– Она здесь сегодня, – решительно вмешался Рэй. – Там, на льду, с Дженни и детьми.
Мартин закрыл глаза. Он вспомнил свой первый год в Бостоне. Тогда прошло совсем немного времени после смерти Натали, и он играл хуже, чем ожидал сам, что уж было говорить о команде. Батареи не могут обеспечивать работу ламп, если провода, связывающие их, разъедены или вытравлены, а Мартин был сожжен изнутри. Только двигался, как марионетка. Встреча с Мэй изменила все, даже во время их разлуки она полностью вела его в игре.
– Мы победим, – сказал тренер, пожав ему руку.
– Дайте мне Йоргенсена, – прорычал Мартин. – Это все, о чем я вас прошу.
– На серебряной тарелочке, – расхохотался Пит Бурк.
Мартин опустил голову. Внезапно он понял, что в глазах двоится. Почти незаметно, словно каждый объект, попавший в поле его зрения, отбрасывал тень. Тренер, отбрасывал тень, Рэй отбрасывал тень. Мартин потряс головой, и тени исчезли. Все снова выглядело нормальным.
– Ты в порядке? – спросил Рэй.
– Все отлично, – ответил Мартин, втайне надеясь, что Рэй как-нибудь отметит мигание света в раздевалке и слова друга подтвердят, что ничего не происходит ни с его головой, ни с его глазами.
Но по поведению Рэя было ясно: со светом в раздевалке все в полном порядке.
– Что-то не так? – не успокаивался Рэй, сузив глаза.
Мартин посмотрел на друга. Рэй был не типичным для канадца. И кожа смуглая, и волосы темные. Да еще густые грозные брови. Когда Рэй концентрировался на чем-то, всегда казалось, будто он размышлял, куда бы вонзить нож. И все же всякий раз, когда Мартин смотрел на его лицо, он видел в нем мальчика, с которым он вырос и еще в детстве катался на коньках.
– Ты никогда не думал побрить свои брови? – поинтересовался Мартин. – А то у тебя довольно зловещий вид.
– Это дает мне преимущество на льду.
– Никто не смотрит там тебе в лицо, мой друг.
– Нет, конечно, они слишком заняты. Надо ведь исхитриться и предугадать непредсказуемые движения моей клюшки. Ведь на мне двойная задача – надо показать и тебя во всей красе.
– Об этом не беспокойся, – усмехнулся Мартин, хлопая Рэя по плечу. – Я и сам за себя постою.
– Ладно, ладно, посмотрим. Мне теперь и перед Мэй надо отвечать.
– Она передала мне для тебя. – Мартин отдал Рэю небольшой кожаный мешочек с розовыми лепестками.
Мартин посмотрел, как Рэй спрятал мешочек за пояс, и последовал его примеру. Другие игроки подошли к ним, и Мартин молча раздал талисманы, которые Мэй сделала для каждого из «Медведей», играющих той ночью. Ему пришлось снова тряхнуть головой, и Рэй наклонился к нему ближе.
– У тебя голова болит?
– Нет. Только боль от удара. Не обращай внимания, пора выигрывать Кубок Стэнли. Д'акор? (Решено?).
– Д'акор (решено), – ответил Рэй, и они обменялись ударами кулаком в плечо.
– Что это? – спросил Дэйфо, который, проходя мимо, заметил маленький кожаный мешочек в руке Рэя.
– Хороший амулет на удачу, – объяснил Рэй.
– Твоей жены? – Тренер свирепым взглядом впился в Мартина.
– Да. – Мартин напряг бицепсы.
Он уже надел форму, обрисовывавшую каждый мускул его тела. Если бы Дэйфо вздумал смеяться, Мартин вышел бы из себя.
– Лепестки роз, – насмешливо уточнил тренер. – Так вот о чем трезвонят газеты. Лепестки роз с ее свадебной фермы. И они в этом мешочке? Весь этот кожаный кисет полон лепестков роз?
– Мэй приготовила их, – напрягся Мартин.
– Она сделала их для всей команды, – вставил Рэй. – Сплоченность и единство, тренер.
– А где мой? – возмутился Дэйфо.
Голова Мартина трещала, но он усмехнулся. Засунув руку в свой мешок, достал оттуда еще один талисман:
– Не думал, что вам потребуется.
– Сплоченность, – серьезно отметил тренер, на ходу пряча мешочек в свой нагрудный карман. – И единство.
С волнением и трепетом «Бостон Брюинз» вступали в финал Кубка Стэнли против «Эдмонтон Ойлерз», готовые взять реванш за прошлогоднее поражение в седьмой игре. Мэй и Дженни сидели с детьми в их ложе, все внимание сосредоточивая на каждом движении игроков, словно они были тренерами, а не женами.
После безрезультативного первого периода Мэй едва могла усидеть на месте. Пережив ужасное время разлуки, она чувствовала себя еще более связанной с Мартином. И каждый раз, когда Йоргенсен блокировал броски Мартина, ей казалось, это она не смогла пробить голкипера.
– Старый соперник жив и здоров, – заметила Дженни, когда Йоргенсен показал непристойный жест после очередного неудачного броска Мартина.
– Как они ненавидят друг друга. Ты только посмотри на их глаза!
Смотреть было страшно, как Мартин шел на бросок, будто пугая врага прожигающим и электризующим взглядом.
– Еще бы, – согласилась Дженни, приветствуя Мартина, который проезжал мимо.
– Счет, малыш, счет! – завопила Мэй.
Толпа требовала шайбу, и Мартин ответил стремительным броском, но Йоргенсен пулей вынырнул из ворот. Болельщики засвистели, а Мартин выругался.
– Как тебе кажется, с Мартином все в порядке? – заволновалась Мэй.
– Он просто нервничает, – успокоила подругу Дженни. – Как и Рэй. Для них совершенно не имеет значения, сколько раз они уже выходили в финал. Они будут говорить, что у них все прекрасно, они готовы к бою, но ведь трепещут каждый раз, когда выходят на лед.
– Неужели он подхватил грипп? – Мэй увидела, как муж тыльной стороной перчатки вытирает пот с лица.
– Он подхватил «мандраж первой игры». Больше ничего.
Мэй кивнула и попыталась успокоиться. Мартин снова получил шайбу, но, когда он сделал бросок, судья объявил положение вне игры. Шайба попала Йоргенсену в правую щеку, и он упал на лед. Кровь струилась у него по лицу. Йоргенсен подскочил и налетел на Мартина. Они клубком покатились по льду. Кулаки, сверкающие лезвия коньков… Мэй подпрыгнула, готовая побежать к Мартину. Мужчины дрались прямо перед ложей, она слышала их рев, пыхтение и удары кулаками, видела лицо Мартина, искаженное гневом, чувствовала, как энергия бьет из него.
Наконец рефери растащили их. Окровавленный Йоргенсен. Окровавленный Мартин. Глубокая ранка над левым глазом, новый отбитый кусок на переднем зубе, разодранные нижняя губа и подбородок.
– Ох, Мартин, – расплакалась Мэй.
Дженни обняла подругу, пытаясь успокоить. Вместе они наблюдали, как обоих «бойцов» уводили со льда. Им предстояло отсидеть на скамейке штрафников, да еще и показаться врачам их команд. Болельщики повскакали на ноги, они свистели, шикали, бросали орехи и попкорн, горланя «око за око».
– О чем это они?
– Четыре года назад Йоргенсен чуть не выбил глаз Мартину, – объяснила Дженни. – Они говорят, что Мартину попало за дело.
– Но он не делал этого специально, – проговорила Мэй, вспомнив, как Серж уже рассказывал ей про ту историю.
– Нет, конечно, он не стал бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116