Французы обосновались на Тенедос, а британцы — на Имбросе. Сейчас целых пятнадцать самолетов могли вылетать вместе на совместные ударные рейды на полуостров и на Нэрроуз.
Ближе к концу июля, когда на фронте опять установилось затишье, большая часть этих свежих войск была сконцентрирована на островах Эгейского моря, где их держали в секрете до того, как придет момент ввести их в бой. Явно требовалось осуществить новый десант, и вновь всплыли старые аргументы: Булаир слишком сильно укреплен, азиатский берег слишком удален от основных целей, и ни в одном из этих мест флот не мог бы оказать армии полную поддержку на берегу. Окончательно сформированный план был в большей части повторением 25 апреля, но имел одно очень важное отличие: акцент был перенесен с мыса Хеллес и Ачи-Баба на хребет Сари-Баир в центре полуострова. Бёдвуд несколько предыдущих недель ратовал за это направление, и во многих отношениях оно выглядело обещающим. Он предложил произвести ночью прорыв в северной части анзакского плацдарма и атаковать Чунук-Баир и гребни гор, нанося ложный удар в пункт на юге, именуемый Лоун-Пайн. Одновременно в заливе Сувла, сразу к северу от позиций АНЗАК, должен быть высажен новый десант, и предполагалось, что, как только горы будут взяты, объединенные силы ударят по Нэрроуз в четырех милях отсюда. Основная масса турецких войск будет закупорена на оконечности полуострова и окажется под мощным напором французов и англичан на мысе Хеллес. Отсюда возможно быстрое завершение кампании, во всяком случае там, где речь идет о Дарданеллах.
Чтобы держать Лимана в неопределенности, пока не разгорится главное сражение, намечалось высадить два отвлекающих десанта: в Булаире и с острова Митилена на азиатский берег. И опять неожиданность стала основным элементом плана. Опять флот должен был ждать, пока армия прорвется.
Залив Сувла прекрасно подходил для новой высадки. Там была безопасная якорная стоянка для флота, прибрежная часть слабо вздымалась, да и было известно, что он очень легко укреплен. Оказавшись на берегу, солдаты могли быстро воссоединиться с плацдармом АНЗАК и разгрузить стесненность на этом узком пространстве. Прямо за песчаным берегом Сувлы находилось соленое озеро в полторы мили шириной, но летом оно пересыхало, и Гамильтон в любом случае планировал обойти его, высадив первую волну десантников на узкую полосу береговой линии прямо к югу от самого залива. Все зависело от скорости, с которой солдаты пробьются по суше к горам так, чтобы они смогли помочь Бёдвуду, который будет вести главный бой на Сари-Баире. На этот раз не должно быть повторения катастроф «Ривер-Клайда» и Седд-эль-Бар, потому что войска должны десантироваться ночью и без артиллерийской подготовки.
В дополнение к «битлам» (которыми в первой волне атаки предстояло командовать капитану третьего ранга Унвину, Крест Виктории) в Эгейское море было прислано множество современной техники. Сразу после высадки десанта поперек входа в залив была установлена противолодочная сеть длиной свыше мили. На Имбросе был собран понтонный причал длиной 100 метров, и его подтащили на буксире к берегу. Также были доставлены пароходом «Крайни» четыре лихтера с 50 тоннами воды на каждом, а на борту самого парохода, помимо 200 тонн воды, находились насосы и шланги. В целях предосторожности снова были прочесаны египетские базары в поисках верблюжьих баков, молочных бидонов, шкур — то есть всего, что может держать воду.
Некоторое время Гамильтон размышлял, стоит ли брать с мыса Хеллес потрепанную, но испытанную в боях 29-ю дивизию для первой атаки на Сувлу, но, в конце концов, решил, что операцию надо доверить свежим войскам, поступающим из Англии. Вся подготовка происходила в обстановке крайней секретности, и особо трудно было укрепить Бёдвуда перед битвой. Плацдарм АНЗАК был ненамного больше Риджент-парка в Лондоне или Центрального парка в Нью-Йорке (если можно назвать парком голые скалы и горные пики) и точно так же просматривался. Однако флот считал, что за несколько ночей корабли смогут скрытно перевезти на берег еще 25 000 человек до того, как турки догадаются об этом.
Финальная расстановка войск была следующей: шесть дивизий или 35 000 человек, уже находящихся на мысе Хеллес, остаются там, где есть, и наносят удар на север в направлении деревни Крития. Бёдвуд со своими австралийцами, новозеландцами и с полуторной дивизией новых британских войск и гурков, примерно 37 000 человек, начинает главную атаку на секторе АНЗАК, а остальные подкрепления из Соединенного Королевства, насчитывающие около 25 000 солдат, высадятся на берег в бухте Сувла.
Атака была назначена на 6 августа, поскольку убывающий месяц в его последней четверти взойдет в эту ночь лишь в 22.30, и поэтому лодки с десантом на Сувлу смогут подойти к берегу в темноте. Расписание различных атак было составлено так, чтобы создать максимум замешательства во вражеском командовании. Это была цепная реакция взрывов с юга на север, начиная с первой бомбардировки на фронте на мысе Хеллес в 14.30. Затем должны последовать австралийский отвлекающий удар на Лоун-Пайн в 17.30, главная атака на Чунук-Баир в 21.30 и высадка в Сувле примерно час спустя. Так что к полуночи весь фронт будет в огне.
К концу июня все эти планы хорошо продвинулись, и опять Кейс вместе с армейским персоналом занялись разработкой детальных графиков перевозки войск и их снабжения с островов на побережье. В это время возник один важный вопрос о том, кто будет командовать новым десантом на Сувлу. Гамильтон для этой цели имел в резерве двух человек: сэра Джулиана Бинга и сэра Генри Роулинсона, но, когда он ознакомил с этими именами Китченера, тот отказал на том основании, что из Франции не может отдать никого. Китченер решил, что на эту должность должен быть назначен самый подходящий и старший генерал-лейтенант, который еще не командовал войсками в кампании. Это практически сузило выбор до почетного сэра Фредерика Стопфорда, и тот вовремя, 11 июля, прибыл на Мудрос со своим начальником штаба бригадным генералом Ридом. Гамильтону оба они внушали опасения. Стопфорду было шестьдесят один год, и, хотя в восьмидесятых годах он побывал в Египте и Судане, а во время Англо-бурской войны служил военным секретарем при генерале Буллере, он видел очень мало настоящих сражений и никогда не командовал войсками на войне. У него была репутация преподавателя военной истории, но с 1909 года он находился в отставке и часто болел. Рид, артиллерист, также бывал в Южной Африке и заслужил там памятный Крест Виктории. Но его опыт недавних боев во Франции наделил его манией всесокрушающих артиллерийских бомбардировок, и он не мог говорить ни о чем другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Ближе к концу июля, когда на фронте опять установилось затишье, большая часть этих свежих войск была сконцентрирована на островах Эгейского моря, где их держали в секрете до того, как придет момент ввести их в бой. Явно требовалось осуществить новый десант, и вновь всплыли старые аргументы: Булаир слишком сильно укреплен, азиатский берег слишком удален от основных целей, и ни в одном из этих мест флот не мог бы оказать армии полную поддержку на берегу. Окончательно сформированный план был в большей части повторением 25 апреля, но имел одно очень важное отличие: акцент был перенесен с мыса Хеллес и Ачи-Баба на хребет Сари-Баир в центре полуострова. Бёдвуд несколько предыдущих недель ратовал за это направление, и во многих отношениях оно выглядело обещающим. Он предложил произвести ночью прорыв в северной части анзакского плацдарма и атаковать Чунук-Баир и гребни гор, нанося ложный удар в пункт на юге, именуемый Лоун-Пайн. Одновременно в заливе Сувла, сразу к северу от позиций АНЗАК, должен быть высажен новый десант, и предполагалось, что, как только горы будут взяты, объединенные силы ударят по Нэрроуз в четырех милях отсюда. Основная масса турецких войск будет закупорена на оконечности полуострова и окажется под мощным напором французов и англичан на мысе Хеллес. Отсюда возможно быстрое завершение кампании, во всяком случае там, где речь идет о Дарданеллах.
Чтобы держать Лимана в неопределенности, пока не разгорится главное сражение, намечалось высадить два отвлекающих десанта: в Булаире и с острова Митилена на азиатский берег. И опять неожиданность стала основным элементом плана. Опять флот должен был ждать, пока армия прорвется.
Залив Сувла прекрасно подходил для новой высадки. Там была безопасная якорная стоянка для флота, прибрежная часть слабо вздымалась, да и было известно, что он очень легко укреплен. Оказавшись на берегу, солдаты могли быстро воссоединиться с плацдармом АНЗАК и разгрузить стесненность на этом узком пространстве. Прямо за песчаным берегом Сувлы находилось соленое озеро в полторы мили шириной, но летом оно пересыхало, и Гамильтон в любом случае планировал обойти его, высадив первую волну десантников на узкую полосу береговой линии прямо к югу от самого залива. Все зависело от скорости, с которой солдаты пробьются по суше к горам так, чтобы они смогли помочь Бёдвуду, который будет вести главный бой на Сари-Баире. На этот раз не должно быть повторения катастроф «Ривер-Клайда» и Седд-эль-Бар, потому что войска должны десантироваться ночью и без артиллерийской подготовки.
В дополнение к «битлам» (которыми в первой волне атаки предстояло командовать капитану третьего ранга Унвину, Крест Виктории) в Эгейское море было прислано множество современной техники. Сразу после высадки десанта поперек входа в залив была установлена противолодочная сеть длиной свыше мили. На Имбросе был собран понтонный причал длиной 100 метров, и его подтащили на буксире к берегу. Также были доставлены пароходом «Крайни» четыре лихтера с 50 тоннами воды на каждом, а на борту самого парохода, помимо 200 тонн воды, находились насосы и шланги. В целях предосторожности снова были прочесаны египетские базары в поисках верблюжьих баков, молочных бидонов, шкур — то есть всего, что может держать воду.
Некоторое время Гамильтон размышлял, стоит ли брать с мыса Хеллес потрепанную, но испытанную в боях 29-ю дивизию для первой атаки на Сувлу, но, в конце концов, решил, что операцию надо доверить свежим войскам, поступающим из Англии. Вся подготовка происходила в обстановке крайней секретности, и особо трудно было укрепить Бёдвуда перед битвой. Плацдарм АНЗАК был ненамного больше Риджент-парка в Лондоне или Центрального парка в Нью-Йорке (если можно назвать парком голые скалы и горные пики) и точно так же просматривался. Однако флот считал, что за несколько ночей корабли смогут скрытно перевезти на берег еще 25 000 человек до того, как турки догадаются об этом.
Финальная расстановка войск была следующей: шесть дивизий или 35 000 человек, уже находящихся на мысе Хеллес, остаются там, где есть, и наносят удар на север в направлении деревни Крития. Бёдвуд со своими австралийцами, новозеландцами и с полуторной дивизией новых британских войск и гурков, примерно 37 000 человек, начинает главную атаку на секторе АНЗАК, а остальные подкрепления из Соединенного Королевства, насчитывающие около 25 000 солдат, высадятся на берег в бухте Сувла.
Атака была назначена на 6 августа, поскольку убывающий месяц в его последней четверти взойдет в эту ночь лишь в 22.30, и поэтому лодки с десантом на Сувлу смогут подойти к берегу в темноте. Расписание различных атак было составлено так, чтобы создать максимум замешательства во вражеском командовании. Это была цепная реакция взрывов с юга на север, начиная с первой бомбардировки на фронте на мысе Хеллес в 14.30. Затем должны последовать австралийский отвлекающий удар на Лоун-Пайн в 17.30, главная атака на Чунук-Баир в 21.30 и высадка в Сувле примерно час спустя. Так что к полуночи весь фронт будет в огне.
К концу июня все эти планы хорошо продвинулись, и опять Кейс вместе с армейским персоналом занялись разработкой детальных графиков перевозки войск и их снабжения с островов на побережье. В это время возник один важный вопрос о том, кто будет командовать новым десантом на Сувлу. Гамильтон для этой цели имел в резерве двух человек: сэра Джулиана Бинга и сэра Генри Роулинсона, но, когда он ознакомил с этими именами Китченера, тот отказал на том основании, что из Франции не может отдать никого. Китченер решил, что на эту должность должен быть назначен самый подходящий и старший генерал-лейтенант, который еще не командовал войсками в кампании. Это практически сузило выбор до почетного сэра Фредерика Стопфорда, и тот вовремя, 11 июля, прибыл на Мудрос со своим начальником штаба бригадным генералом Ридом. Гамильтону оба они внушали опасения. Стопфорду было шестьдесят один год, и, хотя в восьмидесятых годах он побывал в Египте и Судане, а во время Англо-бурской войны служил военным секретарем при генерале Буллере, он видел очень мало настоящих сражений и никогда не командовал войсками на войне. У него была репутация преподавателя военной истории, но с 1909 года он находился в отставке и часто болел. Рид, артиллерист, также бывал в Южной Африке и заслужил там памятный Крест Виктории. Но его опыт недавних боев во Франции наделил его манией всесокрушающих артиллерийских бомбардировок, и он не мог говорить ни о чем другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108