Оставалось рассмотреть, есть ли кто-нибудь в этой беседке, ждут ли уже эпистолярного гостя.
Стараясь вести себя как можно осторожнее, хотя осторожнее было уже явно некуда, Уильям Кидд направился к ней. Мешали рассмотреть все как следует торчащие отовсюду ветви.
Вот он уже совсем близко.
Надо только осторожно отодвинуть вот эти листья…
И тут раздался страшный грохот.
Надо сказать, что пресловутая беседка стояла на террасе, нависшей как раз над бухтой. Тьма, наполнявшая бухту, внезапно лопнула, разорванная красно-белым громадным всполохом. Раздался треск, визг, еще какие-то звуки, которые даже трудно описать. Тьма тут же сомкнулась, намертво поглотив громоподобное событие.
Кидд бросился вон из майорского сада, так и не узнав, ждал ли его кто-нибудь в предрассветной беседке. Пробегая по улицам Порт-Элизабет к набережной, он всерьез считал этот грохот ему, Уильяму Кидду, личным предупреждением. И только оказавшись на берегу, он осознал, что все обстоит несколько сложнее и чуть-чуть иначе.
Прежде всего выяснилось, что это был никакой не взрыв.
Это был залп.
Залп этот произвел «Блаженный Уильям», покидая гавань Порт-Элизабет.
Эта пушечная канонада не стала салютом в честь присутствующих в гавани, но пришлась точно в борт шестидесятипушечного корабля «Нортумберленд», который должен был сопутствовать «Блаженному» в предстоящем плавании.
Залп был произведен одновременно и подло, и грамотно. То есть прямо над ватерлинией. В быстро рассеивающейся утренней дымке было видно, как суетятся на палубе «Нортумберленда» полуголые матросы. Поскольку предательский залп изрешетил левый борт, они сбрасывали в воду пушки правого, чтобы хоть таким образом удержать свое судно на плаву.
«Блаженный Уильям» уже миновал зону обстрела главного форта, и теперь ему ничто не угрожало.
На набережной царило молчаливое столпотворение, понять никто ничего не мог, все, тупо протирая глаза и растерянно позевывая, глядели в удаляющуюся корму судна.
Кидд понимал не больше последней стряпухи, что стояла рядом с ним с подцепленной за жабры рыбиной. И это несмотря на то, что удаляющийся корабль был его кораблем.
Внезапно ему на плечо легла чья-то тяжелая рука.
— Капитан Кидд?
Он просипел:
— Да.
Кидд обернулся и увидел перед собой патрульного офицера. Скорей всего, того самого. С горящим фонарем в руках.
— Вам придется пойти со мной, сэр.
— Меня хочет видеть майор Плант?
— Вас хочет видеть губернатор.
«БЛАЖЕННЫЙ УИЛЬЯМ»
(окончание)
Когда капитан бежавшего корабля вошел в кабинет губернатора острова Невис и увидел хозяина кабинета с листом бумаги в руках, он почувствовал, что ему становится худо. В голове возникает какая-то путаница, все понятия меняются местами, и вообще мир меркнет.
Дело в том, что Кидд решил, будто в руках у губернатора одно из писем девиц Плант и ему сейчас предъявят обвинение в незаконном, компрометирующем девичью честь проникновении в дом майора Планта. Причем случившемся как раз в тот момент, когда подчиненный ему корабль совершал побег из гавани острова.
— Что это?! — грозно спросил сэр Вудфорд, засовывая в вырез своей ночной рубахи смоченное холодной водой полотенце. Губернатор был не только подагриком, но и сердечником.
Если бы горло капитана не перехватил чудовищный спазм, он бы сразу и полностью изложил все, что ему было известно по поводу девиц Плант.
Надо сказать, что дополнительный юмор ситуации заключался в том, что губернатору еще ничего не было известно о случившемся в гавани. Он забылся под утро коротким, но глубоким сном, а домашние, знавшие, какие страшные мучения приносит сэру Вудфорду бессонница, не решились его сразу разбудить. И только когда пришло письмо, которое губернатор теперь держал в руках, камердинер решился войти в спальню и потеребить потное плечо.
— Так вы ответите мне, капитан, что это такое, или нет?! — Голос островного правителя дошел до высшего уровня грозности.
И тут в кабинет вбежал запыхавшийся, бледный майор Плант.
Его появление встряхнуло капитана Кидда, и он заговорил. Повернувшись первым делом к майору.
— Сэр, прошу принять мои извинения.
Майор, увидев капитана, остолбенел. Видимо, увидеть не ожидал.
— Вы здесь?!
— Поверьте, сэр, к вашим дочерям я отношусь с величайшим уважением и никогда бы не позволил себе…
— При чем здесь мои дочери?!
Губернатор не оставил намерения получить ответ на поставленный им вопрос. Потрясая письмом, он проревел:
— Кто-нибудь, черт возьми, объяснит мне, что это такое, иначе я…
Кидд, указывая на лист бумаги в руках сэра Вудфорда, дал короткое и косвенное пояснение. Причем дал не тому, кто его требовал, то есть майору.
— Поверьте, сэр, я получил таких много.
— Где ваш корабль?! — крикнул майор, наливаясь кровью и остатками непереваренного портвейна.
Кидд подавленно пожал плечами:
— Корабль — это другое, я еще не знаю, что сказать. Но в одном я могу вас заверить определенно: я не имею перед вашими дочерьми никаких обязательств. Да и они на меня не слишком рассчитывали, это видно из письма. Прочтите сами, что там написано.
Губернатор протянул послание майору. Тот долго его разворачивал трясущимися руками, щурился, жмурился, вытирал пот с широкого загорелого лба.
«Дорогой отец. Я не мог поступить иначе. Когда ты получишь это письмо, я буду уже в пути. Цель моего путешествия — Нью-Йорк. Не ищи меня, это бесполезно. Надеюсь, настанет день, когда ты поймешь, почему я так поступил. Твой сын Эндрю. Написано на борту „Блаженного Уильяма“.
Наступило продолжительное молчание. Потом майор дал краткие пояснения:
— «Блаженный Уильям» ушел сегодня из гавани без всякого предупреждения, расстреляв предварительно «Нортумберленд». Похоже, тому придется лечь на грунт.
Губернатор тяжело прошагал к ближайшему креслу и с трудом в него втиснулся. Камердинер подал ему смоченное холодной водой полотенце, и сэр Вудфорд приложил его к голове.
— Мы можем кого-нибудь послать в погоню?
Майор грустно покачал головой:
— На ходу только два брига и восьмипушечный шлюп. Мы могли бы отправить вслед за «Блаженным Уильямом» «Антигуа», это довольно ходкий галион, и пушечное вооружение…
— Так в чем же дело?
Плант развел руками:
— Надо перетягивать такелаж. Иначе первый же порыв свежего ветра…
— Сколько для этого потребуется времени?
— Для самых необходимых операций — сутки или двое.
Тут счел возможным вмешаться Кидд:
— Какая разница, сутки, двое. Мы же знаем, где их искать.
Губернатор посмотрел на него тяжелым, дымным взглядом и сказал:
— Искать придется вам, капитан Кидд.
— Разумеется, сэр.
В этот момент в кабинет губернатора решительным шагом вошел полковник Маллин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93