– Как ты думаешь, твой муж будет доволен? – спросила госпожа де Таверне.
– Еще бы ему не быть довольным! – ответила Николь. – Я в этом не сомневаюсь.
Она подумала, что Жильбер не хотел на ней жениться, так как боялся нищеты, а теперь, когда она стала богатой, она, возможно, покажется этому честолюбцу более привлекательной. Она тут же дала себе слово, что разделит с ним небольшое приданое, полученное от Андре. Николь хотела, чтобы он был обязан ей, таким образом она могла бы привязать его к себе и спасти от гибели Планы Николь были поистине великодушны. Недоброжелательный наблюдатель заметит, конечно, в ее щедрости намек на гордость, а вместе с тем и потребность унизить того, кто уже заставил ее однажды испытать унижение.
Отвечая этому пессимисту, мы утверждаем, что в тот момент ее любовь брала верх над расчетливостью.
Андре наблюдала за Николь.
– Бедное дитя, – со вздохом прошептала она. – Если бы не ее заботы, она могла бы быть счастлива.
Услышав эти слова, Николь вздрогнула. Пред взором легкомысленной девушки предстал Эльдорадо, где она видела себя разодетой в шелка и кружева, увешанной брильянтами и окруженной мужчинами.
Андре, напротив, никогда не думала об этом, она видела счастье в спокойной жизни.
Но Николь отвела взгляд от этого пурпурно-золотистого видения, которое, как мираж, стояло у нее перед глазами.
Она устояла перед соблазном.
– Я и здесь могу найти свое счастье, госпожа, – сказала она.
– Подумай хорошенько, дитя мое.
– Хорошо, госпожа, я подумаю.
– Будь благоразумной, устраивай свое счастье по-своему, но не делай глупостей.
– Да, госпожа. А теперь наступило время, когда я могу признать, что я вела себя глупо и чувствую себя виноватой, но речь идет о любви, поэтому я прошу госпожу простить меня.
– Так ты в самом деле любишь Жильбера?
– Да, госпожа. Я., я любила его, – ответила Николь.
– Невероятно! Что тебя в нем привлекало? Как только мне доведется его увидеть, нужно будет, получше рассмотреть этого сердцееда.
Николь посмотрела на Андре с сомнением. Что скрывалось за словами Андре: тонкое лицемерие или простая наивность?
«Андре, может быть, в самом деле ни разу не взглянула на Жильбера, – думала Николь, – но уж Жильбер-то наверняка обратил на Андре внимание».
Прежде чем изложить свою просьбу, она хотела разузнать все подробности.
– Жильбер не едет с нами в Париж, госпожа?
– А зачем? – возразила Андре.
– Но…
– Жильбер не слуга, он не может быть управляющим в Париже. Николь, дорогая моя! Бездельники в Таверне подобны птицам, которые порхают с ветки на ветку в саду или сидят на изгородях вдоль дороги. Как бы ни была скудна земля, она их прокормит. Но бездельник в Париже обходится слишком дорого, и там мы не сможем допустить, чтобы он ничего не делал.
– А если я все-таки выйду за него замуж… – прошептала Николь.
– Ну что ж, Николь, если ты выйдешь за него замуж, ты останешься с ним в Таверне, – решительно сказала Андре, – и вы будете охранять дом, который так любила моя мать.
Этот ответ ошеломил Николь. Андре говорила правду. Она отрекалась от Жильбера без малейшего сожаления и отдавала другой того, кто нравился ей накануне. Это было необъяснимо.
«Вероятно, девушки из высшего общества так уж устроены, – подумала Николь, – вот почему в монастыре ордена Аннонсиад я не раз наблюдала, как легко они влюблялись, но были не способны на сильное чувство».
Андре, вероятно, заметила, что Николь обуревали сомнения; ей нужно было сделать выбор между удовольствиями, которые ожидали ее в Париже, и однообразием тихой и спокойной жизни в Таверне. Поэтому она обратилась к Николь мягко, но в то же время решительно:
– Николь! От твоего решения будет зависеть вся твоя жизнь; подумай как следует, дитя мое, в твоем распоряжении только час. Час – это немного, но я знаю, что ты умеешь принимать решения очень быстро: итак, ты остаешься у меня на службе или выходишь замуж, выбирай – я или Жильбер. Я не хочу, чтобы моя служанка была замужней женщиной, я терпеть не могу семейных интриг.
– Всего-навсего час, госпожа! – повторила Николь.
– Да, только час.
– Ну что ж! Госпожа права, мне хватит и часа.
– Тогда уложи мои платья и платья моей матери, к которым я отношусь, как к реликвиям, а потом сообщишь мне о своем решении. Каким бы оно ни было, вот тебе двадцать пять луидоров. Если ты выйдешь замуж, это твое приданое; если последуешь за мной, это твое жалованье за два года вперед.
Девушка не хотела терять ни минуты отпущенного ей времени; она выбежала из комнаты, быстро спустилась по лестнице, перебежала двор и исчезла в аллее парка.
Глядя на убегавшую девушку, Андре прошептала:
«Безумная! Неужели она так счастлива? Неужели любовь так соблазнительна?»
Несколько минут спустя, не теряя ни секунды драгоценного времени, Николь стучала в окно первого этажа, где жил Жильбер, которого Андре так метко назвала бездельником, а барон – тунеядцем.
Жильбер что-то делал в глубине своей комнаты, повернувшись спиной к окну, которое выходило на аллею.
Услышав стук в окно, он тут же оставил свое занятие, Как воришка, застигнутый врасплох, и обернулся так поспешно, будто его подбросило.
– А, это вы, Николь? – сказал он.
– Да, это опять я, – ответила с решительной улыбкой девушка, заглядывая в окно.
– Милости просим, Николь! – приветствовал ее Жильбер, открывая окно.
Николь была рада, что ее так любезно встречают; она протянула Жильберу руку – Жильбер пожал ее.
«Вот все и устроилось! – подумала Николь. – Прощай, Париж!»
Здесь мы должны отдать должное Николь, которая при этой мысли лишь глубоко вздохнула.
– Вы знаете, что господа уезжают из Таверне? – спросила девушка, облокотившись на подоконник.
– Знаю, – ответил Жильбер.
– И знаете, куда они направляются?
– В Париж.
– А знаете ли вы, что они берут меня с собой?
– Нет, этого я не знал.
– Что вы на это скажете?
– Ну что ж! Я вас поздравляю, это доставит вам удовольствие, – Как вы сказали? – переспросила Николь.
– Я сказал: если это доставит вам удовольствие; по-моему, м выразился ясно – Доставит ли мне это удовольствие., это зависит от… – продолжала Николь.
– Что?
– Я хочу сказать, что от вас зависит, чтобы это не доставило мне удовольствия.
– Я вас не понимаю, – сказал Жильбер, усаживаясь на подоконник таким образом, что его колени касались рук Николь. Так они продолжали свою беседу в тени вьюнков и настурций, переплетавшихся над их головами. Николь бросила на Жильбера нежный взгляд. Но по всему было видно, что он не понимал не только ее слов, но и ее нежного взгляда.
– Хорошо… Раз вы вынуждаете меня все вам сказать, выслушайте меня, – продолжала Николь.
– Я вас слушаю, – холодно отвечал Жильбер.
– Госпожа предлагает мне ехать с ней в Париж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181