– Так где же он? – спросил Арамис.
– Не имею ни малейшего понятия. И, признаться, это-то меня и беспокоит. Наш хозяин, хоть и изрядный плут, но стряпня у него превосходная, по обыкновению, однако я не умею совмещать два дела сразу, как вы или, скажем, Гай Юлий Цезарь, не говоря уже о нашем бедном друге д'Артаньяне.
– Портос, вы говорите загадками. Какие два дела вы имеете в виду?
– Я решил подкрепиться, разве вы не видите?
– Отлично вижу, но это только одно дело, притом весьма необременительное.
– Оно было бы таковым, Арамис, если бы мне не приходилось одновременно заниматься и другим делом.
– Каким же?!
– Как, вы не понимаете?!
– Признаться, нет.
– Я жду Атоса. Это нервирует меня. И лишает аппетита.
– Теперь я понял, – ответил Арамис. – Наш друг ничего не сказал вам о том, куда он направился.
Арамис понял, что Атос попросту не смог добудиться Портоса.
– В таком случае я подожду графа вместе с вами, – произнес Арамис со вздохом облегчения. – А так как на время нашего парижского предприятия я отказался от соблюдения постов и других монастырских установлений, не могу ли я попросить вас об одном одолжении?
– Арамис, вы великолепно знаете, что вы можете просить меня о целой дюжине любых одолжений!
– Тогда кликните хозяина и закажите такой же обед и для меня.
– О, замечательно! Если бы не мой пропавший аппетит, мы бы с вами превосходно пообедали сейчас.
– Верните его – и конец делу.
– Это не в моих силах.
– Портос, вы никогда не были склонны предаваться беспричинным тревогам.
– Но я не могу отделаться от опасений. Мне так и кажется, что шпионы кардинала выследили Атоса и, пока мы тут обедаем, он уже очутился за решеткой.
– Э-э, любезный друг, вы переоцениваете возможности слуг его высокопреосвященства. Ведь нашему могущественному министру значительно больше хотелось бы выловить из толпы парижан меня, чем Атоса, а я, как видите, сижу перед вами и вовсе не страдаю отсутствием аппетита.
Портос шумно вздохнул. Затем он отломил цыплячье крылышко и с задумчивым видом отправил его в рот. Некоторое время великан дробил его своими великолепными зубами, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям. Арамис с явным удовольствием украдкой наблюдал за ним, не забывая уделять внимание принесенному обеду.
Наконец Портос завершил свой эксперимент. По-видимому, он дал отрицательный результат – дю Валлон отодвинул тарелку и вздохнул снова. Его друг между тем с обычным изяществом осушил второй бокал – природная грация никогда не покидала Арамиса, где бы и в каких обстоятельствах он не находился: на молитве, в походном седле или в светском салоне.
Несмотря на сохраняемое им внешнее спокойствие, Арамиса тоже тревожило отсутствие Атоса. Воспитанник иезуитской коллегии привык к тому, что именно его действия скрыты от друзей завесой тайны. Но Атос с его благородным и прямодушным характером был весь на виду. У него не было секретов, если не считать трагической истории его женитьбы, которая тем более скоро стала известной д'Артаньяну, а затем и остальным друзьям, составлявшим знаменитую четверку.
Было в порядке вещей ждать Арамиса, не имея ни малейшего представления о том, где он находится и когда вернется обратно. Но исчезнувший невесть где Атос – это совсем другое дело. Поэтому тревога Портоса невольно передалась и Арамису, и обед был закончен в напряженном молчании, нарушаемом лишь ироническими замечаниями Арамиса, который пытался шутить на посторонние темы, но делал это не слишком удачно.
Между тем Атос приближался к «Сосновой шишке». Он торопился. Утром, верный своему обыкновению вставать рано, он не стал будить гиганта Портоса, спящего богатырским сном, а отправился в казармы роты королевских мушкетеров.
Одни помнили его по совместной службе, а другие прониклись к нему большим почтением после ночной операции у стен Бастилии. Одним словом, графа де Ла Фер в казармах ждали и всегда готовы были оказать ему радушный прием. Ждали его еще и потому, что пистоли, выигранные у Портоса, Атос тут же поставил на кон, играя в кости с господином де Феррюсаком, быстро удвоив, а затем и утроив сумму выигрыша. Таким образом, граф де Ла Фер был теперь при деньгах, а следовательно, мог продолжать играть без помехи, каковой поначалу являлось почти полное безденежье.
Однако сегодня Атосу было не до игры.
– Наконец-то вы вернулись! – воскликнул Портос, когда увидел в дверях своего товарища. – Теперь я могу нормально пообедать, а заодно и поужинать. Эй, хозяин! Неся сюда все, что осталось, да поторапливайся! Атос, что вы предпочитаете? Цыплят, только что с вертела или зайца? Он у мэтра Бонфлери весьма недурен.
– Вы нас спасаете от голодной смерти, Атос, – заметил Арамис. – Ваше внезапное исчезновение и долгое отсутствие лишили Портоса душевного равновесия, а следовательно, и аппетита. Меня тоже.
– Примите мои извинения, Портос, но вы спали слишком крепко.
С этими словами Атос перешагнул порог и сбросил плащ.
– Это со мной иногда случается под утро, – сконфуженно объяснил Портос. – Но только если собирается дождь. Посмотрите, все небо затянуто тучами.
– Арамис, вы также должны извинить меня. Я не мог найти никакой возможности предупредить вас о том, что со мной не случилось ничего худого. Я повидал господина де Тревиля, и он сообщил мне очень важную новость.
– Какую?
– Вчера кардинал явился к королю и предложил ему подписать приказ об аресте и заключении в Бастилию маршала Бассомпьера.
Арамис вздрогнул. Портос не отреагировал никак. Он наслаждался жарким из зайца.
– Ришелье, кажется, думает, что он Господь Бог, – недобро проговорил Арамис.
– Что до меня, то меня мало волнует Бассомпьер или какой-либо другой маршал Франции, но отсюда следует, что д'Артаньяну без нашей помощи из Бастилии не выбраться, – заметил Портос приглушенным голосом. Ему приходилось говорить с полным ртом.
– Вы правы, Портос. И в этом деле нам поможет арест Бассомпьера.
– Что вы такое говорите, Атос?! – вскричал Арамис.
– В самом деле, какая тут может быть связь? – присоединился Портос.
Атос пожал плечами:
– В других обстоятельствах я был бы возмущен этим арестом, но сейчас я только рад ему. Что вы скажете, если я приглашу вас прогуляться? Стены любого парижского трактира легко проницаемы для любопытных ушей. Идемте, я поделюсь мыслями, которые пришли мне в голову.
На парижские улицы пала сумеречная тень. Теплый воздух был насыщен влагой и предгрозовым напряжением. Старые вязы на улице Бриземиш шумели листвой и мерно раскачивали темными ветвями. Атос взял друзей под руки и углубился в лабиринт столичных улиц и переулков.
– Кардинал хочет ареста того, кому он обязан почти всеми своими военными успехами, – проговорил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121