Через два дня его инструктором и напарником назначили Маквея. За три недели Манни Реммер побывал на шести уголовных процессах, присутствовал при девяти вскрытиях, семи арестах и двадцати двух допросах. Он работал шесть дней в неделю по пятнадцать часов в день (из них семь — бесплатно), спал на диване в кабинете Маквея, а не в предоставленном ему номере отеля, на случай, если придется срочно выехать на место преступления.
За три недели практики они с Маквеем арестовали пятерых крупных торговцев наркотиками и сумели выследить, арестовать и добиться полного признания убийцы восьми молодых женщин. Этот тип все еще сидел в Сан-Квентине, все его апелляции были отклонены, и он ожидал исполнения смертного приговора.
— Страшно рад тебя видеть, Маквей, страшно рад! Был просто счастлив, когда узнал, что ты приедешь. — Реммер ловко вывел свой серебристый «мерседес» по вязкому лугу на проселочную дорогу. — Я собрал информацию о твоих друзьях из Интерпола, господах Классе и Хальдере. Это было не легко. Решил рассказать об этом при встрече, а не по телефону. При нем можно говорить? — Реммер покосился на Осборна, сидевшего на заднем сиденье рядом с Ноблом.
— Можно, — сказал Маквей, подмигнув Осборну. Сейчас уже не было нужды скрывать от него происходящее.
— Герр Хуго Класс родился в Мюнхене в тысяча девятьсот тридцать седьмом году. После войны переехал с матерью в Нью-Мексико. Оттуда они перебрались в Бразилию. Жили в Рио-де-Жанейро, потом в Сан-Пауло.
Реммер лихо одолел дренажную канаву и нажал на газ, выехав на шоссе. Небо постепенно светлело.
— В тысяча девятьсот пятьдесят восьмом он вернулся в Германию. Служил в Германских военно-воздушных войсках, потом его взяли в западногерманскую разведку. Класс стал лучшим специалистом по отпечаткам пальцев. И...
Нобл наклонился вперед:
— ...начал работать в Интерполе. Такие же сведения мы получили из Ml6.
— Отлично, — усмехнулся Реммер. — А теперь выкладывайте остальное. .
— Это все, чем мы располагаем.
— Никакой дополнительной информации? Сведений о его семье, например?
Нобл выпрямился.
— Сожалею, но это все, что у нас есть, — сухо произнес он.
— Не испытывай наше терпение, выкладывай, — сказал Маквей. Солнце уже поднялось над горизонтом, и он достал темные очки.
Осборн заметил позади серый «мерседес», в точности повторявший все маневры Реммера, а потом ловко обогнавший их и занявший место впереди: Теперь Реммер шел прямо за ним. Через некоторое время Осборн увидел еще одну машину, пристроившуюся сзади, тоже довольно близко, так что можно было рассмотреть лица сидевших в ней людей. Только теперь Осборн обратил внимание на автомат, висевший на дверце под локтем у Реммера. «Мерседесы» впереди и позади наверняка были из федеральной полиция. Лейтенант Реммер не хотел рисковать.
— Класс — не настоящая фамилия вашего приятеля. Фамилия его отца была Хаусманн. Эрик Хаусманн имел идентификационный номер 337795 в частях СС. Был он и в СД — тайной полиции нацистов.
Реммер свернул к югу на федеральную магистраль Фернверкер-штрассе. Все три машины прибавили скорость.
— За два месяца до окончания войны герр Эрик Хаусманн исчез. Пропал без вести. Фрау Берта Хаусманн опять взяла свою девичью фамилию — Класс. Фрау Класс не располагала значительными средствами, когда в тысяча девятьсот сорок шестом году уехала с сыном в Нью-Мексико. Однако поселилась на вилле, держала повара и горничную и взяла их с собой, когда перебралась в Бразилию.
— Думаешь, ее поддерживали скрывшиеся нацистские преступники? — спросил Маквей.
— Не исключено, но кто докажет?.. В тысяча девятьсот шестьдесят шестом году она погибла в автокатастрофе под Рио. Могу добавить, что Эрик Хаусманн много раз навещал ее и сына, когда они поселились в Бразилии.
— А говорите, старик исчез? — Нобл снова наклонился вперед.
— И направился прямо в Южную Америку. Вместе с отцом и старшим братом герра Хальдера, второго вашего дружка из Интерпола, который работает в Вене. Того самого Хальдера, который помог Классу так ловко воссоздать отпечатки Альберта Мерримэна с осколков разбитого стекла в квартире убитого им частного детектива Жана Пакара.
Реммер взял с приборной панели пачку сигарет, вытряхнул одну и закурил.
— Настоящее имя Хальдера — Отто, — продолжал он. — Его отец и старший брат тоже состояли в СС и СД, как и отец Класса. Хальдер и Класс ровесники, им по пятьдесят пять. Их детство прошло не просто в нацистской Германии, а в самом логове фанатиков. А учились они уже в Южной Америке на деньги нацистских преступников.
Нобл посмотрел на Маквея:
— Вы считаете, что мы имеем дело с заговором неонацистов?
— Интересная мысль, но смотрите сами. Мерримэн был убит агентом Штази на следующий день после того, как всплыл на поверхность, и почти что на глазах у полиции. Охота продолжилась — убили подружку Мерримэна, расправились со всей его семьей в Марселе. Стреляли в Лебрюна, убили его брата — лишь только Лебрюн заинтересовался деятельностью Класса в Лионе и тем, как тот сумел получить дело Мерримэна из Нью-Йорка, воспользовавшись старыми кодами, о которых большинство сотрудников понятия не имеют. Взорвали поезд, в котором находились мы с Осборном. Застрелили Бенни Гроссмана, прямо в его собственном доме, в Квинсе, после того, как он продиктовал Ноблу по телефону сведения о людях, убитых по приказу Шолла тридцать лет назад. А теперь соберите все факты вместе. Похоже на широкомасштабную операцию организации ранга КГБ, не так ли? — Маквей повернулся к Реммеру. — А ты что думаешь, Манни? По-твоему, от Класса и Хальдера ниточка тянется к неонацистам?
— А что такое, по-вашему, неонацисты? — с неожиданной горячностью заговорил Реммер. — Безмозглые бритоголовые, чертовы задницы, с воплями «Хайль Зиг», устраивающие погромы в лагерях иммигрантов? — Реммер сердито окинул взглядом всех троих по очереди. Видно было, что его задело за живое. — Мерримэн, Лебрюн, поезд Париж — Мо, Бенни Гроссман... Когда я позвонил Бенни Гроссману в Нью-Йорк и спросил, где лучше остановиться с детьми, он сказал: «У меня!» Вы говорите — КГБ, а я думаю, что это нацисты. Только нет никаких неонацистов, есть просто нацисты. Это продолжение того же безумия, которое уничтожило шесть миллионов евреев и покрыло развалинами всю Европу! Неонацисты — это дерьмо собачье. Сегодня они — ничто. Но под ними — подполье, где затаился вирус заразы, скрывающейся под угодливыми физиономиями банковских клерков, официантов, продавцов. Это семя, только ожидающее подходящего часа и подходящих обстоятельств, чтобы взойти! Если бы вы потолкались с мое на немецких улицах, в пивнушках, вы бы тоже это почувствовали. Все помалкивают, но зараза носится в воздухе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160
За три недели практики они с Маквеем арестовали пятерых крупных торговцев наркотиками и сумели выследить, арестовать и добиться полного признания убийцы восьми молодых женщин. Этот тип все еще сидел в Сан-Квентине, все его апелляции были отклонены, и он ожидал исполнения смертного приговора.
— Страшно рад тебя видеть, Маквей, страшно рад! Был просто счастлив, когда узнал, что ты приедешь. — Реммер ловко вывел свой серебристый «мерседес» по вязкому лугу на проселочную дорогу. — Я собрал информацию о твоих друзьях из Интерпола, господах Классе и Хальдере. Это было не легко. Решил рассказать об этом при встрече, а не по телефону. При нем можно говорить? — Реммер покосился на Осборна, сидевшего на заднем сиденье рядом с Ноблом.
— Можно, — сказал Маквей, подмигнув Осборну. Сейчас уже не было нужды скрывать от него происходящее.
— Герр Хуго Класс родился в Мюнхене в тысяча девятьсот тридцать седьмом году. После войны переехал с матерью в Нью-Мексико. Оттуда они перебрались в Бразилию. Жили в Рио-де-Жанейро, потом в Сан-Пауло.
Реммер лихо одолел дренажную канаву и нажал на газ, выехав на шоссе. Небо постепенно светлело.
— В тысяча девятьсот пятьдесят восьмом он вернулся в Германию. Служил в Германских военно-воздушных войсках, потом его взяли в западногерманскую разведку. Класс стал лучшим специалистом по отпечаткам пальцев. И...
Нобл наклонился вперед:
— ...начал работать в Интерполе. Такие же сведения мы получили из Ml6.
— Отлично, — усмехнулся Реммер. — А теперь выкладывайте остальное. .
— Это все, чем мы располагаем.
— Никакой дополнительной информации? Сведений о его семье, например?
Нобл выпрямился.
— Сожалею, но это все, что у нас есть, — сухо произнес он.
— Не испытывай наше терпение, выкладывай, — сказал Маквей. Солнце уже поднялось над горизонтом, и он достал темные очки.
Осборн заметил позади серый «мерседес», в точности повторявший все маневры Реммера, а потом ловко обогнавший их и занявший место впереди: Теперь Реммер шел прямо за ним. Через некоторое время Осборн увидел еще одну машину, пристроившуюся сзади, тоже довольно близко, так что можно было рассмотреть лица сидевших в ней людей. Только теперь Осборн обратил внимание на автомат, висевший на дверце под локтем у Реммера. «Мерседесы» впереди и позади наверняка были из федеральной полиция. Лейтенант Реммер не хотел рисковать.
— Класс — не настоящая фамилия вашего приятеля. Фамилия его отца была Хаусманн. Эрик Хаусманн имел идентификационный номер 337795 в частях СС. Был он и в СД — тайной полиции нацистов.
Реммер свернул к югу на федеральную магистраль Фернверкер-штрассе. Все три машины прибавили скорость.
— За два месяца до окончания войны герр Эрик Хаусманн исчез. Пропал без вести. Фрау Берта Хаусманн опять взяла свою девичью фамилию — Класс. Фрау Класс не располагала значительными средствами, когда в тысяча девятьсот сорок шестом году уехала с сыном в Нью-Мексико. Однако поселилась на вилле, держала повара и горничную и взяла их с собой, когда перебралась в Бразилию.
— Думаешь, ее поддерживали скрывшиеся нацистские преступники? — спросил Маквей.
— Не исключено, но кто докажет?.. В тысяча девятьсот шестьдесят шестом году она погибла в автокатастрофе под Рио. Могу добавить, что Эрик Хаусманн много раз навещал ее и сына, когда они поселились в Бразилии.
— А говорите, старик исчез? — Нобл снова наклонился вперед.
— И направился прямо в Южную Америку. Вместе с отцом и старшим братом герра Хальдера, второго вашего дружка из Интерпола, который работает в Вене. Того самого Хальдера, который помог Классу так ловко воссоздать отпечатки Альберта Мерримэна с осколков разбитого стекла в квартире убитого им частного детектива Жана Пакара.
Реммер взял с приборной панели пачку сигарет, вытряхнул одну и закурил.
— Настоящее имя Хальдера — Отто, — продолжал он. — Его отец и старший брат тоже состояли в СС и СД, как и отец Класса. Хальдер и Класс ровесники, им по пятьдесят пять. Их детство прошло не просто в нацистской Германии, а в самом логове фанатиков. А учились они уже в Южной Америке на деньги нацистских преступников.
Нобл посмотрел на Маквея:
— Вы считаете, что мы имеем дело с заговором неонацистов?
— Интересная мысль, но смотрите сами. Мерримэн был убит агентом Штази на следующий день после того, как всплыл на поверхность, и почти что на глазах у полиции. Охота продолжилась — убили подружку Мерримэна, расправились со всей его семьей в Марселе. Стреляли в Лебрюна, убили его брата — лишь только Лебрюн заинтересовался деятельностью Класса в Лионе и тем, как тот сумел получить дело Мерримэна из Нью-Йорка, воспользовавшись старыми кодами, о которых большинство сотрудников понятия не имеют. Взорвали поезд, в котором находились мы с Осборном. Застрелили Бенни Гроссмана, прямо в его собственном доме, в Квинсе, после того, как он продиктовал Ноблу по телефону сведения о людях, убитых по приказу Шолла тридцать лет назад. А теперь соберите все факты вместе. Похоже на широкомасштабную операцию организации ранга КГБ, не так ли? — Маквей повернулся к Реммеру. — А ты что думаешь, Манни? По-твоему, от Класса и Хальдера ниточка тянется к неонацистам?
— А что такое, по-вашему, неонацисты? — с неожиданной горячностью заговорил Реммер. — Безмозглые бритоголовые, чертовы задницы, с воплями «Хайль Зиг», устраивающие погромы в лагерях иммигрантов? — Реммер сердито окинул взглядом всех троих по очереди. Видно было, что его задело за живое. — Мерримэн, Лебрюн, поезд Париж — Мо, Бенни Гроссман... Когда я позвонил Бенни Гроссману в Нью-Йорк и спросил, где лучше остановиться с детьми, он сказал: «У меня!» Вы говорите — КГБ, а я думаю, что это нацисты. Только нет никаких неонацистов, есть просто нацисты. Это продолжение того же безумия, которое уничтожило шесть миллионов евреев и покрыло развалинами всю Европу! Неонацисты — это дерьмо собачье. Сегодня они — ничто. Но под ними — подполье, где затаился вирус заразы, скрывающейся под угодливыми физиономиями банковских клерков, официантов, продавцов. Это семя, только ожидающее подходящего часа и подходящих обстоятельств, чтобы взойти! Если бы вы потолкались с мое на немецких улицах, в пивнушках, вы бы тоже это почувствовали. Все помалкивают, но зараза носится в воздухе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160