Базир напрягся. Ему казалось, что сейчас на него обрушится потолок. Он зажмурился и так просидел несколько секунд в двойной темноте.
— Почему ты не отвечаешь?
Голос звучал просто и искренне. Мусульманин не чувствовал в нем никакого подвоха, поэтому ему стало совсем страшно, прошиб отвратительный пот.
— Ты что, заснул?
— Нет.
— Ты хрипишь, как будто тебя душат.
— Меня душат тяжкие мысли.
— А-а, — проявляя неожиданную проницательность, сказал Уильям, — ты не хочешь говорить об алмазе.
Мысли мусульманина совсем смешались. Он уже не знал, что ему думать. Идиот этот англичанин или великий хитрец.
— А раз не хочешь говорить, значит, уже все про него знаешь, правильно?
В голосе Кидда было столько убийственного простодушия, что могольский чиновник сорвался:
— Этот бриллиант называется «Посланец небес», он одна из трех главных драгоценностей короны шахиншаха.
— Зачем он отправил ее плавать по морям?
— «Посланец небес» обладает многими чудодейственными свойствами…
Базир осекся. Что он делает?! Кому он это рассказывает?! Он обезумел! О Аллах, убери затмение с моего бедного разума!
— Какими он обладает свойствами?
Мусульманин уже овладел собой.
— Не знаю. Слышал только, что алмаз этот чудодейственный, а куда его везли и зачем, то мне неведомо. Да я его и не видел никогда. Таким мелким людям, как я, это не дозволяется. Я не уверен даже, что он был на корабле.
Кидд страстно ему возразил:
— Был, был!
Базир перевел дыхание и осторожно, тихо-тихо спросил:
— А ты видел его?
— Конечно.
Чиновник еще более понизил голос, опустив его до уровня змеиного шипения: — Где?
— В руках у капитана Леруа.
— Когда вы относили прятать сундук с монетами?
— Да.
— Он сам показал тебе его?
— Да. Мы стояли возле водопада, он достал из кармана тряпицу…
— А что было потом?
— Потом на нас напали дикари.
Базир несколько раз вздохнул, стараясь справиться с волнением. Он чувствовал, как у него дрожит все внутри. Сейчас, сейчас он узнает…
Зря он взял эту передышку. Кидд внезапно задумался о смысле своей откровенности.
Зачем он рассказывает все это?
Кому он рассказывает все это?
С неприятным удивлением он обнаружил, что выболтал уже почти все, что знал.
— Может быть, ты знаешь, где этот камень находится и сейчас, а?
Если бы этот вопрос был задан несколькими секундами раньше, на него был бы дан исчерпывающий ответ. Была бы описана вымоина в скале, в которую вечно падает струя водопада и на дне которой беззаботно перекатывается тот самый «Посланец небес». Но Уильям уже принял решение помалкивать. С какой стати он будет выкладывать мусульманину то, что он скрыл от британца. Пусть все одинаково ничего не знают.
— Так ты знаешь, где он сейчас?
— Нет. На нас сразу же напали. Капитана Леруа убили. Я его не любил, он обманул меня и забрал мой корабль, но мне его было жалко.
— А камень, конечно, забрали дикари? — не желая сходить с нужного направления в разговоре, давил Базир.
— Наверно. Больше я его не видел.
— А пираты искали его?
— Наверно, искали.
— Ты рассказывал им о нем?
Уильям подумал и сказал правду, не зная, правда, на пользу ли она ему:
— Нет.
И тут же почувствовал, как рука мусульманина легла ему на плечо.
— Послушай моего доброго совета, не рассказывай больше никому об этом камне. Тебя не оставят в покое, будут пытать. Никто не поверит, что ты не знаешь, где он спрятан.
— Но ты-то веришь ведь, правда?
Базир усмехнулся:
— Я не в счет. У меня нет возможности тебя пытать. К тому же мне так же выгодно помалкивать о его существовании, как и тебе.
— Почему?
— Потому что меня тоже станут пытать. Когда речь заходит о таких вещах, как этот камень, люди не задумываются о способах, которыми его можно добыть.
Уильям помолчал и тихо сказал:
— Понятно.
— Надеюсь, что так.
«БЛАЖЕННЫЙ УИЛЬЯМ»
(продолжение)
Решив судьбу Кидда и Базира, Брайан Лич перешел к обсуждению того, что делать дальше.
Тут много говорить не пришлось. Всем, даже не слишком сообразительному Мэю, было ясно, что после недавних событий благоразумнее всего убраться подальше из здешних вод. А может быть, и из Индийского океана. Где-то неподалеку рыщут фрегаты конвоя «Порт-Ройяла», встреча с которыми не сулила ничего приятного. Кроме того, когда известие о нападении дойдет до делийского правителя, несомненно, начнется настоящая охота за теми, кто рискнул ограбить корабль Великого Могола. К тому же Ост-Индская компания присоединится к этой охоте со всеми своими пятнадцатью пятидесятипушечными судами.
Нет, надо уносить ноги. И как можно дальше.
Поскольку «Блаженный Уильям» был слишком хорошо известен чиновникам адмиралтейства его величества и известность эта была не слишком положительного рода (мягко говоря), то в Европу лучше было не соваться.
Кроме того, не следовало забывать и о войне. Всякому, кто захотел бы добраться до британских портов, предстояло миновать воды, контролируемые французским флотом.
Что же оставалось?
Оставалось Карибское море.
Среди его бесчисленных островов можно было затеряться. Можно было бы прожить какое-то время, ускользая от французских пушек и английских виселиц.
Плавание было не слишком веселым. Команда немного нервничала. Все рассчитывали на большую добычу, чем та, что в конце концов досталась. Деньги из людей Леруа вытрясли. Но дело в том, что команда «Блаженного» была вчетверо больше команды «Веселого». И то, что хорошо для одного, не слишком хорошо для четверых.
Кроме того, поползли слухи о сундуке капитана Леруа. Часть пиратов считала, что нужно остаться и обшарить «проклятые горы». Разговоры на эту тему отнюдь не способствовали укреплению дисциплины.
Разумеется, было известно и о том, что на борту находится человек, который, вполне возможно, представляет себе, где «этот треклятый француз припрятал свои деньжата». Даже имя этого человека стало известно.
Кидд.
На нижней палубе, там, где развешивались гамаки для сна, об этом Кидде рассказывали самые фантастические истории. Спустя какую-нибудь неделю о нем уже говорили не иначе как о человеке, зарывшем клад в горах, рядом с «французской» бухтой.
Оставалось непонятным только одно: почему это господа командиры не подсмолят пятки этому Кидду и не выведают, где именно он вырыл яму для сундука с золотом?
А может, уже выведали, но не хотят делиться с командой?!
Для отвода глаз устроили этот поход на Тортугу, а сами наймут там другой корабль, с матросами, которые ничего не подозревают о кладе, и лягут на обратный курс.
Брожение шло серьезное.
И старший помощник Каллифорд, и штурман Берджесс, и главный канонир Мэй ощущали это.
Мэй — в меньшей степени. Для него матросы мало отличались от пушек, и поэтому он спал спокойно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93