Словом, обеспечивать четкое соблюдение расписания.
Идея клуба принадлежала Винсенту. Успех клуба превзошел все ожидания.
Сегодня, через шесть месяцев после открытия, заявления о приеме в члены клуба ? выстроились в очередь на два года. Правда, клуб был не совсем то, о чем мечтал Винсент, но его семья плотно оседлала его, после того как два года он тщетно гонялся за киномиражами. И когда бизнес с Паолуччи окончательно лопнул, отец Да Коста подвел черту.
Винсенту было предложено на выбор два пути: либо он входит в то, что они считали единственно достойным делом, либо начинает что-то еще, но вместе с ними. Винсент избрал меньшее из двух зол.
Открытие клуба обошлось семье в два миллиона долларов. Но это их не беспокоило. Деньги ничего не значили для них. Значение имело только то, что их сын наконец занимается делом, в котором может проявить себя.
Народу в дискотеке было немного. Громко играла музыка. Было еще слишком рано для наплыва посетителей.
Дино, невысокий, плотный метрдотель, подошел ко мне.
— Все спокойно, — сказал он. — Приходите попозже. Сейчас мы пробуем нового диск-жокея. Есть надежда, что это будет потрясный кадр.
— Я обязательно зайду.
Он дал мне список девушек, которые работают сегодня, и я поднялась в коктейль-холл, расположенный на первом этаже. За столиком в углу сидел Анджело.
— Сегодня все идет хорошо, — сказал он. Я забрала у него список вышедших на работу девушек и поднялась еще на один этаж, в ресторан. К этому времени народ из обеденного зала стал расходиться. Ко мне поспешил Кармине.
— Мне понадобится дополнительно парочка девушек на субботний вечер.
Уже сегодня я еле-еле справляюсь.
— Мне придется обговорить это с Винсентом.
— Сделай это для меня, беби. Мы просто обязаны держать марку. Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь нас обошел.
Выше третьего этажа все помещения предназначались только для членов клуба. Я решила заглянуть в отделение здоровья. Там было всего несколько человек, лениво плавающих в бассейне, и девицы, сидящие на бортике со скучающим видом. Девицы совершенно не обращали внимания на то, что мужчины плавают голые.
Из своей маленькой кабинки вышел Тони и сказал:
— Все тихо. Ни в парилке, ни в сауне никого нет. Гимнастический зал и кабинеты для массажа на следующем этаже тоже пустовали. Только в одном из кабинетов были задернуты занавески.
— Сегодня словно все вымерло, — сказал тренер Рокко. — Ни у кого, видимо, не стоит. Они все остались дома с женами.
Я рассмеялась. Но он оставался серьезным.
— Ничего смешного. Девочки начали практиковаться друг на дружке. Я застукал Джоан, когда она делала массаж Сэнди.
— Ты не должен этого допускать, — сказала я, сделав строгое лицо. — Тебе придется пойти на жертву и разрешить им практиковаться на себе.
Он вытаращил на меня глаза с недоверием.
— Боже! Моя жена убьет меня.
Я рассмеялась и пошла дальше — поднялась еще на один этаж. Там, на шестом этаже, ничего не происходило. Там располагались апартаменты для тех членов клуба, которые желали оставаться на ночь.
Джанни и двое его девиц резались в джин. Я помахала им рукой и вернулась к себе в кабинет.
Я положила списки вышедших на работу в специальный ящик для передачи клерку, закурила и пошла в кабинет к Винсенту. Он еще не появлялся. Это меня удивило. Когда мы с ним расстались, примерно в восемь часов, он сказал, что вернется к десяти. Поскольку в данный момент мне больше нечего было делать, я подумала, что неплохо было бы спуститься в дискотеку и послушать нового диск-жокея.
Классный диск-жокей практически делает погоду: правильно подобранная музыка именно для тех людей, которые собрались в данный момент в дискотеке, может завести их и заставить скакать и прыгать, как детей. Но мне не хотелось снова спускаться туда, не было настроения. И вообще не хотелось ни с кем разговаривать. Оказалось, что вовсе не так-то легко все время улыбаться людям и делать вид, что тебе интересно то, о чем они говорят.
Я погасила сигарету... Чего бы мне действительно хотелось — так это забалдеть. Но — нельзя. Правила были очень строгими: никакой травки, никакого кокаина, никаких таблеток во время работы.
— Мы не желаем ничем рисковать, — сказал Винсент. — Все конкуренты будут искать любую возможность взорвать наше дело. Мы должны сделать все возможное, чтобы не дать им даже маленькой зацепки.
Правда, в его апартаментах это правило не работало — у него было все: от травки и порошка до таблеток, которые он любил принимать, когда мы с ним занимались любовью. Но с собой он никогда ничего не носил. Иногда я задумывалась: как, интересно, наркота попадала к нему в апартаменты? Но никогда об этом его не спрашивала. Был целый ряд вещей, о которых я с ним не говорила. В их число входила его семья. Единственный раз, я помню, видела его отца и двух старших братьев. Вскоре после открытия они как-то вечером пришли к нам. С ними было еще двое мужчин. Винсент сразу же увел их в свой кабинет. Примерно через полчаса они все вышли, и Винсент повел их показывать клуб. Когда они уже покидали здание, я была как раз у выхода. Винсент видел меня, но не сделал ни малейшего поползновения познакомить нас.
Его отец оказался невысоким, изящным человеком с волосами стального цвета и черными непроницаемыми глазами. Винсент склонился к отцу и поцеловал его в обе щеки.
Пожилой человек улыбнулся, нежно погладил Винсента по щеке и кивнул ему.
— Все очень хорошо, сынок, — сказал он. — Мы гордимся тобой.
Он повернулся и вышел. За ним все остальные.
Винсент взглянул на меня и, не говоря ни слова, вошел в лифт и поднялся в свой кабинет. Через несколько минут я последовала за ним.
На письменном столе стояла бутылка шотландского виски. И когда я вошла, он как раз доливал стакан. До того я никогда не видела, чтобы он пил на работе.
— Все хорошо, — сказал он мне быстро. — Все хорошо.
Но я заметила, что руки его тряслись, когда он подносил стакан к губам. Он сделал большой глоток.
— Я хочу трахнуть тебя, — сказал он. В его глазах возникло какое-то странное выражение. Я поняла, что он очень боится — каков будет мой ответ.
— О'кей, — сказала я.
— Прямо сейчас.
— Запереть дверь?
— Нет, не здесь. У меня дома. Переоденься. Через несколько минут мы уже ехали к нему домой. Мы не сказали друг другу ни единого слова. Так, молча, и доехали до дома, расположенного в нескольких кварталах от клуба.
Вошли в его квартиру.
Окна квартиры выходили на реку. Он включил свет и подошел к встроенному в стену бару.
— Ты куришь? — спросил он.
Я кивнула.
Он раскурил для меня косячок и взял себе другой. Травка была чудесная, очень легкая. Обыкновенно мне требуется не более двух затяжек, чтобы забалдеть, но на этот раз со мной ничего не происходило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Идея клуба принадлежала Винсенту. Успех клуба превзошел все ожидания.
Сегодня, через шесть месяцев после открытия, заявления о приеме в члены клуба ? выстроились в очередь на два года. Правда, клуб был не совсем то, о чем мечтал Винсент, но его семья плотно оседлала его, после того как два года он тщетно гонялся за киномиражами. И когда бизнес с Паолуччи окончательно лопнул, отец Да Коста подвел черту.
Винсенту было предложено на выбор два пути: либо он входит в то, что они считали единственно достойным делом, либо начинает что-то еще, но вместе с ними. Винсент избрал меньшее из двух зол.
Открытие клуба обошлось семье в два миллиона долларов. Но это их не беспокоило. Деньги ничего не значили для них. Значение имело только то, что их сын наконец занимается делом, в котором может проявить себя.
Народу в дискотеке было немного. Громко играла музыка. Было еще слишком рано для наплыва посетителей.
Дино, невысокий, плотный метрдотель, подошел ко мне.
— Все спокойно, — сказал он. — Приходите попозже. Сейчас мы пробуем нового диск-жокея. Есть надежда, что это будет потрясный кадр.
— Я обязательно зайду.
Он дал мне список девушек, которые работают сегодня, и я поднялась в коктейль-холл, расположенный на первом этаже. За столиком в углу сидел Анджело.
— Сегодня все идет хорошо, — сказал он. Я забрала у него список вышедших на работу девушек и поднялась еще на один этаж, в ресторан. К этому времени народ из обеденного зала стал расходиться. Ко мне поспешил Кармине.
— Мне понадобится дополнительно парочка девушек на субботний вечер.
Уже сегодня я еле-еле справляюсь.
— Мне придется обговорить это с Винсентом.
— Сделай это для меня, беби. Мы просто обязаны держать марку. Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь нас обошел.
Выше третьего этажа все помещения предназначались только для членов клуба. Я решила заглянуть в отделение здоровья. Там было всего несколько человек, лениво плавающих в бассейне, и девицы, сидящие на бортике со скучающим видом. Девицы совершенно не обращали внимания на то, что мужчины плавают голые.
Из своей маленькой кабинки вышел Тони и сказал:
— Все тихо. Ни в парилке, ни в сауне никого нет. Гимнастический зал и кабинеты для массажа на следующем этаже тоже пустовали. Только в одном из кабинетов были задернуты занавески.
— Сегодня словно все вымерло, — сказал тренер Рокко. — Ни у кого, видимо, не стоит. Они все остались дома с женами.
Я рассмеялась. Но он оставался серьезным.
— Ничего смешного. Девочки начали практиковаться друг на дружке. Я застукал Джоан, когда она делала массаж Сэнди.
— Ты не должен этого допускать, — сказала я, сделав строгое лицо. — Тебе придется пойти на жертву и разрешить им практиковаться на себе.
Он вытаращил на меня глаза с недоверием.
— Боже! Моя жена убьет меня.
Я рассмеялась и пошла дальше — поднялась еще на один этаж. Там, на шестом этаже, ничего не происходило. Там располагались апартаменты для тех членов клуба, которые желали оставаться на ночь.
Джанни и двое его девиц резались в джин. Я помахала им рукой и вернулась к себе в кабинет.
Я положила списки вышедших на работу в специальный ящик для передачи клерку, закурила и пошла в кабинет к Винсенту. Он еще не появлялся. Это меня удивило. Когда мы с ним расстались, примерно в восемь часов, он сказал, что вернется к десяти. Поскольку в данный момент мне больше нечего было делать, я подумала, что неплохо было бы спуститься в дискотеку и послушать нового диск-жокея.
Классный диск-жокей практически делает погоду: правильно подобранная музыка именно для тех людей, которые собрались в данный момент в дискотеке, может завести их и заставить скакать и прыгать, как детей. Но мне не хотелось снова спускаться туда, не было настроения. И вообще не хотелось ни с кем разговаривать. Оказалось, что вовсе не так-то легко все время улыбаться людям и делать вид, что тебе интересно то, о чем они говорят.
Я погасила сигарету... Чего бы мне действительно хотелось — так это забалдеть. Но — нельзя. Правила были очень строгими: никакой травки, никакого кокаина, никаких таблеток во время работы.
— Мы не желаем ничем рисковать, — сказал Винсент. — Все конкуренты будут искать любую возможность взорвать наше дело. Мы должны сделать все возможное, чтобы не дать им даже маленькой зацепки.
Правда, в его апартаментах это правило не работало — у него было все: от травки и порошка до таблеток, которые он любил принимать, когда мы с ним занимались любовью. Но с собой он никогда ничего не носил. Иногда я задумывалась: как, интересно, наркота попадала к нему в апартаменты? Но никогда об этом его не спрашивала. Был целый ряд вещей, о которых я с ним не говорила. В их число входила его семья. Единственный раз, я помню, видела его отца и двух старших братьев. Вскоре после открытия они как-то вечером пришли к нам. С ними было еще двое мужчин. Винсент сразу же увел их в свой кабинет. Примерно через полчаса они все вышли, и Винсент повел их показывать клуб. Когда они уже покидали здание, я была как раз у выхода. Винсент видел меня, но не сделал ни малейшего поползновения познакомить нас.
Его отец оказался невысоким, изящным человеком с волосами стального цвета и черными непроницаемыми глазами. Винсент склонился к отцу и поцеловал его в обе щеки.
Пожилой человек улыбнулся, нежно погладил Винсента по щеке и кивнул ему.
— Все очень хорошо, сынок, — сказал он. — Мы гордимся тобой.
Он повернулся и вышел. За ним все остальные.
Винсент взглянул на меня и, не говоря ни слова, вошел в лифт и поднялся в свой кабинет. Через несколько минут я последовала за ним.
На письменном столе стояла бутылка шотландского виски. И когда я вошла, он как раз доливал стакан. До того я никогда не видела, чтобы он пил на работе.
— Все хорошо, — сказал он мне быстро. — Все хорошо.
Но я заметила, что руки его тряслись, когда он подносил стакан к губам. Он сделал большой глоток.
— Я хочу трахнуть тебя, — сказал он. В его глазах возникло какое-то странное выражение. Я поняла, что он очень боится — каков будет мой ответ.
— О'кей, — сказала я.
— Прямо сейчас.
— Запереть дверь?
— Нет, не здесь. У меня дома. Переоденься. Через несколько минут мы уже ехали к нему домой. Мы не сказали друг другу ни единого слова. Так, молча, и доехали до дома, расположенного в нескольких кварталах от клуба.
Вошли в его квартиру.
Окна квартиры выходили на реку. Он включил свет и подошел к встроенному в стену бару.
— Ты куришь? — спросил он.
Я кивнула.
Он раскурил для меня косячок и взял себе другой. Травка была чудесная, очень легкая. Обыкновенно мне требуется не более двух затяжек, чтобы забалдеть, но на этот раз со мной ничего не происходило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125