Но когда умер восьмой ее сын, отец ожесточился против матери моей и отослал ее, хотя и была она тяжела мной, и воздал почести своей наложнице, имени которой не стану называть. Скажу лишь, что отец ее был черной кости. Ильдехай звали его, и в жилах его было немного золотой крови, и потому был он приближен к отцу.
Это он отравил слух моего отца, он посеял рознь между ним и матерью моей! И уехала моя мать к Грудям Земли, где некогда остановились после долгих скитаний Уль-фангир и откуда пошла их власть в здешних степях. Еще это место называют Старым Стойбищем, ибо там стоят курганы наших предков. Плоскогорье, на котором стоят они, обрывается к морю, а к степи выходит широкая долина, по обе стороны которой возвышаются Груди Земли.
Вот так к мертвым предкам изгнал мою мать шакал Ильдехай и на границе страны мертвых родился я…
Горько плача, уехала мать и забрала с собой свое приданое хотя хотел Ильдехай лишить ее и этого, но отец мой Ульбар не позволил. Сказал — пусть забирает все свое и дары мои. И пусть уходит и уносит с собой порчу свою.
Прощаясь, мать сказала отцу — ты отрекся от закона предков, и не будет тебе удачи. И уехала со всеми родичами своими, с табунами и стадами своими. Среди курганов наших предков родила она меня в грозовую ночь. И сказала она тогда — восемь братьев твоих не прожили свои жизни, и тебе отдала я силу их жизней непрожитых.
А дочь старого шакала Ильдехая в ту же самую ночь тоже родила сына. Великое устроил празднество мой отец в честь сына наложницы, о моем же существовании он знать не хотел. Он не вспоминал обо мне до той поры, пока я сам не напомнил. Говорил он обо мне — не мой это сын, а ублюдок. Но на плече у меня краснело такое же родимое пятно, как и у него, — вроде птицы, распахнувшей крылья. Хотя и не был я сыном от любимой женщины, не был любимым ребенком, но законного наследия никто не мог меня лишить. Даже отец.
Отца Ильдехай совсем прибрал к рукам — дочка у него была красавица в самом соку, а моя мать… не по любви был брак моих родителей, а по обычаю. Но моя мать была законной женой, и многим не нравилось, что так обошелся отец с нею, и говорили — ждите беды, ибо забыл вождь Правду земли.
После родов убоялась моя мать, что захотят враги убить меня, и воззвала к мертвым предкам. Так сказала она — если отвергли нас родичи живые, пусть защитят нас родичи мертвые. И решила она подняться в Старое Стойбище и жить отныне в земле мертвых, куда не заходят живые. Только шаман, который с духами говорит, жил в этой земле.
Никто не осмелился бы нас тут преследовать. А Ильдехай и прихвостни его говорили отцу моему — сошла с ума эта женщина, незачем преследовать безумную, духи сами ее покарают. Мало кто осмелился вместе с матерью войти в землю Древних. Даже когда хоронят вождя, лишь на время приходят сюда, на семь священных дней. Тогда приносят духам предков богатые жертвы, и плачут, и терзают щеки, и просят у духов милости к живым и доброй встречи ушедшему. А тризну справляют, уже выйдя из долины, там, где лежит граница между землей живых и землей мертвых, и предки незримо пируют с нами…
Итак, с матерью моей решились переступить незримую границу лишь семь преданных ей женщин и трижды семь верных мужчин из родичей и слуг — остальные отреклись от нее и вернулись. Ночью сбежали, как предатели, забрав с собой большую часть скота и коней. И мать призвала на них проклятие предков. Те же, кто остался, пусть были и черной кости, но за верность моей матери да пребудет с ними благость духов и да воссядут они на пиру предков среди Уль-фангир!
И встретил нас на краю долины шаман и сказал:
— Куда идешь ты, женщина? Или не знаешь ты, что нельзя живым нарушать пределы земли мертвых?
И ответила мать моя:
— Если среди живых грозит моему сыну смерть, то не среди мертвых ли искать ему жизни?
И посмотрел шаман на меня. Долго смотрел. И сказал потом:
— Видать, сын твой, женщина, великую судьбу за гриву схватит. Знаки судьбы сошлись на нем. И не случайно пришли вы сюда. Так хотят духи. Войдите же в их землю и живите.
Так и вырос я в Стойбище. В земле предков обильна была охота, ибо зверь тут водился непуганый, и высоки были травы для скота, а сладкое море было щедро рыбой, много было в нем съедобных водорослей и красивых раковин.
В три года сел я на коня, в пять взял в руки лук, в семь — меч, а в пятнадцать был я уже искусным охотником, и объезжал коней, и ловко бросал аркан, и владел копьем и мечом, и хорошо плавал в пресных волнах нашего моря. Сладкая Вода зовем мы его. Предания говорили, что где-то на закате море горькое, как слезы. А здесь, в самой середине земли — сладкое, как молоко молодой кобылицы.
Много рассказывал мне шаман о предках наших и говорил о судьбе моей. Не знаю я, где жил шаман, — я объездил все Старое Стойбище, но ни разу не видел его жилища. Но всегда, каждый вечер приходил он к нашим кострам говорить со мной.
У матери мало было людей, и старели они. И горько было матери моей, потому что смерть ждала меня в землях живых, и здесь тоже не будет мне жизни. Кровь Уль-фангир истлеет здесь, в Старом Стойбище. А я жил и не думал о смерти. Мне сравнялось шестнадцать зим, и не знал я женщины, когда ко мне пришел шаман и сказал, что духи хотят говорить со мной.
— Ты девятый сын женщины, не рожавшей девочек. Ты единственный из девяти остался жить, стало быть, в тебе сила девятерых. Ты — сын вождя золотой крови. Ты — живой, но мертвые взяли тебя под защиту. Говори — хочешь ли ты стать большим, чем просто человек?
— Я хочу вернуть себе достояние отца, — ответил я. — И хочу отомстить.
Засмеялся шаман.
— Это желание обычного человека. Скажи — если я тебе дам большее достояние и большую власть, сможешь ли ты подняться над местью?
— Я хочу того, что хочу! — воскликнул я.
— А ты знаешь, чего ты хочешь? — засмеялся мне в лицо шаман, щеря гнилые зубы. — И как ты отомстишь? У Ильдехая — сотни людей черной кости. У тебя нет и трех десятков родичей, да и те уже стары для войны. Если ты не обратишься к силам иным, то просидишь всю жизнь на этом клочке земли, не смея и носу высунуть из Стойбища Предков.
— Дай мне эту силу! — крикнул я в гневе. — Иначе я выпущу тебе кишки и, пока не застынут твои глаза, будешь ты смотреть, как псы жрут их!
Снова засмеялся шаман.
— Захочу я — ты сам, как пес, будешь ползать передо мной, и скулить, и руки мне лизать. Такова моя сила. Хочешь быть равным мне? Я открою тебе ворота, а уж войдешь ты сам. И обретешь силу — или умрешь.
— Я войду, — упрямо ответил я, ибо я хотел мести.
…Не знаю, зачем я был ему нужен. Может, он хотел стать при мне тем же, чем Ильдехай при отце, — не скажу. Или правда радел за Уль-фангир и думал, что я смогу возродить былую славу их?
Или обитатели того мира, который мои сородичи называют Миром Духов, уже приметили меня и заставили шамана привести меня к себе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195
Это он отравил слух моего отца, он посеял рознь между ним и матерью моей! И уехала моя мать к Грудям Земли, где некогда остановились после долгих скитаний Уль-фангир и откуда пошла их власть в здешних степях. Еще это место называют Старым Стойбищем, ибо там стоят курганы наших предков. Плоскогорье, на котором стоят они, обрывается к морю, а к степи выходит широкая долина, по обе стороны которой возвышаются Груди Земли.
Вот так к мертвым предкам изгнал мою мать шакал Ильдехай и на границе страны мертвых родился я…
Горько плача, уехала мать и забрала с собой свое приданое хотя хотел Ильдехай лишить ее и этого, но отец мой Ульбар не позволил. Сказал — пусть забирает все свое и дары мои. И пусть уходит и уносит с собой порчу свою.
Прощаясь, мать сказала отцу — ты отрекся от закона предков, и не будет тебе удачи. И уехала со всеми родичами своими, с табунами и стадами своими. Среди курганов наших предков родила она меня в грозовую ночь. И сказала она тогда — восемь братьев твоих не прожили свои жизни, и тебе отдала я силу их жизней непрожитых.
А дочь старого шакала Ильдехая в ту же самую ночь тоже родила сына. Великое устроил празднество мой отец в честь сына наложницы, о моем же существовании он знать не хотел. Он не вспоминал обо мне до той поры, пока я сам не напомнил. Говорил он обо мне — не мой это сын, а ублюдок. Но на плече у меня краснело такое же родимое пятно, как и у него, — вроде птицы, распахнувшей крылья. Хотя и не был я сыном от любимой женщины, не был любимым ребенком, но законного наследия никто не мог меня лишить. Даже отец.
Отца Ильдехай совсем прибрал к рукам — дочка у него была красавица в самом соку, а моя мать… не по любви был брак моих родителей, а по обычаю. Но моя мать была законной женой, и многим не нравилось, что так обошелся отец с нею, и говорили — ждите беды, ибо забыл вождь Правду земли.
После родов убоялась моя мать, что захотят враги убить меня, и воззвала к мертвым предкам. Так сказала она — если отвергли нас родичи живые, пусть защитят нас родичи мертвые. И решила она подняться в Старое Стойбище и жить отныне в земле мертвых, куда не заходят живые. Только шаман, который с духами говорит, жил в этой земле.
Никто не осмелился бы нас тут преследовать. А Ильдехай и прихвостни его говорили отцу моему — сошла с ума эта женщина, незачем преследовать безумную, духи сами ее покарают. Мало кто осмелился вместе с матерью войти в землю Древних. Даже когда хоронят вождя, лишь на время приходят сюда, на семь священных дней. Тогда приносят духам предков богатые жертвы, и плачут, и терзают щеки, и просят у духов милости к живым и доброй встречи ушедшему. А тризну справляют, уже выйдя из долины, там, где лежит граница между землей живых и землей мертвых, и предки незримо пируют с нами…
Итак, с матерью моей решились переступить незримую границу лишь семь преданных ей женщин и трижды семь верных мужчин из родичей и слуг — остальные отреклись от нее и вернулись. Ночью сбежали, как предатели, забрав с собой большую часть скота и коней. И мать призвала на них проклятие предков. Те же, кто остался, пусть были и черной кости, но за верность моей матери да пребудет с ними благость духов и да воссядут они на пиру предков среди Уль-фангир!
И встретил нас на краю долины шаман и сказал:
— Куда идешь ты, женщина? Или не знаешь ты, что нельзя живым нарушать пределы земли мертвых?
И ответила мать моя:
— Если среди живых грозит моему сыну смерть, то не среди мертвых ли искать ему жизни?
И посмотрел шаман на меня. Долго смотрел. И сказал потом:
— Видать, сын твой, женщина, великую судьбу за гриву схватит. Знаки судьбы сошлись на нем. И не случайно пришли вы сюда. Так хотят духи. Войдите же в их землю и живите.
Так и вырос я в Стойбище. В земле предков обильна была охота, ибо зверь тут водился непуганый, и высоки были травы для скота, а сладкое море было щедро рыбой, много было в нем съедобных водорослей и красивых раковин.
В три года сел я на коня, в пять взял в руки лук, в семь — меч, а в пятнадцать был я уже искусным охотником, и объезжал коней, и ловко бросал аркан, и владел копьем и мечом, и хорошо плавал в пресных волнах нашего моря. Сладкая Вода зовем мы его. Предания говорили, что где-то на закате море горькое, как слезы. А здесь, в самой середине земли — сладкое, как молоко молодой кобылицы.
Много рассказывал мне шаман о предках наших и говорил о судьбе моей. Не знаю я, где жил шаман, — я объездил все Старое Стойбище, но ни разу не видел его жилища. Но всегда, каждый вечер приходил он к нашим кострам говорить со мной.
У матери мало было людей, и старели они. И горько было матери моей, потому что смерть ждала меня в землях живых, и здесь тоже не будет мне жизни. Кровь Уль-фангир истлеет здесь, в Старом Стойбище. А я жил и не думал о смерти. Мне сравнялось шестнадцать зим, и не знал я женщины, когда ко мне пришел шаман и сказал, что духи хотят говорить со мной.
— Ты девятый сын женщины, не рожавшей девочек. Ты единственный из девяти остался жить, стало быть, в тебе сила девятерых. Ты — сын вождя золотой крови. Ты — живой, но мертвые взяли тебя под защиту. Говори — хочешь ли ты стать большим, чем просто человек?
— Я хочу вернуть себе достояние отца, — ответил я. — И хочу отомстить.
Засмеялся шаман.
— Это желание обычного человека. Скажи — если я тебе дам большее достояние и большую власть, сможешь ли ты подняться над местью?
— Я хочу того, что хочу! — воскликнул я.
— А ты знаешь, чего ты хочешь? — засмеялся мне в лицо шаман, щеря гнилые зубы. — И как ты отомстишь? У Ильдехая — сотни людей черной кости. У тебя нет и трех десятков родичей, да и те уже стары для войны. Если ты не обратишься к силам иным, то просидишь всю жизнь на этом клочке земли, не смея и носу высунуть из Стойбища Предков.
— Дай мне эту силу! — крикнул я в гневе. — Иначе я выпущу тебе кишки и, пока не застынут твои глаза, будешь ты смотреть, как псы жрут их!
Снова засмеялся шаман.
— Захочу я — ты сам, как пес, будешь ползать передо мной, и скулить, и руки мне лизать. Такова моя сила. Хочешь быть равным мне? Я открою тебе ворота, а уж войдешь ты сам. И обретешь силу — или умрешь.
— Я войду, — упрямо ответил я, ибо я хотел мести.
…Не знаю, зачем я был ему нужен. Может, он хотел стать при мне тем же, чем Ильдехай при отце, — не скажу. Или правда радел за Уль-фангир и думал, что я смогу возродить былую славу их?
Или обитатели того мира, который мои сородичи называют Миром Духов, уже приметили меня и заставили шамана привести меня к себе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195