Как вы знаете, в это время года в Париже темнеет довольно рано. Неожиданно господин де Феррюсак услышал крики о помощи.
Кричала женщина, а так как мушкетеры вашего величества не привыкли спокойно смотреть, как оскорбляют и бесчестят беззащитных, господин де Феррюсак выхватил шпагу и бросился на помощь. Негодяи разбежались кто куда, оставив своего главаря валяться на мостовой, – господин де Феррюсак угостил его славным ударом. Но один из бандитов успел нанести господину де Феррюсаку предательский удар кинжалом. Вот почему офицер и не смог принять участие в смотре, ваше величество.
– Видите, господин маршал, это совершенно не то, о чем вы мне рассказывали! – воскликнул просиявший Людовик.
– Господин де Марийак – хоть и военный человек, но никогда не служил в мушкетерах, – проронил г-н де Тревиль неподражаемым тоном, как бы намекая на то, что и маршалу может быть не чуждо чувство зависти к привилегированной когорте дворян. Всем своим видом командир королевской гвардии показывал, что маршалов во Франции достаточно, а капитан мушкетеров – только один.
Старый маршал старался не смотреть в сторону г-на де Тревиля и, обратившись к королю, произнес:
– Сожалею, что невольно ввел ваше величество в заблуждение. К несчастью, я лишь передавал сказанное мне начальником стражи. Прошу меня извинить, ваше величество.
– Вам нет нужды извиняться, господин маршал, – сказал довольный король. – Вас самого ввели в заблуждение. – Но спустя мгновение его величество снова нахмурился. – Однако, ведь не станет же начальник полиции клеветать на мушкетеров ни с того ни с сего. Чувствую, что де Тревиль чего-то недоговаривает. Если де Феррюсак лежит дома в постели, то де Куртиврон наверняка находится под стражей, не так ли, любезный мой де Тревиль.
Капитан мушкетеров поторопился придать своему лицу огорченное, но, впрочем, не слишком, выражение.
– Увы, это так, ваше величество. К счастью, он совершенно здоров, чего не скажешь о его противниках, – лукаво добавил г-н де Тревиль.
– Так я и знал, – неприязненно поглядев на него, проговорил Людовик. – Роту пора распустить, а не то станут говорить, что французский король покровительствует разбойникам.
– Если королю угодно называть мушкетеров разбойниками, следует начать с их капитана. Прикажите заключить его в Бастилию, как уже поступили с лейтенантом, – бросил де Тревиль, выпрямляясь.
– Постой-постой! Гасконская голова! Какая Бастилия?
Я ничего не понимаю!
– Я – тоже, государь!
– Клянусь памятью моего отца, мне ничего не известно об атом деле, де Тревиль. Проклятие! Я просто хочу знать, почему мои мушкетеры остались без офицеров!
– Что касается шевалье де Куртиврона, – вмешался маршал Марийак, – то мне точно известно, что он арестован и находится в Форт-Левене, ваше величество.
– Это я уже понял, господин маршал. За что его арестовали?
– Говорят о каком-то скандале в гостинице «Крест и роза», о двух или трех покалеченных швейцарцах.
– Господин де Тревиль! Мне надоел этот разговор. Поручаю вам разобраться во всем, что там произошло, и доложить мне, какие меры приняты к виновным. Кроме того, обратите внимание на дисциплину в роте. Мне кажется, что она далека от идеальной!
– Если ваше величество соблаговолит меня выслушать, то получит совершенно точную картину происшедшего, – твердо заявил г-н де Тревиль.
– Сомневаюсь!
– Мне она известна до мельчайших подробностей.
Недовольная улыбка появилась на лице короля.
– Положительно, вы неисправимы! Говорите, но поскорее – смотр заканчивается, а сюда направляется кардинал.
Сейчас он снова станет жаловаться на то, что в смотре не приняли участие его гвардейцы.
– Зато они приняли участие в другом, государь, – подхватил де Тревиль. – В том самом дебоше в гостинице «Крест и роза». Да так рьяно, что их утихомирили лишь силой клинка более искусного, чем их собственные.
– В самом деле?
– Дело было так, ваше величество: несколько гвардейцев кардинала сидели в нижнем зале упомянутой гостиницы и весело проводили время.
– Что никому не возбраняется, заметьте себе.
– Совершенно верно, ваше величество. Именно по этой причине было бы несправедливо упрекнуть господина де Куртиврона, который в обществе нескольких дворян из числа своих друзей, состоящих в роте мушкетеров, зашел в ту же гостиницу с той же целью, совершенно невинной, как вы только что заметили, ваше величество.
– Положим, если только они не искали ссоры.
– Боже упаси, ваше величество! Когда это мушкетеры искали ссоры с кем бы то ни было?! Указы вашего величества они почитают как десять заповедей!
– Вот именно. Это значит – никак!
– Из дальнейшего моего рассказа будет видно, как вы заблуждаетесь, государь, если мне будет позволено продолжить.
– Говорите уж, раз начали, де Тревиль. Вы ведь знаете, что я не успокоюсь, пока не выясню всей правды, – такова моя натура.
– Совершенно как у вашего славного отца – короля Генриха. Итак, ваше величество, мушкетеры заметили гвардейцев, которые к тому времени выпили уже немалое количество вина, и хотели было удалиться, чтобы избежать неприятного соседства. Вам ведь известно, что королевские мушкетеры набираются только из дворян, принадлежащих к лучшим родам Франции, в то время как его высокопреосвященство, набирая свою гвардию, не выставляет столь высоких требований. В силу этого обстоятельства в рядах последней можно встретить людей с подозрительной внешностью и с темным прошлым. Вот поэтому мушкетеры и пожелали избежать компании гвардейцев его высокопреосвященства, тем более что те были уже изрядно навеселе.
Однако, когда шевалье де Куртаврон обратился к сопровождавшим его мушкетерам с предложением поискать себе другое, более приятное, место для отдыха, сидевшие за столом гвардейцы кардинала принялись оскорблять его, крича, что он испугался одного их вида, и прочее в том же духе.
Мушкетерам пришлось остаться, чтобы не подавать повода для подобных насмешек. Однако настроение было испорчено, и, так как разгоряченным вином гвардейцам его высокопреосвященства было угодно продолжать задевать шевалье де Куртиврона и других мушкетеров, тем не оставалось ничего другого, как только посоветовать задирам удалиться по-хорошему, пока они не вышвырнули их за двери. Прошу заметить, ваше величество, что мушкетеры собирались ограничиться этим, зная, что дуэли запрещены.
– Хорошо, продолжайте, де Тревиль, от меня ведь все равно ничего не скрыть.
– Итак, ваше величество, шевалье де Куртаврон лишь предложил гвардейцам его высокопреосвященства удалиться, как один из них, по имени Гризар, выскочил из-за стола и набросился на него со шпагой. Моему офицеру пришлось защищаться. В этот момент мимо проходил патруль, который и попытался арестовать всех, не разбирая, кто прав, а кто виноват.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Кричала женщина, а так как мушкетеры вашего величества не привыкли спокойно смотреть, как оскорбляют и бесчестят беззащитных, господин де Феррюсак выхватил шпагу и бросился на помощь. Негодяи разбежались кто куда, оставив своего главаря валяться на мостовой, – господин де Феррюсак угостил его славным ударом. Но один из бандитов успел нанести господину де Феррюсаку предательский удар кинжалом. Вот почему офицер и не смог принять участие в смотре, ваше величество.
– Видите, господин маршал, это совершенно не то, о чем вы мне рассказывали! – воскликнул просиявший Людовик.
– Господин де Марийак – хоть и военный человек, но никогда не служил в мушкетерах, – проронил г-н де Тревиль неподражаемым тоном, как бы намекая на то, что и маршалу может быть не чуждо чувство зависти к привилегированной когорте дворян. Всем своим видом командир королевской гвардии показывал, что маршалов во Франции достаточно, а капитан мушкетеров – только один.
Старый маршал старался не смотреть в сторону г-на де Тревиля и, обратившись к королю, произнес:
– Сожалею, что невольно ввел ваше величество в заблуждение. К несчастью, я лишь передавал сказанное мне начальником стражи. Прошу меня извинить, ваше величество.
– Вам нет нужды извиняться, господин маршал, – сказал довольный король. – Вас самого ввели в заблуждение. – Но спустя мгновение его величество снова нахмурился. – Однако, ведь не станет же начальник полиции клеветать на мушкетеров ни с того ни с сего. Чувствую, что де Тревиль чего-то недоговаривает. Если де Феррюсак лежит дома в постели, то де Куртиврон наверняка находится под стражей, не так ли, любезный мой де Тревиль.
Капитан мушкетеров поторопился придать своему лицу огорченное, но, впрочем, не слишком, выражение.
– Увы, это так, ваше величество. К счастью, он совершенно здоров, чего не скажешь о его противниках, – лукаво добавил г-н де Тревиль.
– Так я и знал, – неприязненно поглядев на него, проговорил Людовик. – Роту пора распустить, а не то станут говорить, что французский король покровительствует разбойникам.
– Если королю угодно называть мушкетеров разбойниками, следует начать с их капитана. Прикажите заключить его в Бастилию, как уже поступили с лейтенантом, – бросил де Тревиль, выпрямляясь.
– Постой-постой! Гасконская голова! Какая Бастилия?
Я ничего не понимаю!
– Я – тоже, государь!
– Клянусь памятью моего отца, мне ничего не известно об атом деле, де Тревиль. Проклятие! Я просто хочу знать, почему мои мушкетеры остались без офицеров!
– Что касается шевалье де Куртиврона, – вмешался маршал Марийак, – то мне точно известно, что он арестован и находится в Форт-Левене, ваше величество.
– Это я уже понял, господин маршал. За что его арестовали?
– Говорят о каком-то скандале в гостинице «Крест и роза», о двух или трех покалеченных швейцарцах.
– Господин де Тревиль! Мне надоел этот разговор. Поручаю вам разобраться во всем, что там произошло, и доложить мне, какие меры приняты к виновным. Кроме того, обратите внимание на дисциплину в роте. Мне кажется, что она далека от идеальной!
– Если ваше величество соблаговолит меня выслушать, то получит совершенно точную картину происшедшего, – твердо заявил г-н де Тревиль.
– Сомневаюсь!
– Мне она известна до мельчайших подробностей.
Недовольная улыбка появилась на лице короля.
– Положительно, вы неисправимы! Говорите, но поскорее – смотр заканчивается, а сюда направляется кардинал.
Сейчас он снова станет жаловаться на то, что в смотре не приняли участие его гвардейцы.
– Зато они приняли участие в другом, государь, – подхватил де Тревиль. – В том самом дебоше в гостинице «Крест и роза». Да так рьяно, что их утихомирили лишь силой клинка более искусного, чем их собственные.
– В самом деле?
– Дело было так, ваше величество: несколько гвардейцев кардинала сидели в нижнем зале упомянутой гостиницы и весело проводили время.
– Что никому не возбраняется, заметьте себе.
– Совершенно верно, ваше величество. Именно по этой причине было бы несправедливо упрекнуть господина де Куртиврона, который в обществе нескольких дворян из числа своих друзей, состоящих в роте мушкетеров, зашел в ту же гостиницу с той же целью, совершенно невинной, как вы только что заметили, ваше величество.
– Положим, если только они не искали ссоры.
– Боже упаси, ваше величество! Когда это мушкетеры искали ссоры с кем бы то ни было?! Указы вашего величества они почитают как десять заповедей!
– Вот именно. Это значит – никак!
– Из дальнейшего моего рассказа будет видно, как вы заблуждаетесь, государь, если мне будет позволено продолжить.
– Говорите уж, раз начали, де Тревиль. Вы ведь знаете, что я не успокоюсь, пока не выясню всей правды, – такова моя натура.
– Совершенно как у вашего славного отца – короля Генриха. Итак, ваше величество, мушкетеры заметили гвардейцев, которые к тому времени выпили уже немалое количество вина, и хотели было удалиться, чтобы избежать неприятного соседства. Вам ведь известно, что королевские мушкетеры набираются только из дворян, принадлежащих к лучшим родам Франции, в то время как его высокопреосвященство, набирая свою гвардию, не выставляет столь высоких требований. В силу этого обстоятельства в рядах последней можно встретить людей с подозрительной внешностью и с темным прошлым. Вот поэтому мушкетеры и пожелали избежать компании гвардейцев его высокопреосвященства, тем более что те были уже изрядно навеселе.
Однако, когда шевалье де Куртаврон обратился к сопровождавшим его мушкетерам с предложением поискать себе другое, более приятное, место для отдыха, сидевшие за столом гвардейцы кардинала принялись оскорблять его, крича, что он испугался одного их вида, и прочее в том же духе.
Мушкетерам пришлось остаться, чтобы не подавать повода для подобных насмешек. Однако настроение было испорчено, и, так как разгоряченным вином гвардейцам его высокопреосвященства было угодно продолжать задевать шевалье де Куртиврона и других мушкетеров, тем не оставалось ничего другого, как только посоветовать задирам удалиться по-хорошему, пока они не вышвырнули их за двери. Прошу заметить, ваше величество, что мушкетеры собирались ограничиться этим, зная, что дуэли запрещены.
– Хорошо, продолжайте, де Тревиль, от меня ведь все равно ничего не скрыть.
– Итак, ваше величество, шевалье де Куртаврон лишь предложил гвардейцам его высокопреосвященства удалиться, как один из них, по имени Гризар, выскочил из-за стола и набросился на него со шпагой. Моему офицеру пришлось защищаться. В этот момент мимо проходил патруль, который и попытался арестовать всех, не разбирая, кто прав, а кто виноват.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121