По крайней мере, он узнает, что вы действительно его любите, и он вам дорог, хотя и не так, как он любит вас.
Милстейн услышал, как остановилась машина перед подъездом. Потом услышал ее шаги, затем как она ищет ключи.
Дверь открылась и вошла Джери-Ли.
Выгоревшие на солнце волосы падали ей на плечи. Она улыбнулась и слегка покраснела. Улыбка очень шла к ее загорелому лицу.
— Сегодня ты рано пришел домой.
— Сегодня у меня дежурство с восьми до четырех.
Он почувствовал, что она напряжена и очень волнуется. Трудно было поверить, что перед ним та самая бледная, перепуганная девочка, которую он привез домой из Нью-Йорка.
— Я слышал, у тебя хорошие новости?
— Не правда ли, изумительно?
— Я счастлив за тебя.
— Я не могу поверить. Неужели мечта становится реальностью?
— Постарайся поверить. Ведь ты работала, как каторжная, чтобы добиться своего. И ты заслужила все.
— Но это ты сделал так, что все стало возможным, Эл. Если бы не ты, ничего бы не произошло.
— Все равно, это случилось бы рано или поздно. Просто потребовалось бы немного больше времени — вот и все.
— Нет. Я катилась под откос и кончила бы в сточной канаве. Ты отлично знаешь.
— Никогда и никто не заставит меня в это поверить. Если бы я хоть на минуту думал о таком исходе, я бы ни за что не рискнул привезти тебя сюда.
В тебе есть что-то особенное. Я ощутил это с первой встречи.
— А я никогда не смогу понять, как тебе удалось разглядеть все это под кучей дерьма, которую я сама на себя навалила.
— Когда ты собираешься уезжать?
— Не знаю. Они сообщили, что дадут мне знать на следующей неделе, когда мне следует приехать. Возможно, я остановлюсь у матери.
Он ничего не сказал.
— Я поговорила с моим психоанатиликом. Она считает, что мне может пойти на пользу жизнь в родительском доме, если я, конечно, смогу пожить с мамой и держать себя в руках.
— А что ты собираешься делать потом, после того, как закончишь работу над книгой?
— Не знаю.
— Ты вернешься сюда?
— Вероятно. Мне нравится в Калифорнии. Кроме того, здесь есть все то, что мне нужно и для чего я работаю: сценарные отделы, телевизионные студии и все в этом духе. Словом, моя работа.
— У тебя всегда будет дом здесь, вместе с нами. Если ты, конечно, захочешь.
Голос Милстейна предательски дрогнул. Она встала на колени перед ним — точно так, как недавно его дочь.
— Ты и так сделал для меня слишком много, Эл.
Я не могу требовать от тебя большего и наваливать свои заботы на твои плечи.
— Ты ничего не наваливаешь. Мы любим тебя.
— И я люблю вас обоих. Ты и твоя дочь — моя семья. Даже больше, чем семья. Наверное, кроме тебя, единственный человек в мире, который сделал бы для меня то, что сделал ты, — мой отец. У тебя такая же деликатность, такая же заботливость, такая же нежность, что и у него. Несмотря на то, что в тот момент, когда меня арестовывали, я была совершенно не в себе, — я сразу же почувствовала это. Наверное, именно потому я и написала тебе.
Он понял, что именно Джери-Ли пытается сказать ему. И хотя ее слова и то, что скрывалось за ними, вызвало у него глубочайшее разочарование, тем не менее одновременно появилось и чувство удовлетворенности и успокоения от сознания, что она его любит и что хочет дать понять, как сильно она его любит. Он нагнулся и поцеловал ее в щеку.
— Нам будет нехватать тебя, — сказал он.
Она обвила его шею обеими руками и прижалась щекой к щеке.
— Вы не успеете почувствовать, что меня нет — я просто не дам вам такой возможности, я вам надоем.
Он позволил себе некоторое время вот так вот молча впитывать ее близость и, наконец, откинулся в кресле. Улыбнулся.
— Слушай, ты покажешь мне когда-нибудь ту книгу, из-за которой поднялся весь этот шум? А то ведь я рискую так и остаться в неведении.
Она рассмеялась и поднялась с колен.
— Я уже было думала, что ты никогда не попросишь. Она ушла в свою комнату и тотчас же вернулась, неся рукопись в твердой папке. Положила ему на колени и сказала:
— Только обещай не читать, пока не ляжешь спать. Я не вынесу, если буду смотреть, как ты читаешь.
— Хорошо, — сказал он.
Только открыв вечером, перед сном, папку, он понял истинную причину того, почему она попросила его читать роман в уединении: на титульном листе было написано:
«ХОРОШИЕ ДЕВОЧКИ ПОПАДАЮТ В АД» роман Джери-Ли Рэндол и чуть ниже:
«Эта книга посвящается Элу Милстейну с благодарностью и признательностью за то, что он самый любимый и самый лучший человек из всех, кого я знаю».
Подступившие слезы жгли глаза, и только через несколько минут он справился с собой и смог открыть первую страницу романа.
"Я родилась на свет с двумя дырочками и без яиц — я была девочкой.
Приговоренной самой судьбой попасть прямо из чрева матери в плен своего пола. Мне он уже тогда не нравился, и потому я сразу же стала писать на доктора, который в тот момент хлопал меня по заднице..."
Глава 25
Анджела открыла дверь в ванную комнату, когда Джери-Ли все еще стояла под душем.
— Тебя к телефону твой агент, — крикнула она. — Говорит, что это крайне важно и что ему надо переговорить с тобой немедленно.
— Скажи, что буду через секунду, — сказала Джери-Ли, вышла из-под душа и завернулась в купальную простыню.
— Ну что еще стряслось? — спросила она агента.
— Ты можешь немедленно приехать в студию? Тебя хочет видеть Том Касл.
— А как же наша встреча? Ты назначил мне через час у тебя в конторе.
— Это может подождать. Нам нельзя упустить шанс, который дает эта встреча с Каслом. Он ждет твоего ответа по другому телефону. Что мне ему сказать? Когда ты сможешь приехать?
— Через час, хорошо?
— Договоримся через сорок пять минут. Так оно выглядит более пристойно.
— Ладно, — она рассмеялась.
Агент всегда остается агентом. Он оговаривает даже время свидания с тобой...
Доктор был прав, когда сказал, что сегодня она уже почувствует себя гораздо лучше. Не осталось никакой боли, если не считать вполне терпимого ощущения тяжести в нижней части живота.
Она вернулась в ванную комнату, вытерлась досуха, сняла с головы шапочку для душа, встряхнула волосы. Понадобится еще тридцать секунд, чтобы досушить их феном. Сегодня она сделает самый легкий макияж — чуть-чуть тона и намек на губную помаду. Все знают, через что она прошла, и надо соответствовать своему состоянию.
Она уже одевалась, когда в спальню водила Анджела.
— Так что он хотел от тебя? — спросила она.
— Мне нужно быть в конторе Тома Касла через двадцать минут.
— Хочешь, я тебя отвезу?
— Думаю, что справлюсь сама.
— Ты уверена? Сегодня у меня свободный день. Мне совершенно нечего делать.
— Хорошо, — кивнула она.
— Как ты себя чувствуешь, малышка? — заботливо спросил Том Касл, целуя ее в щеку.
— Прекрасно.
— Все, что случилось с тобой, — это такое густое дерьмо, жуть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Милстейн услышал, как остановилась машина перед подъездом. Потом услышал ее шаги, затем как она ищет ключи.
Дверь открылась и вошла Джери-Ли.
Выгоревшие на солнце волосы падали ей на плечи. Она улыбнулась и слегка покраснела. Улыбка очень шла к ее загорелому лицу.
— Сегодня ты рано пришел домой.
— Сегодня у меня дежурство с восьми до четырех.
Он почувствовал, что она напряжена и очень волнуется. Трудно было поверить, что перед ним та самая бледная, перепуганная девочка, которую он привез домой из Нью-Йорка.
— Я слышал, у тебя хорошие новости?
— Не правда ли, изумительно?
— Я счастлив за тебя.
— Я не могу поверить. Неужели мечта становится реальностью?
— Постарайся поверить. Ведь ты работала, как каторжная, чтобы добиться своего. И ты заслужила все.
— Но это ты сделал так, что все стало возможным, Эл. Если бы не ты, ничего бы не произошло.
— Все равно, это случилось бы рано или поздно. Просто потребовалось бы немного больше времени — вот и все.
— Нет. Я катилась под откос и кончила бы в сточной канаве. Ты отлично знаешь.
— Никогда и никто не заставит меня в это поверить. Если бы я хоть на минуту думал о таком исходе, я бы ни за что не рискнул привезти тебя сюда.
В тебе есть что-то особенное. Я ощутил это с первой встречи.
— А я никогда не смогу понять, как тебе удалось разглядеть все это под кучей дерьма, которую я сама на себя навалила.
— Когда ты собираешься уезжать?
— Не знаю. Они сообщили, что дадут мне знать на следующей неделе, когда мне следует приехать. Возможно, я остановлюсь у матери.
Он ничего не сказал.
— Я поговорила с моим психоанатиликом. Она считает, что мне может пойти на пользу жизнь в родительском доме, если я, конечно, смогу пожить с мамой и держать себя в руках.
— А что ты собираешься делать потом, после того, как закончишь работу над книгой?
— Не знаю.
— Ты вернешься сюда?
— Вероятно. Мне нравится в Калифорнии. Кроме того, здесь есть все то, что мне нужно и для чего я работаю: сценарные отделы, телевизионные студии и все в этом духе. Словом, моя работа.
— У тебя всегда будет дом здесь, вместе с нами. Если ты, конечно, захочешь.
Голос Милстейна предательски дрогнул. Она встала на колени перед ним — точно так, как недавно его дочь.
— Ты и так сделал для меня слишком много, Эл.
Я не могу требовать от тебя большего и наваливать свои заботы на твои плечи.
— Ты ничего не наваливаешь. Мы любим тебя.
— И я люблю вас обоих. Ты и твоя дочь — моя семья. Даже больше, чем семья. Наверное, кроме тебя, единственный человек в мире, который сделал бы для меня то, что сделал ты, — мой отец. У тебя такая же деликатность, такая же заботливость, такая же нежность, что и у него. Несмотря на то, что в тот момент, когда меня арестовывали, я была совершенно не в себе, — я сразу же почувствовала это. Наверное, именно потому я и написала тебе.
Он понял, что именно Джери-Ли пытается сказать ему. И хотя ее слова и то, что скрывалось за ними, вызвало у него глубочайшее разочарование, тем не менее одновременно появилось и чувство удовлетворенности и успокоения от сознания, что она его любит и что хочет дать понять, как сильно она его любит. Он нагнулся и поцеловал ее в щеку.
— Нам будет нехватать тебя, — сказал он.
Она обвила его шею обеими руками и прижалась щекой к щеке.
— Вы не успеете почувствовать, что меня нет — я просто не дам вам такой возможности, я вам надоем.
Он позволил себе некоторое время вот так вот молча впитывать ее близость и, наконец, откинулся в кресле. Улыбнулся.
— Слушай, ты покажешь мне когда-нибудь ту книгу, из-за которой поднялся весь этот шум? А то ведь я рискую так и остаться в неведении.
Она рассмеялась и поднялась с колен.
— Я уже было думала, что ты никогда не попросишь. Она ушла в свою комнату и тотчас же вернулась, неся рукопись в твердой папке. Положила ему на колени и сказала:
— Только обещай не читать, пока не ляжешь спать. Я не вынесу, если буду смотреть, как ты читаешь.
— Хорошо, — сказал он.
Только открыв вечером, перед сном, папку, он понял истинную причину того, почему она попросила его читать роман в уединении: на титульном листе было написано:
«ХОРОШИЕ ДЕВОЧКИ ПОПАДАЮТ В АД» роман Джери-Ли Рэндол и чуть ниже:
«Эта книга посвящается Элу Милстейну с благодарностью и признательностью за то, что он самый любимый и самый лучший человек из всех, кого я знаю».
Подступившие слезы жгли глаза, и только через несколько минут он справился с собой и смог открыть первую страницу романа.
"Я родилась на свет с двумя дырочками и без яиц — я была девочкой.
Приговоренной самой судьбой попасть прямо из чрева матери в плен своего пола. Мне он уже тогда не нравился, и потому я сразу же стала писать на доктора, который в тот момент хлопал меня по заднице..."
Глава 25
Анджела открыла дверь в ванную комнату, когда Джери-Ли все еще стояла под душем.
— Тебя к телефону твой агент, — крикнула она. — Говорит, что это крайне важно и что ему надо переговорить с тобой немедленно.
— Скажи, что буду через секунду, — сказала Джери-Ли, вышла из-под душа и завернулась в купальную простыню.
— Ну что еще стряслось? — спросила она агента.
— Ты можешь немедленно приехать в студию? Тебя хочет видеть Том Касл.
— А как же наша встреча? Ты назначил мне через час у тебя в конторе.
— Это может подождать. Нам нельзя упустить шанс, который дает эта встреча с Каслом. Он ждет твоего ответа по другому телефону. Что мне ему сказать? Когда ты сможешь приехать?
— Через час, хорошо?
— Договоримся через сорок пять минут. Так оно выглядит более пристойно.
— Ладно, — она рассмеялась.
Агент всегда остается агентом. Он оговаривает даже время свидания с тобой...
Доктор был прав, когда сказал, что сегодня она уже почувствует себя гораздо лучше. Не осталось никакой боли, если не считать вполне терпимого ощущения тяжести в нижней части живота.
Она вернулась в ванную комнату, вытерлась досуха, сняла с головы шапочку для душа, встряхнула волосы. Понадобится еще тридцать секунд, чтобы досушить их феном. Сегодня она сделает самый легкий макияж — чуть-чуть тона и намек на губную помаду. Все знают, через что она прошла, и надо соответствовать своему состоянию.
Она уже одевалась, когда в спальню водила Анджела.
— Так что он хотел от тебя? — спросила она.
— Мне нужно быть в конторе Тома Касла через двадцать минут.
— Хочешь, я тебя отвезу?
— Думаю, что справлюсь сама.
— Ты уверена? Сегодня у меня свободный день. Мне совершенно нечего делать.
— Хорошо, — кивнула она.
— Как ты себя чувствуешь, малышка? — заботливо спросил Том Касл, целуя ее в щеку.
— Прекрасно.
— Все, что случилось с тобой, — это такое густое дерьмо, жуть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125