Девушка склонилась над коньком и, прошептав что-то, дохнула ему в морду.
Северянина опрокинул вихрь, и он забарахтался в плаще и снегу.
— Быстрее! — Эфрин протянула ему руку из снежной круговерти. Северянин вскочил позади нее на коня.
— Вперед! — скомандовала принцесса своему снежному скакуну.
— Жалко такого красавца, — сказал Хог, оглаживая белого как снег жеребца по крутой шее, по округлым ушам.
Буря утихла, стоило им только добраться до леса, они будто оказались в крепости, куда не было доступа ледяному ветру и метели.
Эфрин пожала плечами.
— Он растает, как только наступит утро, — северянина немного покоробило ее равнодушие к собственному творению.
— И что же, ничего нельзя сделать?
— Почему же. Ты можешь дать ему имя. И он станет бессмертным, ведь никогда не рождался, значит, и умереть не сможет. Готов ты обречь несчастное существо на вечное существование?
Хог немного подумал и покачал головой.
— Но просто так умереть я тоже не могу ему позволить!
— Хог, да пойми! Это же не настоящий конь, это просто комок снега, принявший на время с помощью магии обличье коня. Но вот если ты дашь ему имя, то привяжешь к этому миру, обречешь на вечное существование.
От возбуждения Эфрин поперхнулась воздухом и закашлялась.
Хог пошарил на поясе и протянул ей флягу с вином, девушка благодарно кивнула и, сделав несколько глотков, вернула флягу северянину.
— Однако нам же надо ехать на чем-то, раз наши собственные кони убежали, — северянин повернулся к жеребцу.
Тот казался таким настоящим! Темные глаза влажно блестели, шелковистый хвост стелился по земле, белоснежная шкура переливалась серебром, как снег в лунном свете. Хог представил, как бы можно было назвать это чудо. Снежок? Глупо, имя как раз для смирной маленькой лошадки, способной только детей катать. Серебряный? Нет, это уж и вовсе не подходит. Конь, чем-то из-за округлых ушей напоминающий хищную кошку, лениво встряхнул головой. Барс, пожалуй, подойдет. Северянин улыбнулся и повернулся к Эфрин, чтобы поделиться с ней своей придумкой.
Девушка безжизненно распростерлась на плаще, который расстелил для нее Хог.
Северянин бросился к принцессе, всей душой надеясь, что Эфрин просто заснула. Он приподнял ее и потряс за плечи. Голова девушки безвольно мотнулась, рыжие растрепанные волосы упали на лицо. Эфрин выглядела такой беззащитной и безжизненной, что у северянина защемило сердце. Он мигом подхватил ее на руки и забросил на спину коня, сам запрыгнул сзади.
— Вперед, Барс! — и конь рванулся вперед, сверкая глазами и скаля острые, совсем не подходящие лошади зубы.
Северянин не знал, куда мчит его снежный конь, но знал, что тот непременно вывезет туда, где они найдут помощь. В тот миг, когда он, не задумываясь, назвал жеребца по имени, между ними словно протянулась невидимая ниточка. Хог так тревожился за Эфрин, что едва успел остановить коня, когда перед ним возник высокий широкоплечий человек, несмотря на мороз одетый только в меховую безрукавку и потертые штаны, обрезанные чуть ниже колен, на ногах у незнакомца не было ни сапог, ни башмаков. Северянин спрыгнул с коня и направился к человеку, тот нисколько не уступал ему в росте и ширине плеч, но и не превосходил, так отчего же северянину кажется, что над ним навис огромный лесной зверь?
— Моей спутнице нужна помощь! — обратился северянин к незнакомцу, не задумываясь о том, что перед ним может быть и разбойник.
— Я вижу, — голос у незнакомца был красивым, словно он пел, а не говорил, только изредка проскальзывали резкие рычащие нотки.
— Садись на свою ледышку и езжай за мной! — сказал незнакомец, поворачиваясь к Хогу спиной. Северянину пришлось пустить коня рысью, чтобы не отстать от странного человека. Как он ни понукал коня, принуждая его бежать быстрее, однако так и не смог поравняться с незнакомцем, его спина маячила где-то впереди, не удаляясь, но и не приближаясь.
Вдруг незнакомец исчез куда-то, а Хог выехал на берег небольшой речушки, протекавшей у основания холма, а в глубь холма уходила не то нора, не то пещера. Оттуда послышался звонкий голос:
— Кого это опять Большой Брат приволок к моему дому? — и наружу вышла черноволосая сероглазая женщина.
Хог соскользнул с конской спины и заворожено посмотрел на нее.
— Мама!
Женщина улыбнулась:
— Здравствуй, сынок, — ее серые глаза пронзали северянина насквозь, он почувствовал себя маленьким и прозрачным. — Неси девочку в дом, ей совсем худо.
Хог подхватил Эфрин на руки и вошел в пещеру. А женщина за его спиной легонько погладила коня по белому боку и тот, вздрогнув, посмотрел на нее долгим разумным взглядом, она же мягко улыбнулась, чувствуя, как теплеет под рукой ледяная плоть.
Проснувшись, Хог никак не мог понять, где находится, он лежал с закрытыми глазами. Ему было хорошо, и он не хотел, чтобы это проходило. Ведь стоит только открыть глаза... Явно случилось что-то страшное, но он не помнит этого, пока глаза закрыты.
— А он еще спит, лежебока! — произнес задорный молодой голос, но ему возразил другой постарше, однако в чем-то эти голоса были неуловимо схожи:
— Не разбуди, пусть отдыхает!
Хог открыл глаза и сел.
— Эфрин! Ты жива!
— Вполне, как видишь!
Северянин вскочил и сжал девушку в объятьях.
— Тише, медведь, задушишь! — вскрикнула принцесса. Хог отстранился и внимательно оглядел ее. Кроме некоторой бледности ничто не напоминало о нездоровье девушки.
— Что же с тобой случилось?
Однако ответила сероглазая хозяйка пещеры.
— Яд с ней случился, причем весьма сильнодействующий, такой, что даже пронял ту, в чьих жилах течет кровь нейтрингов.
— Какой яд!? — опешил северянин. — Откуда?
— Этого уж я не знаю, — развела руками сероглазая.
— А я, пожалуй, догадываюсь, — потупила глаза Эфрин. — Никто не знает о том, что я поехала с тобой. Я уговорила Яли на время принять мое обличье. Я потому и Эрка оставила в Чарограде, чтобы никто ничего не заподозрил. Для всех ты отправился вместе с Яли. И кто-то очень не котел, чтобы ты вернулся, — принцесса смутилась еще сильнее.
Бешеная волна гнева захлестнула северянина с головой, он глухо зарычал, сжав кулаки.
Из-за глупой злости королевы чуть не погибла ее дочь, и если бы не...
Хог немного успокоился и посмотрел на Сероглазку. Он ведь вчера ошибся, приняв ее за свою мать.
Женщина улыбнулась, явно прочитав его мысли.
— Все вы мои детки.
— Но кто же ты?
— Зовут меня Сероглазкой. И ты не ошибся, приняв меня за родню. Тут, кстати, недавно залетала твоя сестра, свистушка, предупредила о твоем приезде.
— Крапива?
— Ну, если ты знаешь о какой-то своей другой сестре...
— Я бы не удивился...
Сероглазка ничего не смогла рассказать Хогу о его матери, хотя он на это очень надеялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
Северянина опрокинул вихрь, и он забарахтался в плаще и снегу.
— Быстрее! — Эфрин протянула ему руку из снежной круговерти. Северянин вскочил позади нее на коня.
— Вперед! — скомандовала принцесса своему снежному скакуну.
— Жалко такого красавца, — сказал Хог, оглаживая белого как снег жеребца по крутой шее, по округлым ушам.
Буря утихла, стоило им только добраться до леса, они будто оказались в крепости, куда не было доступа ледяному ветру и метели.
Эфрин пожала плечами.
— Он растает, как только наступит утро, — северянина немного покоробило ее равнодушие к собственному творению.
— И что же, ничего нельзя сделать?
— Почему же. Ты можешь дать ему имя. И он станет бессмертным, ведь никогда не рождался, значит, и умереть не сможет. Готов ты обречь несчастное существо на вечное существование?
Хог немного подумал и покачал головой.
— Но просто так умереть я тоже не могу ему позволить!
— Хог, да пойми! Это же не настоящий конь, это просто комок снега, принявший на время с помощью магии обличье коня. Но вот если ты дашь ему имя, то привяжешь к этому миру, обречешь на вечное существование.
От возбуждения Эфрин поперхнулась воздухом и закашлялась.
Хог пошарил на поясе и протянул ей флягу с вином, девушка благодарно кивнула и, сделав несколько глотков, вернула флягу северянину.
— Однако нам же надо ехать на чем-то, раз наши собственные кони убежали, — северянин повернулся к жеребцу.
Тот казался таким настоящим! Темные глаза влажно блестели, шелковистый хвост стелился по земле, белоснежная шкура переливалась серебром, как снег в лунном свете. Хог представил, как бы можно было назвать это чудо. Снежок? Глупо, имя как раз для смирной маленькой лошадки, способной только детей катать. Серебряный? Нет, это уж и вовсе не подходит. Конь, чем-то из-за округлых ушей напоминающий хищную кошку, лениво встряхнул головой. Барс, пожалуй, подойдет. Северянин улыбнулся и повернулся к Эфрин, чтобы поделиться с ней своей придумкой.
Девушка безжизненно распростерлась на плаще, который расстелил для нее Хог.
Северянин бросился к принцессе, всей душой надеясь, что Эфрин просто заснула. Он приподнял ее и потряс за плечи. Голова девушки безвольно мотнулась, рыжие растрепанные волосы упали на лицо. Эфрин выглядела такой беззащитной и безжизненной, что у северянина защемило сердце. Он мигом подхватил ее на руки и забросил на спину коня, сам запрыгнул сзади.
— Вперед, Барс! — и конь рванулся вперед, сверкая глазами и скаля острые, совсем не подходящие лошади зубы.
Северянин не знал, куда мчит его снежный конь, но знал, что тот непременно вывезет туда, где они найдут помощь. В тот миг, когда он, не задумываясь, назвал жеребца по имени, между ними словно протянулась невидимая ниточка. Хог так тревожился за Эфрин, что едва успел остановить коня, когда перед ним возник высокий широкоплечий человек, несмотря на мороз одетый только в меховую безрукавку и потертые штаны, обрезанные чуть ниже колен, на ногах у незнакомца не было ни сапог, ни башмаков. Северянин спрыгнул с коня и направился к человеку, тот нисколько не уступал ему в росте и ширине плеч, но и не превосходил, так отчего же северянину кажется, что над ним навис огромный лесной зверь?
— Моей спутнице нужна помощь! — обратился северянин к незнакомцу, не задумываясь о том, что перед ним может быть и разбойник.
— Я вижу, — голос у незнакомца был красивым, словно он пел, а не говорил, только изредка проскальзывали резкие рычащие нотки.
— Садись на свою ледышку и езжай за мной! — сказал незнакомец, поворачиваясь к Хогу спиной. Северянину пришлось пустить коня рысью, чтобы не отстать от странного человека. Как он ни понукал коня, принуждая его бежать быстрее, однако так и не смог поравняться с незнакомцем, его спина маячила где-то впереди, не удаляясь, но и не приближаясь.
Вдруг незнакомец исчез куда-то, а Хог выехал на берег небольшой речушки, протекавшей у основания холма, а в глубь холма уходила не то нора, не то пещера. Оттуда послышался звонкий голос:
— Кого это опять Большой Брат приволок к моему дому? — и наружу вышла черноволосая сероглазая женщина.
Хог соскользнул с конской спины и заворожено посмотрел на нее.
— Мама!
Женщина улыбнулась:
— Здравствуй, сынок, — ее серые глаза пронзали северянина насквозь, он почувствовал себя маленьким и прозрачным. — Неси девочку в дом, ей совсем худо.
Хог подхватил Эфрин на руки и вошел в пещеру. А женщина за его спиной легонько погладила коня по белому боку и тот, вздрогнув, посмотрел на нее долгим разумным взглядом, она же мягко улыбнулась, чувствуя, как теплеет под рукой ледяная плоть.
Проснувшись, Хог никак не мог понять, где находится, он лежал с закрытыми глазами. Ему было хорошо, и он не хотел, чтобы это проходило. Ведь стоит только открыть глаза... Явно случилось что-то страшное, но он не помнит этого, пока глаза закрыты.
— А он еще спит, лежебока! — произнес задорный молодой голос, но ему возразил другой постарше, однако в чем-то эти голоса были неуловимо схожи:
— Не разбуди, пусть отдыхает!
Хог открыл глаза и сел.
— Эфрин! Ты жива!
— Вполне, как видишь!
Северянин вскочил и сжал девушку в объятьях.
— Тише, медведь, задушишь! — вскрикнула принцесса. Хог отстранился и внимательно оглядел ее. Кроме некоторой бледности ничто не напоминало о нездоровье девушки.
— Что же с тобой случилось?
Однако ответила сероглазая хозяйка пещеры.
— Яд с ней случился, причем весьма сильнодействующий, такой, что даже пронял ту, в чьих жилах течет кровь нейтрингов.
— Какой яд!? — опешил северянин. — Откуда?
— Этого уж я не знаю, — развела руками сероглазая.
— А я, пожалуй, догадываюсь, — потупила глаза Эфрин. — Никто не знает о том, что я поехала с тобой. Я уговорила Яли на время принять мое обличье. Я потому и Эрка оставила в Чарограде, чтобы никто ничего не заподозрил. Для всех ты отправился вместе с Яли. И кто-то очень не котел, чтобы ты вернулся, — принцесса смутилась еще сильнее.
Бешеная волна гнева захлестнула северянина с головой, он глухо зарычал, сжав кулаки.
Из-за глупой злости королевы чуть не погибла ее дочь, и если бы не...
Хог немного успокоился и посмотрел на Сероглазку. Он ведь вчера ошибся, приняв ее за свою мать.
Женщина улыбнулась, явно прочитав его мысли.
— Все вы мои детки.
— Но кто же ты?
— Зовут меня Сероглазкой. И ты не ошибся, приняв меня за родню. Тут, кстати, недавно залетала твоя сестра, свистушка, предупредила о твоем приезде.
— Крапива?
— Ну, если ты знаешь о какой-то своей другой сестре...
— Я бы не удивился...
Сероглазка ничего не смогла рассказать Хогу о его матери, хотя он на это очень надеялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147