Держась за руль, Мэй соскочила на землю. Поток машин проносился мимо.
– Ты уверена, что хочешь ехать здесь? – поинтересовался он.
– Не так далеко. Я хочу показать тебе кое-что.
Кивнув, Мартин первым забрался на свой велосипед.
Он направил его через дорогу, через плечо наблюдая, как Мэй пристраивается сзади. Они ехали друг за другом за окрашенной линией, сердце Мэй билось быстрее с каждым поворотом педалей.
Она не была даже уверена, почему она делала это. Тетя Энид никогда не поняла бы ее порыва. Тобин могла бы понять, но и ей Мэй не собиралась ничего говорить. Что-то происходило внутри нее, и это заставляло ее двигаться быстрее, поскорее пройти через все, сообщить Мартину самую важную тайну в ее жизни.
Стабильный поток транспортных средств. Водители, главным образом рабочие и местные жители. Фургоны, седаны и универсалы, многоместные легковые автомобили. Когда какой-то огромный самосвал прогрохотал мимо, Мэй почувствовала, как все у нее внутри задрожало. Они проехали пруд слева, ферму справа. Дорога изогнулась, выступы гранита возвышались по обе стороны.
– Здесь. – Она остановилась, ее глаза устремились на дорогу.
– Что это? – спросил он, оглядываясь вокруг.
Его глаза были заполнены нетерпеливым ожиданием; Мэй показала ему столько красивейших мест, высокие утесы и великолепные поля ее любимого Блэк-Холла. Но здесь все выглядело совсем иначе.
Мэй слезла с велосипеда, и Мартин последовал ее примеру. Прислонив велосипеды к полуразрушенной каменной стене, Мартин положил рюкзак на землю. Мэй пошла назад к дороге, Мартин позади. Машины проскакивали так близко, что она чувствовала, как ее обдает горячим ветром.
– Это всего лишь весьма оживленная дорога, – сказал он.
– Это не только дорога, – сказала она спокойно.
– Что же еще, Мэй?
– Мои родители были убиты здесь.
– Здесь?
Она кивнула, глядя в одну точку. Грузовик врезался в их машину, протащил с дороги и ударил в выступ скалы. Они погибли сразу, и многие годы, проезжая мимо этого места на школьном автобусе, Мэй будет думать, что она слышит, как они зовут ее по имени.
– Их кровь была на этой дороге, – сказала она.
– Как давно это случилось?
– Двадцать четыре года назад. – Возможно, они с Кайли мало чем отличались вообще.
Видение призраков и ангелов или слышание голосов… не говоря уже о волшебстве роз и трав. Реальность была в том, что они слышали голоса умерших, открывали свои сердца призракам.
– Ты потеряла их такой маленькой.
– Слишком маленькой!
Внутри у Мэй все клокотало. Она хотела, чтобы Мартин понял ее. Трагедия, произошедшая с ее родителями на этом повороте, изменила ее, в ней появилось то, чего она не могла постичь. И от чего не могла избавиться. Он попытался обнять ее, но она отстранилась.
– Все выглядит очень просто, – сказала она. – Я сильная, как ты сказал. Я забочусь о дочери каждую минуту, каждый день. Я управляю семейным делом, я помогаю другим женщинам устроить свадьбы, о которых они мечтали…
– Да.
– Но я… – Она опустила голову.
Она могла почти различить то темное пятно… кровь или масло – она никогда не была уверена, – которое оставалось на этом месте много месяцев после несчастного случая. Как же она молилась, чтобы снег и дождь пощадили его, никогда не смывали.
– Что, Мэй?
– Я потеряла здесь частицу себя, – сказала она ему.
– Это понятно, почему ты думаешь именно так. Ты была маленькой девочкой из дружной и любящей семьи. Потерять мать и отца… конечно, ты чувствуешь, как будто ты потеряла часть самой себя.
Мэй покачала головой:
– Нет, Мартин. Это не так. Точнее не совсем так…
Он ждал, пока она поднимет на него глаза.
Но она видела не его, а отца. Его лицо осталось навсегда красивым, с очерченными скулами и прямым носом, смеющимися карими глазами.
Путешествуя пешком вдоль реки Коннектикут к замку Селдена, он нес свою кроху-дочь в рюкзаке. Он учил ее плавать, изучать небо и предугадывать погоду. Хотя она любила находиться на ферме с матерью и бабушкой, пикники с ее отцом были особенные.
Тобин тоже его любила, и она была с Мэй в тот последний день. Две двенадцатилетние девчушки собирались ехать в магазин с родителями Мэй за сладостями. В последний момент отец Мэй сказал им, что они не смогут поехать вместе.
Мэй глубоко вздохнула:
– Когда мой отец погиб, я была рассержена на него. Из-за какой-то глупости мы повздорили, как это бывает между родителями и детьми почти каждый день, и он не позволил мне ехать с ними в магазин.
– Он спас вам жизнь.
– Я знаю это теперь, – сказала она. – Но когда он вышел из двери в тот день, я буквально ненавидела его. Действительно, Мартин. Я была настолько безумна. В тупом двенадцатилетнем гневе. Он сказал на прощание: «Я люблю тебя, детка», – а я даже не повернулась к нему. Он хотел поцеловать меня, а я не далась.
– Ты тогда не думала о плохом.
– Нет, – согласилась она. – Я знаю, что в глубине души он простил меня.
Мартин не отвечал. Думал ли он, какая же она дурочка, что носила все это в себе все эти годы? Мэй чувствовала себя смущенной, как будто она не была уверена, что имело смысл привозить его сюда. Зачем она рассказала ему все это? Оставалось только попытаться объяснить.
– Это – все для меня, – сказала она.
– Что? – переспросил он, когда автомобиль, буксирующий трейлер с лодкой, просвистел мимо.
– Иногда я думаю, что я потеряла способность общаться.
– Ты? – переспросил он недоверчиво.
– Да. Как будто я потеряла эту способность в тот день… здесь, вместе с ними.
– Мэй, – сказал он серьезно, притянув ее к себе, – я думаю, что ты умеешь контактировать с людьми лучше, чем любой, с кем я когда-либо встречался.
– Я соединяю других людей, помогаю им совершить обряд бракосочетания. – Слезы хлынули, когда она прижала голову к его груди. – Но иногда я думаю, что больше всего я знаю в этой жизни об упущенных возможностях.
Она думала об отцовской спине, когда он вышел из дома. Она думала о мужчине, которого она выбрала, о разочарованиях, которые она принесла себе и Кайли. Хотя Мартин сказал, что она была сильной, глубоко в душе Мэй ощущала только страх. Чувствовала себя напуганной и пустой, как будто вся ее храбрость просочилась сквозь эту маленькую заплатку на дороге, двадцать четыре года назад. Молча они вернулись назад к своим велосипедам. Каменные стены бросали длинные тени на дорогу, и они ехали вдоль нее даже с большими предосторожностями, чем прежде. Мэй двинулась первой, но, как только они достиг ли прямого участка, Мартин догнал ее и ехал подле нее, пока это позволяла ширина тропинки.
Они проезжали поля, за которыми они видели реку, текущую мимо, ясный свет проникал сквозь ветви высоких деревьев. У Мэй горло сжималось от красоты и эмоций этого дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
– Ты уверена, что хочешь ехать здесь? – поинтересовался он.
– Не так далеко. Я хочу показать тебе кое-что.
Кивнув, Мартин первым забрался на свой велосипед.
Он направил его через дорогу, через плечо наблюдая, как Мэй пристраивается сзади. Они ехали друг за другом за окрашенной линией, сердце Мэй билось быстрее с каждым поворотом педалей.
Она не была даже уверена, почему она делала это. Тетя Энид никогда не поняла бы ее порыва. Тобин могла бы понять, но и ей Мэй не собиралась ничего говорить. Что-то происходило внутри нее, и это заставляло ее двигаться быстрее, поскорее пройти через все, сообщить Мартину самую важную тайну в ее жизни.
Стабильный поток транспортных средств. Водители, главным образом рабочие и местные жители. Фургоны, седаны и универсалы, многоместные легковые автомобили. Когда какой-то огромный самосвал прогрохотал мимо, Мэй почувствовала, как все у нее внутри задрожало. Они проехали пруд слева, ферму справа. Дорога изогнулась, выступы гранита возвышались по обе стороны.
– Здесь. – Она остановилась, ее глаза устремились на дорогу.
– Что это? – спросил он, оглядываясь вокруг.
Его глаза были заполнены нетерпеливым ожиданием; Мэй показала ему столько красивейших мест, высокие утесы и великолепные поля ее любимого Блэк-Холла. Но здесь все выглядело совсем иначе.
Мэй слезла с велосипеда, и Мартин последовал ее примеру. Прислонив велосипеды к полуразрушенной каменной стене, Мартин положил рюкзак на землю. Мэй пошла назад к дороге, Мартин позади. Машины проскакивали так близко, что она чувствовала, как ее обдает горячим ветром.
– Это всего лишь весьма оживленная дорога, – сказал он.
– Это не только дорога, – сказала она спокойно.
– Что же еще, Мэй?
– Мои родители были убиты здесь.
– Здесь?
Она кивнула, глядя в одну точку. Грузовик врезался в их машину, протащил с дороги и ударил в выступ скалы. Они погибли сразу, и многие годы, проезжая мимо этого места на школьном автобусе, Мэй будет думать, что она слышит, как они зовут ее по имени.
– Их кровь была на этой дороге, – сказала она.
– Как давно это случилось?
– Двадцать четыре года назад. – Возможно, они с Кайли мало чем отличались вообще.
Видение призраков и ангелов или слышание голосов… не говоря уже о волшебстве роз и трав. Реальность была в том, что они слышали голоса умерших, открывали свои сердца призракам.
– Ты потеряла их такой маленькой.
– Слишком маленькой!
Внутри у Мэй все клокотало. Она хотела, чтобы Мартин понял ее. Трагедия, произошедшая с ее родителями на этом повороте, изменила ее, в ней появилось то, чего она не могла постичь. И от чего не могла избавиться. Он попытался обнять ее, но она отстранилась.
– Все выглядит очень просто, – сказала она. – Я сильная, как ты сказал. Я забочусь о дочери каждую минуту, каждый день. Я управляю семейным делом, я помогаю другим женщинам устроить свадьбы, о которых они мечтали…
– Да.
– Но я… – Она опустила голову.
Она могла почти различить то темное пятно… кровь или масло – она никогда не была уверена, – которое оставалось на этом месте много месяцев после несчастного случая. Как же она молилась, чтобы снег и дождь пощадили его, никогда не смывали.
– Что, Мэй?
– Я потеряла здесь частицу себя, – сказала она ему.
– Это понятно, почему ты думаешь именно так. Ты была маленькой девочкой из дружной и любящей семьи. Потерять мать и отца… конечно, ты чувствуешь, как будто ты потеряла часть самой себя.
Мэй покачала головой:
– Нет, Мартин. Это не так. Точнее не совсем так…
Он ждал, пока она поднимет на него глаза.
Но она видела не его, а отца. Его лицо осталось навсегда красивым, с очерченными скулами и прямым носом, смеющимися карими глазами.
Путешествуя пешком вдоль реки Коннектикут к замку Селдена, он нес свою кроху-дочь в рюкзаке. Он учил ее плавать, изучать небо и предугадывать погоду. Хотя она любила находиться на ферме с матерью и бабушкой, пикники с ее отцом были особенные.
Тобин тоже его любила, и она была с Мэй в тот последний день. Две двенадцатилетние девчушки собирались ехать в магазин с родителями Мэй за сладостями. В последний момент отец Мэй сказал им, что они не смогут поехать вместе.
Мэй глубоко вздохнула:
– Когда мой отец погиб, я была рассержена на него. Из-за какой-то глупости мы повздорили, как это бывает между родителями и детьми почти каждый день, и он не позволил мне ехать с ними в магазин.
– Он спас вам жизнь.
– Я знаю это теперь, – сказала она. – Но когда он вышел из двери в тот день, я буквально ненавидела его. Действительно, Мартин. Я была настолько безумна. В тупом двенадцатилетнем гневе. Он сказал на прощание: «Я люблю тебя, детка», – а я даже не повернулась к нему. Он хотел поцеловать меня, а я не далась.
– Ты тогда не думала о плохом.
– Нет, – согласилась она. – Я знаю, что в глубине души он простил меня.
Мартин не отвечал. Думал ли он, какая же она дурочка, что носила все это в себе все эти годы? Мэй чувствовала себя смущенной, как будто она не была уверена, что имело смысл привозить его сюда. Зачем она рассказала ему все это? Оставалось только попытаться объяснить.
– Это – все для меня, – сказала она.
– Что? – переспросил он, когда автомобиль, буксирующий трейлер с лодкой, просвистел мимо.
– Иногда я думаю, что я потеряла способность общаться.
– Ты? – переспросил он недоверчиво.
– Да. Как будто я потеряла эту способность в тот день… здесь, вместе с ними.
– Мэй, – сказал он серьезно, притянув ее к себе, – я думаю, что ты умеешь контактировать с людьми лучше, чем любой, с кем я когда-либо встречался.
– Я соединяю других людей, помогаю им совершить обряд бракосочетания. – Слезы хлынули, когда она прижала голову к его груди. – Но иногда я думаю, что больше всего я знаю в этой жизни об упущенных возможностях.
Она думала об отцовской спине, когда он вышел из дома. Она думала о мужчине, которого она выбрала, о разочарованиях, которые она принесла себе и Кайли. Хотя Мартин сказал, что она была сильной, глубоко в душе Мэй ощущала только страх. Чувствовала себя напуганной и пустой, как будто вся ее храбрость просочилась сквозь эту маленькую заплатку на дороге, двадцать четыре года назад. Молча они вернулись назад к своим велосипедам. Каменные стены бросали длинные тени на дорогу, и они ехали вдоль нее даже с большими предосторожностями, чем прежде. Мэй двинулась первой, но, как только они достиг ли прямого участка, Мартин догнал ее и ехал подле нее, пока это позволяла ширина тропинки.
Они проезжали поля, за которыми они видели реку, текущую мимо, ясный свет проникал сквозь ветви высоких деревьев. У Мэй горло сжималось от красоты и эмоций этого дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116