Он остановился под уличным фонарем и повернулся к ней лицом.
— Может быть, я не так много и знаю, — сказал он, — но я величайший в мире эксперт по реагированию на то, как люди говорят обо мне за моей спиной. Я вырос, слыша это.
Она промолчала.
— С такими родителями, как у меня, слышишь за спиной сплетни постоянно. Не так-то просто быть сыном городских пьяниц, — голос его дрогнул, он внезапно умолк.
— Я понимаю, Марти.
Он помотал головой, несколько раз моргнул, словно смахивая невидимые слезы.
— Я научился не замечать всего этого, когда был совсем маленьким.
Если знаешь, что ты вовсе не то, чем тебя считают и называют, можно держать голову высоко поднятой, независимо от того, что они болтают. Я так и поступал. Постепенно вся их злобная болтовня перестала что-либо значить для меня. Я знаю, что я поступаю правильно.
— Если речь идет о девушке, то все выглядит совершенно иначе, — вздохнула Джери-Ли. — Никто не подходит и не говорит прямо. Нет даже крохотного шанса бороться, дать сдачи, что-то ответить...
— Со мной то же самое. Ты думаешь, кто-нибудь хоть раз подошел и прямо спросил: эй, это твой отец городской пьяница? Нет, никто! Вместо этого они шепчутся и поглядывают и косятся до тех пор, пока не начинаешь думать, что лучше бы уж прямо что-нибудь сказали в лицо, и тогда не придется делать вид, что ничего не происходит.
Она согласно кивнула, и ей вспомнилось, что говорила ее мать. когда Мартин впервые пришел к ним в дом: его родители не те люди, с которыми можно поддерживать отношения.
— Думаю, что смогу привыкнуть, — сказала она. — У меня и раньше всегда было такое ощущение, словно они пытаются заглянуть мне под платье.
Я просто чувствую, что они все думают обо мне.
— Но ты-то знаешь, что ничего такого не сделала. Это гораздо важнее, чем то, что и как думает кто-то.
— Я ничего не сделала, и именно это обстоятельство делает всю ситуацию такой ужасной и невыносимой для меня.
— Нет, нет! Наоборот — именно благодаря этому ты права, а все остальные не правы, — сказал он, и в голосе его прозвучала уверенность не по годам. — Если ты это знаешь, — никто и никоим образом не может тебя запятнать.
На следующий день она заглянула в аптеку. Парни, стоявшие у двери, увидев ее, мгновенно умолкли, но при этом расступились, чтобы дать ей пройти. Она ощущала их взгляды все время, пока шла к прилавку.
Мейхью вышел из задней комнатки.
— Добрый день, Джери-Ли, — сказал ои приветливо. — Что вы хотите?
— Зубную пасту, полоскание для рта и дезодорант. Он кивнул и быстро упаковал все. Положил перед ней.
— У нас одноцентовая распродажа на косметику «Лав-Глоу», — сказал он. — Если вы купите одну губную помаду, то вторую вы получите за пенни.
Она покачала головой.
— Нет, спасибо, пожалуй, мне не нужно.
— Очень хорошая помада, — сказал он. — Попробуйте-Не уступает ни «Ревлону», ни «Елене Рубинштейн» и всем другим популярным маркам.
— Может быть, в следующий раз, — сказала она и заглянула в список покупок. — Мне еще аспирин, пожалуйста.
Он достал пузырек с полки, расположенной прямо у него за спиной.
— Фирма «Лав-Глоу» выпускает еще и тени для глаз и лак для ногтей.
Условия покупки те же самые.
— Нет, спасибо, Мейхью.
— Распродажа только до конца недели.
— Я скажу матери. Может быть, она чем-нибудь заинтересуется.
— Обязательно скажи. Буду благодарен, — сказал он. — Записать или будете платить наличными?
— Запишите, пожалуйста. — Она подошла к столику и, пока он записывал покупки, просмотрела журнал с портретом Кларка Гсйбла на обложке. А краем глаза все время видела парней, стоящих у аптеки на улице.
— Все в порядке, Джери-Ли, — сказал Мейхью. Она отложила журнал, взяла покупки с прилавка. Когда она вышла, парни опять расступились, чтобы она могла пройти. Джери-Ли сделала вид, что вроде бы и не замечает их совсем. Она дошла уже до угла улицы, когда они догнали ее.
— Джери-Ли, — сказал один.
Она остановилась и холодно посмотрела на него.
— Как поживаешь, Джери-Ли? — спросил он.
— О'кей, Карл, — ответила она коротко.
— Больше не работаешь в клубе?
— Нет.
— Чудесно, — он усмехнулся. — Теперь, возможно, у тебя найдется время и для местных ребят?
Она ничего не ответила и не улыбнулась в ответ на его улыбку.
— Никогда не мог понять, почему наши девчонки бегают за этими нью-йоркскими парнями?.
— Я не видела никого, кто бегает за ними, — сказала она.
— Да брось ты, Джери-Ли. Ты отлично понимаешь, что я имею в виду.
— Нет, не понимаю, — ответила она и не отвела взгляда.
— Не только эти ныо-йоркцы знают, как хорошо провести время и развлечь девчонку, точно, парни? Мы умеем не хуже их, правда, парни?
Мальчишки хором подтвердили, что именно так и обстоит дело. Карл оглядел их, все так же улыбаясь. Потом, осмелев от их явной поддержки и одобрения, снова обратился к Джери-Ли:
— А что ты скажешь, Джери-Ли? Может быть, сходим в кинишко как-нибудь вечерком? А потом смотаемся на мыс? У меня тачка.
— Нет, — ответила она категорически. Он уставился на нее с обидой.
— Почему?
— Потому что ты мне не нравишься, вот почему, — сказала она ровным голосом. Он начал сердиться.
— А в чем дело, Джери-Ля? Ты предпочитаешь вштеров? Они, что — лучше?
Она влепила ему пощечину" ж он от неожиданности не успел уклониться, но тут же схватил ее за руку и сжал с такой силой, что ей стало больно.
— Тебе бы не следовало быть такой воображалой, Джери-Ли, мы все о тебе знаем.
Она смерила его презрительным взглядом.
— Дай пройти, — выдавила она побелевшими, едва подчиняющимися ей губами.
— Ты еще пожалеешь! — он отбросил ее руку. Она растолкала парней и прошла, держа голову высоко и не глядя в их лица. Только за углом, когда никто из них уже не мог ее видеть, она остановилась. Ее всю трясло настолько сильно, что ей пришлось опереться головой о холодный кирпич здания. Через несколько секунд она глубоко вздохнула, справилась с дрожью и пошла, но сама не видела, куда идет, потому что взор ее застилали слезы.
На следующий день на заборе и на стенах стали появляться надписи:
«Джери-Ли трахается!»
Глава 17
Джери-Ли с матерью подъехали на машине к дому как раз в тот момент, когда отец и брат заканчивали красить забор вокруг дома.
Мать и дочь вышли из машины, и Вероника с удивлением осмотрела работу мужчин.
— Но забор вовсе не нуждался в окраске, — сказала она.
— Какие-то мальчишки написали грязные слова, ма, — сказал Бобби.
Вероника посмотрела на Джона, тот промолчал. Только щурился от солнца и моргал. Она услышала, как Джери-Ли подходит сзади, и быстро сказала:
— Войдем в дом. Я приготовлю кофе.
— Бобби, не забудь убрать краски в гараж и отмыть кисти, — сказал Джон и двинулся к дому.
— Хорошо, пап.
Мальчик собрал кисти, захватил банку с краской и пошел наискось по газону к гаражу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
— Может быть, я не так много и знаю, — сказал он, — но я величайший в мире эксперт по реагированию на то, как люди говорят обо мне за моей спиной. Я вырос, слыша это.
Она промолчала.
— С такими родителями, как у меня, слышишь за спиной сплетни постоянно. Не так-то просто быть сыном городских пьяниц, — голос его дрогнул, он внезапно умолк.
— Я понимаю, Марти.
Он помотал головой, несколько раз моргнул, словно смахивая невидимые слезы.
— Я научился не замечать всего этого, когда был совсем маленьким.
Если знаешь, что ты вовсе не то, чем тебя считают и называют, можно держать голову высоко поднятой, независимо от того, что они болтают. Я так и поступал. Постепенно вся их злобная болтовня перестала что-либо значить для меня. Я знаю, что я поступаю правильно.
— Если речь идет о девушке, то все выглядит совершенно иначе, — вздохнула Джери-Ли. — Никто не подходит и не говорит прямо. Нет даже крохотного шанса бороться, дать сдачи, что-то ответить...
— Со мной то же самое. Ты думаешь, кто-нибудь хоть раз подошел и прямо спросил: эй, это твой отец городской пьяница? Нет, никто! Вместо этого они шепчутся и поглядывают и косятся до тех пор, пока не начинаешь думать, что лучше бы уж прямо что-нибудь сказали в лицо, и тогда не придется делать вид, что ничего не происходит.
Она согласно кивнула, и ей вспомнилось, что говорила ее мать. когда Мартин впервые пришел к ним в дом: его родители не те люди, с которыми можно поддерживать отношения.
— Думаю, что смогу привыкнуть, — сказала она. — У меня и раньше всегда было такое ощущение, словно они пытаются заглянуть мне под платье.
Я просто чувствую, что они все думают обо мне.
— Но ты-то знаешь, что ничего такого не сделала. Это гораздо важнее, чем то, что и как думает кто-то.
— Я ничего не сделала, и именно это обстоятельство делает всю ситуацию такой ужасной и невыносимой для меня.
— Нет, нет! Наоборот — именно благодаря этому ты права, а все остальные не правы, — сказал он, и в голосе его прозвучала уверенность не по годам. — Если ты это знаешь, — никто и никоим образом не может тебя запятнать.
На следующий день она заглянула в аптеку. Парни, стоявшие у двери, увидев ее, мгновенно умолкли, но при этом расступились, чтобы дать ей пройти. Она ощущала их взгляды все время, пока шла к прилавку.
Мейхью вышел из задней комнатки.
— Добрый день, Джери-Ли, — сказал ои приветливо. — Что вы хотите?
— Зубную пасту, полоскание для рта и дезодорант. Он кивнул и быстро упаковал все. Положил перед ней.
— У нас одноцентовая распродажа на косметику «Лав-Глоу», — сказал он. — Если вы купите одну губную помаду, то вторую вы получите за пенни.
Она покачала головой.
— Нет, спасибо, пожалуй, мне не нужно.
— Очень хорошая помада, — сказал он. — Попробуйте-Не уступает ни «Ревлону», ни «Елене Рубинштейн» и всем другим популярным маркам.
— Может быть, в следующий раз, — сказала она и заглянула в список покупок. — Мне еще аспирин, пожалуйста.
Он достал пузырек с полки, расположенной прямо у него за спиной.
— Фирма «Лав-Глоу» выпускает еще и тени для глаз и лак для ногтей.
Условия покупки те же самые.
— Нет, спасибо, Мейхью.
— Распродажа только до конца недели.
— Я скажу матери. Может быть, она чем-нибудь заинтересуется.
— Обязательно скажи. Буду благодарен, — сказал он. — Записать или будете платить наличными?
— Запишите, пожалуйста. — Она подошла к столику и, пока он записывал покупки, просмотрела журнал с портретом Кларка Гсйбла на обложке. А краем глаза все время видела парней, стоящих у аптеки на улице.
— Все в порядке, Джери-Ли, — сказал Мейхью. Она отложила журнал, взяла покупки с прилавка. Когда она вышла, парни опять расступились, чтобы она могла пройти. Джери-Ли сделала вид, что вроде бы и не замечает их совсем. Она дошла уже до угла улицы, когда они догнали ее.
— Джери-Ли, — сказал один.
Она остановилась и холодно посмотрела на него.
— Как поживаешь, Джери-Ли? — спросил он.
— О'кей, Карл, — ответила она коротко.
— Больше не работаешь в клубе?
— Нет.
— Чудесно, — он усмехнулся. — Теперь, возможно, у тебя найдется время и для местных ребят?
Она ничего не ответила и не улыбнулась в ответ на его улыбку.
— Никогда не мог понять, почему наши девчонки бегают за этими нью-йоркскими парнями?.
— Я не видела никого, кто бегает за ними, — сказала она.
— Да брось ты, Джери-Ли. Ты отлично понимаешь, что я имею в виду.
— Нет, не понимаю, — ответила она и не отвела взгляда.
— Не только эти ныо-йоркцы знают, как хорошо провести время и развлечь девчонку, точно, парни? Мы умеем не хуже их, правда, парни?
Мальчишки хором подтвердили, что именно так и обстоит дело. Карл оглядел их, все так же улыбаясь. Потом, осмелев от их явной поддержки и одобрения, снова обратился к Джери-Ли:
— А что ты скажешь, Джери-Ли? Может быть, сходим в кинишко как-нибудь вечерком? А потом смотаемся на мыс? У меня тачка.
— Нет, — ответила она категорически. Он уставился на нее с обидой.
— Почему?
— Потому что ты мне не нравишься, вот почему, — сказала она ровным голосом. Он начал сердиться.
— А в чем дело, Джери-Ля? Ты предпочитаешь вштеров? Они, что — лучше?
Она влепила ему пощечину" ж он от неожиданности не успел уклониться, но тут же схватил ее за руку и сжал с такой силой, что ей стало больно.
— Тебе бы не следовало быть такой воображалой, Джери-Ли, мы все о тебе знаем.
Она смерила его презрительным взглядом.
— Дай пройти, — выдавила она побелевшими, едва подчиняющимися ей губами.
— Ты еще пожалеешь! — он отбросил ее руку. Она растолкала парней и прошла, держа голову высоко и не глядя в их лица. Только за углом, когда никто из них уже не мог ее видеть, она остановилась. Ее всю трясло настолько сильно, что ей пришлось опереться головой о холодный кирпич здания. Через несколько секунд она глубоко вздохнула, справилась с дрожью и пошла, но сама не видела, куда идет, потому что взор ее застилали слезы.
На следующий день на заборе и на стенах стали появляться надписи:
«Джери-Ли трахается!»
Глава 17
Джери-Ли с матерью подъехали на машине к дому как раз в тот момент, когда отец и брат заканчивали красить забор вокруг дома.
Мать и дочь вышли из машины, и Вероника с удивлением осмотрела работу мужчин.
— Но забор вовсе не нуждался в окраске, — сказала она.
— Какие-то мальчишки написали грязные слова, ма, — сказал Бобби.
Вероника посмотрела на Джона, тот промолчал. Только щурился от солнца и моргал. Она услышала, как Джери-Ли подходит сзади, и быстро сказала:
— Войдем в дом. Я приготовлю кофе.
— Бобби, не забудь убрать краски в гараж и отмыть кисти, — сказал Джон и двинулся к дому.
— Хорошо, пап.
Мальчик собрал кисти, захватил банку с краской и пошел наискось по газону к гаражу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125