Пол провел ряд экспериментов — сначала на лабораторных мышах, потом на себе. К тому времени, когда он стал практикующим хирургом, он уже отлично знал, какая доза сукцинилхолина отключает человека на шесть, а то и на семь минут. Этого времени вполне достаточно, чтобы, оказавшись совершенно беспомощным, убийца благополучно утонул.
Нападение на Анри Канарака было чистейшим идиотизмом. Пол поддался секундному порыву — слишком уж неожиданной была встреча, и много лет копившаяся ярость выплеснулась наружу. Это была очень серьезная ошибка — он выдал себя и убийце и полиции. Но больше ничего подобного не повторится. Ему нужно внимательно следить за собой, не давать воли эмоциям, как это только что случилось с ним, когда он вздумал подключить к убийству Жана Пакара. Теперь Осборн и сам не мог понять, как ему пришла в голову такая идиотская идея. Должно быть, со страху. Убийство — дело непростое, но ведь то, что он замышляет, как бы и не убийство вовсе, убеждал себя Пол. Во всяком случае, не в большей степени, чем если бы суд приговорил Канарака к смерти в газовой камере. Именно так бы и произошло, не обернись все по-иному. Теперь же расплата — личное дело Осборна. Переложить это на кого-нибудь другого он не может.
Осборну известно, где найти Канарака. Даже если тот подозревает, что за ним охотятся, все равно ему невдомек, что его убежище уже обнаружено. Залог успеха — неожиданность. Нужно заманить убийцу в какое-нибудь пустынное место, сделать инъекцию сукцинилхолина, потом запихнуть в автомобиль. Конечно, в течение той минуты, пока не началось действие препарата, Канарак будет отчаянно сопротивляться — это тоже нужно учесть. Главное — сделать укол и продержаться шестьдесят секунд, пока Канарак не обмякнет. Еще через три минуты наступит полный паралич, и тогда делай с ним что хочешь.
Операцию нужно провести ночью, план разработать заранее, во всех деталях. В таком случае хватит тех самых считанных минут, чтобы засунуть Канарака в машину и отвезти в заранее подготовленное место. Лучше всего куда-нибудь на озеро или к реке с быстрым течением. Останется только вытащить совершенно беспомощного Канарака из автомобиля и бросить в воду. Хорошо бы перед этим влить ему в глотку несколько капель виски — так будет выглядеть естественнее: выпил, поскользнулся, упал в воду. У полиции и судебного медэксперта не возникнет лишних вопросов.
А к тому времени доктор Пол Осборн будет уже дома, в Лос-Анджелесе, или, по крайней мере, на борту самолета. Даже если полиция когда-нибудь выйдет на след и пристанет к нему с расспросами, доказать ничего не удастся. Ну и что с того, что человек, на которого он, Осборн, набросился в парижском кафе, через несколько дней утонул? Чистейшее совпадение...
Осборн сам не заметил, как дошел пешком от бульвара Монпарнас до Эйфелевой башни. Сену он пересек по Иенскому мосту, миновал дворец Шайо и в скором времени оказался на авеню Клебер, где находился его отель. Пол долго сидел в баре на первом этаже, рассеянно глядя на стойку из красного дерева и даже не притрагиваясь к коньяку. Когда он взглянул на часы, было уже начало двенадцатого. Осборн почувствовал бесконечную усталость.
В жизни не испытывал ничего подобного. Пол встал, подписал чек и направился к выходу. Потом вспомнил, что не оставил бармену на чай, вернулся и положил на стойку двадцатифранковую бумажку.
— Merci beaucoup, — сказал бармен.
— Bonsoir, — кивнул ему Осборн, слабо улыбнулся и вышел.
В это время бармену подал знак рукой пожилой мужчина, сидевший чуть поодаль. Он молчаливо и одиноко коротал время в баре уже целых полтора часа и дважды повторял заказ. Ничем не примечательный седеющий человек. В гостиничных барах в любом конце света непременно найдется такой. Сидит себе, скучает, ждет, не случится ли что-нибудь интересное.
— Да, месье?
— Еще порцию, — попросил Маквей.
Глава 16
— Нет, это ты объясни мне, чего ему от меня надо!
Анри Канарак был пьян. Но не до такой степени, когда мысли путаются, а язык заплетается. Канарак выпил, потому что отчаянно нуждался в этом. Он чувствовал себя загнанным в угол.
Было половина двенадцатого ночи. Он взволнованно расхаживал взад-вперед по маленькой квартирке Агнес Демблон. Отсюда было рукой подать до Монружа, где жил сам Канарак. Под вечер он позвонил жене и сказал, что господин Лебек, хозяин пекарни, отправляет его в Руан — нужно осмотреть помещение, где, возможно, будет открыт филиал. Поездка займет один-два дня.
Мишель пришла в восторг. Неужели ее Анри наконец дождался повышения? Наверное, господин Лебек хочет назначить его управляющим руанским филиалом. Как было бы чудесно теперь, когда у них будет ребенок, уехать из Парижа и растить малыша подальше от этого сумасшедшего города.
— Я не знаю, зачем он меня туда посылает, — угрюмо буркнул Канарак. — Посылает, и все. — С этими словами он повесил трубку. И вот он выжидательно смотрел на Агнес, надеясь, что она чем-то сможет ему помочь.
— Откуда я знаю? — пожала она плечами. — Может быть, американец в самом деле нанял частного детектива, чтобы тебя разыскать. Детектив уже побывал в булочной, а эта дура кассирша снабдила его списком служащих. Поэтому можно не сомневаться, что очень скоро они выйдут на твой след. Во всяком случае, американцу детектив наверняка уже доложил. Предположим, что дела обстоят именно так. И что дальше?
Канарак вспыхнул. Он отчаянно мотнул головой и налил себе еще вина.
— Я не понимаю, откуда американец меня знает. Он младше меня лет на десять, а то и больше. Я уехал из Штатов двадцать пять лет назад! Пятнадцать лет прожил в Канаде, десять лет здесь.
— Анри, может быть, это какая-нибудь ошибка? Возможно, он принимает тебя за кого-то другого.
— Нет, это не ошибка.
— Откуда ты знаешь?
Канарак отхлебнул из стакана и отвел глаза.
— Послушай, Анри, ведь ты французский гражданин. В этой стране ты не совершил никаких преступлений. Теперь закон на твоей стороне.
— Если меня нашли те, закон мне не поможет. Если это действительно они, я все равно что покойник. Сама знаешь.
— Это невозможно. Альберт Мерримэн мертв. А ты жив. Кто смог бы найти тебя через столько лет? Уж во всяком случае не молодой американец, которому в то время было десять или двенадцать лет.
— Какого же черта тогда он меня преследует, а?
Канарак обжег ее взглядом. Трудно было сказать — испуган он или разгневан. Скорее все вместе.
— У тех остались мои фотографии. Я не так уж сильно изменился за минувшие годы. В полиции тоже имеются снимки. И те, и другие могли послать этого парня.
— Анри, — негромко сказала Агнес, понимая, что он в растерянности не может сосредоточиться, собраться с мыслями. — Зачем им искать человека, который умер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160
Нападение на Анри Канарака было чистейшим идиотизмом. Пол поддался секундному порыву — слишком уж неожиданной была встреча, и много лет копившаяся ярость выплеснулась наружу. Это была очень серьезная ошибка — он выдал себя и убийце и полиции. Но больше ничего подобного не повторится. Ему нужно внимательно следить за собой, не давать воли эмоциям, как это только что случилось с ним, когда он вздумал подключить к убийству Жана Пакара. Теперь Осборн и сам не мог понять, как ему пришла в голову такая идиотская идея. Должно быть, со страху. Убийство — дело непростое, но ведь то, что он замышляет, как бы и не убийство вовсе, убеждал себя Пол. Во всяком случае, не в большей степени, чем если бы суд приговорил Канарака к смерти в газовой камере. Именно так бы и произошло, не обернись все по-иному. Теперь же расплата — личное дело Осборна. Переложить это на кого-нибудь другого он не может.
Осборну известно, где найти Канарака. Даже если тот подозревает, что за ним охотятся, все равно ему невдомек, что его убежище уже обнаружено. Залог успеха — неожиданность. Нужно заманить убийцу в какое-нибудь пустынное место, сделать инъекцию сукцинилхолина, потом запихнуть в автомобиль. Конечно, в течение той минуты, пока не началось действие препарата, Канарак будет отчаянно сопротивляться — это тоже нужно учесть. Главное — сделать укол и продержаться шестьдесят секунд, пока Канарак не обмякнет. Еще через три минуты наступит полный паралич, и тогда делай с ним что хочешь.
Операцию нужно провести ночью, план разработать заранее, во всех деталях. В таком случае хватит тех самых считанных минут, чтобы засунуть Канарака в машину и отвезти в заранее подготовленное место. Лучше всего куда-нибудь на озеро или к реке с быстрым течением. Останется только вытащить совершенно беспомощного Канарака из автомобиля и бросить в воду. Хорошо бы перед этим влить ему в глотку несколько капель виски — так будет выглядеть естественнее: выпил, поскользнулся, упал в воду. У полиции и судебного медэксперта не возникнет лишних вопросов.
А к тому времени доктор Пол Осборн будет уже дома, в Лос-Анджелесе, или, по крайней мере, на борту самолета. Даже если полиция когда-нибудь выйдет на след и пристанет к нему с расспросами, доказать ничего не удастся. Ну и что с того, что человек, на которого он, Осборн, набросился в парижском кафе, через несколько дней утонул? Чистейшее совпадение...
Осборн сам не заметил, как дошел пешком от бульвара Монпарнас до Эйфелевой башни. Сену он пересек по Иенскому мосту, миновал дворец Шайо и в скором времени оказался на авеню Клебер, где находился его отель. Пол долго сидел в баре на первом этаже, рассеянно глядя на стойку из красного дерева и даже не притрагиваясь к коньяку. Когда он взглянул на часы, было уже начало двенадцатого. Осборн почувствовал бесконечную усталость.
В жизни не испытывал ничего подобного. Пол встал, подписал чек и направился к выходу. Потом вспомнил, что не оставил бармену на чай, вернулся и положил на стойку двадцатифранковую бумажку.
— Merci beaucoup, — сказал бармен.
— Bonsoir, — кивнул ему Осборн, слабо улыбнулся и вышел.
В это время бармену подал знак рукой пожилой мужчина, сидевший чуть поодаль. Он молчаливо и одиноко коротал время в баре уже целых полтора часа и дважды повторял заказ. Ничем не примечательный седеющий человек. В гостиничных барах в любом конце света непременно найдется такой. Сидит себе, скучает, ждет, не случится ли что-нибудь интересное.
— Да, месье?
— Еще порцию, — попросил Маквей.
Глава 16
— Нет, это ты объясни мне, чего ему от меня надо!
Анри Канарак был пьян. Но не до такой степени, когда мысли путаются, а язык заплетается. Канарак выпил, потому что отчаянно нуждался в этом. Он чувствовал себя загнанным в угол.
Было половина двенадцатого ночи. Он взволнованно расхаживал взад-вперед по маленькой квартирке Агнес Демблон. Отсюда было рукой подать до Монружа, где жил сам Канарак. Под вечер он позвонил жене и сказал, что господин Лебек, хозяин пекарни, отправляет его в Руан — нужно осмотреть помещение, где, возможно, будет открыт филиал. Поездка займет один-два дня.
Мишель пришла в восторг. Неужели ее Анри наконец дождался повышения? Наверное, господин Лебек хочет назначить его управляющим руанским филиалом. Как было бы чудесно теперь, когда у них будет ребенок, уехать из Парижа и растить малыша подальше от этого сумасшедшего города.
— Я не знаю, зачем он меня туда посылает, — угрюмо буркнул Канарак. — Посылает, и все. — С этими словами он повесил трубку. И вот он выжидательно смотрел на Агнес, надеясь, что она чем-то сможет ему помочь.
— Откуда я знаю? — пожала она плечами. — Может быть, американец в самом деле нанял частного детектива, чтобы тебя разыскать. Детектив уже побывал в булочной, а эта дура кассирша снабдила его списком служащих. Поэтому можно не сомневаться, что очень скоро они выйдут на твой след. Во всяком случае, американцу детектив наверняка уже доложил. Предположим, что дела обстоят именно так. И что дальше?
Канарак вспыхнул. Он отчаянно мотнул головой и налил себе еще вина.
— Я не понимаю, откуда американец меня знает. Он младше меня лет на десять, а то и больше. Я уехал из Штатов двадцать пять лет назад! Пятнадцать лет прожил в Канаде, десять лет здесь.
— Анри, может быть, это какая-нибудь ошибка? Возможно, он принимает тебя за кого-то другого.
— Нет, это не ошибка.
— Откуда ты знаешь?
Канарак отхлебнул из стакана и отвел глаза.
— Послушай, Анри, ведь ты французский гражданин. В этой стране ты не совершил никаких преступлений. Теперь закон на твоей стороне.
— Если меня нашли те, закон мне не поможет. Если это действительно они, я все равно что покойник. Сама знаешь.
— Это невозможно. Альберт Мерримэн мертв. А ты жив. Кто смог бы найти тебя через столько лет? Уж во всяком случае не молодой американец, которому в то время было десять или двенадцать лет.
— Какого же черта тогда он меня преследует, а?
Канарак обжег ее взглядом. Трудно было сказать — испуган он или разгневан. Скорее все вместе.
— У тех остались мои фотографии. Я не так уж сильно изменился за минувшие годы. В полиции тоже имеются снимки. И те, и другие могли послать этого парня.
— Анри, — негромко сказала Агнес, понимая, что он в растерянности не может сосредоточиться, собраться с мыслями. — Зачем им искать человека, который умер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160