Но только в том случае, если… Война должна быть выиграна.
В каюте возникла неловкая пауза, лорд Хардуэй невольно приоткрыл дверь туда, куда его спутникам заглядывать не стоило бы.
Политика — дело темное.
— Для палаты лордов я придумал еще один аргумент, который смягчит впечатление от нашей непозволительной мягкости.
Присутствующие заинтересованно вскинули головы. — Мы назначим капитаном «Блаженного Уильяма» человека с безупречным прошлым.
Майор Плант расстроился, он решил, что лорд Хардуэй заберет у него кого-нибудь из его офицеров, которых и так катастрофически не хватает. Война все-таки.
— Сэр, мне бы не хотелось думать…
— Подождите пугаться, майор. Командовать «Блаженным Уильямом» будет Уильям Кидд.
Сказать, что все были поражены, — значит преуменьшить произведенный эффект.
— Погодите возражать; дайте я договорю. Я исходил из того соображения, что банда негодяев, управляемая честным человеком, полезнее, чем команда честных людей, управляемая негодяем. «Блаженный Уильям» будет находиться в составе невисской эскадры. Судя по всему, и Каллифорд и Берджесс — моряки опытные. Управлять кораблем будут они. Кидд будет нашим глазом и нашей рукой на его борту. Если пираты держат в сердце своем бунт, они взбунтуются при любом капитане. Если они взбунтуются и убьют нашего сорокалетнего любителя перепелиной охоты, потеря для королевского флота будет невелика.
К концу длинной речи лорда Хардуэя все пришли к выводу, что замысел его не так уж плох.
— В конце концов, джентльмены, в данный момент меня больше волнует этот индус.
— Мусульманин, сэр.
— В данном случае верно и то и другое.
— А что в нем интересного, милорд?
Лорд Хардуэй немного помолчал, может быть, размышляя над тем, стоит ли сообщать то, что было ему известно.
— Дело в том, что на «Порт-Ройяле» плыл высокопоставленный посланец Аурангзеба, Великого Могола. В его багаже должен был находиться алмаз «Посланец небес» — по восточным поверьям, камень, обладающий необыкновенными свойствами. Он и излечивает многочисленные болезни, и возвращает молодость, и еще много всякого. Я не слишком верю в подобные сказки, знаю только одно, что этот «Посланец» — один из самых больших известных в мире алмазов. Пока все выглядит так, будто он затонул вместе с «Порт-Ройялем» неподалеку от Мадагаскара. Но что-то мне подсказывает: в этой истории возможны варианты,
— Я прикажу не спускать глаз с этого мусульманина, — сказал майор Плант.
Лорд Хардуэй устало помассировал веки.
— Это само собой разумеется, майор. Нужно думать над тем, как выяснить, знает ли он что-нибудь о судьбе алмаза. Судя по внешнему виду и разговору, трудно оценить, тот ли он мелкий портовый чиновник, за которого себя выдает.
Полковник Маллин поинтересовался, как быть с теми деньгами, что достались пиратам при дележе добычи с «Порт-Ройяла».
— Думаю, нам можно о них позабыть. Деньги перепрятаны и, может быть, даже зарыты где-то. Притом не надо забывать, что добыты они на французском капере, то есть являются фактически законной добычей. В каперском патенте, который я сейчас выдам капитану Кидду прямо оговаривается, что он имеет право на часть добычи с каждого захваченного французского корабля. Все? Больше нет вопросов?
Все молчали.
— Ведите сюда этих головорезов!
«БЛАЖЕННЫЙ УИЛЬЯМ»
(продолжение)
Против ожиданий пираты отнеслись к назначению Кидда капитаном совершенно спокойно. Сразу и полностью признали его власть над собою.
Можно было подумать, что так будет продолжаться только до тех пор, пока на борту «Блаженного» остается кто-нибудь из офицеров эскадры, а стоит кораблям удалиться, как бывший узник тотчас почувствует истинное к себе отношение.
Ничуть не бывало.
Сопровождавшие Кидда лейтенанты сразу по прибытии «Блаженного» в бухту Порт-Элизабет сошли на берег, а Каллифорд, Берджесс и прочие продолжали демонстрировать свою полную лояльность по отношению к новой власти.
Кроме как «сэр» никто к Уильяму не обращался.
Камердинер капитана Лича, Билли (совсем, кстати, не погибший при абордаже «Витесса»), был сама услужливость и предупредительность.
В день прибытия в Порт-Элизабет Кидд впервые за последний месяц вымылся как следует. А в ночь после дня прибытия, опять же впервые за последние три месяца, лег спать на чистых простынях, в самой настоящей кровати. У капитана Лича были аристократические привычки. Помимо голландского белья он возил с собой целую коллекцию ароматических масел и эссенций, пропитывал духами перчатки, а в ботфорты на ночь клал лимонную цедру.
Впрочем, что сейчас об этом говорить. Не важно, какими привычками обладал прежний командир, нужно присматриваться к привычкам нынешнего.
После прекрасно проведенной ночи Уильям облачился в лучший костюм своего щеголеватого предшественника. В голубой камзол с батистовыми отворотами. В башмаки из красной испанской кожи с бронзовыми пряжками. В белые шелковые чулки и черные атласные панталоны.
Позавтракал он в гордом одиночестве большим куском жареной поросятины со сладким картофелем под соусом из юкатанской зелени. Запил он все это бутылкой не слишком сладкой местной малаги.
Явившиеся с докладом «офицеры» застали его в великолепном расположении духа, что, впрочем, нетрудно было предвидеть. Каллифорд, Берджесс и Мэй тоже были одеты не слишком обычно. Красные мундиры со строгими черными отворотами, серые груботканые чулки, круглые шляпы со скромными белыми перьями. И разумеется, парики. Одежда эта была им вроде бы впору, но сидела на них как-то временно, если так Можно выразиться. Повсюду из-под нее выпирало их плохо скрытое пиратское естество.
Лорд Хардуэй не зря сомневался, стоит ли брать на королевскую службу эту подозрительную публику.
Надо сказать, что простые матросы отнеслись к тому, что их капитаном отныне будет Уильям Кидд, еще с большим пониманием, чем офицеры. В их представлении он давно уже был человеком, владеющим тайной мадагаскарского клада. То есть человеком в каком-то смысле богатым, а кроме того, и таинственным. Кому же, как не ему, быть при власти.
Дружелюбно поглядев на своих подчиненных, Кидд поинтересовался, что их, собственно, интересует. Зачем пожаловали?
— Ждем приказаний, — сказал Каллифорд, оставленный лордом Хардуэем в должности старшего помощника.
Уильям задумался. Он не знал, что ему приказывать. Шли бы они отсюда подобру-поздорову.
— Вы тут посмотрите, что к чему. Ремонт, может быть. Или течь. В общем, посмотрите. А я сейчас в губернаторский дворец. Надо узнать, какие планы, приказы…
— Неплохо бы кренговать «Блаженного» и почистить дно, раз уж мы оказались в этой гавани, — подсказал Берджесс.
Уильям обрадовался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
В каюте возникла неловкая пауза, лорд Хардуэй невольно приоткрыл дверь туда, куда его спутникам заглядывать не стоило бы.
Политика — дело темное.
— Для палаты лордов я придумал еще один аргумент, который смягчит впечатление от нашей непозволительной мягкости.
Присутствующие заинтересованно вскинули головы. — Мы назначим капитаном «Блаженного Уильяма» человека с безупречным прошлым.
Майор Плант расстроился, он решил, что лорд Хардуэй заберет у него кого-нибудь из его офицеров, которых и так катастрофически не хватает. Война все-таки.
— Сэр, мне бы не хотелось думать…
— Подождите пугаться, майор. Командовать «Блаженным Уильямом» будет Уильям Кидд.
Сказать, что все были поражены, — значит преуменьшить произведенный эффект.
— Погодите возражать; дайте я договорю. Я исходил из того соображения, что банда негодяев, управляемая честным человеком, полезнее, чем команда честных людей, управляемая негодяем. «Блаженный Уильям» будет находиться в составе невисской эскадры. Судя по всему, и Каллифорд и Берджесс — моряки опытные. Управлять кораблем будут они. Кидд будет нашим глазом и нашей рукой на его борту. Если пираты держат в сердце своем бунт, они взбунтуются при любом капитане. Если они взбунтуются и убьют нашего сорокалетнего любителя перепелиной охоты, потеря для королевского флота будет невелика.
К концу длинной речи лорда Хардуэя все пришли к выводу, что замысел его не так уж плох.
— В конце концов, джентльмены, в данный момент меня больше волнует этот индус.
— Мусульманин, сэр.
— В данном случае верно и то и другое.
— А что в нем интересного, милорд?
Лорд Хардуэй немного помолчал, может быть, размышляя над тем, стоит ли сообщать то, что было ему известно.
— Дело в том, что на «Порт-Ройяле» плыл высокопоставленный посланец Аурангзеба, Великого Могола. В его багаже должен был находиться алмаз «Посланец небес» — по восточным поверьям, камень, обладающий необыкновенными свойствами. Он и излечивает многочисленные болезни, и возвращает молодость, и еще много всякого. Я не слишком верю в подобные сказки, знаю только одно, что этот «Посланец» — один из самых больших известных в мире алмазов. Пока все выглядит так, будто он затонул вместе с «Порт-Ройялем» неподалеку от Мадагаскара. Но что-то мне подсказывает: в этой истории возможны варианты,
— Я прикажу не спускать глаз с этого мусульманина, — сказал майор Плант.
Лорд Хардуэй устало помассировал веки.
— Это само собой разумеется, майор. Нужно думать над тем, как выяснить, знает ли он что-нибудь о судьбе алмаза. Судя по внешнему виду и разговору, трудно оценить, тот ли он мелкий портовый чиновник, за которого себя выдает.
Полковник Маллин поинтересовался, как быть с теми деньгами, что достались пиратам при дележе добычи с «Порт-Ройяла».
— Думаю, нам можно о них позабыть. Деньги перепрятаны и, может быть, даже зарыты где-то. Притом не надо забывать, что добыты они на французском капере, то есть являются фактически законной добычей. В каперском патенте, который я сейчас выдам капитану Кидду прямо оговаривается, что он имеет право на часть добычи с каждого захваченного французского корабля. Все? Больше нет вопросов?
Все молчали.
— Ведите сюда этих головорезов!
«БЛАЖЕННЫЙ УИЛЬЯМ»
(продолжение)
Против ожиданий пираты отнеслись к назначению Кидда капитаном совершенно спокойно. Сразу и полностью признали его власть над собою.
Можно было подумать, что так будет продолжаться только до тех пор, пока на борту «Блаженного» остается кто-нибудь из офицеров эскадры, а стоит кораблям удалиться, как бывший узник тотчас почувствует истинное к себе отношение.
Ничуть не бывало.
Сопровождавшие Кидда лейтенанты сразу по прибытии «Блаженного» в бухту Порт-Элизабет сошли на берег, а Каллифорд, Берджесс и прочие продолжали демонстрировать свою полную лояльность по отношению к новой власти.
Кроме как «сэр» никто к Уильяму не обращался.
Камердинер капитана Лича, Билли (совсем, кстати, не погибший при абордаже «Витесса»), был сама услужливость и предупредительность.
В день прибытия в Порт-Элизабет Кидд впервые за последний месяц вымылся как следует. А в ночь после дня прибытия, опять же впервые за последние три месяца, лег спать на чистых простынях, в самой настоящей кровати. У капитана Лича были аристократические привычки. Помимо голландского белья он возил с собой целую коллекцию ароматических масел и эссенций, пропитывал духами перчатки, а в ботфорты на ночь клал лимонную цедру.
Впрочем, что сейчас об этом говорить. Не важно, какими привычками обладал прежний командир, нужно присматриваться к привычкам нынешнего.
После прекрасно проведенной ночи Уильям облачился в лучший костюм своего щеголеватого предшественника. В голубой камзол с батистовыми отворотами. В башмаки из красной испанской кожи с бронзовыми пряжками. В белые шелковые чулки и черные атласные панталоны.
Позавтракал он в гордом одиночестве большим куском жареной поросятины со сладким картофелем под соусом из юкатанской зелени. Запил он все это бутылкой не слишком сладкой местной малаги.
Явившиеся с докладом «офицеры» застали его в великолепном расположении духа, что, впрочем, нетрудно было предвидеть. Каллифорд, Берджесс и Мэй тоже были одеты не слишком обычно. Красные мундиры со строгими черными отворотами, серые груботканые чулки, круглые шляпы со скромными белыми перьями. И разумеется, парики. Одежда эта была им вроде бы впору, но сидела на них как-то временно, если так Можно выразиться. Повсюду из-под нее выпирало их плохо скрытое пиратское естество.
Лорд Хардуэй не зря сомневался, стоит ли брать на королевскую службу эту подозрительную публику.
Надо сказать, что простые матросы отнеслись к тому, что их капитаном отныне будет Уильям Кидд, еще с большим пониманием, чем офицеры. В их представлении он давно уже был человеком, владеющим тайной мадагаскарского клада. То есть человеком в каком-то смысле богатым, а кроме того, и таинственным. Кому же, как не ему, быть при власти.
Дружелюбно поглядев на своих подчиненных, Кидд поинтересовался, что их, собственно, интересует. Зачем пожаловали?
— Ждем приказаний, — сказал Каллифорд, оставленный лордом Хардуэем в должности старшего помощника.
Уильям задумался. Он не знал, что ему приказывать. Шли бы они отсюда подобру-поздорову.
— Вы тут посмотрите, что к чему. Ремонт, может быть. Или течь. В общем, посмотрите. А я сейчас в губернаторский дворец. Надо узнать, какие планы, приказы…
— Неплохо бы кренговать «Блаженного» и почистить дно, раз уж мы оказались в этой гавани, — подсказал Берджесс.
Уильям обрадовался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93