И добавил задумчиво: - Выходит, не такие уж и сказки это все... Слушок этот - про «второе пришествие»...
- Выходит... - дрогнувшим голосом признал Рыбак и тут же продолжил торопливо оправдываться: - И потом... Я ж считал, что это дело конченое. И вспоминать его нечего... Чана Господь прибрал сразу почти что... А что уж он никому сболтнуть не успел, так это точно...
- Так чего ж такого он сболтнуть не успел? - В голосе Вась-Вася звенела ледяная злость.
- Так дело вот в чем... Чану ведь кто Коппера заказал?
- Так это ж дураку известно... Его же лучшие друзья из «Абсолютной гарантии» той... - разочарованно пожал плечами Вась-Вась.
Рыбак скривился:
- Так вовсе и нет, шеф...
Он наклонился к самому лицу Градова.
- Он сам... Копперхед заказал сам себя! Вот так, шеф... Такая вот загогулина...
Глава 4
БОГ ПОТЕРЬ
Прежде чем тронуться на встречу с погандем Фугу, Шишел забрел в свой номер в «Ротонде» и, насколько мог. привел себя в порядок. А заодно отдал должное уже самого его начавшей раздражать привычке - чуть-чуть погадал себе на книге, неведомо зачем подсунутой в его багаж. Загадал страницу и строку. Раскрыл в нужном месте. И наткнулся на слово «потери». Привычно уже вернулся к началу абзаца и прочитал:
«Распространено мнение, что за все в этой жизни надо платить, - витийствовал добродетельный Бонни в пору послеобеденного отдыха. - Иные мыслят поэтому, что и любые потери их будут вознаграждены сторицей и являют тем самым некую ссуду, данную Судьбе под неплохой процент. Но меж тем даны нам и потери невосполнимые, неразумием нашим порожденные. Не стоит рассчитывать на вознаграждение за них ни на том, ни на этом свете, ибо нет хуже греха, чем мысль о том, что можно торговаться с Судьбой».
На что Грогги Злобный Свистун неизменно возражал, ожидая, пока поспеет на огне его бобовая похлебка: «От вас самих, дурни, - говаривал он почтительно внимавшим ему, - от вас самих зависит, воздается ли вам за ваши потери и будут ли эти потери для вас малы или велики. А все это потому, что только от вас самих зависит, какую плату вы сможете и захотите урвать у Судьбы взамен нанесенных ею потерь И мера этой платы - это та мудрость, которую вы сможете извлечь из них. Да будут потери малыми. И, желательно, не вашими, а чужими».
Шишел вздохнул.
В том, что потери в предстоящей игре будут, не сомневался ни он сам, ни его внутренний демон.
***
Гай уже более или менее представлял, чего ожидать ему от заведения, выбравшего себе названием посмертное прозвище кровавого валахского князя. Подобные пункты общепита давно вышли из моды в старых Мирах Метрополии и влачили там довольно жалкое существование, служа прибежищем для случайных пушеров наркоты и мелких сбытчиков краденого.
Но Терранова еще не опустилась до такого позора. Здешний «Дракула» вполне выдерживал марку. Это был бар, в котором собирались вполне пристойные, хотя порой и склонные к эксцентрике личности. Наличествовали: мрачный, не без скрытой иронии выполненный готический антураж, прилавок с сувенирами загробного пошиба и шатавшиеся между столиками ряженые. Ряженые, разумеется, воплощали в себе образы палачей древности и их жертв и, к счастью, были неназойливы. Соответственной была и затейливая музыка, лившаяся отовсюду и ниоткуда одновременно. Гай оценил вкус и эрудицию здешних музыкантов - отыскать и аранжировать репертуар конца двадцатого столетия было, по теперешним временам, настоящим подвигом.
Гай здраво рассудил, что некто, предвидевший его появление в «Лексе», должен знать его в лицо и выйдет на контакт сам, без лишних церемоний. Поэтому он не стал суетиться. Заказав жаркое «Цепеш», салат «Зелень надгробия» и, разумеется, «Кровавую Мэри», он углубился в рассеянное созерцание публики и развлекавших ее инфернальных скоморохов.
Один из них - заурядный скелет с косой и маятником на длиннющей подвеске - остановился прямо напротив Стрелка и принялся выделывать хитроумные пассы. Гай и не заметил, как коса в руках выходца с того света превратилась сначала в удочку, затем - в уличный фонарь, о который тот непринужденно оперся. Маятник тем временем столь же неуловимо обернулся двуручным мечом - неким подобием знаменитого «Экскалибура». А сам скелет стал любезным кавалером елизаветинской эпохи, разве что немного усохшим в щеках. Потом в руках у ряженого появилось черное, из каменного угля сработанное зеркальце, и его сумеречный зайчик скользнул в глаза Стрелка.
И наваждение кончилось.
Снова между столов болталась обряженная в пластиковые ребра фигура с таким же напяленным на голову черепом и болтала под носом у посетителей золоченым грузиком на серебряной нити. Жестяная, по всему судя, коса то и дело норовила зацепить по носу кого-нибудь из пробирающихся к стойке посетителей.
- Так вы не против, са-а-аг? - тихо прошелестел над ухом у Стрелка официант, наряженный в кафтан валахского, наверное, покроя.
- Против чего, собственно? - озадаченно осведомился Гай, слегка поражаясь тому, как это он так вот упустил нить событий.
- Са-а-аг, - официант кивнул в сторону нежданно обнаружившеюся на свободном стуле у столика Стрелка типа, - спрашивает - не возражаете ли вы против его компании. Все столики, видите ли, заняты, са-а-аг, - добавил он извиняющимся тоном.
Непрошеный гость имел на лбу нашлепку репарирующего геля, но в остальном выглядел вполне пристойно, был собою невыразителен, одет в хорошего покроя вечерний костюм, и только остекленелый взгляд его говорил, что он, похоже, уже успел основательно поднабраться и, как говорится, с трудом слова через губу переплевывал.
- Видите ли... - неуверенно начал Гай, - я хотел бы, чтобы меня сегодня не беспокоили...
«Пожалуй, я переоценил заведение...» - подумал он.
- О! - Официант покосился на зомбированного клиента. - Думаю, много беспокойства этот сааг вам не доставит... - Он со значением приподнял бровь. - Вот, кстати, и ваш заказ...
Официант сноровисто принялся помогать сервисному автомату располагать перед Стрелком немудреные яства, а непрошеный сосед деревянными движениями извлек из внутреннего кармана бумажник, из бумажника купюру федеральной кредитки неплохого номинала и укрепил ее на подсвечнике перед носом у услужливого парня.
- В-вот возьми с-сразу... - с трудом произнес он. - Я м-могу з-забыть...
- Что заказывает са-а-аг? - любезно поинтересовался тот, кошачьим движением смахивая купюру на мельхиоровый подносик, зажатый в левой руке.
Согласие Стрелка, видно, считалось уже делом решенным.
«Сааг» за это время успел полностью уйти в себя, и вопрос потребовалось повторить.
- В-виски, в первую оч-чередь, - соизволил распорядиться тот и, похоже, остался весьма доволен тем, что справился с этой фразой.
- Какое именно? - живо поинтересовался официант, - У нас здесь двадцать два сорта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
- Выходит... - дрогнувшим голосом признал Рыбак и тут же продолжил торопливо оправдываться: - И потом... Я ж считал, что это дело конченое. И вспоминать его нечего... Чана Господь прибрал сразу почти что... А что уж он никому сболтнуть не успел, так это точно...
- Так чего ж такого он сболтнуть не успел? - В голосе Вась-Вася звенела ледяная злость.
- Так дело вот в чем... Чану ведь кто Коппера заказал?
- Так это ж дураку известно... Его же лучшие друзья из «Абсолютной гарантии» той... - разочарованно пожал плечами Вась-Вась.
Рыбак скривился:
- Так вовсе и нет, шеф...
Он наклонился к самому лицу Градова.
- Он сам... Копперхед заказал сам себя! Вот так, шеф... Такая вот загогулина...
Глава 4
БОГ ПОТЕРЬ
Прежде чем тронуться на встречу с погандем Фугу, Шишел забрел в свой номер в «Ротонде» и, насколько мог. привел себя в порядок. А заодно отдал должное уже самого его начавшей раздражать привычке - чуть-чуть погадал себе на книге, неведомо зачем подсунутой в его багаж. Загадал страницу и строку. Раскрыл в нужном месте. И наткнулся на слово «потери». Привычно уже вернулся к началу абзаца и прочитал:
«Распространено мнение, что за все в этой жизни надо платить, - витийствовал добродетельный Бонни в пору послеобеденного отдыха. - Иные мыслят поэтому, что и любые потери их будут вознаграждены сторицей и являют тем самым некую ссуду, данную Судьбе под неплохой процент. Но меж тем даны нам и потери невосполнимые, неразумием нашим порожденные. Не стоит рассчитывать на вознаграждение за них ни на том, ни на этом свете, ибо нет хуже греха, чем мысль о том, что можно торговаться с Судьбой».
На что Грогги Злобный Свистун неизменно возражал, ожидая, пока поспеет на огне его бобовая похлебка: «От вас самих, дурни, - говаривал он почтительно внимавшим ему, - от вас самих зависит, воздается ли вам за ваши потери и будут ли эти потери для вас малы или велики. А все это потому, что только от вас самих зависит, какую плату вы сможете и захотите урвать у Судьбы взамен нанесенных ею потерь И мера этой платы - это та мудрость, которую вы сможете извлечь из них. Да будут потери малыми. И, желательно, не вашими, а чужими».
Шишел вздохнул.
В том, что потери в предстоящей игре будут, не сомневался ни он сам, ни его внутренний демон.
***
Гай уже более или менее представлял, чего ожидать ему от заведения, выбравшего себе названием посмертное прозвище кровавого валахского князя. Подобные пункты общепита давно вышли из моды в старых Мирах Метрополии и влачили там довольно жалкое существование, служа прибежищем для случайных пушеров наркоты и мелких сбытчиков краденого.
Но Терранова еще не опустилась до такого позора. Здешний «Дракула» вполне выдерживал марку. Это был бар, в котором собирались вполне пристойные, хотя порой и склонные к эксцентрике личности. Наличествовали: мрачный, не без скрытой иронии выполненный готический антураж, прилавок с сувенирами загробного пошиба и шатавшиеся между столиками ряженые. Ряженые, разумеется, воплощали в себе образы палачей древности и их жертв и, к счастью, были неназойливы. Соответственной была и затейливая музыка, лившаяся отовсюду и ниоткуда одновременно. Гай оценил вкус и эрудицию здешних музыкантов - отыскать и аранжировать репертуар конца двадцатого столетия было, по теперешним временам, настоящим подвигом.
Гай здраво рассудил, что некто, предвидевший его появление в «Лексе», должен знать его в лицо и выйдет на контакт сам, без лишних церемоний. Поэтому он не стал суетиться. Заказав жаркое «Цепеш», салат «Зелень надгробия» и, разумеется, «Кровавую Мэри», он углубился в рассеянное созерцание публики и развлекавших ее инфернальных скоморохов.
Один из них - заурядный скелет с косой и маятником на длиннющей подвеске - остановился прямо напротив Стрелка и принялся выделывать хитроумные пассы. Гай и не заметил, как коса в руках выходца с того света превратилась сначала в удочку, затем - в уличный фонарь, о который тот непринужденно оперся. Маятник тем временем столь же неуловимо обернулся двуручным мечом - неким подобием знаменитого «Экскалибура». А сам скелет стал любезным кавалером елизаветинской эпохи, разве что немного усохшим в щеках. Потом в руках у ряженого появилось черное, из каменного угля сработанное зеркальце, и его сумеречный зайчик скользнул в глаза Стрелка.
И наваждение кончилось.
Снова между столов болталась обряженная в пластиковые ребра фигура с таким же напяленным на голову черепом и болтала под носом у посетителей золоченым грузиком на серебряной нити. Жестяная, по всему судя, коса то и дело норовила зацепить по носу кого-нибудь из пробирающихся к стойке посетителей.
- Так вы не против, са-а-аг? - тихо прошелестел над ухом у Стрелка официант, наряженный в кафтан валахского, наверное, покроя.
- Против чего, собственно? - озадаченно осведомился Гай, слегка поражаясь тому, как это он так вот упустил нить событий.
- Са-а-аг, - официант кивнул в сторону нежданно обнаружившеюся на свободном стуле у столика Стрелка типа, - спрашивает - не возражаете ли вы против его компании. Все столики, видите ли, заняты, са-а-аг, - добавил он извиняющимся тоном.
Непрошеный гость имел на лбу нашлепку репарирующего геля, но в остальном выглядел вполне пристойно, был собою невыразителен, одет в хорошего покроя вечерний костюм, и только остекленелый взгляд его говорил, что он, похоже, уже успел основательно поднабраться и, как говорится, с трудом слова через губу переплевывал.
- Видите ли... - неуверенно начал Гай, - я хотел бы, чтобы меня сегодня не беспокоили...
«Пожалуй, я переоценил заведение...» - подумал он.
- О! - Официант покосился на зомбированного клиента. - Думаю, много беспокойства этот сааг вам не доставит... - Он со значением приподнял бровь. - Вот, кстати, и ваш заказ...
Официант сноровисто принялся помогать сервисному автомату располагать перед Стрелком немудреные яства, а непрошеный сосед деревянными движениями извлек из внутреннего кармана бумажник, из бумажника купюру федеральной кредитки неплохого номинала и укрепил ее на подсвечнике перед носом у услужливого парня.
- В-вот возьми с-сразу... - с трудом произнес он. - Я м-могу з-забыть...
- Что заказывает са-а-аг? - любезно поинтересовался тот, кошачьим движением смахивая купюру на мельхиоровый подносик, зажатый в левой руке.
Согласие Стрелка, видно, считалось уже делом решенным.
«Сааг» за это время успел полностью уйти в себя, и вопрос потребовалось повторить.
- В-виски, в первую оч-чередь, - соизволил распорядиться тот и, похоже, остался весьма доволен тем, что справился с этой фразой.
- Какое именно? - живо поинтересовался официант, - У нас здесь двадцать два сорта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130