ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Солнце вставало у него за спиной, потому лицо его было в тени, но нетрудно было заметить, что это воин благородного происхождения и высокой отваги.
Когда Мэлгон Высокий вернулся с гневно нахмуренным лицом, принц Эльфин уже отдышался и открыл нам свою нежданную новость. Несколько минут люди недоверчиво спорили, затем в воздух взвился пронзительный радостный клич — как крики чаек, летящих вслед за волами на весенней пашне. Всадник, встретивший Эльфина перед лицом двух воинств, оказался не врагом, а бриттским князем, и три отряда, стоявшие перед нами, были войсками союзников, неожиданно присоединившихся к летнему походу в Ллоэгр против бледноликих ивисов!
Громким был смех и веселым было застолье в пиршественном зале Каэр Лойв той ночью. Короли обменивались дарами и вволю пили золотой пьяный мед. Щедрым хозяином, который привел нас к яркому огню и ложам с подушками, набитыми белой овечьей шерстью, оказался высокородный король Дифрин Хаврен. Звался он Кинвэл Хэл, и правил он своими богатыми владениями из Блистающего Города, построенного во дни былые Глойвом Длинноволосым и тремя его благородными сыновьями.
Хотя и приходился он по происхождению родней Гуртейрну Немощному, впервые навлекшему Напасть Ивисов на Острова Могущества, когда даровал он Хенгисту и Хорее остров Руохим в Кайнте, король Кинвэл был доблестным Быком-Защитником и Опорой Острова Придайн. Узнав о сборах Мэягона Гвинедда при Каэр Гуригон, он приказал трубить в рога по всему своему королевству и назначил встречу своих отрядов в зеленых лугах у берегов Хаврен перед стенами Каэр Лойв.
Затем он еще послал гонцов, что скакали день и ночь по мощеным дорогам, к королям, с которыми был он связан узами приемного родства. И вскорости явились перед его вратами могучие боевые отряды короля Фернваэля из Каэр Вадон, стены которого окружают одно из Величайших Чудес Острова Придайн. Там, внутри сооружения из кирпича и камня, находится горячий источник, к которому приезжают люди, чтобы омыться. И для тех, кто хочет, чтобы вода была горячей, она горяча, а для тех, кто хочет холодной воды, она холодна. Люди приезжают сюда издалека, чтобы излечиться здесь от болезней, и богаты дары, которые приносят они богине, живущей в этих водах.
По призыву короля Кинвэла прибыл также Кинддиан из Каэр Кери. Щеки его воинов пылали как угли от скачки на длинногривых конях. После его воинов зеленые луга становились как свежевспаханное поле, поскольку кони их мчались, как волны морские, бросающиеся на утесы; как шум ветра, гнущего дубы, было хлопанье их знамен.
Воистину, ивисы были обречены! Короли и князья Кимри, вылавливая из котла крюками мясо, каждый в свою очередь согласно старшинству, смеялись и говорили о горящих усадьбах, угонах стад, захвате рабов. И когда пошел по кругу рог с медом и затих смех, радость все равно жила во всех сердцах, поскольку Талиесин запел о карканье воронов над кровью, о мертвых ивисах, пялящихся открытыми глазами в небеса, о протяжном плаче вдов и воплях сирот.
У походных костров, рассыпанных по всей равнине за стенами, собрались воины королей Острова Могущества, во ткнув копья тупыми концами в податливый торф. В одно и то же время здесь собрались отряды Кимри из всех шестидесяти кантрефов Придайна, с ясеневыми копьями и белыми щитами, буйными, неистово ржущими конями и рычащими белозубыми боевыми псами. Из шестидесяти кантрефов Острова Могущества — от Кантрер Гвэлод на севере до Дивнайнта на юге — слетелись отважные воины, объединенные боевым порывом, стойкие копейщики, быстрые в нападении и упорные в обороне, люди, перед которыми враги побегут, как лисы, в приморские топи и к устьям рек, побегут на свои корабли, чтобы с девятым валом уплыть далеко в море.
Князья горели жаждой боя, но никто не жаждал его так, как побратимы-принцы Рин маб Мэлгон и Эльфин маб Гвиддно. Именно по их горячему желанию король Мэлгон Гвинедд на совете королей в Каэр Лойв решил, что на этот раз пир продлится всего лишь неделю, а потом увеличившееся войско снова пойдет на юг.
Итак, свежим весенним утром король Мэлгон поднят руку в перчатке и указал в сторону нечестивых. Запели рога у восточных врат Каэр Лойв, и сто тысяч Кимри двинулись на юг, через край каменистых холмов, к Каэр Кери Мы останавливались у многочисленных кайрнов у дороги, чтобы положить еще один камень к памятникам воинов былого, защищавшим Остров Могущества от Вторжений и Напастей. Я называл их всех по именам, как и холмы, и леса, и реки, мимо которых мы проходили, рассказывал о старине мест, лесов и вод.
В Каэр Кери мы остановились только на один день и одну ночь, прежде чем снова двинуться в путь. Теперь все сердца бились желанием достичь места битвы без промедления Но именно в этом городе произошло несчастье. После того как Мэлгон Высокий отправился отдохнуть, Мэлдаф открыл королю Брохваэлю и князьям Острова Могущества, что какой-то придворный шут — по небрежению ли или по злому умыслу — положил нынешним вечером на королевское блюдо кусок вареной собачатины. По великому несчастью, король отведал этого мяса, что было вещью запретной. Для человека есть мясо своего тезки — кинеддив, а поскольку имя «Мэлгон» означает «большой пес», король нарушил свой кинеддив.
Когда Мэлгон узнал об этом, он убил шута на месте окованным железом древком своего знамени и приказал, чтобы его тело бросили в яму, куда мясники Каэр Кери сваливают потроха. Но деяние уже было совершено, и теперь следовало решить, как избежать его дурных последствий. У королей и князей Кимри, когда они об этом узнали, появились недобрые предчувствия, и Мэлдаф долго советовался с Идно Хеном, главным друидом Гвинедда, и прочими друидами, сопровождавшими войско, что можно сделать, чтобы свести на нет нарушение.
На нашем пути стали попадаться приметы того, что мы приближаемся к месту битвы. На голом холме пронзительно свистел ветер среди кайрнов мертвых, шепча, может быть, о гибели от брошенного копья или удара меча. В укромных ложбинах грелись среди камней на солнце змеи, ускользая при нашем приближении в Преисподнюю Аннона, унося тайны мертвых в край ушедших.
На краю холмов, где мы в последний раз перед спуском в долину Темис разбили лагерь, королю Диногаду из Дунодинга, двоюродному брату короля Мэлгона Гвинедда, в полночный час явилось зловещее видение. К нему в шатер вошла ведьма и приветствовала его. Круглые ягодицы ее воняли, как сыры, подгнившие в сыром хранилище, а груди ее были таковы, что, забрось она их на ветку высокого дерева, все равно ее пупырчатые щетинистые соски свисали бы до самой земли.
Диногад в страхе сел на ложе и попытался было заговорить с ведьмой, но язык его присох к небу. Затем увидел он, что у плосколицей ведьмы на каждой груди распухшие губы и что произнесли они следующие слова:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220