Бежар бросился в спальню королевы. Он без труда обнаружил дверь в молельню. Нажал на нее. Дверь не открылась. На лбу мгновенно выступила испарина. Бежар нажал посильнее. Дверь не поддавалась. Неужели это ловушка?!
Иезуиты способны на такое. Бежар навалился на дверь плечом. Напрасно! Борясь с удушливой волной страха, он лихорадочно озирался по сторонам, ища какой-нибудь предмет, чтобы взломать дверь. В панике он был готов сделать это, не задумываясь о последствиях. Какие последствия?!
К черту! Он и так вор! Хотя и не пойманный… Пока не пойманный. Неожиданно простенькая мысль посетила воспаленную голову лейб-медика Марии Медичи. Он протянул свою дрожащую руку. Осторожно, боясь поверить, потянул ручку на себя. Дверь легко пошла навстречу – она открывалась в другую сторону.
Бежар чуть не расхохотался. Он взошел к аналою и понял, что в полумраке, царившем в молельне, ему не разглядеть не только золоченых гвоздиков на стенах, но и самих кинжалов и прочего оружия, висевшего на этих гвоздиках.
В молельне не было окон, и весь свет проникал сюда через отворенную дверцу. «Болван, следовало взять свечу, где-то в заде я видел свечи», – пронеслось в голове. Но надо было спешить, он и так сильно замешкался. Бежар помнил слова Арамиса о том, что механизм, приводящий в движение дверцы тайника, расположен на стене прямо за аналоем.
Ощупью он двинулся туда, протянув руки, как слепец. Он лихорадочно шарил по стене. Тянулись томительные мгновения. Наконец он задел висящий на гвоздике стилет, и тот упал на пол. Бежар ударил по стене раскрытой ладонью.
Шляпка гвоздика впилась в нее, но тут же подалась под нажимом и мягко вошла в стену. Кнопка сработала. Дверцы открылись с тихим шуршанием и поскрипыванием. Бежар, уже весь в холодном поту, извлек из кармана ключ… и чуть не разрыдался. Замочную скважину нечего было и надеяться увидеть. Он принялся водить маленьким ключиком по поверхности, за которой хранился вожделенный ларец, молясь, чтобы ключ не выпал из непослушной руки. Вырони Бежар ключ, он не сумел бы найти его в темноте. В этот момент из залы донесся голос королевы-матери. Бежар заметался.
Голоса приближались, с королевой был кто-то еще. Алхимик понял, что опоздал. Он успел лишь спуститься по ступеням и плотно притворить дверь в молельню. Все кругом погрузилось в кромешную тьму.
– Но где же мой лекарь? Я оставила его в зале, – донесся до него голос Марии Медичи, приглушенный плотно затворенной дверью молельни. – Кстати, Сюффрен, я хочу поговорить с вами о нем.
Бежару показалось, что удары его сердца слышны даже на улице.
– Я слушаю, ваше величество, – проговорил другой голос.
Бежар и так бы узнал характерный вкрадчивый тон духовника королевы.
– Сегодня наш милый Бежар показался мне рассеянным. И несколько странноватым. Еще более странными были его врачебные советы. Я приписала это нервам.
Я хочу спросить: он знает?
– Он знал, на что идет с самого начала. Мы только помогаем ему осуществить его заветное желание – избавить страну от тирана.
– Вы не поняли меня, Сюффрен. Я хочу знать, не догадывается ли Бежар о ваших планах относительно его будущего… Вернее, о том, что этого будущего… его лишат.
Если он узнает – все пропало. Он просто сбежит, и мы упустим такой удобный случай… А кардинал возьмет себе какого-нибудь скромника из Сорбонны.
Мы уже упоминали, что Мария Медичи была неглупа.
Но думала медленно. Неожиданно она переменилась в лице – ее осенила следующая мысль:
– А вернее того, он донесет на нас! Без сомнения, донесет, чтобы опередить и спасти свою шкуру. И представит все дело так, словно мы просто-напросто наняли его убить кардинала.
Сюффрен не спешил прервать этот поток итальянской экспрессии. Он хорошо знал характер Марии Медичи. Бежар в темной молельне замер от страха. Он понял, что погибнет, если его обнаружат.
– Но… – неуверенно произнесла королева-мать, дав волю своим чувствам и выговорившись, – но… кажется, он не знает, не так ли, Сюффрен?
– На этот счет вы можете быть спокойны, мадам. Он ничего не подозревает, – учтиво ответил иезуит.
– И мое имя…
– Ваше имя никоим образом не будет названо.
– Ни при каких обстоятельствах, Сюффрен. Слышите, ни при каких.
Иезуит поклонился.
– Все будет исполнено, ваше величество.
Мария Медичи понемногу успокаивалась. Она прошлась по комнате, подошла к окну. Злополучный алхимик, разумеется, не мог видеть этого, зато недостаток зрительной информации он успешно компенсировал, напрягая свой слух.
– У вас есть какие-то способы влиять на него? – спросила королева-мать уже совершенно спокойно.
– Скажем так: у нас есть способы сделать его сговорчивым.
Бежар злорадно усмехнулся в темноте молельни: «Глупец, ты думаешь управлять мной при помощи бедной полоумной девочки и клочка бумаги. Анну укроет д'Эрбле, а клочок ты не получишь, иезуит».
– Но тогда чего мы или, вернее, вы – чего вы ждете? – спросила Мария Медичи.
– Новостей с театра военных действий, мадам.
– У Гастона есть армия, но я слышала, маршал де Ла Форс – дельный военачальник. Нет, наше средство против кардинала надежнее. Не стоит медлить, святой отец.
– Вы правы, мадам. Итак, вы готовы расстаться со своим врачом?
– Раз это нужно для дела. К тому же Бежар испортился. Он велит мне пить противную воду и, не пить итальянских вин.
Королева-мать помолчала. Бежару показалось, что она направляется к дверце в молельню, и он похолодел от ужаса. Но флорентийка остановилась у зеркала.
– Под каким предлогом я должна отказать ему от места, Сюффрен? – спросила она, поправляя волосы.
– Он отыщется сам собой, ваше величество.
Разговор был окончен. Мария Медичи больше не хотела обсуждать эту тему, а иезуит, очень тонко чувствовавший все оттенки настроения флорентийки, всем своим видом выразил готовность откланяться, как только королеве будет угодно его отпустить.
– Вы успокоили меня, святой отец. Надеюсь, мы увидимся вечером?
Когда иезуит удалился, наступил самый страшный момент. «Только бы ей не вздумалось заглянуть в молельню», – беззвучно шептал Бежар. Королева постояла еще немного у зеркала, отступила на два шага, еще раз поправила прическу.
– Benоnе, – сказала она удовлетворенно. – Ты еще не угасла, Мария. Benissimo. И, прищелкнув пальцами, флорентийка вышла прочь.
Несколько минут Бежар прислушивался. Он хотел удостовериться, что королева-мать покинула свои апартаменты.
Он не имел права рисковать. Они могут встретиться только в дворцовом коридоре, в противном случае флорентийка поймет все. Потом он вспомнил, что так и не открыл тайник.
Странная вещь – психология человека, отнюдь не храбреца, но решительного, способного на сильные чувства.
Избежав опасности, а вернее сказать, побывав на волосок от погибели, Бежар больше не чувствовал страха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121