Льярн сидел в повозке и перешивал штаны, из-за тряски он переколол себе все пальцы, но все же, ближе к вечеру, управился с этим трудным делом.
Вечером, когда они остановились на ночлег, Фрэннан с Виглой и Каравайчиком долго хохотали, увидев Льярна в его творении. Не смеялся только Барсик, ему очень понравились торчащие во все стороны обрывки ниток.
— Хорош, нечего сказать, — сказал Каравайчик, когда просмеялся.
Фрэннан стер ладонью слезы с лица.
— Оставляй уж себе мои штаны. Я аккуратный, обойдусь и одними.
— Завтра уже начнутся Худые пустоши. Вести себя тихо, держаться вместе. Хотя здесь никто никого не встречал, но место дурное, — сказал перед сном глава обоза.
Действительно, с каждым шагом лошадей земли вокруг становились все пустыннее. Вот исчезли за горизонтом последние напоминания о лесе, исчезла гладкая, покрытая снегами степь. Их окружили пустые земли.
Льярн сначала недоуменно оглядывался по сторонам, гадая, чего же в этих местах особенного и почему эту землю назвали так. Однако ехать сквозь Худые пустоши было и в самом деле тяжело. Лента дороги тянулась по гладкой равнине — ни холмика, ни овражка, глазу не за что зацепиться, ни кустика, ни былиночки засохшей. Даже снег не хотел покрывать мертвую землю, лежал клочками кое-где.
Принц как-то отъехал в сторону от дороги, спешился и долго рассматривал плодородную вроде землю. Она не спеклась стеклом, не была сожжена до пепла, в ней не блестела соль, так отчего же черная комковатая земля была мертва?
А однажды пошел снег. Льярн не видел зрелища более страшного и безысходного. Снег падал на мертвую землю, стараясь прикрыть ее белым покрывалом, но ему это не удавалось. Люди и лошади казались в серой канители призраками, мрачно бредущими неизвестно куда.
Льярн забился тогда в повозку, задвинув полог, сжался в комок, слушая голоса мертвой земли и снега. Его утешало только тепло прижавшегося к боку Барсика. Котенок чувствовал его тревогу, он вскидывал голову от каждого шороха, настораживал свои большие уши, озирался круглыми глазами.
Никто больше тревоги эльфа не разделял: ну пустынно, ну скучно, а так ничего особенного.
А принц начал чахнуть, он не мог спать ночами — стоило только сомкнуть глаза, как он начинал слышать плачь земли.
Однажды Вигла как-то очень заинтересованно его рассмотрел, а вечером к ним заглянул лекарь.
— Ну-с, как поживаем, как рана, больше не беспокоит?
Льярн равнодушно покачал головой.
— А я все же таки посмотрю.
Эльф молча снял куртку и рубаху. Лекарь размотал повязку. И замер, пораженный.
Швы были на месте, надежно удерживая плоть, а вот дальше, где раньше была целая кожа, расходились рваные края.
— Да что же это! Ты что же, дрался? Тяжести таскал? Все, отныне будешь путешествовать в повозке!
Лекарь долго провозился с ним, накладывая швы на увеличивающуюся рану, мазал какой-то мазью, но Льярн догадывался, что все это бесполезно. И его охватывала безнадежность, ведь рана не заживает только в одном случае, если нанесло ее проклятое оружие.
— Я бы посоветовал тебе отдохнуть, у меня есть хорошие снадобья, легкие. Заснешь и сам ничего не почувствуешь.
— Нет, спасибо. Я и так хорошо сплю, — соврал эльф, в душе ужасаясь. Еще не хватало ему сонных зелий, тогда все, конец, Худые пустоши поглотят его.
В тот вечер Льярн попросил у Фрэннана немного Крови Земли.
— Что, так плохо? — спросил обеспокоенный стражник, глядя на бледное лицо эльфа, с черными кругами под глазами, у него даже все веснушки пропали.
— Не очень хорошо.
Фрэннан протянул ему всю флягу, но принц такой щедрости не принял, просто накапал несколько капель в свою флягу с водой.
Кровь Земли должна была помочь не спать ночью, ему становилось совсем невмоготу.
Повозился, устраиваясь поудобнее, и засопел Вигла. Тихонько похрапывали соседи-попутчики, постанывал во сне возница, ночевавший рядом с козлами на мешках.
Льярн сидел, тихонько поглаживая мурлыкавшего Барсика, изредка, когда глаза совсем закрывались, прикладываясь к фляге.
Вдруг полог слегка колыхнулся, или ему показалось? Принц насторожился. Кот тут же поднял голову. В повозке кто-то был. Кто-то незримый, но в чьем присутствии не приходилось сомневаться.
— Кто здесь? — спросил эльф, нашаривая рукоять Чудесного.
— Я, — прошелестел беззвучный голос.
— Эрль?
— Да, — в воздухе вспыхнуло несколько янтарных искорок, тут же, впрочем, угасших.
— Чего это ты вдруг решила объявиться?
— Мне страшно, — голос кельди и в самом деле был полон ужаса.
— Что же могло напугать тебя до такой степени, что ты пришла искать защиты ко мне?
— ПОСМОТРИ сам.
Льярн понял, что предложила ему сделать Эрль. Он закрыл глаза, так было легче воспользоваться «Истинным зрением».
Мир вокруг отдалялся, приобретал иные очертания. Эрль проявилась сквозь слои бытия, сделавшись реальной из бесплотной тени, остальное, наоборот, отдалилось. Неподалеку светлым пламенем горела душа Виглы, малыми свечками теплились души путешественников. Чуть в стороне трепетал и метался порывом ветра Серый Вихрь, а еще дальше мерцало что-то большое, серебристое, искрящееся. Было в нем что-то знакомое.
— Что это?
— Твой друг.
Льярн пригляделся. Сумрак скрывал все, но эльф узнал Фрэннана. Рядом с ним бело-золотистой волной светился еще кто-то, маленький и хрупкий, принц с удивлением догадался, что это Каравайчик.
А дальше, за границей лагеря, глядя пустыми глазами с мертвых лиц...
Принц больше не мог использовать «Истинное зрение». Ему хотелось бежать прочь, но пути отступления не было. Барсик в ужасе вцепился ему в руку. Эльф тряхнул головой, прогоняя панику, и осторожно отцепил котенка.
— Кто это? — спросил он у кельди.
Страх Эрль бился рядом огненными всполохами. Внезапно она стала видимой полностью. Глаза на совсем еще детском лице были круглыми от ужаса, но живыми.
— Земля умерла, потому что умерли они. Здесь все проклято. Поэтому им нет покоя, они не могут жить, потому что мертвы, но и уйти не могут, потому что проклятие держит их.
Льярн догадался.
— Стихийные духи, такие же, как ты.
Эрль закивала, ее ледяные лапки вцепились в его руку. Барсик обнюхал новую знакомую, потом немного подумал и перепрыгнул к ней на колени, радостно мурлыкая. Льярн почувствовал себя преданным.
— Но что им нужно?
— Они чувствуют кольцо, оно манит их.
— Так, может, мне снять его и выкинуть?
— Тогда тебе смерть, — пальцы кельди рассеяно поглаживали разомлевшего кота.
— Но почему?
— Они сейчас не чувствуют тебя за кольцом, а если почувствую, выпьют до дна.
Льярн поежился.
— Как же мне быть?
Эрль растерянно покачала головой.
— Я не знаю, не забывай о том, что я почти две тысячи лет провела там, откуда ты меня вызволил, а до этого видела не так уж много.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147