Я должен ведь прочитать, да?
Я достала экземпляр пьесы и передала ему.
— Здесь есть роль для тебя? — спросил он.
— Есть. Главная. Но Фэннон предпочитает Энн Бэнк-рофт.
— Хорошо, я прочту. У меня хотя бы будет представление о том, как хорошо ты пишешь.
— Я сказала Джорджу, что согласна даже поехать на побережье, если ты сумеешь получить для меня одну или две «гостевые» роли на время предварительного показа спектаклей. Любых.
Зазвонил телефон. Он снял трубку, выслушал секретаря и сказал:
— Соедини его со мной.
— Хэлло, Тони! — бодро сказал он, когда секретарь соединила его.
В трубке рокотал чей-то голос.
— Возможно, что нам просто повезло, Тони. Да-да, чертовски повезло.
Я только что заполучил нового клиента. Ты помнишь Джери-Ли Рэндол? Ну, бывшую жену Уолтера Торнтона? Она играла на Бродвее в его пьесе целый год и она сейчас как раз в том возрасте, какой тебе нужен. Двадцать три.
Совершенно верно, старик. И выглядит она потрясающе. Правда, есть одна проблема: я не знаю, согласится ли она на такую роль. Дело в том, что она настоящая дама.
Некоторое время он слушал с непроницаемым лицом, затем перебил:
— Пришли мне сценарий, я прочту и. поговорю с ней. И мы посмотрим, что можно сделать. — Он помолчал, слушая.
— Нет, Тони, — сказал он в трубку. — Я же сказал тебе, что она настоящая дама. Да-ма! И не станет брать твои чертовы интервью во время коктейля. Это не ее стиль. — Он опять помолчал, слушая, потом внимательно посмотрел на меня. — Как она выглядит? — переспросил, видимо, для меня, — Потрясно! У нее всего много, так много, что даже не верится при ее стройности, но все вместе — высший класс. Что-то между Евой Гарднер и Грей Келли. Она относится к тому типу женщин, которые... ну, как бы тебе сказать... Словом, когда такая женщина входит в твой офис, тебе хочется встать на колени, чтобы поцеловать ее в... сам знаешь куда, — из чистого уважения. Словом, пришли мне рукопись, я прочту и провентилирую этот вопрос.
Он положил трубку.
— Прости, что пришлось говорить подобным образом. Но это единственный язык, который они понимают, эти сукины дети. Тони думает, что он может трахать любую актрису, которая появляется в его офисе.
— Кто он?
— Тони Стайлз. У него есть вакантная роль в картине. Они начинают съемки здесь, в Нью-Йорке, на будущей неделе, а девушка, на которую они расчитывали, получила выгодное предложение на побережье и дала согласие.
О Стайлзе я слышала. Помнится, что я даже знакомилась с ним как-то в Голливуде, когда была там с Уолтером. Вульгарный низенький человек, и рот у него. такой, что хочется сказать — грязный. Но он и его брат делали картины, приносящие деньги. Братья Стайлз.
***
— Что за роль? — спросила я.
— Работа на две недели. Нью-йоркская девица по вызовам, но высокого класса, на протяжении всей картины одевается и раздевается. Он говорит, что у нее есть несколько хороших реплик, но я смогу сказать с уверенностью только когда прочитаю сценарий. Он в сложном положении и, как мне кажется, заплатит двадцать пять сотен за двухнедельную работу.
— А я смогу прочитать после тебя? — спросила я.
— Конечно, — ответил он и бросил взгляд на свои часы. — О Боже — время ленча. Ты с кем-нибудь уже договаривалась на ленч?
— Я свободна.
— Чудесно. Я приглашаю тебя, и мы сможем поговорить поподробнее.
И ленч оказался совсем не таким, как я привыкла, — мы перекусили сандвичами у него в кабинете.
Глава 8
— Артистическое начало в нашей семье олицетворяет Джон. Безупречный вкус, хорошие манеры, высокий класс. Ну а я — пробивняк. Пройдоха, делец.
Но мы отлично ладим и дополняем друг друга. Я снимаю все дерьмо. Джон снимает картины.
Я сидела на кушетке в его офисе. Рядом со мной сидел Гарри. Напротив нас за письменным столом восседал Тони, а Джон стоял, небрежно прислонившись к стене. Кроме обычного приветствия, он не сказал еще ни слова, но глаза его внимательно изучали нас.
— Вам понравился сценарий? — спросил Тони.
— Она в восторге, — быстро сказал Гарри, опередив меня.
— Неужели? — заговорил, наконец, Джон. Интонация его мне совершенно не понравилась. Он ясно давал понять, что сомневается, будто кто-либо, обладающий хорошим вкусом, способен придти в восторг от сценария. И, к сожалению, он был совершенно прав. Я встретила его взгляд и сказала:
— Не совсем.
Гарри затих и напрягся.
— А что вы в действительности думаете? — спросил Джон.
Я успокоила себя мыслью, что все равно, так или иначе, эту роль я не получу, и сказала:
— Сценарий — большой кусок дерьма. Возможно, коммерчески выгодного дерьма, но в любом случае — дерьма.
Тони торжествующе сказал, глядя на брата:
— Ясно? Я же сказал тебе, что ей понравится! Я рассмеялась. Он, действительно, был ненормальным. По глазам Джона я поняла, что и он смеется. Тони обернулся ко мне.
— Как вы считаете, вы сможете сыграть эту роль? Я молча кивнула, отлично понимая, что такую, с позволения сказать, роль может сыграть любая девчонка с хорошей фигурой.
— Мы можем добавить немного диалога. Понимаете? Чтобы дать вам как актрисе возможность показать себя.
— Было бы неплохо.
— Вы не могли бы встать? Я поднялась на ноги.
— Будьте добры, снимите туфли. Хотя в тот день на мне были туфли без каблуков, я без слов сбросила их. Он обратился к брату:
— Не слишком высока, как ты думаешь? Джон молча покачал головой.
— Грудь своя? — спросил Тони. — Ну, вы не носите накладные сиськи?
— Я не ношу бюстгальтер. Конец абзаца, — сказала я терпеливо.
Тони без улыбки поглядел мне, прямо в глаза.
— Вы же понимаете, что я должен был спросить.
— Понимаю, — сказала я. — Поскольку из сценария я уяснила, что в картине моим костюмом будет в основном лифчик и трусики.
— У вас есть с собой бикини? Я молча кивнула.
— Вы можете переодеться вон там, — он указал мне на незаметную дверь в дальнем конце просторного кабинета.
Дверь вела в небольшую уборную. Я быстро переоделась и вернулась в кабинет. Прошла перед письменным столом, повернулась и остановилась.
— О'кей! — воскликнул он. — И еще один момент. Несколько сцен мы снимаем только для варианта, который пойдет в зарубежном прокате. У них там не такие строгие требования — без всех этих нюдофобий. Не то, что у нас тут, в Америке. Вы не станете возражать против нескольких сцен, так сказать, ню?
Я молча уставилась на него;
— Ничего вульгарного, — добавил он торопливо. — Пристойно. С хорошим вкусом. Но — сексуально. Вы понимаете? Вроде Бриджит Бардо или Джины Лолло-бриджиды. Высокий уровень!
Гарри вскочил на ноги.
— Исключается! — заявил он и повернулся ко мне. — Одевайтесь, Джери-Ли. Мы уходим.
Я покорно двинулась в направлении уборной. Вошла. Через закрытую дверь до меня донеслись громкие протесты Тони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Я достала экземпляр пьесы и передала ему.
— Здесь есть роль для тебя? — спросил он.
— Есть. Главная. Но Фэннон предпочитает Энн Бэнк-рофт.
— Хорошо, я прочту. У меня хотя бы будет представление о том, как хорошо ты пишешь.
— Я сказала Джорджу, что согласна даже поехать на побережье, если ты сумеешь получить для меня одну или две «гостевые» роли на время предварительного показа спектаклей. Любых.
Зазвонил телефон. Он снял трубку, выслушал секретаря и сказал:
— Соедини его со мной.
— Хэлло, Тони! — бодро сказал он, когда секретарь соединила его.
В трубке рокотал чей-то голос.
— Возможно, что нам просто повезло, Тони. Да-да, чертовски повезло.
Я только что заполучил нового клиента. Ты помнишь Джери-Ли Рэндол? Ну, бывшую жену Уолтера Торнтона? Она играла на Бродвее в его пьесе целый год и она сейчас как раз в том возрасте, какой тебе нужен. Двадцать три.
Совершенно верно, старик. И выглядит она потрясающе. Правда, есть одна проблема: я не знаю, согласится ли она на такую роль. Дело в том, что она настоящая дама.
Некоторое время он слушал с непроницаемым лицом, затем перебил:
— Пришли мне сценарий, я прочту и. поговорю с ней. И мы посмотрим, что можно сделать. — Он помолчал, слушая.
— Нет, Тони, — сказал он в трубку. — Я же сказал тебе, что она настоящая дама. Да-ма! И не станет брать твои чертовы интервью во время коктейля. Это не ее стиль. — Он опять помолчал, слушая, потом внимательно посмотрел на меня. — Как она выглядит? — переспросил, видимо, для меня, — Потрясно! У нее всего много, так много, что даже не верится при ее стройности, но все вместе — высший класс. Что-то между Евой Гарднер и Грей Келли. Она относится к тому типу женщин, которые... ну, как бы тебе сказать... Словом, когда такая женщина входит в твой офис, тебе хочется встать на колени, чтобы поцеловать ее в... сам знаешь куда, — из чистого уважения. Словом, пришли мне рукопись, я прочту и провентилирую этот вопрос.
Он положил трубку.
— Прости, что пришлось говорить подобным образом. Но это единственный язык, который они понимают, эти сукины дети. Тони думает, что он может трахать любую актрису, которая появляется в его офисе.
— Кто он?
— Тони Стайлз. У него есть вакантная роль в картине. Они начинают съемки здесь, в Нью-Йорке, на будущей неделе, а девушка, на которую они расчитывали, получила выгодное предложение на побережье и дала согласие.
О Стайлзе я слышала. Помнится, что я даже знакомилась с ним как-то в Голливуде, когда была там с Уолтером. Вульгарный низенький человек, и рот у него. такой, что хочется сказать — грязный. Но он и его брат делали картины, приносящие деньги. Братья Стайлз.
***
— Что за роль? — спросила я.
— Работа на две недели. Нью-йоркская девица по вызовам, но высокого класса, на протяжении всей картины одевается и раздевается. Он говорит, что у нее есть несколько хороших реплик, но я смогу сказать с уверенностью только когда прочитаю сценарий. Он в сложном положении и, как мне кажется, заплатит двадцать пять сотен за двухнедельную работу.
— А я смогу прочитать после тебя? — спросила я.
— Конечно, — ответил он и бросил взгляд на свои часы. — О Боже — время ленча. Ты с кем-нибудь уже договаривалась на ленч?
— Я свободна.
— Чудесно. Я приглашаю тебя, и мы сможем поговорить поподробнее.
И ленч оказался совсем не таким, как я привыкла, — мы перекусили сандвичами у него в кабинете.
Глава 8
— Артистическое начало в нашей семье олицетворяет Джон. Безупречный вкус, хорошие манеры, высокий класс. Ну а я — пробивняк. Пройдоха, делец.
Но мы отлично ладим и дополняем друг друга. Я снимаю все дерьмо. Джон снимает картины.
Я сидела на кушетке в его офисе. Рядом со мной сидел Гарри. Напротив нас за письменным столом восседал Тони, а Джон стоял, небрежно прислонившись к стене. Кроме обычного приветствия, он не сказал еще ни слова, но глаза его внимательно изучали нас.
— Вам понравился сценарий? — спросил Тони.
— Она в восторге, — быстро сказал Гарри, опередив меня.
— Неужели? — заговорил, наконец, Джон. Интонация его мне совершенно не понравилась. Он ясно давал понять, что сомневается, будто кто-либо, обладающий хорошим вкусом, способен придти в восторг от сценария. И, к сожалению, он был совершенно прав. Я встретила его взгляд и сказала:
— Не совсем.
Гарри затих и напрягся.
— А что вы в действительности думаете? — спросил Джон.
Я успокоила себя мыслью, что все равно, так или иначе, эту роль я не получу, и сказала:
— Сценарий — большой кусок дерьма. Возможно, коммерчески выгодного дерьма, но в любом случае — дерьма.
Тони торжествующе сказал, глядя на брата:
— Ясно? Я же сказал тебе, что ей понравится! Я рассмеялась. Он, действительно, был ненормальным. По глазам Джона я поняла, что и он смеется. Тони обернулся ко мне.
— Как вы считаете, вы сможете сыграть эту роль? Я молча кивнула, отлично понимая, что такую, с позволения сказать, роль может сыграть любая девчонка с хорошей фигурой.
— Мы можем добавить немного диалога. Понимаете? Чтобы дать вам как актрисе возможность показать себя.
— Было бы неплохо.
— Вы не могли бы встать? Я поднялась на ноги.
— Будьте добры, снимите туфли. Хотя в тот день на мне были туфли без каблуков, я без слов сбросила их. Он обратился к брату:
— Не слишком высока, как ты думаешь? Джон молча покачал головой.
— Грудь своя? — спросил Тони. — Ну, вы не носите накладные сиськи?
— Я не ношу бюстгальтер. Конец абзаца, — сказала я терпеливо.
Тони без улыбки поглядел мне, прямо в глаза.
— Вы же понимаете, что я должен был спросить.
— Понимаю, — сказала я. — Поскольку из сценария я уяснила, что в картине моим костюмом будет в основном лифчик и трусики.
— У вас есть с собой бикини? Я молча кивнула.
— Вы можете переодеться вон там, — он указал мне на незаметную дверь в дальнем конце просторного кабинета.
Дверь вела в небольшую уборную. Я быстро переоделась и вернулась в кабинет. Прошла перед письменным столом, повернулась и остановилась.
— О'кей! — воскликнул он. — И еще один момент. Несколько сцен мы снимаем только для варианта, который пойдет в зарубежном прокате. У них там не такие строгие требования — без всех этих нюдофобий. Не то, что у нас тут, в Америке. Вы не станете возражать против нескольких сцен, так сказать, ню?
Я молча уставилась на него;
— Ничего вульгарного, — добавил он торопливо. — Пристойно. С хорошим вкусом. Но — сексуально. Вы понимаете? Вроде Бриджит Бардо или Джины Лолло-бриджиды. Высокий уровень!
Гарри вскочил на ноги.
— Исключается! — заявил он и повернулся ко мне. — Одевайтесь, Джери-Ли. Мы уходим.
Я покорно двинулась в направлении уборной. Вошла. Через закрытую дверь до меня донеслись громкие протесты Тони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125