— У меня совсем коротенькое свидание с одним полицейским, которого, по-видимому, как сказал бы Шекспир, «не берет ни меч, ни стрела», — надменно улыбнулся Шолл. — Времени у меня достаточно, мой милый доктор, даже с лихвой.
Импозантный загорелый Шолл в безупречно сшитом смокинге чрезвычайно любезно поздоровался с Маквеем и еще того любезнее с Осборном. Он был весь внимание и отвечал на вопросы охотно и искренне, хотя они явно озадачивали его. Шолла даже не вывело из себя и напоминание Маквея о его правах американского гражданина.
— Ну что ж, — вздохнул Маквей, — давайте вернемся к этому еще раз. Отец доктора Осборна был убит в Бостоне двенадцатого апреля тысяча девятьсот шестьдесят шестого года человеком по имени Альберт Мерримэн, профессиональным убийцей. Неделю назад доктор Осборн нашел этого Мерримэна в Париже. Тот признался во всем и сказал, что нанимали его вы. Вы же утверждаете, что никогда не слышали об Альберте Мерримэне.
— Совершенно верно, — невозмутимо произнес Шолл.
— Если вы не знаете Мерримэна, то, может, вы были знакомы с Джорджем Осборном?
— Нет.
— Тогда зачем вы наняли убийцу, чтобы уничтожить незнакомого вам человека?
— Маквей, все, что вы говорите, — собачий бред, и вам это прекрасно известно! — Гёцу совсем не нравилось, что Шолл идет у Маквея на поводу и допрос затягивается.
— Детектив Маквей, — спокойно ответил Шолл, не удостоив Гёца взглядом, — я никогда в жизни не имел дела с наемными убийцами. Ваши подозрения просто оскорбительны!
— Но где же этот Альберт Мерримэн? Я хочу взглянуть на него! — потребовал Гёц.
— В том-то и проблема, мистер Гёц. Он мертв.
— Тогда чего ради мы теряем время? Ваш ордер — такое же дерьмо, как и вы сами. Показания мертвеца! — Гёц встал. — Мистер Шолл, нам не стоит задерживаться.
— Гёц, дело в том, что Альберта Мерримэна убили.
— Ну и что?
— Действовал наемный убийца, тоже нанятый мистером Шоллом. Его имя Бернард Овен. — Маквей взглянул на Шолла. — До того, как он начал работать на вас, он был сотрудником секретной службы Восточной Германии.
— Я никогда не слышал о Бернарде Овене, детектив, — спокойно возразил Шолл.
Каминные часы позади Маквея показывали 9.14. Ровно через минуту распахнется дверь, b Либаргер войдет в Золотой Зал. Шолл немало изумился, почувствовав себя заинтригованным. Маквей знал действительно много.
— Расскажите мне об Элтоне Либаргере, — еще больше удивил его Маквей, резко сменив тему.
— Он мой друг.
— Я хотел бы встретиться с ним.
— Боюсь, это невозможно. Он заболел.
— Но он достаточно здоров, чтобы произнести речь.
— Да...
— Тогда я отказываюсь понимать. Он слишком болен, чтобы побеседовать со мной, и вполне здоров, чтобы выступать перед аудиторией.
— Он находится под наблюдением врача.
— Вы имеете в виду доктора Салеттла?..
Гёц буравил Шолла взглядом. Сколько еще это будет продолжаться? Что он делает, черт побери?!
— Да, — кивнул Шолл. Он слегка отвернул левый рукав смокинга, обнажив заживающие царапины, и улыбнулся. — По иронии судьбы, детектив, мы с вами одновременно получили травмы. Я — играя с кошкой, а вы, судя по всему, — с огнем. Нам обоим стоит быть осмотрительней, согласны?
— Я не играл, мистер Шолл. Меня пытались убить.
— Вам повезло.
— Чего нельзя сказать о некоторых моих друзьях.
— Мне очень жаль. — Шолл посмотрел на Осборна и перевел взгляд на Маквея. Маквей был, конечно, опаснее всех, кого он когда-либо встречал. Ибо его не интересовало ничего, кроме истины. А это означало, что Маквей способен на все, чтобы до нее докопаться.
Глава 122
9.15 вечера
В зале стояла тишина. Взоры присутствующих были прикованы к Элтону Либаргеру, когда он шел один по центру великолепного Золотого Зала — роскошному творению в стиле рококо Георга Венцеслауса Кнобельсдорфа, — зеленый мрамор и позолота. Либаргер шел твердой поступью, не нуждаясь более ни в трости, ни в поддержке; безупречно одетый, надменно гордый, уверенный в себе — символический монарх будущего, представший перед теми, кто помог ему появиться здесь.
Эрика и Эдварда захлестнула волна обожания. За их спинами громко зарыдала фрау Дортмунд, не в силах сдержать переполнявшие ее чувства. Поддавшись всеобщему порыву, Юта Баур встала и зааплодировала. В другом конце зала зааплодировал Маттиас Нолль. Затем Гертруда Бирманн. Хильмар Грюнель. Генрих Штайнер и Конрад Пейпер. Маргарита Пейпер присоединилась к мужу. Далее — Ганс Дабриц и Густав Дортмунд. И вот уже весь зал аплодирует в экстазе. Либаргер обвел взглядом зал и улыбнулся; аплодисменты все усиливались, пока он шел к трибуне. И наконец перешли в оглушительную овацию.
Салеттл посмотрел на часы.
9.19.
Непростительно, что Шолл до сих пор не вернулся!
Либаргер начал подниматься на трибуну. Когда он взошел на нее и посмотрел в зал, овации достигли апогея, сотрясая стены и потолок. Это была прелюдия к «Ubermorgen». Начало «Послезавтра».
* * *
Реммер и Шнайдер пересекли брусчатку внутреннего двора Шарлоттенбурга. Они шли быстро, не говоря ни слова. Впереди у ворот остановился черный «мерседес», водитель которого направился к дворцу. Реммер сразу же подумал, что машину подали для Шолла, ведь он собирался уезжать. Реммер заколебался. Однако «мерседес» стоял на месте. Он может и час простоять здесь, подумал Реммер, доставая из кармана радиоприемник. Он отдал соответствующие распоряжения, и они пошли дальше. У самых ворот Реммер пристально посмотрел на дежурных охранников, те отвели глаза, и Реммер со Шнайдером спокойно вышли. Из длинного строя автомобилей выехал темно-синий «БМВ» и затормозил у кромки тротуара. Они сели в него, и машина тронулась с места.
Если бы Реммер, Шнайдер или два других детектива в этот момент оглянулись, они увидели бы, как открылись двери дворца и в сопровождении водителя черного «мерседеса» вышел не Шолл и не кто-либо из его влиятельных гостей, а Джоанна.
Водитель открыл перед ней заднюю дверцу и сел за руль. «Мерседес» обогнул двор, выехал на Шпандауэр-дамм и повернул в сторону, противоположную от «БМВ» Реммера. Через несколько секунд водитель увидел, как от автомобилей, припаркованных у тротуара, отъехал серебристый «фольксваген»-седан, развернулся и пристроился за «мерседесом». Водитель улыбнулся. Значит, за ним следят. А он всего-навсего отвозит женщину в отель. Никакого криминала.
Джоанна, плотнее запахнув пальто, смотрела в окно, стараясь не плакать. Она не понимала, что произошло: Салеттл в последний момент выставил ее, не позволив даже попрощаться с Элтоном Либаргером. Доктор вошел в комнату Либаргера тотчас же после ухода полиции.
— Ваши отношения с мистером Либаргером окончены, — резко заявил он, но тут же, изменив тон, продолжил мягко:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160