– Вижу, вижу, ваше сиятельство, – отвечал г-н Флажо. Стыдливо запахнув полы шлафрока, адвокат проводил графиню к кожаному креслу, стоявшему в самом светлом углу кабинета, и усадил ее на всякий случай подальше от бумаг на столе, памятуя о том, что графиня до крайности любопытна.
– А теперь, ваше сиятельство, – учтиво обратился к ней Флажо, – позвольте узнать, чему я обязан столь приятной неожиданностью?
Удобно устроившись в кресле, графиня де Беарн в эту минуту приподняла ноги, обутые в сатиновые туфли, давая возможность Маргарите подложить под них кожаную подушку. Услыхав слова Флажо, она быстро встала. Достав из футляра очки, она нацепи их на нос, желая получше рассмотреть Флажо, и спросила:
– То есть как неожиданность?
– А как же? Я думал, вы сейчас в своем имении, ваше сиятельство, – отвечал адвокат, в надежде польстить графине де Беарн, называя имением три арпана земли, распаханных под огород.
– Как вы верно заключили, я там и была, но по первому вашему сигналу я все бросила и примчалась.
– По первому моему сигналу? – удивленно переспросил адвокат.
– По первому вашему слову, намеку, совету – называйте, как хотите.
Глаза Флажо округлились и стали размером с очки графини.
– Надеюсь, вы довольны, что я не заставила себя ждать?
– Я как всегда рад вас видеть, ваше сиятельство, однако позвольте вам заметить, что я не совсем понимаю, при чем здесь я?
– Как? – вскричала графиня. – Как это при чем здесь вы?.. Ведь я приехала из-за вас!
– Из-за меня?
– Ну да, из-за вас. Так что у нас нового?
– О ваше сиятельство! Говорят, король замышляет переворот в парламенте… Не желаете ли выпить чего-нибудь?
– При чем здесь король? Разве речь идет о перевороте?
– А о чем же, ваше сиятельство?
– Речь идет о моем процессе. Я говорила о своем деле, когда спросила, нет ли чего-нибудь нового.
– О, что касается вашего дела, – грустно качая головой, отвечал г-н Флажо, – увы, нового ничего нет…
– То есть совсем ничего?
– Ничего.
– Ничего с тех пор, как ваша дочь со мной говорила? Но так как мы с ней разговаривали третьего дня, ничего и не могло еще за это время произойти…
– Моя дочь, вы сказали?
– Ну да!
– Вы говорите, моя дочь?
– Ну конечно, ваша дочь, та самая, которую вы ко мне послали.
– Простите, сударыня, – сказал г-н Флажо, – я не мог послать к вам дочь.
– Почему не могли?
– Да просто потому, что у меня нет дочери!
– Вы в этом уверены? – спросила графиня.
– Ваше сиятельство! Имею честь сообщить вам, что я холостяк.
– Вот тебе раз! – воскликнула графиня.
Обеспокоенный Флажо позвал Маргариту и приказал принести графине выпить чего-нибудь холодного; кроме того, он знаком велел за ней приглядывать.
«Бедная женщина! – подумал он. – Должно быть, у нее плохо с головой».
– Ничего не понимаю! – продолжала графиня. – Так у вас нет дочери?
– Нет, ваше сиятельство.
– Ну, у нее еще муж в Страсбурге…
– Ничего похожего, ваше сиятельство.
– И вы не поручали своей дочери, – продолжала графиня, не в силах освободиться от обуревавших ее мыслей, – сообщить мне, что мой процесс готов вот-вот начаться?
– Нет.
Графиня так и подпрыгнула в кресле, хватив кулаком по колену.
– Выпейте чего-нибудь, ваше сиятельство, – предложил Флажо, – вам станет легче.
Он подал знак Маргарите – та приблизилась, держа на подносе два стакана с пивом, однако старой графине было не до этого: она оттолкнула поднос так резко, что м-ль Маргарита, пользовавшаяся, по-видимому, в доме некоторыми привилегиями, почувствовала себя задетой.
– Та-а-ак… – глянув поверх очков на Флажо, заговорила графиня, – не угодно ли будет вам объясниться?
– С удовольствием, – отвечал Флажо. – Останьтесь, Маргарита. Возможно, ее сиятельство еще захочет пить. Итак, давайте объяснимся!
– Да, объяснимся, раз это необходимо. Я вас что-то не понимаю, господин Флажо. Можно подумать, что у вас голова плохо соображает из-за жары!
– Не надо волноваться, ваше сиятельство, – проговорил адвокат, пытаясь отодвинуться вместе с креслом подальше от графини, – не волнуйтесь, давайте побеседуем спокойно.
– Да, давайте побеседуем. Так вы говорите, у вас нет дочери, господин Флажо?
– Нет, ваше сиятельство. Я искренне об этом сожалею, потому что, мне кажется, это было бы вам приятно, хотя…
– Хотя?.. – переспросила графиня.
– Хотя я предпочел бы сына: мальчику легче устроиться в жизни, вернее, мальчикам проще живется в наше время.
Графиня де Беарн нетерпеливо скрестила руки на груди.
– Послушайте! А вы не вызывали меня в Париж через сестру, племянницу, какую-нибудь родственницу?
– У меня и в мыслях этого не было, ваше сиятельство, ведь жизнь в Париже не дешева…
– А как же мое дело?
– Как только его затребуют в суд, я сейчас же дам вам знать.
– Как только его затребуют в суд?
– Так точно.
– Значит, оно еще не в суде?
– Насколько мне известно, еще нет, ваше сиятельство.
– Так мой процесс еще и не начинался?
– Нет.
– Можно ли надеяться, что его в скором времени затребуют?
– Нет, ваше сиятельство! Да нет же, Господи!
– Значит, со мной сыграли шутку!.. – воскликнула, поднимаясь, старая графиня. – Надо мной недостойно подшутили!
Флажо сдвинул парик на затылок.
– Боюсь, что так, ваше сиятельство, – пробормотал он.
– Господин Флажо! – вскричала графиня. Адвокат вскочил со стула и подал знак Маргарите, чтобы она приготовилась в случае чего вступиться за хозяина.
– Господин Флажо! – повторила графиня. – Я не намерена терпеть подобного унижения, я буду жаловаться начальнику полиции. Он найдет эту дуру, осмелившуюся так меня оскорбить.
– Ну, это маловероятно, – заметил Флажо.
– А когда ее найдут, – продолжала разъяренная графиня, – я подам на нее в суд.
– Что, еще один процесс? – уныло спросил адвокат. Его слова заставили старуху спуститься с небес на бренную землю.
– Да, увы… – пробормотала она. – Ах, в каком прекрасном расположении духа я сюда ехала!..
– Что же вам сказала та дама, ваше сиятельство?
– Прежде всего, что прибыла по вашему поручению.
– Мерзкая интриганка!
– И от вашего имени она мне сообщила, что мое дело затребовал суд, что вот-вот должно начаться слушание, поэтому я должна поторопиться, иначе могу опоздать.
– Увы! – воскликнул г-н Флажо. – Никто нашего дела не затребовал.
– О нас забыли, не так ли?
– Забыли, ваше сиятельство, на веки вечные забыли. Остается только надеяться на чудо, а вы знаете, что чудес не бывает…
– О да! – тяжело вздохнув, согласилась графиня. Флажо отвечал графине таким же вздохом.
– Послушайте, господин Флажо, – не унималась графиня де Беарн, – я вам сейчас кое-что скажу… – Слушаю, ваше сиятельство.
– Я этого не переживу.
– Ну, ну, успокойтесь, зачем же так волноваться? – Боже мой, Боже мой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181