, а через несколько минут вы увидите золото. Позвольте, я распахну форточку и впущу свежего воздуху.
– Вы хотите сказать, что вот эти тигели…
– Да, из них через десять минут потечет чистейшее золото, не хуже венецианских цехинов или тосканских флоринов.
– А можно на него взглянуть?
– Разумеется, только придется принять необходимые меры предосторожности.
– Какие же?
– Наденьте асбестовую маску со стеклянными отверстиями для глаз: огонь такой жаркий, что может опалить лицо.
– Дьявольщина! Придется поостеречься, я дорожу глазами и не отдал бы их даже за обещанные вами сто тысяч экю.
– Я так и думал, ваше высокопреосвященство; у вас красивые и добрые глаза.
Комплимент пришелся по вкусу кардиналу: он пристально следил за производимым им впечатлением.
– Ага! Так вы говорите, мы сейчас увидим золото? – спросил он, прилаживая на лицо маску.
– Надеюсь, что да, ваше высокопреосвященство.
– На сто тысяч экю?
– Да, ваше высокопреосвященство, и даже, может быть, немного больше, потому что смеси я приготовил в изобилии.
– Вы – щедрый колдун, – проронил кардинал, и сердце его радостно забилось.
– Однако моя щедрость – ничто в сравнении с вашей, ваше высокопреосвященство, раз вы говорите мне такие слова. А теперь, ваше высокопреосвященство, будьте любезны немного отойти, я открываю заслонку тигеля.
Бальзамо накинул короткую асбестовую рубашку, сильной рукой подхватил железные щипцы, и приподнял накалившуюся докрасна крышку; под ней оказались четыре одинаковых тигеля: в одном из них бурлила ярко-красная смесь, три другие были наполнены светлым веществом с пурпурным отблеском.
– Это золото, – проговорил прелат вполголоса, словно боясь громко произнесенным словом нарушить совершавшееся на его глазах таинство.
– Да, ваше высокопреосвященство, вы правы. Эти четыре тигеля расположены на разном расстоянии от огня: в одних золото должно вариться двенадцать часов, в других – одиннадцать. Смесь – я раскрою вам этот секрет, как другу и соратнику, – нужно переливать в слитки, как только она закипит. Как видите, в первом тигеле смесь посветлела: пора переливать. Соизвольте отодвинуться, ваше высокопреосвященство.
Кардинал повиновался, словно солдат приказу командира. Бальзамо оставил щипцы, раскалившиеся от соприкосновения с пламеневшими тигелями, затем подкатил к печи наковальню с восемью железными формами одинакового размера.
– А это что, дорогой колдун? – спросил кардинал.
– Это, ваше высокопреосвященство, формы, в которые я буду заливать ваше золото.
– Ага! – удовлетворенно произнес кардинал. Он продолжал следить за Бальзамо с удвоенным вниманием.
Бальзамо разостлал на полу кусок белого льняного полотна, встал между наковальней и печью, раскрыл огромную книгу и произнес заклинание, держа в руке волшебную палочку. Потом взялся за небывалых размеров Щипцы, способные ухватить тигель.
– Золото выйдет отменное, высшего качества, ваше высокопреосвященство, – заметил он.
– Вы что же, собираетесь опрокинуть этот раскаленный котел?
–..который весит не меньше пятидесяти фунтов! Да, ваше высокопреосвященство. Далеко не каждый литейщик может похвастаться такими мускулами и такой, как у меня, сноровкой. Не бойтесь!
– А если тигель лопнет?..
– Однажды это со мной уже случилось, ваше высокопреосвященство. Было это в тысяча триста девяносто девятом году. Я проводил опыт вместе с Никола Фламелем у него дома на улице Экривен, неподалеку от часовни Сен-Жак-ла-Бушри. Бедняга Фламель едва не лишился зрения, а я потерял сто восемьдесят унций металла более ценного, чем золото.
– Что вы рассказываете, дорогой хозяин?
– Сущую правду.
– Вы этим занимались в тысяча триста девяносто девятом году?
– Да, ваше высокопреосвященство.
– С Никола Фламелем?
– С ним! А за пятьдесят лет до того мы открыли этот секрет вместе с Пьером Лебоном в городе Пола. Пьер тогда неплотно прикрыл тигель, испарения повредили мне правый глаз, и я не видел им почти двенадцать лет.
– Пьер Лебон, вы сказали?
– Да, автор знаменитого труда «Margarita pretiosa». Вы, должно быть, знакомы с этой книгой.
– Да, она датирована тысяча триста тридцатым годом.
– Совершенно верно, ваше высокопреосвященство!
– И вы утверждаете, что были знакомы с Пьером Лебоном и Фламелем?
– Я был учеником одного и учителем другого. Пока испуганный кардинал соображал, сам ли дьявол перед ним или один из его приспешников, Бальзаме погрузил в пекло щипцы с длинными рукоятками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181