Он увидит свет. Он будет в нем жить. Так он хочет. Он найдет эти Знаки и обретет девятикратную силу. И тогда…
Он стоял в чреве кургана. Древний деревянный сруб хранил в себе останки неизвестного мертвеца. Дерево. Дорого, наверное обошлось такое погребение. Или в те незапамятные времена тут были леса, как на севере? Как в тех краях, откуда пришли к Сладкому Морю Уль-фангир?
Факел тихо потрескивал в его руке, капая смолой на древнее дерево. Умерший лежал на деревянном ложе, застеленном пышными шкурами и дорогими тканями. Тление не коснулось их, как не коснулось ни наряда, ни самого тела умершего.
Он был красив, хотя в его лице было что-то нечеловеческое. Может, скулы или уши, почти лишенные мочек и оттого казавшиеся острыми, как у зверя? Или длинные, сильно приподнятые к вискам глаза?
Воздух в подземном погребальном покое не был затхлым, тут вообще ничем не пахло — даже землей или старым деревом. Было холодно. Ульбар подошел к телу. На груди его лежал Знак. Серебряный сокол. Ульбар протянул руку — сейчас она вдруг перестала дрожать — и решительно схватил Знак. Он оказался неожиданно тяжелым и холодным, как лед, пронзая руку болью.
И тут все начало меняться. Прекрасное лицо мертвеца потемнело, плоть на глазах оплывала на костях, все заполнил омерзительный запах гнили и разложения, зашатались деревянные столбы. Ульбар, не помня себя от страха, выскочил наружу. За его спиной медленно, с грохотом оседал внутрь самого себя древний курган.
Ульбар остановился почти у самой долины, сжимая в руке Знак. Отдышавшись и придя в себя, он наконец посмотрел на драгоценную добычу. Да, точно такой Сокол, которого начертал ему дух. Выпуклые глаза из темных великолепных аметистов. А на груди вырезана руна. Откуда-то всплыло ее название — Ол-аэр. Ветер. Крыло.
Полет и свобода. Странная сладкая жуть поползла мурашками по спине. Он прислушался к себе, жаждая ощутить шевеление той великой силы, о которой говорил дух.
Знак притягивал взгляд. Он был странно красив. Тягучие, скользящие линии вызывали в голове не то воспоминания, не то ощущения какой-то странной, одновременно тоскливой и притягательной музыки. Он никак не мог уловить мелодию, и это раздражало. Как будто у него что-то отняли и теперь просто обязан это нечто найти, чтобы стать целым и обрести покой. И еще он знал, что никогда, никому не отдаст этот Знак. С ним невозможно было расстаться. Он был… живой. И он источал силу, которой так ему не хватало. Теперь он знал, что сможет все. И что этот Знак теперь часть его самого. Драгоценная часть…
Жизнь Ульбара теперь и вправду сделалась свободной, хотя он и понимал, что ненадолго. Тело, проклятое смертное тело. Пока оно еще полно сил и долго будет таким. Даже в этом теле он проживет куда дольше остальных людей, потому что наставник научил его управлять им, насколько это может человек. Но настанет время, и оно начнет умирать. Оно и сейчас уже начинало тревожить его. Оно слишком привыкло к злым травам и слабело куда быстрее, чем следовало бы. Но теперь он не так сильно тревожился об этом, даже улыбался порой улыбкой всезнающего мудреца. У него была Тайна. Великая, непостижимая для других Тайна. Он уже не привязан к этому телу. Он найдет себе другое.
Энгэ, как прежде, молчаливо служила своему господину, и ему не было нужды думать ни о чем, кроме своего великого дела. Скоро, скоро он уйдет отсюда. Вот пройдет зима, просохнут дороги, снова наполнятся рыбой реки, а степь дичью, небеса и озера — птицами, тогда он и уйдет. А куда — если знаешь, что искать, то дорога сама найдется.
— Поговори со мной, Энгэ.
— О чем ты хочешь говорить, господин? — как всегда, тихо и спокойно, словно бы они продолжили недавно прерванный разговор, сказала Энгэ, подкладывая в огонь кизяка. По приказу матери в долину теперь каждую неделю приезжал караван с припасами, привозя все — от еды до топлива. Вот и кизячных кирпичей сложен изрядный запас, надолго хватит.
— Ты далеко от стойбища когда-нибудь уходила, Энгэ?
Женщина пожала плечами.
— Кочевали.
— Нет, я не про обычные кочевки. Ты была где-нибудь еще?
— Нет. В набеги мужчины ходят. С караванами тоже мужчины ходят.
Ульбар помолчал.
— А что они рассказывают, ты слышала? О других землях?
Энгэ неопределенно дернула плечом.
— Слышала. Человеческое слово — оно ведь такое, ходит с языка на язык и так до самого края земли доходит. Вот и дошло до меня, теперь до тебя дойдет… Если от нас идти к закату, то за большой степью будет большая река. На севере все леса, а на юге — дымные горы. Все это плохие места. Не степные. Ковыль там не растет, полынью ветер не пахнет. А на севере живут, говорят, в лесах белые демоны. Добра от них не жди…
— Далеко ли до лесов?
— Я не знаю. Может, кто из мужчин бывал…
Ульбар уже не слушал. Рука сама потянулась к груди, где за пазухой лежал драгоценный Знак. Сердце его гулко колотилось, ноздри дрожали, раздуваясь, — он предвкушал охоту. А где-то за гранью смертного мира в нетерпении скулила и тявкала Свора…
Он готовился тщательно и неторопливо. Следы белых демонов в Мире Духов ему попадались редко. Они встречались на холмах у подножий Верхнего Мира. Но Ульбар не ходил их тропами. Он не хотел встреч — пока. Дичь нужно выследить и потом уж убивать.
Только вот тропы Мира Духов не имели ничего общего с путями мира живых. Он мог бродить по горам Верхнего Мира, телом оставаясь в хижине шамана. «Где» здесь и «где» там — не совпадали. И как же найти это самое «где»? Оставалось только идти куда-нибудь на север, останавливаясь, чтобы войти в Мир Духов… Но тело? Ведь если в Стойбище его никто не тронет, то на путях земли встречаются не только злые люди да звери, есть твари и пострашнее…
Знак. Знак словно тихонько засмеялся, когда услышал сомнения Ульбара. Он не говорил, но Ульбар смутно понимал его, словно бы Знак произносил слова.
«Глупец… сила… Ты можешь подняться выше в Мире Духов и спуститься ниже… Незачем травы… Ты теперь можешь одновременно… оба мира твои, сразу твои…»
Одновременно оба мира! Ульбар вскочил, забегал, суетливо хватая и бросая на пол хижины какие-то вещи, смеясь и ругаясь. Ведь одновременно! Теперь не надо мучить тело, не надо пить траву, ничего не надо, он все может и так!
И сел он на чалого жеребца-трехлетку, и кликнул Свору, и помчался на север, вдоль берега моря, вдоль Винной реки, к великому лесу. И свора вела его, чуя след бессмертных и ни есть, ни пить не мог он, ибо горела его душа жаждой схватки. Чуял он близкую добычу, ибо великая была сила у него, великая жажда была в нем…
Тот, кто увидел бы его, бежал бы опрометью куда подальше. Потому что даже днем рядом с ним мчались призрачные тени — псы, похожие статью на чудовищных волков, белых и красноухих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195
Он стоял в чреве кургана. Древний деревянный сруб хранил в себе останки неизвестного мертвеца. Дерево. Дорого, наверное обошлось такое погребение. Или в те незапамятные времена тут были леса, как на севере? Как в тех краях, откуда пришли к Сладкому Морю Уль-фангир?
Факел тихо потрескивал в его руке, капая смолой на древнее дерево. Умерший лежал на деревянном ложе, застеленном пышными шкурами и дорогими тканями. Тление не коснулось их, как не коснулось ни наряда, ни самого тела умершего.
Он был красив, хотя в его лице было что-то нечеловеческое. Может, скулы или уши, почти лишенные мочек и оттого казавшиеся острыми, как у зверя? Или длинные, сильно приподнятые к вискам глаза?
Воздух в подземном погребальном покое не был затхлым, тут вообще ничем не пахло — даже землей или старым деревом. Было холодно. Ульбар подошел к телу. На груди его лежал Знак. Серебряный сокол. Ульбар протянул руку — сейчас она вдруг перестала дрожать — и решительно схватил Знак. Он оказался неожиданно тяжелым и холодным, как лед, пронзая руку болью.
И тут все начало меняться. Прекрасное лицо мертвеца потемнело, плоть на глазах оплывала на костях, все заполнил омерзительный запах гнили и разложения, зашатались деревянные столбы. Ульбар, не помня себя от страха, выскочил наружу. За его спиной медленно, с грохотом оседал внутрь самого себя древний курган.
Ульбар остановился почти у самой долины, сжимая в руке Знак. Отдышавшись и придя в себя, он наконец посмотрел на драгоценную добычу. Да, точно такой Сокол, которого начертал ему дух. Выпуклые глаза из темных великолепных аметистов. А на груди вырезана руна. Откуда-то всплыло ее название — Ол-аэр. Ветер. Крыло.
Полет и свобода. Странная сладкая жуть поползла мурашками по спине. Он прислушался к себе, жаждая ощутить шевеление той великой силы, о которой говорил дух.
Знак притягивал взгляд. Он был странно красив. Тягучие, скользящие линии вызывали в голове не то воспоминания, не то ощущения какой-то странной, одновременно тоскливой и притягательной музыки. Он никак не мог уловить мелодию, и это раздражало. Как будто у него что-то отняли и теперь просто обязан это нечто найти, чтобы стать целым и обрести покой. И еще он знал, что никогда, никому не отдаст этот Знак. С ним невозможно было расстаться. Он был… живой. И он источал силу, которой так ему не хватало. Теперь он знал, что сможет все. И что этот Знак теперь часть его самого. Драгоценная часть…
Жизнь Ульбара теперь и вправду сделалась свободной, хотя он и понимал, что ненадолго. Тело, проклятое смертное тело. Пока оно еще полно сил и долго будет таким. Даже в этом теле он проживет куда дольше остальных людей, потому что наставник научил его управлять им, насколько это может человек. Но настанет время, и оно начнет умирать. Оно и сейчас уже начинало тревожить его. Оно слишком привыкло к злым травам и слабело куда быстрее, чем следовало бы. Но теперь он не так сильно тревожился об этом, даже улыбался порой улыбкой всезнающего мудреца. У него была Тайна. Великая, непостижимая для других Тайна. Он уже не привязан к этому телу. Он найдет себе другое.
Энгэ, как прежде, молчаливо служила своему господину, и ему не было нужды думать ни о чем, кроме своего великого дела. Скоро, скоро он уйдет отсюда. Вот пройдет зима, просохнут дороги, снова наполнятся рыбой реки, а степь дичью, небеса и озера — птицами, тогда он и уйдет. А куда — если знаешь, что искать, то дорога сама найдется.
— Поговори со мной, Энгэ.
— О чем ты хочешь говорить, господин? — как всегда, тихо и спокойно, словно бы они продолжили недавно прерванный разговор, сказала Энгэ, подкладывая в огонь кизяка. По приказу матери в долину теперь каждую неделю приезжал караван с припасами, привозя все — от еды до топлива. Вот и кизячных кирпичей сложен изрядный запас, надолго хватит.
— Ты далеко от стойбища когда-нибудь уходила, Энгэ?
Женщина пожала плечами.
— Кочевали.
— Нет, я не про обычные кочевки. Ты была где-нибудь еще?
— Нет. В набеги мужчины ходят. С караванами тоже мужчины ходят.
Ульбар помолчал.
— А что они рассказывают, ты слышала? О других землях?
Энгэ неопределенно дернула плечом.
— Слышала. Человеческое слово — оно ведь такое, ходит с языка на язык и так до самого края земли доходит. Вот и дошло до меня, теперь до тебя дойдет… Если от нас идти к закату, то за большой степью будет большая река. На севере все леса, а на юге — дымные горы. Все это плохие места. Не степные. Ковыль там не растет, полынью ветер не пахнет. А на севере живут, говорят, в лесах белые демоны. Добра от них не жди…
— Далеко ли до лесов?
— Я не знаю. Может, кто из мужчин бывал…
Ульбар уже не слушал. Рука сама потянулась к груди, где за пазухой лежал драгоценный Знак. Сердце его гулко колотилось, ноздри дрожали, раздуваясь, — он предвкушал охоту. А где-то за гранью смертного мира в нетерпении скулила и тявкала Свора…
Он готовился тщательно и неторопливо. Следы белых демонов в Мире Духов ему попадались редко. Они встречались на холмах у подножий Верхнего Мира. Но Ульбар не ходил их тропами. Он не хотел встреч — пока. Дичь нужно выследить и потом уж убивать.
Только вот тропы Мира Духов не имели ничего общего с путями мира живых. Он мог бродить по горам Верхнего Мира, телом оставаясь в хижине шамана. «Где» здесь и «где» там — не совпадали. И как же найти это самое «где»? Оставалось только идти куда-нибудь на север, останавливаясь, чтобы войти в Мир Духов… Но тело? Ведь если в Стойбище его никто не тронет, то на путях земли встречаются не только злые люди да звери, есть твари и пострашнее…
Знак. Знак словно тихонько засмеялся, когда услышал сомнения Ульбара. Он не говорил, но Ульбар смутно понимал его, словно бы Знак произносил слова.
«Глупец… сила… Ты можешь подняться выше в Мире Духов и спуститься ниже… Незачем травы… Ты теперь можешь одновременно… оба мира твои, сразу твои…»
Одновременно оба мира! Ульбар вскочил, забегал, суетливо хватая и бросая на пол хижины какие-то вещи, смеясь и ругаясь. Ведь одновременно! Теперь не надо мучить тело, не надо пить траву, ничего не надо, он все может и так!
И сел он на чалого жеребца-трехлетку, и кликнул Свору, и помчался на север, вдоль берега моря, вдоль Винной реки, к великому лесу. И свора вела его, чуя след бессмертных и ни есть, ни пить не мог он, ибо горела его душа жаждой схватки. Чуял он близкую добычу, ибо великая была сила у него, великая жажда была в нем…
Тот, кто увидел бы его, бежал бы опрометью куда подальше. Потому что даже днем рядом с ним мчались призрачные тени — псы, похожие статью на чудовищных волков, белых и красноухих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195