– Он, должно быть, обзвонил всех цветоводов в Коннектикуте, – сказала тетя Энид.
– Где он их откопал? – спросила Кайли, протискиваясь между ними, отбирая фирменные знаки «Сифлауэрс», «Силвер-Бэй-гринери», «Блэк-Холл Уайлдфлауэр-мэгэзин». – Мама, он, видимо, тебя очень любит.
– Да, должно быть, дорогая, – сказала тетя Энид. – Понимаю, нельзя оценить материально степень привязанности, но эти розы стоят целую кучу денег.
– Я вовсе не настаивала на цветах, – сказала Мэй, думая, что она только хотела узнать побольше о нем, но в тайне трепеща от такого особого к ней отношения.
Уже прибыло двенадцать букетов по дюжине роз в каждом, и даже теперь был слышен двигатель фургона очередного цветочного магазина.
– Мэй, у тебя что, на этой неделе все гуртом играют свадьбы? – разгружая две большие белые коробки, спросил посыльный, который частенько приезжал сюда и раньше. – Иначе получается, какая-то фантазерка-невеста решила потешить себя и скупила у нас все белые розы.
– Нет, это все для нее! – воскликнула Кайли. – Все до единой!
Тем вечером Мартин заехал за Мэй в шесть, и они направились в Силвер-Бэй. Поблагодарив его за розы, Мэй чувствовала себя на удивление смущенной, словно это было ее первое свидание. Она о чем-то вежливо поинтересовалась у Мартина, он любезно ответил на ее вопрос.
– День прошел удачно?
– Да, а у тебя как?
Вдруг оба рассмеялись.
– Похоже на урок иностранного языка, – заметил он.
– Да, когда изучаешь язык, получается говорить натянуто, совсем не как в реальной жизни, – засмеялась Мэй в ответ, вспомнив урок французского языка в средней школе. – В котором часу большой универмаг закрывается сегодня вечером?
– Он уже закрылся, мадам, – подыграл ей Мартин. – Вследствие инвразии москитов.
– Кельорор! (Какой ужас!) – воскликнула она.
– Ах, так ты говоришь по-французски! – удивился он, взяв ее руку, чтобы поцеловать.
– Не очень хорошо, – сказала она, вся зардевшись, поскольку он не соглашался выпускать ее руку.
Они прогуливались вдоль доков, мимо рыболовецких лодок и лодок, с которых доставали моллюсков, мимо открытых всем ветрам лачуг, по серой гальке. Остановившись у магазина, они поздоровались со старой приятельницей Мэй, Хэзавей Ламберт в «Ковгерл-Родео». Они ели ролы из моллюсков в «Олли-Фиш-хауз», сидя за столиками, покрытыми клеенчатыми скатертями в красно-белую клетку.
Люди начали узнавать Мартина. Дрейфуя от бара, они просили, чтобы он подписал им салфетки для коктейля. Он подписал несколько, но затем попросил позволить им с Мэй спокойно закончить их ужин.
– Это происходит все время? – спросила она.
– Довольно часто, – подтвердил он. – Иногда они говорят мне, что я неправильно сыграл в последней игре. Мы достаточно далеко от Бостона, поэтому здесь не так горюют по Кубку. Но и этому придет свой черед, поверь мне.
Мэй слушала, пока он говорил о Кубке Стэнли. О том, как его отец был одним из величайших игроков Канады, как он учил Мартина и Рэя играть. Мэй ждала, пока он скажет, какие чувства он испытывал к отцу, но Мартин сменил тему.
– Мы учились играть на озере Лак-Верт, – сказал он ей.
– Что это? – спросила Мэй.
– О, это самое красивое место на земле, – объяснил он. – Подожди, пока не увидишь сама, Мэй…
Он описал глубокие воды озера, в которых отражались высокие горы и зеленый лес.
– Это невероятно. Мы называем его Лак-Верт, Зеленым озером, из-за цвета. Как будто другой мир, который лежит на глубине, заполненный соснами, дубами, кленами, деревьями всех оттенков зеленого. Зимой, когда озеро замерзает, цвета темнеют почти до черного.
– Ты любишь это место. – Она была поражена выражением его лица.
– Больше, чем какое бы то ни было другое, – сказал он. – Это – мой дом, и я хочу отвезти вас туда. Вы тоже полюбите это место.
Они сидели в «Олли», но Мэй увидела это озеро. Так же, как если бы Мартин взял ее за руку, подвел к воде, она видела горизонт, простирающийся перед ней. Горы, бодрящий свежий северный воздух, холодное небо, прозрачная зеленая вода.
– Я уверена, что полюблю.
– Когда мы можем туда отправиться? – спросил он.
Но, прежде чем она сумела ответить, официантка принесла счет, Мартин оплатил его, и пришло время идти. Они взяли сливочные рожки в «Сэндбар», затем забрались в автомобиль Мартина, чтобы ехать через холмы позади залива Силвер-Бэй, мимо большого старого аббатства, вниз по Олд Фарм-роуд к реке Коннектикут и Блэк-Холлу.
Держа его руку, Мэй не заметила, как начала рассказывать ему о себе. Она заставила его ехать через город и показала ему каменную начальную школу, которую она когда-то посещала и в которой теперь училась Кайли, свою среднюю школу, белую церковь, лихо перекрашенную художниками Блэк-Холла, в которой венчалось множество невест «Брайдалбарн».
– Это что-то старинное, – прокомментировал он.
– Церковь? По правде говоря, она сгорела во время пожара и была восстановлена всего около сотни лет назад.
– Нет, «Брайдалбарн», – уточнил он. – Ваше семейное дело. До тебя его вела целая плеяда сильных женщин, не так ли?
– О, да, – согласилась Мэй. – Моя бабушка была настоящей провидицей. Каково это убедить людей в необходимости планировать и организовывать свадьбы. Но она имела дар, и она говорила, что, если мы не используем все дарованное нам судьбой, оно сохнет и рассеивается, как труха.
Мэй сделала паузу, размышляя о других мужчинах, которых она знала.
– Тебя беспокоит мысль о сильных женщинах?
Мартин засмеялся:
– Нисколько, и я знаю, о чем говорю. Если бы ты знала мою маму! Лак-Верт красивое место, но зима там значительно суровее, чем здесь. Моя мама вела хозяйство почти без средств, сама таскала дрова, чтобы я не замерз ночью, водила меня в школу в любую погоду, в снег, по подтаявшему льду. У нас не хватало денег, но она всегда заботилась, чтобы у меня были новые ботинки или куртки?..
– Но твой отец… – Мэй страшно удивилась.
Ведь Серж играл в Профессиональной хоккейной лиге. Конечно, он хорошо зарабатывал.
– Одно ты узнаешь обо мне, – сказал Мартин, – что я больше похож на свою мать, чем на отца… и слава богу. Нам нет нужды говорить о нем. Этот вечер слишком особенный.
Мэй, наоборот, хотелось поговорить о нем, но она заставила себя перевести тему. К тому же пора было Мартину везти ее домой.
Тетушка Энид не любила ложиться слишком поздно, да и Мэй хотелось домой к Кайли. Но они остановились по пути под мостом Холден-бридж.
Большой мост перекинулся через реку Коннектикут, и его огни искрились, как огни затонувшего города, в медленно текущей воде. Мэй показала наверх на узкий мостик в двух сотнях футов от земли, по которому они с Тобин прошли в ночь их окончания средней школы.
– Сильные и смелые, – заметил он.
– И глупые, – добавила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116