Наблюдатель, находящийся на верху мачты линкора или стоящий на холме на любом берегу пролива, мог отчетливо видеть, как час за часом разворачивается сражение, и даже с наступлением ночи поле боя освещалось лучами прожекторов, непрестанно обшаривавших водную поверхность.
И в другом отношении этот бой был необычен, потому что здесь главным образом флот атаковал армию, и прежде всего посредством артиллерии. С начала и до конца операции не появилось ни одного турецкого или германского корабля, и ни одна из сторон не использовала авиацию. Также начисто отсутствовал элемент неожиданности. Каждое ясное утро несло туркам и немцам перспективы новой атаки. Силы обеих сторон были примерно известны — сколько кораблей, орудий и мин, — а цель сражения была совершенно очевидна для каждого, от самого молодого матроса до самого тупого рядового. Все висело на этой тоненькой полоске воды в Нэрроуз едва ли милю шириной и пять миль длиной. Если турки ее потеряют, то потеряют все, и сражение закончится.
Де Робек разделил свой флот на три группы. Линия А в один ряд состояла из четырех самых мощных британских кораблей, которым предписывалось начать атаку — «Куин Элизабет», «Агамемнон», «Лорд Нельсон» и «Инфлексибл», — и их сопровождало на обоих флангах еще по одному линкору — «Принц Джордж» и «Трайемф».
В линии В, идущей в одной миле за кормой, первой была французская эскадра — «Голуа», «Шарлеман», «Бове» и «Сюффрен» — и с двух сторон от нее по одному британскому линкору — «Маджестик» и «Свифтсюр». Остальные шесть линкоров, эсминцы и тральщики тоже должны участвовать в сражении, но оставались дожидаться своей очереди у входа в пролив. Была надежда, что в течение дня форты в Нэрроуз будут настолько разгромлены, что тральщики смогут в тот же вечер очистить фарватер. А затем при удаче линкоры на следующий день смогут войти в Мраморное море.
Утро 18 марта выдалось теплым и солнечным, и вскоре после рассвета де Робек отдал приказ по флоту приступить к атаке. Корабли снялись с якорной стоянки в Тенедос. Экипажи рассредоточились по своим местам, а на палубах остались лишь командиры да артиллеристы.
В 10.30, когда утренняя дымка достаточно рассеялась, чтобы четко разглядеть турецкие форты, первые десять линкоров вошли в пролив и сразу же попали под огонь вражеских гаубиц и полевых орудий с обеих сторон пролива. Примерно час «Куин Элизабет» и его компаньоны упорно двигались вперед под этим огнем, отвечая на обстрел огнем своих легких орудий, где это было возможно, но не используя другие огневые средства. Вскоре после 11.00 линия А достигла своей диспозиции — точки примерно в восьми милях вниз от Нэрроуз и, оставаясь на месте, не бросая якоря, боролась с течением. В 11.25 атака началась. Целями «Куин Элизабет» были две крепости по обе стороны от города Чанак в Нэрроуз, и вот против них корабль обратил свои 15-дюймовые орудия. Почти тут же «Агамемнон», «Лорд Нельсон» и «Инфлексибл» вступили в бой с другими фортами в Килид-Бар на противоположном берегу.
После своих первых ответных выстрелов турецкие и германские артиллеристы поняли, что англичане для них недосягаемы, и форты замолкли. Следующие полчаса они безропотно переносили яростный обстрел, который вели четыре британских корабля. Все пять фортов неоднократно поражались снарядами англичан, а в 11.50 послышался особенно сильный взрыв в Чанаке. Тем временем британцы были полностью открыты для огня турецких гаубиц и легких орудий, которые находились поблизости, и они непрерывно поливали огнем корабли с обеих сторон. Этот огонь не мог причинить серьезного ущерба броне, но вновь и вновь снаряды попадали в незащищенные надстройки линкоров, нанося тем самым некоторый незначительный ущерб.
Через несколько минут после полудня де Робек, находившийся на «Куин Элизабет», решил, что настало время завязать в Нэрроуз ближний бой, и подал сигнал адмиралу Гепратту ввести в дело французскую эскадру. Это была та миссия, которую Гепратт настойчиво выпрашивал на том основании, что сейчас настал черед французов, пока сам де Робек был занят ближним боем с внешними линиями обороны.
Адмирал Гепратт был из тех личностей, что оживляют всю галлиполийскую историю. Он никогда не спорил, никогда не колебался: он всегда рвался в атаку. И сейчас он вел свои старые линкоры сквозь британскую линию к пункту примерно в полумиле вверх, где он наверняка окажется в пределах досягаемости всех вражеских орудий и будет в постоянной опасности попадания в свои корабли. Достигнув своей диспозиции, французские корабли рассредоточились от центра, чтобы предоставить идущим за кормой британцам чистое место для ведения огня, и за этим последовало сорок пять минут страшной канонады.
Можно представить себе эту сцену: форты окутаны облаками пыли и дыма, иногда из обломков вырываются языки пламени, корабли медленно продвигаются вперед сквозь бесчисленные фонтаны воды, иногда полностью исчезая в дыму и брызгах, вспышки гаубичных выстрелов прокатываются по холмам, а землю сотрясает оглушительный грохот орудий. Вот «Голуа» получил серьезную пробоину ниже ватерлинии, у «Инфлексибла» фок-мачта в огне и рваная пробоина в правом борту, а «Агамемнон», получив за двадцать пять минут двенадцать попаданий, отворачивает в сторону, выбирая лучшую позицию. Эти попадания, хотя и впечатляющие, вряд ли беспокоят команду — во всем флоте менее дюжины погибших, — и пока ни один корабль не понес заметных потерь в боевой мощи.
С другой стороны, для противника, обороняющего Нэрроуз, ситуация становится критической. Некоторые пушки заклинило, а половина из них завалена землей и обломками, разорвана связь между артиллеристами и корректировщиками огня, а немногие уцелевшие батареи ведут все более и более хаотический огонь. Форт 13 на берегу Галлиполи заволокло дымом от внутреннего взрыва, британцам и французам ясно, что, хоть форты все еще не уничтожены, вражеские артиллеристы на данный момент деморализованы. Их стрельба становится все более судорожной, пока в 13.45, после почти двух с половиной часов непрерывного обстрела, практически замирает.
Де Робек решает отвести французскую эскадру вместе с другими кораблями линии В и ввести свои шесть линкоров, ожидавших в арьергарде. Перемещение началось чуть ранее 14.00, и «Сюффрен», повернув на правый борт, повел свои однотипные суда в бой вдоль берегов залива Ерен-Кеуи на азиатской стороне. В 13.54 они почти поравнялись с «Куин Элизабет» и британской линией, когда «Бове», следовавший прямо за кормой «Сюффрена», содрогнулся от невероятного взрыва, а из его палуб к небу вырвался столб дыма. Корабль, все еще на большой скорости, перевернулся, пошел вниз и исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
И в другом отношении этот бой был необычен, потому что здесь главным образом флот атаковал армию, и прежде всего посредством артиллерии. С начала и до конца операции не появилось ни одного турецкого или германского корабля, и ни одна из сторон не использовала авиацию. Также начисто отсутствовал элемент неожиданности. Каждое ясное утро несло туркам и немцам перспективы новой атаки. Силы обеих сторон были примерно известны — сколько кораблей, орудий и мин, — а цель сражения была совершенно очевидна для каждого, от самого молодого матроса до самого тупого рядового. Все висело на этой тоненькой полоске воды в Нэрроуз едва ли милю шириной и пять миль длиной. Если турки ее потеряют, то потеряют все, и сражение закончится.
Де Робек разделил свой флот на три группы. Линия А в один ряд состояла из четырех самых мощных британских кораблей, которым предписывалось начать атаку — «Куин Элизабет», «Агамемнон», «Лорд Нельсон» и «Инфлексибл», — и их сопровождало на обоих флангах еще по одному линкору — «Принц Джордж» и «Трайемф».
В линии В, идущей в одной миле за кормой, первой была французская эскадра — «Голуа», «Шарлеман», «Бове» и «Сюффрен» — и с двух сторон от нее по одному британскому линкору — «Маджестик» и «Свифтсюр». Остальные шесть линкоров, эсминцы и тральщики тоже должны участвовать в сражении, но оставались дожидаться своей очереди у входа в пролив. Была надежда, что в течение дня форты в Нэрроуз будут настолько разгромлены, что тральщики смогут в тот же вечер очистить фарватер. А затем при удаче линкоры на следующий день смогут войти в Мраморное море.
Утро 18 марта выдалось теплым и солнечным, и вскоре после рассвета де Робек отдал приказ по флоту приступить к атаке. Корабли снялись с якорной стоянки в Тенедос. Экипажи рассредоточились по своим местам, а на палубах остались лишь командиры да артиллеристы.
В 10.30, когда утренняя дымка достаточно рассеялась, чтобы четко разглядеть турецкие форты, первые десять линкоров вошли в пролив и сразу же попали под огонь вражеских гаубиц и полевых орудий с обеих сторон пролива. Примерно час «Куин Элизабет» и его компаньоны упорно двигались вперед под этим огнем, отвечая на обстрел огнем своих легких орудий, где это было возможно, но не используя другие огневые средства. Вскоре после 11.00 линия А достигла своей диспозиции — точки примерно в восьми милях вниз от Нэрроуз и, оставаясь на месте, не бросая якоря, боролась с течением. В 11.25 атака началась. Целями «Куин Элизабет» были две крепости по обе стороны от города Чанак в Нэрроуз, и вот против них корабль обратил свои 15-дюймовые орудия. Почти тут же «Агамемнон», «Лорд Нельсон» и «Инфлексибл» вступили в бой с другими фортами в Килид-Бар на противоположном берегу.
После своих первых ответных выстрелов турецкие и германские артиллеристы поняли, что англичане для них недосягаемы, и форты замолкли. Следующие полчаса они безропотно переносили яростный обстрел, который вели четыре британских корабля. Все пять фортов неоднократно поражались снарядами англичан, а в 11.50 послышался особенно сильный взрыв в Чанаке. Тем временем британцы были полностью открыты для огня турецких гаубиц и легких орудий, которые находились поблизости, и они непрерывно поливали огнем корабли с обеих сторон. Этот огонь не мог причинить серьезного ущерба броне, но вновь и вновь снаряды попадали в незащищенные надстройки линкоров, нанося тем самым некоторый незначительный ущерб.
Через несколько минут после полудня де Робек, находившийся на «Куин Элизабет», решил, что настало время завязать в Нэрроуз ближний бой, и подал сигнал адмиралу Гепратту ввести в дело французскую эскадру. Это была та миссия, которую Гепратт настойчиво выпрашивал на том основании, что сейчас настал черед французов, пока сам де Робек был занят ближним боем с внешними линиями обороны.
Адмирал Гепратт был из тех личностей, что оживляют всю галлиполийскую историю. Он никогда не спорил, никогда не колебался: он всегда рвался в атаку. И сейчас он вел свои старые линкоры сквозь британскую линию к пункту примерно в полумиле вверх, где он наверняка окажется в пределах досягаемости всех вражеских орудий и будет в постоянной опасности попадания в свои корабли. Достигнув своей диспозиции, французские корабли рассредоточились от центра, чтобы предоставить идущим за кормой британцам чистое место для ведения огня, и за этим последовало сорок пять минут страшной канонады.
Можно представить себе эту сцену: форты окутаны облаками пыли и дыма, иногда из обломков вырываются языки пламени, корабли медленно продвигаются вперед сквозь бесчисленные фонтаны воды, иногда полностью исчезая в дыму и брызгах, вспышки гаубичных выстрелов прокатываются по холмам, а землю сотрясает оглушительный грохот орудий. Вот «Голуа» получил серьезную пробоину ниже ватерлинии, у «Инфлексибла» фок-мачта в огне и рваная пробоина в правом борту, а «Агамемнон», получив за двадцать пять минут двенадцать попаданий, отворачивает в сторону, выбирая лучшую позицию. Эти попадания, хотя и впечатляющие, вряд ли беспокоят команду — во всем флоте менее дюжины погибших, — и пока ни один корабль не понес заметных потерь в боевой мощи.
С другой стороны, для противника, обороняющего Нэрроуз, ситуация становится критической. Некоторые пушки заклинило, а половина из них завалена землей и обломками, разорвана связь между артиллеристами и корректировщиками огня, а немногие уцелевшие батареи ведут все более и более хаотический огонь. Форт 13 на берегу Галлиполи заволокло дымом от внутреннего взрыва, британцам и французам ясно, что, хоть форты все еще не уничтожены, вражеские артиллеристы на данный момент деморализованы. Их стрельба становится все более судорожной, пока в 13.45, после почти двух с половиной часов непрерывного обстрела, практически замирает.
Де Робек решает отвести французскую эскадру вместе с другими кораблями линии В и ввести свои шесть линкоров, ожидавших в арьергарде. Перемещение началось чуть ранее 14.00, и «Сюффрен», повернув на правый борт, повел свои однотипные суда в бой вдоль берегов залива Ерен-Кеуи на азиатской стороне. В 13.54 они почти поравнялись с «Куин Элизабет» и британской линией, когда «Бове», следовавший прямо за кормой «Сюффрена», содрогнулся от невероятного взрыва, а из его палуб к небу вырвался столб дыма. Корабль, все еще на большой скорости, перевернулся, пошел вниз и исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108